Силовой прием Ковальчука, молчание Радулова

В субботу в столицу Игр прилетела национальная команда России. Точнее, ее часть - игроки из клубов КХЛ, которые проводили сбор в Казани.

Юрий ГОЛЫШАК
из Сочи

РАЗНЫЕ СИСТЕМЫ КООРДИНАТ

Для кого-то Олимпиада - раскаленная сковорода, а для меня - санаторий имени Крупской. Жизнь как в раю - не надо бегать по Москве за персонажами. Не надо договариваться подолгу, сверяя графики. Не надо расплескивать жизнь в пробках.

В Сочи до любого персонажа рукой подать. Все милы. Улыбаются даже проигравшие. Иван Скобрев, мечтавший о золотой медали, терпеливо объясняет в диктофоны, почему вместо золота образовалось седьмое место, а пьедестал в оранжевых цветах Голландии…

На Олимпиаде так хорошо, что сердитый прилет хоккейной сборной не слишком портит настроение. Что ж поделать, если они - такие?

Молчала сборная Билялетдинова и вчера, и позавчера. Здесь не удивили - так удивите на льду.

Впрочем, национальная команда прилетала ближе к вечеру, а днем я рассматривал город. Сказать, что поражался - не сказать ничего. Да все поражаются - особенно видевшие Сочи прежде. Добивает рассудок Роза Хутор, превращенная из так себе гор во что-то, прекраснее Швейцарии. Все это кажется сном. Хочется ущипнуть самого себя за ягодицу.

Ироничное настроение заграничных товарищей сменилось удивлением. Даже оцепенением. В Сочи приехали многие из тех, кто был в олимпийском Турине. Сравнивать смешно. Разные системы координат.

Милые небрежности вроде фальстарта пятого олимпийского кольца на церемонии открытия лишь оттеняют великолепие происходящего.

Комичное случается, куда ж без этого. Кого-то, как меня с коллегой Кружковым, судьба обошла холодильником. А без него - разве жизнь?

- Вы читали "Незнайку на Луне"? - уточнил я у девушки на reception.

Та на всякий случай отодвинулась. Кивнула настороженно.

- Так вот он - автор, - указал я на Кружкова.

Барышня всплеснула руками. Не прошло и получаса - в дверь постучали. Водитель кого-то из помощников губернатора Краснодарского края нес холодильник в побелевших руках. Шатаясь под тяжестью.

ЧУДАКИ УКРАШАЮТ МИР

- А что здесь раньше было? - указал я на отель у моря.

- Казачий рынок, - ответили мне местные. - Ах, какой у нас был Казачий рынок! Какой металлоремонт!

Вот и весь разговор. Кому-то Казачий рынок милее Олимпиады. Вопрос - стоит ли воспринимать всерьез?

Олимпиада полна чудесных встреч. Вот пролетает мимо гениальный Юрий Рост. Писатель, фотограф, актер и кто угодно еще. В этой походке 75-летнего человека не признаешь. А осознав, кто это, смотришь в спину…

Памятливые коллеги берут за пуговицу - и ты не жалеешь о потерянных минутах. Рассказывают, как в 1969 году первый человек города Сочи Бажанов мечтал об Олимпиаде. Корреспонденты тянулись к нему как к чудаку. Чудаки украшают мир. Бажанов раскрашивал мир особенно ярко - принимая всякого московского репортера за дорогого гостя. Катал на вертолете над Красной поляной.

Гости воодушевлялись.

- Я три полосы написал! Три! - восклицал один из бывалых. Помнящих 69-й.

Кто-то писал о пропавших из Сочи собаках - уверяю вас: собаки на месте. Льстивые сочинские псы, как и прежде, плетутся за вами вдоль набережной. Принюхиваются к сумкам, заглядывают в глаза.

Где-то доходило до смешного - Ирину Роднину не пускали в ледовый дворец. Не хватало какой-то бумажки. Не пускавшие люди смущенно брали автографы. И все равно - не пускали.

Я поехал встречать хоккейную сборную - представляя в общих чертах, как это будет. Чем мрачнее сборная - тем веселее корреспонденты.

Как ни странно, кто-то из Сочи в эти дни улетает. Голос из динамика грохотал на весь аэропорт, собирая отставших от рейса на Москву.

Удивлялся я недолго - вспомнил, как утром встретил у моря заплаканную девчонку.

- Я из Брянска, сегодня домой через Москву. Вот монетку кинула, попрощалась с морем. А вчера танцевала на открытии Олимпиады. Вам понравилось?

- Очень, - не солгал я.

- Только жалко, что фотографии с репетиций попали в интернет, раскрыли все наши секреты…

Улетала она. Через пару дней точно так же полетит Андрей Макаревич, с которым имели счастье коротко переговорить.

- Сегодня день расписан, завтра тоже. А послезавтра улетаю. Вообще-то я не такой уж и болельщик.

В сочинском аэропорту давка у какой-то палатки. Я вгляделся подслеповатыми глазами: бог ты мой, да это ж за билетами на Олимпиаду! Вот так номер!

А рядом - казаки цокали каблуками. Поправляли папахи. Следили - чтоб болельщики не подрались. У касс горячо.

Пристроился к очереди нетрезвый человек. На голове цилиндр под цвет белорусского флага. С узорчиком. К такому гражданину грех не подойти.

- Я плохо говорю по-русски, - разулыбался тот, не дожидаясь вопросов. - Прилетел из Америки. Когда-то полтора года жил в Минске. Беларусь на Олимпиаде будет в десятке!

Будет - так будет.

