«По сути, отказали по цвету паспорта». Рассказ россиянки из МОК — о недопуске в Париж, Трусовой и автоматчиках в Ираке
На Олимпиаду в Париже попали не все российские спортсмены, не все журналисты, не все волонтеры. Но еще об одной категории россиян, которая постоянно присутствовала на Играх с 2014 года, забывают — это работники оргкомитета. После успешных с точки зрения организации Игр в Сочи и чемпионата мира в международных спортивных организациях стало работать больше наших людей. Одна из самых заметных — Ольга Лаева, с которой мы пересекались и в Токио, и на множестве соревнований по фигурному катанию. Она, к примеру, сопровождала Трусову и Щербакову с катка до микст-зоны и раздевалок или организовывала нам интервью с Софьей Поздняковой и Софьей Великой после великого (простите) финала фехтовальщиц в Токио.
«СЭ» поговорил с Ольгой и узнал:
— как отказывали в аккредитации в Париж россиянам с опытом работы с МОК;
— почему ФИФА относится к россиянам нормально и приглашает к себе;
— как в Ираке люди ломали себе руки и рожали прямо на стадионе, а россиянка стала звездой местных соцсетей после танцев;
— за что стоит уважать наших фигуристок;
— и есть ли чему российскому спорту поучиться у иностранцев.
Мы примерно понимаем, с чем связан отказ
— Оля, прежде всего — чем ты занимаешься?
— Я эксперт по media and broadcast operations, говоря простым языком — по работе со СМИ и телевещателями. Хотя у меня есть разный опыт — и маркетинг, и протокольная работа в госорганах. Мы ведем аккредитацию, жилье, транспорт. Наша задача — объяснить местным, как должен быть организован турнир. Пример — как пустить шаттлы, чтобы было удобно всем.
По сути, практически все, кто видит происходящее на спортивном событии, — видят это глазами журналистов, фотографов, вещателей. Ты как человек, который открывает глаза миру. И насколько качественно я подготовлю место, так это событие и увидят. Если плохо подготовлю — ты будешь рассказывать, почему кормили не тем, а туалеты не работают.
— Какое было последнее событие и какие в планах?
— Последнее из крупных — фестиваль молодежи и студентов в Сочи, сейчас работаю для ФИФА над чемпионатом мира по футзалу в Узбекистане. Должна была ехать в Париж, но не срослось — как у многих. Спортсменов пустили, пусть и частично, а нас нет, и я это не совсем поняла. Потому что проверяют на аккредитацию одинаково. Есть подозрение, что спортсменов уже проверяли не раз. Среди нас первых стали банить в ноябре.
— Как это происходило?
— Меня и моих коллег звали в оргкомитет на взаимодействие с прессой — это то, где я работала в Сочи, Лозанне. Контракты подписываются заранее — поэтому данные в МВД Франции отправляли давно. И людям стали приходить письма с отказами. Причем с каждым россиянином стали связываться те, кто их знает, кто их когда-то приглашал — и объяснялись в личной беседе. Прямо не говорили, а так: «Мы примерно понимаем, с чем это связано, будем пытаться что-то сделать». Я была последней, кому ничего не приходило. Работала на чемпионате мира ФИФА по пляжному футболу в январе и получила рассылку — а там написано среди достижений, каких новых сотрудников они наняли. И на моей позиции совсем другой человек. По историям коллег поняла, что попала под ту же раздачу. Вид на жительство, когда училась в Sciences Po, даже не помог.
Я написала на всякий случай в оргкомитет — это какая-то ошибка? Не ответили. Только через месяц мне написал знакомый: «Удобно созвониться?» Поизвинялись, но причины, думаю, все понимают. И даже в ФИФА этому удивились.
— Так а формальная причина есть?
— Не прошел background check, проверку службы безопасности. Но по сути отказали по цвету паспорта — такую же проверку не прошли люди, которые после начала спецоперации уехали из страны, причем у них могло быть оппозиционное мнение по поводу политики. Потом я слышала мнение, что перестали обмениваться информацией российские и французские власти и у их министерства нет оснований для проверки. Выглядит оправданно. Но спортсменов тем не менее подтверждают. Всех волонтеров тоже забанили. С журналистами, так понимаю, по-разному.
ФИФА подключилась и предложила мне другое мероприятие. Уровень другой, но по степени задора интереснее. На Олимпийских играх, когда ты уже приходишь под Игры, ты делаешь то, что спланировано другими, как робот. Иногда на более скромном ивенте больше национальной специфики. А чемпионат мира по футзалу — первый ивент такого уровня на территории страны и региона. Когда у тебя куча ивентов за спиной и тебе не 20 лет, хочется как раз ехать за своеобразным, новым опытом куда угодно.
