18 счастливых репортеров

СОЧИ-2014. НА ЧЕМОДАНАХ

Владимир ГЕСКИН

Чем ближе сочинские старты, тем громче в душе спортивного журналиста, собирающегося на Олимпиаду, поют трубы и гремят барабаны. Мелодия, которая звучит внутри, у каждого, конечно, своя, но то что она звучит – точно. И без разницы – в первый раз ты собираешься на Игры или в пятнадцатый.

Лично я – в одиннадцатый. И давным-давно понял, что Олимпиада – это нечто абсолютно волшебное. Две с половиной недели невероятных событий и удивительных встреч.

***

На Играх-1992 в Альбервилле, через полгода после создания "СЭ", олимпийская бригада нашей газеты состояла всего-то из двух человек. В Сочи отправятся восемнадцать. Как говорится, почувствуйте разницу.

В былые времена накануне открытия Игр газета публиковала коллективную фотографию спецкоров "СЭ" на фоне главной олимпийской арены под заголовком "Мы уже здесь!". На этот раз не получится. По той простой причине, что полетят наши журналисты в Сочи несколькими потоками. Первыми уже сегодня в столицу Игр отправятся два "золотых пера" "СЭ" – Сергей Бутов и Евгений Дзичковский. 1 февраля к ним добавятся еще четверо. И, наконец, 4-го придет черед основной группы из 12 человек.

Шестеро будут жить в горах, остальные – на берегу моря. Выбор был сделан в зависимости от того, какие виды спорта каждому предстоит освещать. Но это, понятно, не значит, что "горцы" за дни Игр так и не спустятся вниз – и наоборот. Два олимпийских кластера соединены автомобильной и железной дорогами. Если возникнет необходимость – добраться можно быстро.

Еще несколько фактов. Самая знаменитая в нашей бригаде – безусловно, олимпийская чемпионка Елена Вайцеховская. Ей же принадлежит спорт-экспрессовский рекорд: начиная с Барселоны-1992 она работала на всех Играх без исключения, причем в Лиллехаммере-1994 представляла нашу газету в единственном числе. Ну а замыкает "ветеранскую тройку" Сергей Родиченко: в его послужном списке девять Олимпиад. Тоже, согласитесь, внушает.

При этом пятеро в сочинской бригаде "СЭ" – олимпийские новички. Дебютанты. Им я, признаюсь, искренне завидую. Первые Игры – всегда веха в журналистской карьере. Надеюсь, у каждого из этих ребят в дальнейшем будет немало олимпийских командировок. Но нынешняя всегда будет помниться как что-то особенное.

***

Не покидает ощущение, что для российских спортсменов эти Игры окажутся успешными. Что медалей в итоге будет больше, чем предполагают сейчас. Только не спрашивайте, на чем это ощущение основывается. Интуиция, наверное. Подкрепленная моим личным олимпийским опытом.

Долго распространяться на эту тему не стану. Скажу только, что, на мой взгляд, должен сработать фактор "своего поля". То чуть-чуть, которое позволяет переплавлять бронзу в серебро, а серебро в золото. Этот фактор всегда помогал спортсменам стран, где проводились Игры, взять больше, чем планировалось. Так будет и на этот раз. Вот увидите.

Но для меня российские медали будут все-таки не главным. Куда важнее – атмосфера на Играх, доброжелательность наших болельщиков не только к своим, а ко всем, четкая работа всех служб. Хочется убедиться в открытости и квалификации волонтеров. А еще – увидеть улыбающихся полицейских.

В каком-то смысле Олимпиада началась для меня неделю назад, когда я принял в Воронеже участие в эстафете олимпийского огня. Так вот: там полицейские, представьте, улыбались. Редкость! Волонтерам за их работу я и вовсе поставил бы десять баллов. По маршруту эстафеты толпились зрители (и не надо рассказывать мне, что все это потому, что студентов сняли с занятий; народ не уходил с улиц до позднего вечера, приветствуя факелоносцев).

В общем, все было хорошо. Замечательно. За исключением того, что город-миллионник перекрыли чуть ли не на весь день. И впечатления от транспортного коллапса перечеркнули многое другое.

Вывод прост: всё надо делать с умом. Надеюсь, в Сочи будет именно так.

***

Получается как-то слишком серьезно. Поэтому закончу тем, с чего начал: Олимпиада для репортера – время самых невероятных событий и встреч.

Вот вам одна история. Я о ней однажды в "СЭ" уже писал, но с тех пор прошло много лет. Вряд ли кто помнит.

Дело было на моих самых первых – московских – Играх в 1980 году. Задание шефа было достаточно расплывчатым: отправиться в Олимпийскую деревню, чтобы найти для репортажа что-то абсолютно неожиданное. Я и искал. Пока не увидел крохотного старичка с огромным золотым ключом под мышкой. Такие ключи от Олимпийской деревни вручали только самым почетным гостям.

Оказалось – Арманд Хаммер, глава американской "Оксидентал петролеум". Как тогда говорили, "большой друг советского народа". Это при его участии в Москве был построен Центр международной торговли, который до сих пор называют хаммеровским.

Я подошел, представился. Чтобы завязать разговор, ляпнул первое, что пришло в голову: "Ну теперь-то вы можете бывать в деревне когда захотите". Хаммер в ответ улыбнулся: "Молодой человек! Для меня в СССР и без этого ключа все двери открыты".

И рассказал, что однажды прилетел в Москву глубокой ночью, потребовал сразу же отвезти его на Красную площадь и там попытался пройти в Мавзолей. Вызвали начальника караула. Тот развел руками: "Сейчас, г-н Хаммер, нельзя, но утром вы будете первым".

"И тогда, – сказал мне "большой друг советского народа", – я достал из бумажника записку, которую сейчас, молодой человек, покажу и вам".

Бумажник был старенький, записка – совсем потертая, чернила выцвели. Но прочитать было легко:

"Пропускать ко мне товарища Хаммера в любое время дня и ночи".

И подпись: Ленин.

"Ну и как, пустили в Мавзолей?" – спросил я.

"Еще бы!" – улыбнулся Хаммер, довольный произведенным эффектом.