ЭХ, МИША, МИША…

Кстати, в аэропорту выяснилось, что напрасно отправлял я накануне в его службу безопасности слезное письмо с паспортными данными - ничего этого не понадобилось. Письмом наверняка распорядились по непрофильному назначению, всех пускали так. Вскоре, впрочем, опомнились - начали просочившихся корреспондентов выкуривать из тесного VIP-терминала. Я поскорее снял аккредитацию с груди. Расстегнул воротник - выставив напоказ звено золотой цепи. Будто невзначай.

Прислушивался к разговору:

- Могу вам объяснить, почему нельзя, - наставлял корреспондентов кто-то. - Здесь люди, которым нужна тишина и анонимность. Они за это платят. И тут - вы…

Я принял вид самый независимый. Отвернулся к окну.

- Вы представитель СМИ? - подошли и ко мне.

- Я что, похож на представителя СМИ? - брезгливо обернулся.

- Не похожи. Извините, - девушка покраснела. Отступила на шаг.

И все бы хорошо, если б не окликнул в этот момент пресс-атташе хоккейной сборной Михаил Захаров. Эх, Миша, Миша, что же ты наделал.

Там же, на ходу, я узнал, что пресс-атташе многих наших федераций аккредитованы на Играх как журналисты. Лишены допуска в Олимпийскую деревню. Помочь с организацией интервью едва ли смогут - им бы кто помог.

КОВЕР-САМОЛЕТ СО СБОРНОЙ

Сборная была все ближе - корреспондентов становилось все больше. Кто-то рассматривал самолет с эмблемой "Манчестер Юнайтед" на борту - не он ли доставил сборную?

Одних только камер было штук тридцать. Операторы делили место, беззлобно попинывая друг друга. Асфальтового пятака перед автобусом хватало не всем.

Информационный голод заставлял кидаться даже на пресс-атташе Захарова. Знающие хоккейную сборную трезво предполагали - он мог остаться единственным, кто в сборной говорит… 

Кто-то снимал взлетную полосу. Кто-то номер автобуса, ища скрытый смысл. Магию чисел - "р132рр"…

Повезло караулившим у полосы - здоровенный красный лайнер с надписью "Россия" вынырнул из облаков как-то незаметно. Будто ковер-самолет. На диво бесшумно.

"Бомбилы", похожие на одышливых горных орлов, не теряли надежды - быть может, Ковальчук предпочтет автобусу их "Волги". Смотрели из-под козырьков.

В журналистской толпе предположили - сейчас кто-то крикнет "Идет!" - и хрупкий мир среди телекамер рухнет. Все кинутся навстречу, размахивая штативами. И не всякий в той давке сохранит здоровье - кому-то Олимпиада подарит инвалидность…

- Идет! - крикнул кто-то.

Камеры ощетинились. Каждый был готов кинуться, но держался из последних сил.

Тут я понял, что пресс-атташе у нашей сборной героический. Бросился наперерез Радулову - тот даже не повернул головы в сторону журналистов. Встал поперек дороги Ковальчуку - Илья едва не огорчил пресс-атташе силовым приемом. Говорить отказался наотрез.

Отказывался и главный человек этой команды Билялетдинов. Но дрогнул, подошел. Мне показалось, Зинэтула Хайдарович за время казанского сбора поседел еще сильнее.

ОТТАЯВШИЙ БИЛЯЛЕТДИНОВ

Я оглянулся - в стороне улыбался перед камерами, говорил что-то на английском мой самый любимый игрок в этой сборной Виктор Тихонов. Я подошел поближе. Попытался перехватить у англоязычных инициативу. Чего стесняться?

- Последнее время готовились напряженно, - открыл душу Тихонов. - Тренировки на льду, в зале, много занимались тактикой.

- Настоящий советский сбор - по методике вашего дедушки?

- Не совсем так, - рассмеялся Виктор. - Но очень близко. Мне кажется, хорошо подготовились, я доволен. Условия были отличные. Думаю, все подходят к турниру в лучшей форме.

- Многих корреспондентов трясет от ответственности. А вас?

- Меня пока нет. Время придет - посмотрим. Думаю, выйдем на лед, и все будет нормально.

- Игроки из КХЛ прилетели. Люди из НХЛ будут добавляться постепенно. Времени сыграться почти нет. Это тревожит?

- Так разве мы одни в такой ситуации? Вы меня простите, пойду в автобус…

Это было довольно трезво со стороны Тихонова - но лучшие места уже заняли.

У окна Александр Еременко кому-то улыбался во весь рот. А потом вдруг сосредоточился на собственной аккредитации. Задумчиво ковырял ее пальцем. Не проковырял бы насквозь - хватит нашей сборной ЧП. Илья Никулин смущался от приветов с улицы. Зарделся, уперся глазами в пол. Генменеджер Алексей Касатонов смотрел на толпу корреспондентов иронично. Один из тренеров Дмитрий Юшкевич - удивленно.

Билялетдинов вдруг внезапно оттаял. Даже позволил кому-то из телевизионщиков вживить микрофон в лацкан. Что-то толковал о блестящей форме Ковальчука. От своего же пресс-атташе Илья ушел действительно мастерски. Показал всем - форму набрал.

- Россия или смерть! - внезапно удивил толпу исполнительный директор ФХР Валерий Фесюк. Сжал кулак - и шагнул в автобус. Под взглядом обомлевшего от такого напора тренера вратарей Владимира Мышкина.

- Россия победит! - голосили вслед автобусу добравшиеся до самого хитрого терминала болельщики сборной. Танцевали перед камерами, обнявшись вчетвером. Телевизионщики были рады и этому - нет Ковальчука, так будут танцы.

Бог даст, не придется автобусу с тремя буквами "р" в номере отвозить сборную в этот же аэропорт раньше, чем всем нам хотелось бы.