Допинг-офицеры приходят в шесть утра

В канун Олимпиады тема допинга всегда вызывает повышенный интерес. Не так давно в стране было создано антидопинговое агентство - РУСАДА. О том, что входит в его обязанности, как агентство участвовало в подготовке российских атлетов к Олимпиаде и чего можно ждать в Ванкувере, шел разговор с первым заместителем председателя исполнительного совета РУСАДА Александром Деревоедовым.

- В канун пекинской Олимпиады о создании РУСАДА только шла речь. И вот агентство существует. Каковы его взаимоотношения с наводящим на многих ужас Всемирным антидопинговым агентством WADA?

- РУСАДА - антидопинговая организация, такая же как и в других странах. WADA же определяет политику в области борьбы с допингом, соответствие стран и организаций этой политике, а также утверждает стандарты и осуществляет аккредитацию лабораторий.

- Можно ли считать РУСАДА отделением WADA?

- Конечно, нет. Документы, которые разрабатывает и издает WADA, - "рамочные". Чтобы все эти правила работали внутри стран, необходим некий механизм. Вот его работу и обеспечивают национальные антидопинговые организации совместно с национальными олимпийскими комитетами. Они адаптируют кодекс WADA к условиям каждой конкретной страны.

- Именно для этого необходимо было создавать РУСАДА?

- Существование национального агентства - одно из условий признания страны, где антидопинговая работа осуществляется в соответствии с кодексом WADA.

- Все страны - члены МОК имеют свои антидопинговые организации?

- Некоторые государства Африки и Карибского региона не имеют, но они объединены в региональные антидопинговые организации.

- В интервью "СЭ" перед Играми в Пекине вы говорили: задачей РУСАДА будет забота о том, чтобы работа была прозрачной и понятной. Но со стороны может показаться, что все, напротив, покрыто тайной. Тишина, а потом - ба-бах - проба положительная!

- (Смеется.) Положительная проба - это не результат деятельности нашей организации. Прозрачность же нашей работы легко увидеть, проявив заинтересованность. У нас есть сайт, есть информационные материалы, которые мы готовы предоставить. В конце концов, в РУСАДА можно напрямую обращаться не только перед главными стартами, Олимпиадой или после очередного скандала, но и в рабочем порядке. Все направления нашей деятельности абсолютно прозрачны.

- А каковы эти направления?

- Контроль, планирование, сбор и транспортировка допинг-проб. Мы также отслеживаем получение результата, ведем расследование, если необходимо. Это одна часть нашей работы. Вторая - образовательные программы. Разъяснение спортсменам, как вести себя на допинг-контроле, как избежать опасности быть заподозренным в нарушениях и многое-многое другое. Сейчас подготовлена и частично реализуется программа по работе с детьми. Также мы работаем с врачами, спортс-менами, тренерами.

Наконец, еще один большой раздел нашей работы - разрешение на терапевтическое использование запрещенных препаратов. Как это происходит? Заинтересованная сторона подает запрос, медицинский комитет РУСАДА готовит ответ.

##2 НЕ КАРАТЬ, А РАЗЪЯСНЯТЬ

- Намечаются ли какие-то новые направления в вашей деятельности?

- Сейчас идет разработка стратегии планирования допинг-тестирования, основанной на рисках в разных видах спорта.

- В чем ее суть?

- Мы определяем, насколько эффективен допинг в различных видах спорта в соревновательный и тренировочный периоды. Идея заключается в том, чтобы проводить тесты целевым образом, а не тестировать всех подряд. Вообще целевое тестирование должно стать если и не преобладающим, то довольно большим по объему в общей массе тестов.

- Что является основанием для целевого тестирования?

- Сейчас появились биологические паспорта спортсменов. 1 декабря 2009 года WADA утвердила правила, по которым они составляются. Паспорт содержит данные о динамике показателей крови, которая в ряде случаев позволяет сделать вывод о применении допинга. Спортсмены, чьи биологические паспорта дают повод для сомнений, - целевая группа для тестирования. Кроме того, есть некие периоды в тренировочном процессе, когда теоретически целесообразно применять допинг. Для каждого из запрещенных препаратов есть свои циклы, этапы, когда наиболее эффективно их можно использовать. Все это - моменты для целевого тестирования.

- Недавно прошло сообщение о том, что WADA будет обращать особое внимание на тех, кто неожиданно начал показывать высокие результаты…

- Ничего удивительного - это прописано в Антидопинговом кодексе. Под данную статью, кстати, подпадают и те спортс-мены, которые немотивированно снимаются с соревнований, уезжают на подготовку в удаленные места, нарушают правила предоставления информации о местонахождении. Оснований для забора у спортсмена допинг-проб порядка десяти. Атлета ведь просто так никогда не тестируют, должно быть задание.