В Ираке шейхи дрались за VIP-места
— Какой был самый своеобразный?
— Ирак. Это был явно не лучший ивент по организации. Сочи — да, космический уровень, даже Токио или Юношеские игры в Лозанне. Но за 15 лет в этом деле это самое яркое впечатление. В Ираке проходил в январе 2023 года Кубок залива, и к его организации тоже имела отношение ФИФА, даже Джанни Инфантино приезжал.
Первое спортивное событие в стране более чем за 30 лет. Страна, в которой два поколения людей без опыта похода на крупные мероприятия. Как если у нас ходить 30 лет только на «Зенит» — «Спартак». И вдруг у тебя чемпионат СНГ, где можно топить за свою сборную. Я таких фанатов футбола нигде не видела. Для иракцев жизнь равно футбол, это как дышать воздухом.
— Дресс-код на улицах для женщин есть?
— Я вообще особо по ним не ходила. Выйти на улицу из гостиницы было нельзя — мы перемещались в бронированных автомобилях с водителем и автоматчиком из ЧОПа. К концу турнира, правда, уже ловили такси с местными. Пару раз вышли в Басре — на ужин в городе. Он кончился тем, что сначала нас окружили на набережной, чтобы сфоткаться. Хотя одета была скромно — кожаная куртка, платок, длинная юбка. А на ужине мы станцевали с подругой — и на следующий день мне показали Instagram*-аккаунт Iraqi Celebrities (соцсеть принадлежит компании Meta, которая признана экстремистской и запрещена в РФ), и на видео с нашими танцами был уже миллион просмотров. Хотя это скорее напоминало топтание на месте.
— Можно несколько тезисов про то, что нам почерпнуть из международного опыта в спорте? Есть мнение, что у нас его плохо продают.
— Попробую. Первое — важно понимать, кто для вас в приоритете при организации мероприятия, какая клиентская группа. Хуан Антонио Самаранч еще говорил, что люди видят Олимпиаду глазами журналистов. Условно — российский фигурист может сделать пятерной. Но если не будет Первого канала, который это снимет, всем будет по барабану, что он там делал. Первый в фигурном катании — ключевой актор, а дальше кому что позволяют. Поэтому в этой иерархии правообладатели — первые, они приносят деньги и охват. Потом пресса, а дальше уже спортсмены, протокол, партнеры, зрители, персонал, волонтеры. Не могут быть зрители перед телевидением. Разве что в детском саду, где мамы придут и сами снимут утренник. Но возможно, тогда вообще главными будут участники. А может, местный глава управы.
Второе — важно быть адаптивным и проявлять инициативу. Пример: Олимпийские игры в Сочи, 2011 год. Эксперт дает план по волонтерам, и я вижу среди них photorunners. Я спрашиваю — они для чего? Отвечают — так надо. Оказалось, это люди, носящие пленку. Я отвечаю: «А вы год на календаре-то давно смотрели?» Оказалось, надо уже не так. И если ты предлагаешь решение, то его могут взять на вооружение на других объектах и всех Играх.
Третье — надо понимать реалии вокруг. Нельзя требовать от Ирака уровень, как от Саудовской Аравии. У Ирака не попросишь покупку билетов картами. Там их не принимают даже в самом большом магазине города. Нужно учитывать, что в стране могут скопировать билеты и к 60-тысячному стадиону придут 90 тысяч человек.
Давка у стадиона, драки на трибунах — США провалили организацию Кубка Америки. Что будет на ЧМ-2026?
— Кейс последнего финала Копа Америка.
— В Ираке было безумнее. У стадиона люди стали собираться за сутки и готовиться к штурму, выбивать ворота. Внутри люди накрывались пледами, делая вид, что их не существует. На бетонных ступенях люди в одной тапке — и непонятно, то ли он не может остановиться, потому что умрет в давке, либо у него в принципе нет денег ни на тапки, ни на билет. Моя задача была не допустить их проникновения на медиатрибуну. К нам приходили жены катарских шейхов и просили посидеть, потому что на VIP-местах шейхи дрались за места.
Ближайший медицинский пункт в округе был на стадионе. Когда люди это поняли, то стали специально ломать себе руки, калечить ноги, чтобы вызвать скорую, а она завезла тебя на стадион. А потом можно сбежать в таком поломанном состоянии и смотреть матч. Представь, ты родился — и ни разу не видел свою сборную. Не знаешь, увидишь ли ее еще 30 лет — может, до конца жизни не увидишь. Кто-то перелезал, кто-то через фонтаны переплывал. Журналистов затаскивали из толпы за руки и тут же запирали ворота на железный замок. (По итогам давки два человека погибли, 80 были ранены. — Прим. «СЭ»).
