Первый советский олимпийский чемпион по боксу: дал равный бой Али и пережил три инсульта

Олимпиада-2020: даты проведения, медали, календарь — гид по Играм в Токио

Как отличник из приличной семьи стал опаснейшим боксером СССР

Шатков родился в Ленинграде в 1932 году, воспитывался в интеллигентной семье. С детства мальчику прививали любовь к знаниям, книгам и науке. Когда началась Великая Отечественная война, его семью эвакуировали за тысячу километров от родного города, в Горьковскую область, где она прожила до снятия блокады. Вернувшись, 12-летний мальчик осознал, что помимо знаний нужно еще уметь постоять за себя. Он записался в боксерскую секцию во Дворце пионеров имени Жданова, куда раньше ходил в библиотеку. С тех пор бокс стал важнейшей частью его жизни.

Шатков под руководством тренера Ивана Осипова занял третье место на первенстве СССР среди юношей. Немного позже стал чемпионом Ленинграда, в 23 выиграл чемпионат СССР в весовой категории до 75 кг, а до этого два года подряд входил там в тройку лучших.

При этом Шатков не бросил учебу. Если его сверстники, добившиеся серьезных результатов в боксе, в основном полностью ушли в спорт, то Шатков поступил на юридический факультет Ленинградского государственного университета и окончил его с красным дипломом, а затем поступил в аспирантуру.

1955 год стал одним из ключевых в жизни Шаткова. На чемпионате Европы в Берлине он открылся миру как опаснейший боксер-нокаутер с четкой стратегией и пониманием боя. Он без особого труда прошел все этапы турнира, после чего в финале по очкам уверенно победил экс-чемпиона Европы Стига Шолина.

Перспективного Шаткова сделали капитаном сборной СССР — началась подготовка к Олимпиаде в Мельбурне. Отличный боксер, интеллигент, отличник — идеальный вариант для того, чтобы достойно представить СССР на мировой арене.

«Нас пугали отравленной колой и снайперами на крышах». Истории политических протестов на Олимпиадах

Олимпиада в Мельбурне: жесткий нокаут в финале

Шатков без особого труда завоевал золото Олимпиады. Его боксерская техника не была чем-то новым, но подход к ведению поединка был своеобразным — выдержанный, затягивающий (как, например, у Бернарда Хопкинса), но в то же время взрывной и вырубающий (как, например, у Роя Джонса в его золотые годы). Он не тратил силы на удары-тычки, не наносящие урон.

В 1/8 финала Шатков выиграл у канадца Ральфа Хосака все раунды всухую. В полуфинал капитан советской сборной вышел без боя — итальянец Джулио Ринальди не сделал вес и был дисквалифицирован. Следующий соперник по сетке — француз Жильбер Шапрон — тоже не смог выйти в ринг: он отказался продолжить участие в турнире из-за травм, полученных в предыдущем поединке. По олимпийским правилам тех времен Шатков не мог получить более двух побед без боя, поэтому организаторы провели жеребьевку, определившую соперника в полуфинале.

Аргентинец Виктор Салазар стал первым в Мельбурне, кто испытал реальную ударную мощь Шаткова. Салазар отличался агрессивным стилем и попытался продемонстрировать это с первых же секунд боя. Однако Шатков выждал подходящий момент и отправил соперника в нокдаун — уже в первом раунде. Второй раунд прошел примерно по такому же сценарию, с той лишь разницей, что аргентинец ушел не в нокдаун, а в нокаут.

В финале Шатков встретился с чилийцем Рамоном Тапией, который считался одним из главных фаворитов турнира. Тапия нокаутировал всех предыдущих соперников, в том числе олимпийского чемпиона Юлиуша Торму из Чехословакии. Чилиец будто не видел угрозы в советском боксере. В своей книге «Большой ринг» Шатков написал, что во время турнира он заметил, как Тапия с командой насмехались над ним. Тогда Шатков впервые почувствовал ненависть к сопернику.

Однако уже на первой минуте Шатков вырубил самоуверенного Тапию левым боковым. Чилиец очнулся только в раздевалке. После Олимпиады он так описал навыки Шаткова: «Его удары сначала чувствуешь, а лишь потом замечаешь».

Мохаммед Али. «Народный чемпион», которого больше нет

Олимпиада в Риме: бой с Кассиусом Клеем

В 1957-м Шатков проиграл в финале чемпионата СССР, а на чемпионате Европы уступил в 1/4 финала. Однако в 1958-м он снова стал первым в Советском союзе, а еще через год вернул себе звание сильнейшего боксера Европы в весовой категории до 75 кг.

Перед началом Олимпиады в Риме главный тренер сборной — выдающийся советский боксер Сергей Щербаков — предложил Шаткову выступить в полутяжелом весе, так как там не было сильного боксера. Это показывает, насколько в команде ценили Шаткова, раз были уверены в том, что он способен успешно биться с более габаритными соперниками. Впрочем, в документальном фильме режиссера Александра Слободского семья боксера выдвинула другую версию — что Шатков сам предложил руководству сборной выступить в полутяжелом весе ради страны. Как боксер вспоминал в книге «Жестокие раунды», к олимпийскому турниру он был готов не лучшим образом — набрал нужный вес с огромным трудом.

