Нужны ли России рекорды в "полуфинале"?

УНИВЕРСИАДА-2013

Показывать рекордные результаты на второстепенных соревнованиях всегда намного проще, чем делать это на крупных чемпионатах

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ

Мировые рекорды – величина крайне непостоянная. Можно быть великим чемпионом, но при этом понимать: для того, чтобы стать по-настоящему великим рекордсменом, как правило, приходится прикладывать куда больше усилий.

Бывают, конечно, исключения. За примером далеко ходить не нужно, достаточно произнести одно имя – Боб Бимон. Яркая иллюстрация того, что, собственно, считать рекордным величием. Это когда рекордная составляющая твоего (пусть даже единственного в жизни) достижения запоминается прочнее, чем медальная. Применительно к Бимону все помнят его невероятные 8,90, а уже потом память подсовывает информацию, что произошло это на Олимпийских играх в Мехико в 1968-м.

Из этой же категории легендарных рекордсменов – выдающийся американский пловец Марк Спитц с семью золотыми медалями мюнхенских Игр и прилагаемыми к ним мировыми рекордами. А также Майкл Фелпс, превзошедший достижение соотечественника Спитца на Играх в Пекине. Про рекорды знают все. На каких именно дистанциях они были установлены, вспоминают разве что специалисты.

Что же касается мировых рекордов, как явления, то на любых крупных соревнованиях очень быстро начинаешь понимать: сам по себе рекордный результат может не представлять в масштабах истории никакой ценности. Да и живет он, как правило, недолго. Иногда всего пару минут – от заплыва до заплыва. Любители статистики, думаю, не скоро забудут тот рекордный шквал, что случился в плавании, когда международная федерация этого вида спорта разрешила спортсменам выступать в скоростных комбинезонах. Запоминать имена рекордсменов тогда вообще казалось бессмысленным – счет достижений шел на сотни.

Спортивному мероприятию такие результаты, безусловно, придают статусность. Но что способны дать мировые рекорды спортсмену – кроме внутреннего удовлетворения, строчки мелким шрифтом в исторической летописи, ну и денежной премии, разумеется?

То, что к рекордам можно относиться как к инструменту, позволяющему решить совершенно конкретные задачи, я отчетливо поняла на Играх в Сиднее. Точнее, за два года до них, когда выдающийся тренер Геннадий Турецкий, у которого тогда плавал четырехкратный олимпийский чемпион Александр Попов, совершенно будничным тоном рассказал, как он видит стратегию олимпийской победы в Сиднее на стометровке вольным стилем.

В полуфинале нужно будет установить мировой рекорд, – объяснил он. – Причем, не просто превзойти существующее достижение, и сделать это так, чтобы гарантированно выбить у соперников почву из под ног. Проплыть, скажем, за 47,7 – 47,8. Тогда в финале можно плыть, не напрягаясь. Соперники отвалятся сами.

Тогда Турецкий вытащил из кармана и показал мне свой новый телефон. Последними цифрами номера были 47,76. Как ориентир для ученика – на какой результат нужно работать.

Вы помните, как развивались события на тех Играх? В полуфинале действительно был установлен уникальный мировой рекорд – 47,84. Вот только сделал это не Попов, а Питер ван ден Хугенбанд. День спустя голландец выиграл на стометровке золото, показав 48,30 – результат, быстрее которого Попов плавал в своей жизни неоднократно.

В 2003-м, за несколько месяцев до чемпионата мира в Барселоне, Попов приезжал в Москву на отборочное первенство России. Он спокойно мог позволить себя вообще не участвовать в тех соревнованиях, но у него была конкретная, поставленная тренером задача – установить мировой рекорд на дистанции 50 метров. С точки зрения Турецкого, это было необходимо, чтобы весь мир увидел: спортсмен, которому перевалило за 30, по-прежнему полон сил.

Расчет тренера был прост: бить мировые рекорды на внутренних или просто второстепенных соревнованиях всегда намного проще, чем делать это в ходе крупных чемпионатов. Нет боязни проиграть – и можно полностью сконцентрироваться на технике.

Затею тогда удалось реализовать, хотя и не с первого раза: в финале стометровки рекорд устоял, но организаторы пошли пловцу навстречу, устроив для него отдельный, рекордный заплыв.

А дальше был чемпионат мира, с которого Попов вернулся с тремя золотыми наградами.

Насколько оправданным может быть стремление к рекордам в ходе нынешней Универсиады, я не знаю. Достаточно глупо, как мне кажется, рваться к мировым достижениям в рамках студенческих Игр, чтобы потом проиграть более важный старт. Хотя саму Универсиаду рекорды мира, безусловно, украсили бы...