3 октября, 12:00

Андрей Голованов: «Короткую программу Плющенко комментировал вслепую. Когда закончил, вся студия Первого канала зааплодировала»

Андрей Голованов: «Короткую программу Плющенко комментировал вслепую»
Александр Кружков
Обозреватель
Читать «СЭ» в Telegram Дзен ВКонтакте
Очередной герой авторской рубрики «СЭ» — известный спортивный комментатор, которому сегодня исполняется 50 лет.

Когда-то в «СЭ» старшие товарищи внушали: все интервью должны быть на «вы». Единственное исключение — если в первых же строчках объяснишь читателю, что выпил с героем ящик водки.

«Где ж такого найдешь...» — думал я. И вот момент настал. К Андрею Голованову подкрался юбилей.

Мы познакомились 30 лет назад на журфаке МГУ. Учились на разных курсах, но регулярно пересекались в университетских коридорах на Моховой, на стадионах, в развеселых компаниях. И пили, и пели...

Для многих Голованов — «голос Первого канала», «7ТВ», «Евроспорта», теперь «Окко». А для меня по-прежнему один из самых близких друзей.

Поэтому и в интервью оставались на «ты» — выкать в такой ситуации было бы искусственно.

1 — Для кого-то полтинник — красивая дата с ноткой грусти. А для тебя?

— Чем ближе 3 октября, тем чаще вспоминается повесть Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом», где бабушка накануне дня рождения говорит: «Ну и что отмечать-то? Жизнь уходит — что хорошего?»

Но я спокойно отношусь к юбилею. Не испытываю ни ужаса, ни восторга. Дата как дата. Ничего особенного за ней не стоит. 40, 45, 50 — не вижу разницы. Глобально мое восприятие жизни не поменялось.

Разве что от молодых коллег теперь нередко слышу: «Андрей Юрьевич...» Вот это напрягает. Сразу одергиваю: «Не надо отчества. Можно просто — «Андрей». А со временем переходим на «ты». В телевизионном мире выкать вообще не принято.

2 — Пару лет назад Виктор Гусев включил тебя в тройку лучших комментаторов. И добавил: «На Олимпийских играх Голованов совершенно незаменим. Следит практически за всеми видами спорта. Он очень талантливый человек! Правда, немедийный. Что сейчас я пытаюсь исправить». В чем это выражалось?

— В приглашении на корпоративные проекты. Хоккейные матчи на Красной площади, футбольные фестивали... Витя пытается расширить сферу моей деятельности. За что ему искренне благодарен.

Кстати! Я отработал много парных репортажей. Но ни с кем мне не было так комфортно в эфире, как с Гусевым. Мы всегда на одной волне, у нас схожие взгляды на жизнь. Можем легко подхватить мысль друг друга, развить ее — при этом ни о чем не договариваясь.

Чувство локтя — важнейший фактор в парном комментарии. У Вити потрясающе развито это качество. Если ты что-то пропустил, растерялся, «поплыл», он не будет, как некоторые коллеги, ерничать, смаковать ляп, устраивать пикировку в эфире. Наоборот, поможет, подберет правильные слова, мгновенно найдет выход из положения.

И еще. Телевизионщики любят позубоскалить, обсудить коллег за глаза. Витя же в силу интеллигентности и высочайших нравственных принципов никогда себе такого не позволяет. В комментаторском мире это большая редкость.

3 — К разговору о твоей незаменимости на Олимпиаде. Расскажи, как в 2014-м в Сочи ты Сергея Гимаева поразил.

— Женский хоккей, Россия — Германия, четвертьфинал. Я веду репортаж на Первом, Гимаев — на другом канале. Комментаторские позиции рядышком. Перерыв. Наильич снимает наушники, подходит ко мне, приобнимает: «Ну что, Андрюха, как дела?»

Вот только он понятия не имел, что в этот момент у нас решили повторить заезды саночника Демченко и его основного соперника немца Лоха. Мне поручили озвучить. С колес, без картинки. То есть не видя, что идет в эфир.

Едва я произнес: «А сейчас сани, на старте Альберт Демченко...», Гимаев в ужасе отпрянул. Метра на два, не меньше. Наверное, подумал, что я сошел с ума. Мы на хоккее, сижу перед пустым экраном — ну какие к черту сани? Какой Демченко?