Плюс перед Шатковым стояла непростая задача — кардинально изменить тактику ведения боя, поскольку в полутяжелом весе более высокие соперники с более длинными руками, против таких работа на дистанции не сработает. Резкие атаки на сближении и последующие отходы — вот на что сделал ставку олимпийский чемпион Мельбурна.

В 1/8 финала Шатков без труда прошел люксембуржца Раймонда Силлиена (5:0). Однако в четвертьфинале капитана советской сборной поджидал куда более серьезный соперник — боксер, которого впоследствии прозвали Величайшим. Кассиус Клей, которого теперь вся планета знает под именем Мохаммед Али. Уже тогда 18-летний Клей отличался неповторимым танцующим стилем, с которым никто не мог совладать. Американец сильно превосходил Шаткова по габаритам, но ничуть не уступал в скорости. Однако Шатков дал ему равный бой.

«18-летний Клей считался лучшим боксером американской команды, — писал он в книге «Жестокие раунды». — Высокий, атлетически сложенный, он легко, как бы танцуя, передвигался по рингу. Он был выше ростом и тяжелее меня. Про мой любимый бой на дистанции не могло быть и речи. Поначалу ход встречи складывался для меня не так уж плохо. Правда, моим попыткам войти в ближний бой Клей противопоставил резкие хлесткие удары с обеих рук. Но при этом он и сам пропустил их немало. В двух раундах — ничья. Но в третьем я почувствовал, что выиграть у великолепно подготовленного полутяжеловеса «потяжелевший» средневес не может. Мои удары не доставали до головы соперника. Они приходились по корпусу, на что, как мне казалось, Клей абсолютно не реагировал. Лишь большим усилием воли я заставил себя вести бой в клинче. В итоге судьи признали победителем американского боксера: 60:57, 60:57, 60:57, 60:58, 59:56. Гораздо позднее в одной из бесед с корреспондентом «Комсомольской правды» Павлом Михалевым Мохаммед Али так вспоминал об этом бое: «Победа далась мне нелегко, по очкам».

Приехав в Москву летом 1978 года, Мохаммед Али выразил желание встретиться со мной. Мне самому было тоже интересно спустя 18 лет увидеть бывшего олимпийского соперника, а ныне известного профессионального боксера.

«Мы сразу узнали друг друга, хотя оба изменились за эти годы, — вспоминал Шатков в книге «Жестокие раунды». — На римской Олимпиаде он предстал передо мной красивым, белозубым, сложенным, как Аполлон, одновременно легким и сильным. Я запомнил его в олимпийской деревне молчаливым, спокойным и тихим. Таким же скромным, исполненным достоинства я увидел его в Москве. Его лицо не тронули боевые шрамы профессиональных рингов, но передо мной был уже не прежний юноша, а зрелый мужественный боец. Окинув взглядом его могучую фигуру тяжеловеса, я, сохранивший свой прежний боевой вес, даже усомнился на секунду: как я мог боксировать с ним? Но вот ударил гонг, и Мохаммед Али вышел на ринг. Сидя за столиком жюри, я вновь увидел спортсмена, для которого нет тайн в боксе. Символом признания высокого профессионального мастерства Али стала подаренная ему «Хрустальная перчатка» — приз, которым в нашей стране традиционно награждается абсолютный чемпион. Перед отлетом на родину американский боксер сказал: «Я обязательно должен вернуться в Советский Союз».

Эрнест Серебренников: «Подписал Садырину книжку: «За спасение утопающих!«

Стал большим человеком в сфере образования и пережил три инсульта

После Олимпиады-1960 Шатков решил завершить карьеру боксера и полностью отдаться науке. В ноябре 1962 года он защитил кандидатскую диссертацию по специальности «юридические науки», а потом стал доцентом кафедры «Теории и истории государства и права» ЛГУ. Спустя два года занял должность проректора, работал с иностранными студентами.

Шатков стал одним из немногих спортсменов советского периода, кто закончил карьеру боксера и смог добиться высот в других направлениях.

«Он [в беседе с Павлом Михалевым из «Комсомольской правды"] поинтересовался моей судьбой. Узнав, что я имею ученую степень и преподаю в институте, Мохаммед Али сказал: «Передайте ему, если сумеете, мой самый сердечный привет и горячие поздравления. Мало кто из нашего брата, покинув ринг, находит место в жизни. Я рад за него, ведь мне в свое время даже не удалось доучиться в школе. Мы нужны лишь до тех пор, пока продаем свои кулаки», — написал Шатков в книге «Жестокие раунды» (помимо этой книги, изданной в 1976 году, он написал еще две — «Большой ринг» (1963) и «Юный боксер» (1982).

И все же Шаткову предстояло провести еще несколько сложных боев — в которых нет судей и секундантов. В июле 1969 года у Шаткова случился инсульт. Врачи предрекали ему смерть, в лучшем случае — паралич. О чем медики говорили уверенно — он не сможет говорить.

Но олимпийского чемпиона это не сломило. За пару лет физических упражнений Шатков вернул себе двигательные функции тела, а затем и речь. Логопед Шаткова Виктория Коцовская в документальном фильме «Возвращение Шаткова» рассказала, что ее пациент был очень позитивен и настроен на успех в лечении — с ним было легко работать.

Как только Шатков вернулся к нормальному образу жизни, у него случилось еще два инсульта. Геннадий Иванович преодолел и эти невзгоды. Скончался он спустя 30 лет — в 2009-м, в возрасте 76 лет.