«Знаю несколько регбистов, которые получают 500 000 рублей в месяц. Но это потолок». Василий Артемьев — о карьере, травмах, «Русском ниндзя» и работе с Моргенштерном

Капитан сборной: «Регби в России выходит из стагнации»

«Ниндзя»

— Как вас в «Ниндзя» занесло?

— Все началось в 2020-м, когда мне позвонили из продакшн-компании и пригласили на кастинг ведущего в развлекательное шоу со спортивным уклоном «Бегущий человек». Пробы прошел успешно, но съемки не состоялись.

— Почему?

— Продюсеры решили, что шоу слишком нишевое — для паркурщиков и уличных бегунов. Проект заморозили. А летом 2021-го — вновь звонок из той же продакшн-компании: «Мы запускаем другое шоу — «Русский ниндзя». Задача участников — преодолеть полосу препятствий. Будет три ведущих. Хотим пригласить вас на пробы». Приезжал в студию раз шесть или семь, пока не услышал: «Вы утверждены. Готовьтесь к съемкам, стартуем в начале октября».

— Не всякий регбист пройдет два кастинга на ТВ.

— Ну, к камерам и студии я давно привык, есть какой-то опыт. Я ведь один из ведущих программы «Все на регби!», которая уже полтора года выходит на ТВ. Дважды в месяц, в прямом эфире.

— Сейчас столкнулись с неожиданностями?

— Да нет. Снимали в Сочи, в Олимпийском парке рядом со стадионом «Фишт». Там из сложнейшей конструкции, которую привезли из Бельгии на 13 фурах, собрали трассу. Работали мы в основном ночью. Это задумка продюсеров и режиссера.

— В чем смысл?

— В красивой подсветке — и «Фишта», и трассы. Получаются невероятно эффектные кадры. Прямо завораживает.

— Сколько длились съемки?

— Неделю. Каждая смена — по 12-14 часов. Один раз начали в 17.00, а закончили в половине восьмого утра.

— Тяжелый график.

— Меня больше беспокоило другое — на четвертый день едва не остался без голоса. Я-то думал, он закаленный, за долгую карьеру в регби успел натренировать. Но здесь так сопереживал участникам и не жалел эмоций, что в какой-то момент охрип.

— Что же делать в такой ситуации?

— Врач посоветовал полоскать горло физраствором и принимать «Гомеовокс». Говорят, еще коньяк помогает, снимает со связок отек, но об этом я вспомнил уже в Москве.

Участники проходят испытания. Фото СТС

Моргенштерн собрался стать звездой поп-ММА. Бойцы его ненавидят, но ему это по кайфу

Алишер

— Как с Моргенштерном работалось?

— Отлично! Прежде мы виделись только раз — на пробах. Смотрели нарезки из всяких шоу, как участники преодолевают полосу препятствий, — и комментировали. Уже тогда быстро нашли общий язык. Ну а в Сочи на съемочной площадке между нами практически сразу возникла «химия». Шутили, подкалывали друг друга. Иногда прямо разрывало на хи-хи. Думаю, многое из этого попадет в финальную версию. Хотя что-то наверняка вырежут.

— На мат намекаете?

— Ага. Впрочем, его было мало. Помню, однажды на трассе происходило что-то невообразимое, и у Алишера вырвались нецензурные слова. Оказались к месту. Я бы и сам сформулировал так же. Если бы был Моргенштерном (смеется).

— Вы и Моргенштерн — два разных полюса...

— Понимаете, у него есть определенный образ. Что в нем от настоящего Алишера, судить не берусь — с творчеством-то его не знаком. На меня за неделю совместной работы Моргенштерн произвел приятное впечатление. Адекватный, ни гонора, ни капризов. Когда прощались, я даже спросил: «Ты не против, если буду всем рассказывать, что Моргенштерн — нормальный парень? Это не навредит твоему образу?»

— А он?

— Пожал плечами: «Никаких проблем».

— Мужчины, которые красят ногти, вас, регбиста, не напрягают?