- У многих создается впечатление, что антидопинговые структуры призваны больше карать, чем миловать. А как вы сами себя позиционируете?

- Хороший вопрос. Мы себя представляем как национальную организацию, призванную противостоять допингу, но в то же время сотрудничать со спортсменами. Не столько карать, сколько информировать и образовывать, формировать атмосферу нетерпимости к допингу в обществе.

- С одной стороны, допинг - это обман, мошенничество. С другой - он приносит вред здоровью. Но ведь тот же модный нынче эритропоэтин продается в аптеках.

- Да, большинство допингов - известные препараты. Все они исследованы в процессе подготовки их к клиническому применению. Но стоит открыть любой справочник, и станет понятно, что эритропоэтин без особых показаний применять рискованно. Всем известны смертельные случаи у велосипедистов.

##2 АСТМА - ЭТО ВЫГОДНО?

- Есть препараты, повышающие работоспособность, которые легально применяются спортсменами-астматиками. Они на самом деле больны или это лазейка?

- Есть достаточно жесткие критерии установления астмы. Современные приборы при проведении тестирования обмануть невозможно.

- Получается, астматиком быть выгодно?

- Астма очень тяжелое заболевание. Достаточно частой причиной бронхоспазма является холодный воздух и высокие физические нагрузки, которые всегда сопутствуют профессиональной деятельности спортсмена. Чтобы атлета признали астматиком, нужно заключение серьезных клиник. Подозревать в чем-то людей, которые по назначению врачей принимают препараты от астмы, мне кажется, неразумно. Скорее им надо посочувствовать.

- Есть еще один, порой спорный момент, когда у спортсмена от природы повышен уровень гемоглобина, а его за это преследуют как за допинг. Как тут доказать истину?

- В каждой международной федерации есть свой механизм того, как спортсмен может подтвердить природно высокий уровень гемоглобина. При этом должны быть представлены материалы за весь период наблюдения, начиная с детства. Но даже если спортсмен докажет, что у него от природы высокий гемоглобин, то при определенных показателях его все равно отстранят от соревнований до возвращения гемоглобина в норму. Не исключено, кстати, что в спорт приходят люди с более высокими функциональными возможностями, к которым относится и высокий гемоглобин.

- Есть ли еще кроме астмы и повышенного уровня гемоглобина какие-то показания к регулярному и легальному применению препаратов, повышающих работоспособность?

- Пожалуй, нет. Могу сказать лишь, что достаточно часто используются препараты, применяемые для местного лечения травм, такие как кортикостероиды, не требующие разрешения на использование, а всего лишь предоставления декларации.

##2 ТЕСТИРОВАТЬ ДОМА, ДАБЫ ИЗБЕЖАТЬ СКАНДАЛОВ

- Думается, в данный момент просветительская функция РУСАДА отошла на второй план. Накануне Олимпиады важно было протестировать всех наших атлетов и сделать это именно у нас в стране. Так?

- Действительно, есть воля правительства, есть желание на многих уровнях бороться с допингом. В первую очередь это означает, что эффективной должна быть борьба внутри страны. Каждый случай обнаружения допинга у нашего спортсмена за рубежом - скандал.

- Да, но и обнаружение дома - событие не из радостных.

- Но оно свидетельствует о желании страны бороться с этим злом. В идеале нам необходимо так спланировать работу, чтобы ни одного случая обнаружения допинга у россиян за рубежом не было.

- РУСАДА знает, как это сделать?

- Пока спорт и допинг идут рядом, никто не снимал с нас обязанности бороться с применением запрещенных препаратов. В этой борьбе есть два принципиальных момента. Первый - смещение центра тяжести в борьбе с допингом в нашем спорте именно в Россию. Второй - формирование отношения общества к этим случаям как к недопустимым.

- А может возникнуть ситуация, когда вы определите применение допинга, а спортивные руководители скажут: этого спортсмена нельзя дисквалифицировать, он - звезда?

- Нет. У всех участников процесса есть совершенно ясная цель: ничего нельзя скрывать, нельзя делать вид, что все нормально.

- Тогда в чем разница, где у нашего спортсмена определили наличие допинга - в России или за границей?

- Разница, на мой взгляд, очень большая. Когда мы выявляем допинг здесь, это юрисдикция нашей организации. Когда же допинг находят за границей, мы даже не можем присоединиться к расследованию. Не забывайте, задача ведь не только в том, чтобы уличить спортсмена и возложить на него ответственность, нельзя забывать и о цепочке "производитель - поставщик".

