«Я не поклонник идей социализма». Кубинский волейболист «Зенита» объяснил причину смены гражданства

Перед Олимпиадой в Токио к волейбольному Петербургу приковано особое внимание. Главный тренер сборной России возглавляет «Зенит», там же — костяк сборной, оттуда же ждут и олимпийских джокеров. Вслед за украинцем Дмитрием Пашицким новым «русским» может вскоре стать и кубинец Ореол Камехо, который уже два года ожидает смены спортивного гражданства.

Мой игровой уровень достиг на родине предела

— Ореол, в ноябре должно было состояться слушание по поводу смены вашего спортивного гражданства. Чем оно закончилось?

— В настоящий момент ничего пока не прояснилось. Я только знаю, что ситуация должна скоро разрешиться. Пока у меня новостей нет.

— Надеетесь выступить на Олимпиаде в Токио, если она состоится?

— Да. Конечно, у меня по-прежнему есть большое желание сыграть в составе сборной России на Олимпиаде. Но с Туомасом мы по этому поводу не общались.

— Вам нравится нынешняя сборная России?

— Очень. Я уверен, что российская команда сейчас самая мощная в мире, в ее составе — игроки топ-уровня. И, конечно, для меня было бы мечтой сыграть вместе с ними.

— Но велика в сборной России и конкуренция. Задумывались раньше о том, чтобы попробовать свои силы в какой-то другой сборной? Где шансы попасть в состав были бы выше.

— Спорить не буду, что в вашей стране волейболисты высочайшего уровня и конкурировать с ними тяжело. Но я уже сделал свой выбор, и для меня стать частью сборной России — лучший вариант!

— В 2008 году вы в последний раз защищали цвета Кубы на международной арене. Жалеете, что с того времени пропустили столько крупнейших турниров?

— Когда я покидал кубинскую сборную, у меня вообще отсутствовала мысль, что буду играть за какую-нибудь другую национальную команду. Просто было желание уехать из страны и попытаться трудоустроиться в одной из сильнейших волейбольных лиг мира, где бы мог соревноваться с лучшими игроками. Уже только потом появилось предложение сыграть за сборную России, и я ему очень обрадовался.

— Почему все-таки прекратили играть за кубинскую сборную?

— Причин несколько. Дело в том, что на какой-то момент мой игровой уровень достиг на родине предела. Я бы продолжал там выступать, если бы мог развиваться, но этого не происходило, поэтому начал рассматривать другие чемпионаты. Кроме того, мы знаем, что на Острове свободы нет своей волейбольной лиги и ты можешь тренироваться только в сборной.

— Это серьезная проблема?

— Думаю, да. Естественно, сужаются твои возможности для развития, движения вперед. Плюс есть политические вопросы. Не могу сказать, что я поклонник идей социализма! Материальные условия меня тоже не совсем устраивали. Существовало желание повысить уровень жизни. Конечно, когда ты посвящаешь всю свою жизнь, всего себя спорту, хочется видеть отдачу. И финансовую, и эмоциональную.

Бразилия поменяла мою жизнь

— Первый раз вы побывали в России в 2005 году, выступая за клуб из Ярославля. Уже тогда стали фанатом нашей страны, как сейчас выражаетесь?

— Нет, конечно. Мне, кажется, в тот момент вообще мало понимал, что происходит (смеется). Все-таки был очень молодой, 20 лет еще не исполнилось. Переезд в Россию оказался слишком резким изменением в моей жизни. Я действительно скучал по своей семье и даже страдал. И, заметьте, Ярославль — не Петербург, город заметно скромнее. И не только в размерах. Это тоже имело значение.

— Видимо, опыт действительно был не очень удачным. После выступления за «Ярославич» вы надолго покинули Россию и вернулись только через почти десять лет.

— Нужно понимать, что на тот момент между федерациями Кубы и России действовал договор, кубинские волейболисты могли выезжать играть только в вашу страну. Но это был разовый контракт, он закончился, и я вернулся на родину.

— Правильно ли я понимаю, что для вас игра в чемпионате Бразилии — самый счастливый этап карьеры?