— Ничуть. Популярность Алишера среди тинейджеров объяснима. Их во все времена привлекало что-то запретное. Эпатаж. Возможность побыть бунтарем, пойти вразрез с общепринятыми нормами. Весь образ Моргенштерна и построен на том, чтобы привлечь внимание этой аудитории. То же самое было раньше.

— Вы о чем?

— Вспомните рокеров 70-х, 80-х — с дерзкими образами, скандальными выходками. Уверен, многие это делали не по собственному желанию, а с подачи продюсеров. Которые ради пиара готовы на все. Накрашенные ногти — из той же серии. Хотя в Сочи у Моргенштерна их не было. Кроме многочисленных татуировок ничто не выдавало в нем персонажа из другого пласта реальности.

— Полгода назад вы обмолвились, что не знаете ни одной песни Моргенштерна. А теперь?

— Ничего не изменилось. Я вырос на русском роке. Люблю «Кино», ДДТ, «Наутилус», «Аквариум», «Пилот». Под настроение могу послушать хаус, дип-хаус. Но не Моргенштерна. Правда, в перерывах между съемками ознакомился с текстами его песен. Думал, запомню строчку — и процитирую во время шоу. Но ничего подходящего не нашел. Либо цензурные синонимы пришлось бы подбирать.

— От спорта Моргенштерн далек?

— Да — если говорить о командных видах. Мне рассказывал, что в детстве занимался скейтбордом, сейчас постоянно посещает тренажерный зал. Ну и о регби немножко расспрашивал. Я объяснял правила, ломал какие-то стереотипы...

Ведущая шоу Ида Галич (слева). Фото СТС

«Спорт не выйдет погулять! Спорт сегодня дома!«

Сотня

— Как в клубе отнеслись к тому, что в разгар сезона вы укатили в Сочи на съемки шоу?

— С пониманием. Пропустил-то всего один матч. Да и форму за неделю растерять не успел.

— Где-то написано, что за сборную России вы провели 95 матчей, где-то фигурирует другое число — 99. Так сколько?

— 96.

— В ближайшие месяцы закроете сотню?

— Надеюсь. Но...

— Что?

— После попадания на Кубок мира-2019 у меня появилась новая цель — войти в импровизированный «Клуб 100», присоединиться к Юре Кушнареву, Вите Гресеву и Андрею Гарбузову, которые давно этой отметки достигли. Юра вообще наш главный рекордсмен. Если не ошибаюсь, у него уже 117 матчей за сборную.

— Ого.

— У меня бы еще в прошлом году все получилось, но вмешалась пандемия. Отменялись игры, турниры, я страшно переживал, что никак не закрою гештальт. А теперь об этом просто не думаю. Отпустил ситуацию. Сыграю сто матчей — замечательно. Нет — значит, не судьба.

— В июле вам стукнуло 34. Чувствуете себя ветераном?

— Нет. Первое, что теряешь с возрастом, — скорость. Но если отталкиваться от тестов, пока не сильно проигрываю самому себе десятилетней давности. Например, тогда 10 метров бежал за 1,48. Сейчас — за 1,58. Разница микроскопическая. То же со спринтами на 30 метров. Точных цифр не помню, но из четырех секунд по-прежнему выбегаю. И в клубе, и в сборной я один из лучших по этим показателям.

— Впечатляет.

— Другое дело, регби стремительно молодеет, и сегодня все чаще успеха добиваются сборные, которые прилично обновили состав. Возьмем Португалию. Раньше мы регулярно ее побеждали, пусть и не без труда. А в июле сгорели — 26:49.

— Кажется, впервые за десять лет.

— Верно. В отличие от португальцев, сделавших ставку на молодежь, у нас команда более возрастная. В силовых компонентах им не уступаем. Чего не скажешь о скорости, резкости. Отсюда и результат.

Моргенштерн и Василий Артемьев на съемках шоу. Фото СТС

Усы надежды. ЦСКА объявил о громком переходе

Зарплата

— Когда заканчивается ваш контракт с ЦСКА?