- Вы распутываете эту цепочку?

- Мы не орган дознания, мы ориентируемся на те сведения, которые предоставляют спортсмен, врач, тренер. Зачастую очень трудно бывает выяснить правду из-за отношения этих людей к случившемуся.

- А что мешает вам работать совместно с органами дознания?

- Большинство препаратов, которые используются в спорте как допинг, не запрещены в повседневной жизни.

##2 ТАБУ НА БИОДОБАВКИ

- Что должны сделать спортсмен, врач, федерация, чтобы легализовать применение необходимого по состоянию здоровья, но запрещенного препарата?

- Замечательный вопрос. Этот путь очень четко описан в документе WADA по терапевтическому использованию запрещенных субстанций. Врач должен подготовить все необходимые бумаги, сформулировать запрос, а спортсмен - подать этот запрос либо в международную федерацию, либо в РУСАДА. Там документы передаются в медицинский комитет, который и дает ответ.

- Как часто российские спортсмены пользуются этим правом?

- К сожалению, таких случаев пока мало. Спортсмены предпочитают или просто не лечиться, или используют препараты на свой страх и риск, не подав запроса.

- Это потому, что много волокиты?

- Никакой волокиты нет. Мы готовы помогать всем, если нам будет предоставлена необходимая информация.

- А вот генеральный директор Союза биатлонистов России Сергей Кущенко в своем недавнем интервью "СЭ" сказал, что пока нашим спортсменам очень сложно получить медицинское обоснование наличия у них того же повышенного гемоглобина или астмы.

- Что значит - сложно? Это достаточно стандартная задача. Одна тонкость - различные международные федерации имеют различные механизмы получения медицинских подтверждений диагноза.

- Скажите, а может ли спортсмен пройти у вас допинг-тестирование с тем условием, чтобы оно осталось конфиденциальным?

- Не бывает конфиденциальных допинг-проб. В кодексе WADA четко прописано: спортс-мен несет ответственность за все, что попадает к нему в организм.

- Речь в данном случае идет о сомнениях спортсмена в составе биодобавок. А может ли спортсмен принести их вам на исследование?

- Мы не в состоянии это сделать.

- Как же поступать?

- А не есть эти добавки! Фальсификатов на рынке биодобавок более 50 процентов.

##2 И УНИКУМЫ НЕ АНГЕЛЫ

- Есть ли вероятность, что на Олимпиаде в Ванкувере обнаружится новый допинг или заявят о новом средстве определения запрещенных препаратов?

- Вообще в жизни все возможно. Но не очень верится в то, что появится абсолютно новый допинг. Что же касается методик определения, то они совершенствуются постоянно. Олимпиада тут ни при чем.

- WADA может отслеживать лаборатории, которые производят допинги?

- Многие из препаратов, как я уже говорил, абсолютно легальны. Да у WADA и нет такой функции. Впрочем, агентство заключило соглашение с Интерполом, и одна из его целей - выявление лабораторий, производящих препараты, которых нет в легальной продаже. Хотя провести такого рода расследование бывает довольно трудно.

- Но такая уникальная по своим данным спортсменка, как Мэрион Джонс, которой, казалось бы, никакие допинги не нужны, тем не менее призналась, что употребляла их и назвала лаборатории, поставлявшие допинг. Выходит, что-то узнать можно?

- Уникумы тоже не ангелы, но это не является доказательством того, что и другие уникальные атлеты применяют допинг. Что бы ни говорили об Оле Эйнаре Бьорндалене или Лэнсе Армстронге, нужны доказательства. А высокие результаты и золотые медали не повод обвинять спортсменов в использовании запрещенных препаратов.

- Есть ли вероятность того, что на Олимпиаде в Ванкувере или накануне ее всплывут так называемые допинговые хвосты?

- Лаборатории хранят пробы достаточно долго, поэтому все возможно. Недаром после Олимпиады в Пекине у некоторых атлетов нашли признаки применения допинга.

- Есть ли у спортсмена вполне законные основания отказать в сдаче допинг-пробы?

- Вы, видимо, имеете в виду внезапную необходимость применения запрещенного препарата для оказания экстренной медицинской помощи? Если была подобная форс-мажорная ситуация, то следует подать запрос на применение препарата после оказания экстренной помощи, приложив необходимые документы. А вообще легально отказаться от сдачи пробы практически невозможно.