На Олимпиаде в Сочи произошла авария в туалете — слава богу, во время открытия
— Россия правда лучше всех проводит международные турниры?
— На последнем чемпионате мира по пляжному футболу ФИФА в Дубае мне постоянно повторяли: «У вас в России там крутая организация, да с вашим опытом вы нас всему научите!» Не было бы в России круто — не звали бы многих россиян в Катар работать на следующий чемпионат мира. Нас бы не нанимали. Россияне потом поехали на «Экспо» в Дубае, работали в Саудовской Аравии.
— Можно сказать, что отстранение повлияло и на отношение к россиянам в международных спортивных организациях — МОК, ФИФА?
— Это не имеет отношения к МОК или ФИФА, это государственные вещи, политика вмешивается в спорт. Комитет же хотел нас нанять. Но в Европе сейчас особо не поработаешь. На Специальной олимпиаде в Мюнхене работали русские, но стало сложнее. С оргкомитетом Милана (зимняя Олимпиада-2026. — Прим. «СЭ») я общалась, значит, пока нас не отметают.
Раньше у тебя была зарплата 4-5 тысяч евро и на авиабилеты ты тратил 20 тысяч рублей, а сейчас подорожали и билеты, и проживание, и другой курс. Ты заработанное и потратишь. Уже не привлекательный вариант. А в Дубай ты напрямую долетишь из Сочи легко. В Азии сейчас и больше мероприятий, они хотят учиться — как у нас был бум перед Сочи с чемпионатом мира по легкой атлетике, Универсиадой, «Формулой-1». Мы же тоже привлекали иностранцев на Игры. Сейчас в принципе стерлись границы, все общаются по-английски. Я говорю студентам, которых учу в Вышке, что английский надо знать. Хотя в Ираке спасет только Google-переводчик. Показываешь им: «Вот это дерьмо в зоне прессы надо убрать». Они кивают — накрывают картонкой. Через час приходишь, объясняешь: нет, убрать — это по-другому.
— У нас что-то похожее бывало?
— За месяц до Олимпиады в Сочи в пресс-центре работал один туалет, до которого ездили на самокате. Потом он засорился, строители засунули канализацию в землю. Быстро чистили, переделывали. Скажу больше — на «Фиште» прямо во время церемонии открытия авария в туалете произошла. Слава богу, что во время — когда журналисты вернулись, все уже благоухало. История с туалетами вообще частая — это суперважный момент. Или указатели — это основа, которая должна быть на Играх подготовлена заранее. Тенты для журналистов в Сочи тоже рушились перед Играми из-за снегопада — охранник заснул ночью и забыл включить отопление. На керлинге они улетали из-за морского ветра. В общем, много на таких соревнованиях происходит в тени, что публика не видит.
Иностранцы теперь понимают, что Россия — не «шапка — бабушка — Калашников»
— Как вообще люди попадают в эту сферу?
— Случайно. Работала в финансовой корпорации в коммуникациях и ивент-менеджменте, сказала начальству, что хочу уйти, надоело. А многие у нас перешли в оргкомитет Сочи-2014, и мне предложили такой вариант. Но дальше твой путь зависит от тебя. Если ты не проактивный, не готов быть гибким и адаптивным — будет сложно. Иногда ты должен иметь смелость сказать МОК — по мануалу так, но я предлагаю по-другому.
— Инициатив же наказуема, нет? Ты вообще замечаешь разницу в менталитете между нами и иностранцами?
— Даже у русских и узбеков, да даже у разных арабов. У нас, например, очень распространено сделать на коленке или в последний момент. Так начиналось в 2010-х. Но в последний момент подвести воду, электричество или заасфальтировать два километра дороги невозможно. Можно клясться мамой или чем угодно, и уже неважно, поможет тебе губернатор или нет.
Или другое — когда я училась в Sciences Po, единственный, кого выгнали за списывание, был чувак из МГИМО, который потом еще и пытался взятку дать. В Узбекистане я с отголосками этой культуры сталкиваюсь. И я тоже ходила иногда со шпаргалками, даже для самоуспокоения. Но главное — уметь думать. В западные банки берут и тех, кто выпустился из Оксфорда со средневековой литературы. Он или она может не разбираться в экономике, зато развито критическое мышление и умение анализировать. Но у нас тоже крутая, смекалистая молодежь — видно по волонтерам.