— В конце ноября. С руководством клуба есть договоренность о продлении.

— Допускаете, что этот сезон — последний в карьере?

— Все может быть. Но я бы еще поиграл. И здоровье позволяет, и желания хоть отбавляй. От регби за столько лет не устал.

— Когда два года назад перешли в ЦСКА, Алексей Митрюшин, президент клуба, сообщил журналистам, что вы будете получать 200 тысяч рублей в месяц. Сейчас продлите контракт на тех же условиях?

— Думаю, да.

— 200 тысяч — рекордный оклад в карьере?

— Нет. В «Красном Яре», где отыграл шесть лет, было больше. А слова Митрюшина... Я вам объясню, почему он так поступил. В тот момент дефицит игроков с российским паспортом привел к резкому скачку зарплат. В перспективе это могло подкосить все наши клубы. Вот Алексей Сергеевич и раскрыл детали моего контракта. Дал понять, что зарплаты должны быть адекватны уровню лиги.

— Исчерпывающе.

— При этом отмечу, что мой доход в значительной степени строится и на рекламных контрактах в дополнение к игровому.

— Хоть кому-то в российском регби платят миллион рублей в месяц?

— Ну что вы! Знаю несколько игроков, которые получают ежемесячно 500 тысяч. Но это потолок. У нас же не футбол и не хоккей — все скромнее. Самые высокооплачиваемые регбисты мира зарабатывают около миллиона евро в год.

— Кто же?

— Новозеландец Дэн Картер, в феврале завершивший карьеру, южноафриканец Чеслин Колбе... В японских и французских клубах хорошие контракты. Но миллион евро предлагают единицам.

Участники проходят испытания. Фото СТС

Капитан нашей сборной по регби стал мегазвездой. Откуда он так знает английский?

«Слоник»

— Наткнулся тут на ваше интервью. Цитирую: «В прошлом году в матче Кубка шести наций англичанин Джо Марлер подергал «слоника» валлийца Алуна Уина Джонса». А вы...

— ...Хотите спросить, дергал ли я «слоника»? (Смеется.) Нет!

— А вам?

— Бог миловал. На поле никто за гениталии не хватал.

— Марлера-то дисквалифицировали?

— Да, на 10 недель. Джо — парень своеобразный, любит постебать и соперников, и партнеров, и даже судей. Иногда переходит грань. Плюс надо знать Джонса. Человек серьезный, уважаемый, капитан сборной Уэльса. Шутку со «слоником» не оценил. Другой бы на его месте посмеялся и не стал бы раздувать скандал. А вообще в игре всякое бывает...

— Например?

— Столкнулись, куча-мала, ты внизу. Кому-то из соперников тихонечко шнурочек развязал, выскользнул — и дальше побежал. Или вот история. Встречаемся с московским «Динамо», за которое играет бывший легионер ЦСКА Франсуа Эстерхейзен. Заваливается на бок, и тут кто-то из наших ребят засовывает ему палец в ухо, начинает щекотать. По-дружески. Оба ржут. Такие у нас приколюхи.

— Самый подлый прием в регби?

— Пальцем — в глаз. Но с 1995 года, когда регби перешел на профессиональные рельсы, за подобные трюки сурово наказывают. Как и за драки. Сейчас на поле их уже не увидишь. Разве что за грудки можно взять, потрясти, поорать, не более.

— Последний мордобой на вашей памяти?

— Это в сборной. Кубок мира-2011, Новая Зеландия. До старта 12 дней. Прилетаем, тренируемся, тренируемся... Напряжение накапливается, градус кипения просто зашкаливает. Ну и полыхнуло. Пару раз пацаны друг другу навернули. Пока тренеры не разняли. А вот в эпоху любительского регби чего только не случалось! Есть у меня приятель — Люк Фицджеральд, ирландец. Его отец — тоже регбист, играл за сборную. Рассказывал: «Принимаем новозеландцев. Ставят мол, идут толпой. Если кто-то из наших падает, они через него не перешагивают. Наоборот, хватают за шкирку, тянут за собой и продолжают наступать. А шипы-то металлические, здоровенные!»