- Но некоторые считают, что при взятии допинг-проб WADA порой нарушает права человека, и даже пытаются по этой причине судиться.

- Если ты пришел в большой спорт, будь любезен выполнять его условия. Если правила игры не нравятся - уходи. А как иначе?

- Хорошо. Спортсмен сообщил о своем месте пребывания, а допинг-офицеры, явившись за пробой, его не застали. Атлет поехал в гости к родителям или пошел в кино. Сколько времени представители WADA будут ждать, образно выражаясь, у закрытых дверей?

- Один час, как правило. При этом они не имеют права вызвать его по телефону. Но заметьте, у спортсмена есть право указать час абсолютной доступности, время, когда он всегда находится по указанному адресу. Обычно все указывают время от шести до семи утра.

##2 КОНЕЧНОЕ ЗВЕНО ЦЕПОЧКИ

- У нас предполагают в законодательном порядке ввести наказание за применение и побуждение к применению допинга. Как вы к этому относитесь?

- Спортсмен чаще всего лишь конечное звено цепочки. Тех, кто доставляет, продает, убеждает принимать, я считаю, надо карать достаточно жестко.

- Известно, что результат пробы А не должен разглашаться до проведения пробы В. Но мы постоянно узнаем, что у спортсмена проба А положительная, в то время как проба В еще не проведена. Как к этому относиться?

- Кодекс WADA гласит, что идентификационные данные спортсмена, совершившего нарушение антидопинговых правил, могут быть обнародованы только после уведомления спортсмена. После того как мы посылали спортсмену уведомление о положительной пробе А, мы можем сообщать это всем. Не обязаны, но имеем право.

##2 НАДЕЖДА, НО НЕ УВЕРЕННОСТЬ

- Сколько допинг-проб проведено вами среди российских спортсменов накануне Олимпиады в Ванкувере?

- После выхода приказа министерства спорта о подготовке к Ванкуверу мы получили расширенные списки спортсменов - предполагаемых членов олимпийских сборных, где было около 400 человек. С этими людьми начали работать 1 января 2009 года. На сегодня у нас в списках 190 человек. Если исходить из тех 400, то сделано порядка тысячи с небольшим проб. У тех, кто числится в заключительном списке, взято 820 проб. До начала Олимпиады это число увеличится до 880. Все тестирование проходило в целевом порядке - и на тренировках, и на сборах.

- Можно ли поручиться, что если спортсмены по собственной инициативе чего-нибудь не примут, то на Олимпиаде мы избежим допинговых скандалов?

- Об этом и речь. Очень надеюсь, что за последнее время произошел некий сдвиг и в общественном мнении, и в сознании спортсменов. Мы ведем активную разъяснительную работу. РУСАДА - только часть большой системы. Министерство спорта, ОКР, Центр спортивной подготовки сборных команд, антидопинговая лаборатория сделали все, чтобы избежать проблем с допингом на Играх. Есть большая надежда, хотелось бы сказать - уверенность, что это работа проведена недаром.

- Кто на данный момент впереди - производители допинга или организации, которые с ними борются?

- Мне кажется, антидопинговые лаборатории как минимум не проигрывают.

- А выиграть они могут?

- Я бы поостерегся так утверждать. Одна организация не в силах победить всех. Необходимо всем вместе сформировать отношение к тому, что происходит в области борьбы с допингом. Давайте уйдем от старого клише: грудью на защиту своих независимо от того, правы они или нет. Надо самим для себя понять и решить, что хорошо, а что плохо. Допинг - зло, и антидопинговая организация в одиночку его не поборет. Мы можем говорить, что как-то влияем на большой спорт, на отношение спортсменов к допингу, но есть масса детей в спортшколах, есть фитнес-клубы, есть другие объединения, где могут использовать допинг. Сил РУСАДА на всех не хватит. Нужно сформировать в обществе отношение к этой проблеме и объединить усилия для борьбы с ней.

- У вас есть примеры, как это делается в других странах?

- Мы тесно сотрудничаем с Норвегией. Там просто отворачиваются от кумира, попавшегося на допинге. Знаю, что некоторых наших знаменитых спортсменов, которых в этой стране боготворили, просто вычеркивали из памяти, когда те были уличены в применении допинга.

- Похоже, допинг - как криминал: его можно лишь держать под контролем, а искоренить невозможно?

- Сегодня это так. Но допинг все-таки не криминал. К сожалению, это часть сегодняшней спортивной жизни. Нельзя называть спортсменов преступниками. То, что мы называем допингом, по большей части не запрещено. Спорт - исключение.

Елена РЕРИХ, Лина ХОЛИНА