— Как ты относишься к нашей альтернативе Олимпиады — Играм дружбы? Олимпийское движение же в кризисе, считается.
— Согласна, это объективный факт. Количество стран, желающих провести Олимпийские игры, сокращается.
— Но и Игры дружбы пока не особо удалось провести.
— Игры дружбы — проект глобальный. Если рассматривать Олимпиаду — ее готовят восемь лет с существующими мануалами и прописанными стандартами по видам спорта. Зная уровень людей, я была уверена, что в Казани хорошо проведут Игры БРИКС, например. В сложных условиях в последний момент сделали нормальные соревнования. Мораль — может, не стоит гнаться сейчас за безумным числом стран-участниц в ущерб себе. Иногда можно посоревноваться с собой, как в фигурном катании. Уровень наших турниров явно не уступает чемпионату Европы.
Пусть приглашаются страны Африки, Азии. Но акцент в мировом спорте в принципе смещается с Европы. Там уже не такие бюджеты. Я понимаю, что такое тенденциозность и как могут рассказывать то, чего нет, но мне многие люди из федераций говорили после международных турниров в нашей стране: «Мы приезжали с другим пониманием России, уезжаем с противоположным». Они теперь понимают, что Россия — не только «шапка — бабушка — Калашников», выпить да подраться. И даже фанат может выпить и подраться, а завтра пойти на балет. Вариться в своем соку — не лучший вариант. Тогда Ирак так бы не радовался футболу, что там рожали прямо в толпе. Одна из женщин родила на полу прямо в зоне, предназначенной для СМИ.
Игры дружбы — не новая история, были уже попытки сделать альтернативу типа Игр доброй воли. Нужно, чтобы появилась бизнес-история, многое зависит от того, удастся ли пригласить сильных спортсменов. Но идея хорошая, и уровень организации будет высокий, уверена. Лига гимнастики в спортивной гимнастике и соревнования, которые есть в художке, это доказывают. Нет сейчас мотивации олимпийской — будет такая, нестандартная. Большинство из нас ходит на работу не ради поста президента компании, а просто за зарплату, и это нормально. У спортсменов так же — единицы дойдут до Олимпиады.
— Почему иностранцы не допускают наших в видах спорта, где это, казалось бы, выгодно — в фигурном катании, например?
— Все зависит от спонсоров, они приходят не под наших. Посмотрите, кто спонсоры у ISU, и все станет понятно. Спонсорам даже интереснее, чтобы выиграл кто-то из Европы, зрелая и фактурная Луна Хендрикс, а не юная Петросян. Да, мы покупаем телеправа, но это делают во всем мире. Купит Первый канал или нет — это не будет для ISU ключевой статьей бюджета. Да, есть политический нюанс. ФИФА, например, сохранила отношения с российским телевидением, потому что ценит долгосрочное партнерство, более молодежная организация. ISU скорее предпенсионного возраста.
Вообще уровень развития вида спорта напрямую зависит от менеджмента. Разве в спортивной гимнастике, легкой атлетике в России нет возможности дать спортсменам зарабатывать, делать шоу? А фигурное катание у нас развивается, это уже не нулевые. Почему так говорю — я прошла много соревнований в фигурке, через нее и попала в спорт, аккредитовывались от журнала Вышки.
— При этом наши лидеры, как Трусова или Валиева, не прям открытые. Но спорт растет, парадокс.
— Согласна. Я всегда считала, что они еще маленькие, переходный возраст, хочется огрызаться, кажется, что тебя все учат. Самая глубокая фигуристка, которую я видела, — Юлия Липницкая, хоть она и закрытая. На поведение влияют агенты, спонсоры, пресс-служба федерации — есть боязнь что-то не то сказать, тебя поругают, накажут, тренер будет недоволен. Лучше, конечно, не глупое «без комментариев», а улыбнуться и сказать — давайте завтра. Их этому не учат. Недостаточно подготовить спортсмена к процессу соревнования. Надо готовить личность, ролевую модель. Его работа не закончилась в конце программы. Посмотрите на Мирру Андрееву.
И все равно — то новое поколение, которое приходит, более многогранное, всесторонне развитое, чем предыдущие, которые я видела. Новое — это с Сотниковой до Трусовой и Щербаковой, а предыдущее — Костомаров, Навка, Слуцкая. Фигуристки все воспитанные, эрудированные, люди все равно стали думать не только про результат, но и про медийность. Недостаточно просто выйти и выиграть. И это хорошо.
RSS