Дальше в стык приклеили короткую программу Волосожар и Транькова. Редактор скомандовал в наушник: «А теперь фигурное катание» — и я по той же схеме откомментировал. Главное, мои слова совпадали с картинкой, зрители даже не подозревали, что работал вслепую.

Татьяна Волосожар и Максим Траньков на Олимпиаде-2014 в Сочи.
Фото Александр Федоров, «СЭ»

4 — Невероятно.

— На Олимпийских играх такое сплошь и рядом. Если эфир заполняют повтором, технические сложности не позволяют параллельно завести картинку и в Москву, и на мою комментаторскую позицию. Приходится озвучивать сюжет, ориентируясь на подсказки редактора. Допустим, говорит: «На старте Демченко» — и я начинаю импровизировать. Рассказываю о достижениях Альберта, как по дистанции движется. Затем переключаюсь на Феликса Лоха.

Протокола под рукой не было, но он и не требовался. Память у меня хорошая, как раз накануне комментировал заезды саночников, так что ничего забыть не успел. То же самое с Волосожар и Траньковым. Чуть раньше вел репортаж с фигурного катания и помнил расстановку их элементов в программе.

Раз уж коснулись этой темы, расскажу еще одну историю. Олимпиада в Ванкувере. Заканчиваются соревнования фигуристов. Вдруг мне говорят: «В следующем блоке повторяем короткую программу Плющенко. Тебе нужно заново ее озвучить. Срочно!» Почему-то решили, что так проще, чем вырезать кусок из трансляции.

Деваться некуда — прокомментировал. Без картинки, по памяти: «Вот каскад «4+3». А это тройной аксель. Тройной лутц. Блистательно! А сейчас дорожка шагов. Вращения. Так, теперь ждем оценки...» Когда закончил, вся студия Первого канала зааплодировала.

5 — В эфире без конфузов не бывает. В этом смысле тебе тоже есть что вспомнить?

— Ой, в парных репортажах такого наслушался от коллег! Ну, например: «Он рыцарь и мозга, и костей». В другой раз прозвучала похвала в адрес капитана женской сборной Германии Биргит Принц: «В мировом футболе она настоящая персона нон грата». Или: «У хоккеиста сборной России Андрея Яханова родился сын. И мы, комментаторы, присоединяемся к этому радостному событию».

Впрочем, я тоже однажды облажался. 1996 год, матч ЦСКА — «Динамо», в борьбе за мяч сошлись капитаны — Бушманов и Кобелев. «О! — воскликнул я. — Два капитана. Прямо как у Жюля Верна».

Сразу понял, что сморозил глупость. Знаю же, что «Два капитана» написал Каверин, а у француза — «Пятнадцатилетний капитан». В детстве обе книжки прочел. Но вот нашло затмение...

6 — Если бы ты с сегодняшним опытом начинал на телевидении, каких ошибок постарался бы избежать?

— Я бы не обольщался и не витал в облаках. Понятно, когда кому-то помогаешь, не надо ждать благодарности. Но по крайней мере надеешься, что тебе потом не кинут в спину камень. И уж тем более нож в нее не воткнут. А случалось и то и другое. О подробностях умолчу.

В молодости я был не только слишком доверчивым, но и наивным. В 20 лет на Первом канале прокомментировал матч Лиги чемпионов «Спартак» — «Бавария», в 23 отправился в командировку во Францию на чемпионат мира по футболу. Высоко взлетел — и казалось, что так будет всегда. Что я вытащил звездный билет, с которым уже не расстанусь.

Ничего подобного! Горько в этом признаваться самому себе, но... Все меняется, каждый раз нужно начинать с чистого листа. И тут, конечно, вспоминается мой любимый Тютчев:

Когда дряхлеющие силы
Нам начинают изменять
И мы должны, как старожилы,
Пришельцам новым место дать, —
Спаси тогда нас, добрый гений,
От малодушных укоризн,
От клеветы, от озлоблений
На изменяющую жизнь;
От чувства затаенной злости
На обновляющийся мир,
Где новые садятся гости
За уготованный им пир...