— Кстати! Не этот ли папаша уверял вас, что после матча выпивал 20 пинт «Гиннеса»?

— Он самый. Еще и на машине ехал домой!

— С ума сойти.

— Как человек, проживший семь лет в Ирландии, могу подтвердить — люди там пить умеют. Правда, 20 пинт при мне никто не убирал. А 10-15 — легко.

— У вас за столом рекорды были?

— Я тоже люблю ирландское пиво — и стаут, и эль. Но три пинты для меня предел.

— А потом за руль?

— Нет-нет. Придерживаюсь железного правила: даже если чуть-чуть выпил — машину не поведу. Хотя в Великобритании допустимое содержание алкоголя в крови — 0,8 промилле. Что эквивалентно двум кружкам пива.

Участники проходят испытания. Фото СТС

«Мы движемся дальше с двойной энергией». Сборная России завершила выступление на Кубке мира

Травмы

— Когда-то от бывшего регбиста услышал: «У нас самая распространенная травма — перелом ключицы».

— Не согласен! На первом месте, как и в американском футболе, — сотрясение мозга. Смотрели фильм «Защитник» с Уиллом Смитом?

— Нет.

— Картина основана на реальных событиях. Смит играет судебно-медицинского эксперта, который обнаруживает у бывших звезд НФЛ необратимые изменения клеток головного мозга. Из-за многочисленных сотрясений. Синдром получил название ХТЭ — хроническая травматическая энцефалопатия. Все это привело к корректировке правил — и в американском футболе, и в регби.

— В чем конкретно?

— Ужесточились санкции за умышленную грубость, запретили захваты выше уровня плеч. Если раньше за такой фокус судья ограничился бы штрафным ударом, то теперь это удаление и длительная дисквалификация. Сотрясений сразу стало меньше.

— У вас-то их сколько?

— Два. Первый раз неудачно выполнил захват — и прилетело бедром в лоб. А года четыре назад играли с грузинами. Выпрыгивая за мячом, столкнулся головой с соперником. Даже сознание на пару секунд потерял. Тут же заменили. Удар был настолько сильный, что еще месяц ощущались последствия.

— Вам и нос ломали?

— Он, конечно, кривоват — когда-то прилично по нему наполучал. Но без переломов. У меня вообще было мало травм.

— Самая серьезная?

— В 2009-м разорвал заднюю крестообразную связку. Хирург осмотрел, сказал, что другие части коленного сустава не задеты, а значит, можно обойтись без операции.

— Каким образом?

— Закачать мышцы так, чтобы плотно держали сустав. Уже через два месяца я вернулся на поле. До сих пор играю!

— Почти всю карьеру — без заднего «креста»?!

— Ну да. В другой раз сломал две маленькие косточки в районе запястья. Они всегда долго заживают. Врач дрелью просверлил дырки, вставил металлические спицы. Кончики торчали наружу.

— Картина.

— Да уж. Целый месяц так проходил. А выдирали спицы еще интереснее — обычными плоскогубцами. Без наркоза.

— Дед у вас легендарный. Жив-здоров?

— Слава богу! Ему 81, бабушка на год старше. Продолжают работать. В 2019-м летали в Японию на Кубок мира, болели за нас. Через две недели у них бриллиантовая свадьба, 60 лет!

— Фантастика.

— Оба окончили МИФИ, по распределению попали в Зеленоград, трудились в высокотехнологичном секторе. Бабушка — программист, дедушка разрабатывал системные модули для космической промышленности. А последние двадцать лет занимаются медицинским бизнесом — производят фибриновый клей, который используется при операциях.

— Вы ведь тоже в этом деле участвуете?

— Я один из учредителей фирмы. В основном помогаю на переговорах с иностранными партнерами. Скажу честно — бизнес тяжелый. Конкуренты мощные, рынок узкий, объемы не самые большие. Но пока есть своя клиентура, держимся на плаву.