За гордостью

СОЧИ-2014. НА ЧЕМОДАНАХ

Евгений ДЗИЧКОВСКИЙ

Отправили меня в Ванкувере-2010 на горные лыжи. Причем женские. Биатлон в тот день перекуривал, а спуск с горы медального патриотизма хоть и не сулил, представлялся забавным. Супергигант, Линдсей Вонн, приятные округлости в ярких комбинезонах...

В целом понравилось. А кое-что – очень понравилось. Конкретно – соседняя трасса. До нее было метров сто и по ней тоже катались люди. Никакие не участники Олимпиады и даже не болельщики. Обычные канадцы и канадки вместе со своими чадами-канадчатами. Приехали на машинах с лыжными багажниками, запарковались на общей стоянке, купили дневные билеты и поехали на подъемниках активно отдыхать. При этом журналисты поднимались к официальной трассе на старинных деревянных канапе, болтая на ветру ножками. А туристы – в модерновых остекленных гондолах.

Олимпийский супергигант и курортники друг другу нисколько не мешали. Родители изредка показывали детям на эталон: учитесь, мол, и будете гонять, как те тети. Затем покупали им хот-дог, и дети, жуя, учились. Две трассы разделял хлипкий пластиковый заборчик. Благодаря, а может, вопреки ему оба сообщества на склоне горы выглядели самодостаточными. Иначе и быть не могло: Олимпиада Олимпиадой, но у платных трасс есть хозяева, а у посетителей – права. Лишить одних дохода, а других досуга? Страна Канада об этом как-то не подумала. Ведь есть то, чего не может быть, потому что не может быть никогда.

Теперь китайская акварель. Пекин-2008. Жара, сумерки, вечный желтый туман. Мы куда-то идем вдоль заборов, окружающих главный стадион Игр – "Птичье гнездо". Вдруг в тумане крики: "хвао!", "мяо!", "пунь!", "тунь!" или что-то в этом роде. Через пару секунд нам открылось: это китайские команды "равняйсь!", "смирно!", "налево!" и "бегом марш!". Мимо нас роботизированной трусцой прошлепала колонна волонтеров. Их разводящие на ночь снимали караул. А перемещаться в свободное от несения службы время пекинским добровольцам надлежало бегом и строем.

К какой из двух картинок будет ближе сочинская, знают только организаторы наших Игр. Прочие догадываются. На основании этих догадок меня не покидает ощущение: я еду на самую сложную из шести своих Олимпиад.

Аккредитацию и паспорт придется хранить в пришитом к трусам кармане. Без них вряд ли удастся преодолеть дистанцию, превышающую несколько сот метров, особенно в районе олимпийских кластеров. Бдительность нельзя отключать ни днем, ни ночью – она, как мы помним, наше оружие. На каждый фотоснимок лучше спросить разрешения. Все радужное – игнорировать, оставаясь глухим к позициям обеих сторон. В разговорах с таксистами не вольничать. Бородатым – побриться. Коллективные мероприятия свернуть. Ночные бдения исключить.

Этот набор страшилок, в дикости которых можно будет убедиться только на месте, смешон и грустен одновременно. Ясно, что наши волонтеры не станут бегать строем. Но время тревожное, мы понимаем. В Китае, помню, ходили слухи про принудительное отселение перед Играми миллиона пекинцев. А в Сочи, знаю точно, уже пару месяцев несут убытки маршрутные такси и продавцы "доширака": значительный доход им приносили гастарбайтеры и нелегалы, от которых олимпийская столица сегодня зачищена. Еще более радикально, говорят, решается проблема с бездомными собаками и кошками – дальней родней, между прочим, небезызвестного леопарда. Городской транспорт возит местных жителей с хитрыми пересадками, чтобы лишний раз не мозолили глаза. С 7 января для курортников закрыты горные спуски и фуникулеры. Ближайшая туристическая парковка расположена не рядом с трассой супергиганта, а в ста километрах от Сочи.

Мой родственник, седьмая вода на киселе, в эти дни доводит до ума один из олимпийских объектов. Еду покупает в ближайшем магазине, но банки с тушенкой и кефир на подступах к жилью приходится вскрывать. Либо поглощать за пределами режимной зоны. Я спросил его: "А если рванет прямо там, у магазина? Вас не жалко?" Он ответил: "Объекты сейчас важнее людей".

Можно негодовать – нельзя опровергнуть. Тяжелые дни. Слишком многое на кону, праздник требует жертв, сантименты – в топку. Так уж вышло, что ради Олимпиады приходится ужиматься, тесниться, терпеть убытки обычным людям. Осталось понять, на что готова Олимпиада ради обычных людей.

За этим я и еду в Сочи.

Игры обязаны дать что-то не только мировому сообществу, но и нам, аборигенам. Победы, медали, спортивный бум, инфраструктурное пиршество, гостеприимство, расцвет региона – к зачету принимается все. Кроме мартовского выдоха: "Отмучились!" и вычеркивания Игр из памяти, словно страшного сна.

В Сочи я хочу осознать, зачем нам была нужна эта Олимпиада, и почувствовать гордость за свою страну. Не за государство – за родину.