Ну и так далее. Мне кажется, с возрастом каждый должен помнить эти мудрые строчки. Написаны полтора века назад, но по-прежнему не теряют актуальности.

7 — Было в твоей телевизионной жизни предложение, которое не принял — и теперь жалеешь?

— Нет. Было другое. Приглашали, я отказывался — но не жалею! К примеру, в середине 90-х звали на «НТВ-Плюс». Не знаю, как бы сложилась моя карьера, если бы согласился. Но тогда меня и на Первом все устраивало.

Правда, в 2002 году написал заявление об уходе. По собственной инициативе. Мосты не сжигал, в дальнейшем еще 15 лет продолжал сотрудничать с Первым каналом. Трижды мне предлагали вернуться в штат, но я отвечал: «Нет, спасибо». О чем опять-таки ни капли не жалею.

В какой-то момент осознал, что не создан для штатной работы. Да, это гарантированная зарплата, финансовая стабильность. Но не люблю, когда меня загоняют в рамки. Проще самому решать, куда ехать, что говорить. Я дорожу внутренней свободой. Для меня она важнее денег и прочих «плюшек».

Виктор Гусев и Геннадий Орлов.
Фото Александр Федоров, «СЭ»

8 — В книжке Виктора Гусева наткнулся на загадочную фразу: «В отличие от Голованова я не веду летопись собственных репортажей. А зря!»

— Ну летопись — громко сказано. Пачка листов, где коротенько помечаю: дата, статус матча или турнира, на каком канале шла трансляция. Всё!

Как повелось с марта 1994-го, когда впервые отработал обзор матчей Лиги чемпионов, так и продолжаю. Вот во вторник на «Окко» комментировал ПСВ — «Спортинг». Это мой 1854-й эфир.

9 — Кто в профессии для тебя сегодня номер один?

— Я не буду расставлять по ранжиру, просто перечислю тех, кого всегда слушаю с удовольствием. По алфавиту: Елагин, Казанский, Меламед, Нагучев, Орлов, Трушечкин.

Люди, прошедшие советскую школу телевидения, говорили: «Комментатор — это гость, который приходит к вам домой. Он сразу должен расположить доверительными нотками, и тогда вы с радостью пустите его в квартиру».

Когда же с порога гость начинает вопить, хочется поскорее прогнать его и захлопнуть дверь. Это я к тому, что сейчас у многих комментаторов эмоциональный градус в эфире зашкаливает. Считается, чем громче ты кричишь во время репортажа, тем лучше. Абсурд!

Эмоции должны быть искренними, не наигранными. Но некоторые этого не понимают и с первых же секунд устраивают у микрофона дикий ор.

Мне ближе тональность того же Трушечкина, его афоризмы, аллюзии. У Орлова очень теплая и душевная интонация, в компании с ним приятно смотреть футбол. А Елагин — вообще отдельная планета. Каждый его репортаж превращается в моноспектакль. Он ведь не только замечательный комментатор, но и большой артист.

Мне повезло — я видел его на сцене в театре «У Никитских ворот». В «Амадее» в роли Сальери. Бесподобно! Сидя в зале, постоянно ловил себя на мысли: «Это не тот Саша Елагин, с которым я знаком уже 20 лет. Абсолютно другой человек!» Вот такое перевоплощение.

10 — Твоя бабушка — актриса Евгения Мельникова, игравшая в «Летчиках», «Цирке», «Дело было в Пенькове». Лучшая ее роль?

— Первая — в картине «Летчики». Сыграла главную героиню Галю Быстрову. По-советски наивную, но все равно невероятно обаятельную. Эта роль принесла известность, и вскоре Григорий Александров пригласил бабушку на съемки «Цирка».

А дальше она совершила маленький подвиг. Специально под нее написали сценарий фильма «Девушка с характером». Но бабуля отказалась сниматься! Заявила режиссеру Константину Юдину: «Я жду ребенка и буду рожать». Никому из киношников переубедить ее не удалось.

Многие актрисы в такой ситуации делали выбор в пользу карьеры. Шли на аборт — а потом выяснялось, что больше не могут иметь детей. Но для бабушки семья всегда была на первом месте. Дочку назвала Галей — в честь своей героини. А в «Девушке с характером» главную роль исполнила Валентина Серова и сразу стала звездой.