— Если про спортивную составляющую, то ответить трудно. Могу выделить еще второй приезд в Южную Корею, когда выступал за «Хендай Кэпиталз». И с удовольствием вспоминаю первый сезон, проведенный за «Зенит», когда мы завоевали серебряные медали чемпионата России. Ну а в личном плане, без сомнений, Бразилия стоит вне конкуренции. Я встретил женщину своей судьбы — Присциллу. Безусловно, моя жизнь поменялась.

— Когда в сезоне-2013/14 вас пригласил новосибирский «Локомотив», было проще согласиться на переезд в Россию и объяснить жене, что ее ждет в нашей стране?

— Самое главное, я сам уже был человек более мудрый и опытный, понимал жизнь. Поэтому мог гораздо лучше ориентироваться в принятии решений. Ну и важно, что рядом со мной находилась Присцилла.

Коммуникация — это восьмое чудо света

— Насколько сейчас вы считаете себя «русским» человеком?

— Несмотря на различия между нациями, чувствую большую благодарность вашей стране, которая меня приняла и позволила развиваться. В том числе и в социальном плане. Можно сказать, что 80 процентов моих успехов в волейболе пришлось на Россию и вообще я состоялся как игрок именно здесь.

— Загадочная русская душа, над тайной которой бьются иностранцы многие столетия, вам стала понятна?

— Тут, на мой взгляд, нельзя говорить про таинственность именно русской души. Если русский поедет в Бразилию или на Кубу, он тоже почувствует разницу, будет думать: «О, ничего себе, тут люди такие интересные и загадочные»! У каждой нации есть свои различия, особенности, и задача человека — открыться, увидеть их, понять чужестранцев. Адаптироваться в новой стране...

— Какие-то русские привычки у вас появились?

— Да. Я думаю, что здесь тоже перестроился. Веду себя более серьезно, но так и должно быть. Когда ты приезжаешь в другую страну, адаптируешься к прилагаемым условиям. Я как хамелеон. Меняюсь под условия, не теряя своих черт характера, внутренних особенностей.

— В нашем представлении Куба — это такой остров праздника, где все постоянно танцуют, поют и развлекаются. Полная противоположность России. Трудно было перестроиться, видя по утрам хмурые лица?

— Да, безусловно. Поэтому, кстати, мой первый сезон в Ярославле, в России, и вышел таким непростым. Возникали проблемы, было недопонимание, как выстраивать общение, подстраиваться под российских жителей. И вообще я считаю, что коммуникация — это восьмое чудо света. Без нее пришлось бы сложно.

Мне нравится холод. Но не хотел бы мерзнуть всю жизнь

— Насколько все-таки для вас стал проблемой наш северный климат?

— В Новосибирске пришлось пережить самые трудные моменты, когда градусник достигал отметки 30-40 градусов мороза. Но, как ни странно, мне нравится холод. Конечно же, не хотелось бы его испытывать всю жизнь, но к российскому климату я все-таки адаптировался.

— И все же после завершения карьеры вы намерены покинуть России?

— Да, я действительно не собираюсь здесь оставаться. Но пока вообще не могу сказать, где «пущу корни»" после ухода из волейбола. Знаю точно, что не планирую связывать свою жизнь со спортом, становиться тренером. Возможно, бизнес... Жизнь продолжается.

— Многие считают, что у вас самый высокий вертикальный прыжок в чемпионате России. А может, и в европейских лигах.

— Спасибо за комплимент, но себя выделять не хочется. Кто меня превосходит? По физическим характеристикам в прыжке могу абсолютно точно выделить своего одноклубника Виктора Полетаева.

— Вы всегда, с детства, взлетали так высоко?

— На самом деле это генетика и тренировки. 80 процентов дает генетика, спасибо маме и папе! Остальное — тренировки! Помимо того, что есть какая-то внутренняя сила и расположенность, большое значение имеют упражнения, которые повторяются на протяжении какого-то времени. Этим мы много занимались в сборной Кубы.

Игорь Гурфинкель