11 — Что бабушка рассказывала о кино?

— Со смехом вспоминала съемки в картине «Дело было в Пенькове». Как долго не могла дать подзатыльник непутевому сыночку, которого играл Вячеслав Тихонов. Говорила: «Мы в Театре киноактера вместе работаем — ну разве можно поднять на Славочку руку?» Уже и режиссер подбадривал, и сам Тихонов: «Женя, не стесняйтесь!» А она робела. Но в конце концов наподдала будущему Штирлицу.

А во время войны ездила с концертными бригадами по госпиталям. О первом выступлении перед ранеными говорила так: «Это самое большое потрясение в моей актерской жизни». Играла там с Георгием Милляром «Предложение» Чехова. Зрители смеялись, но в финале раздались не аплодисменты, а какой-то странный стук.

Расстроенная, чуть не плача, вышла в коридор. Медсестра спросила: «Что с вами, деточка?» — «Почему они не хлопают?» — «Им нечем хлопать. Они аплодируют костылями...»

Андрей Голованов.
Фото из личного архива Андрея Голованова

12 — Лучшая книга, которая побывала в твоих руках за последнее время?

— Почувствовал, что остро не хватает позитива, и решил освежить в памяти «Игру на понижение» О. Генри. Парадокс в чем? У этого писателя тяжелейшая судьба, да и герои его рассказов — в основном несчастные люди, живущие в кошмарных условиях. Но написано изумительно, с юмором, нет ощущения безысходности. Наоборот, О. Генри заряжает оптимизмом и дарит надежду. Всегда!

Если говорить о спортивной литературе, недавно с наслаждением перечитал «Конек Чайковской» — мемуары Елены Анатольевны. Я перед ней преклоняюсь. Великий тренер и ярчайшая женщина. Интеллигентная, эрудированная, деликатная. В моем понимании фигурное катание в СССР — это именно Чайковская!

Никогда не забуду 1996 год, Эдмонтон, мой первый чемпионат мира по фигурному катанию. Мы только-только познакомились — но весь турнир Елена Анатольевна опекала меня, как родная мать.

А 2000-й, Ницца? Была договоренность, что вместе проведем несколько репортажей. Вдруг Чайковская оступилась, сломала ногу. Я бы не удивился, если бы услышал: «Извините, все отменяется». К тому же комментаторская позиция в ледовом дворце на самой верхотуре. Но Елена Анатольевна поднималась туда в гипсе, на костылях, и мы работали. А мне сказала: «Раз обещала — надо держать слово».

У нее и книжка получилась чудесная. Предельно откровенная, но корректная. Чайковская никого не поливает грязью, ни с кем не сводит счеты.

13 — Твой любимый афоризм?

— «Боишься — не делай, делаешь — не бойся». Сказал Чингисхан. Этим принципом стараюсь руководствоваться и в работе, и в обычной жизни. Если в чем-то сомневаюсь — обхожусь без резких движений. Лучше возьму паузу, еще раз все обдумаю. Но уж если решился — иду до конца.

14 — Жеглов был прав, когда подкинул кошелек Кирпичу?

— Конечно, нет! Когда тот, кто стоит на страже закона, сам же его нарушает, теряется вера в человечество.

Мне всегда интересно, как твои герои отвечают на этот вопрос. Обратил внимание, что процентов сорок поддерживают Жеглова, оправдывают его аморальный поступок. И меня охватывает ужас. Значит, ради достижения результата они тоже готовы пойти на подлог. Вот что самое страшное.

15 — Три «не люблю» на твой выбор.

— Первое — зависть. Второе — лицемерие. К сожалению, эти качества процветают в любой творческой среде, включая театр. Но в комментаторском сообществе они особенно заметны.

Ну а третье — человеческая глупость. Сюда же отношу отсутствие критического мышления, неадекватную самооценку, воинствующее невежество. Последнее просто убивает. Когда люди не знают элементарных вещей, но активно навязывают свою точку зрения.

Olimpbet awards

Кубок года по футболу

Новости