Нина Жук: "Белоусова и Протопопов у нас никогда не выигрывали"

ЕСТЬ ТЕМА. 21 ШАГ ДО СОЧИ. СКВО-ВЭЛЛИ-1960
Конькобежный триумф СССР, кислородный допинг для США и биатлон вместо бобслея
Станислав Петухов: "...И тогда Сологубов пошел к американцам"

О событиях в Скво-Вэлли вспоминает первая советская фигуристка, попавшая на Олимпиаду.

– Та поездка в Америку в моей жизни так и осталась единственной, – вспоминает Нина Жук, которая в Скво-Вэлли вместе со Станиславом Жуком заняла в парном катании 6-е место. – Летели мы тогда очень долго. В самолете не оказалось ни одной женщины, кроме нас с Милой Белоусовой, поэтому ребята-хоккеисты уступили нам лежачие места, которых было три на весь салон. Третье занял наш выдающийся конькобежец Борис Стенин: он приболел в дороге, и организовали походно-постельный режим.

Получилось тогда смешно: едва самолет приземлился, мы увидели, что к нему едет машина с красным крестом. Врачи зашли в салон, мол, им сообщили, что на борту находится тяжело больной человек. Наши руководители, естественно, стали это отрицать, и как-то все обошлось, Стенина никуда не забрали.

В Олимпийской деревне нас с Милой поселили в одну комнату в женском корпусе, а Олега Протопопова со Стасом (Станиславом Жуком. – Прим. Е.В.) – в мужском. Каток, на котором предстояло выступать, был открытым, но главная проблема заключалась не в том, что лед был окружен деревянным настилом, на котором сидели судьи. Там же стоял проигрыватель – в те времена музыку для выступлений записывали на пластинки. Каждый раз, когда по помосту кто-то шел, доски пружинили, и музыка начинала "прыгать". Из-за этого, правда, соревнования не останавливали, просто приходилось приспосабливаться на ходу.

Одним из наиболее сильных впечатлений для меня осталась прогулка по городу, во время которой мы обнаружили еще один каток, на котором тренировались китайцы. В соревнованиях они тогда не выступали. Помню, подошли мы к катку со смехом: мол, сейчас поглядим, как китайцы на коньках стоят. А они вдруг начали прыгать все двойные прыжки – тройных в ту пору никто не делал.

– Станислава Жука во времена его тренерской карьеры всегда считали новатором в плане сложности. А каким он был партнером?

– Очень требовательным. Мы никогда не уходили с тренировки, пока не добивались чистого исполнения всех элементов. Это было не всегда просто: зимой кататься в Питере приходилось на открытом катке, даже в минус 35. А ведь парное катание – не одиночное: перчатки не наденешь, иначе становится невозможно выполнять поддержки.

Другой вопрос, что нашу со Стасом пару никогда не считали перспективной и постоянно об этом говорили. Не брали на тренировочные сборы – туда гораздо чаще ездили Мила с Олегом. При этом в соревнованиях мы постоянно у них выигрывали. Помню, был даже какой-то газетный материал, посвященный Белоусовой и Протопопову, который назывался "Вечно вторые". Первыми им удалось стать лишь после того, как мы со Стасом ушли в балет на льду.

Нам, кстати, за все спортивные достижения после Олимпийских игр так и не присвоили звания заслуженных мастеров спорта. Посчитали, что раз мы ушли в балет, то вроде как и не нужно нам это. А может быть, сказалось то, что в Скво-Вэлли мы остались только шестыми. До этого ведь три раза становились призерами чемпионатов Европы.

– Что еще запомнилось на той Олимпиаде?

– Мы очень сдружились с канадцами Барбарой Вагнер и Робертом Полом. Они к тому времени уже были трехкратными чемпионами мира, а в 1960-м выиграли и в Скво-Вэлли, и на мировом первенстве в Ванкувере. К нам со Стасом они всегда очень тепло относились, заметно выделяя из всех остальных. У нас дома даже сохранилась совместная фотография, сделанная на той Олимпиаде.

Из смешного и одновременно неприятного запомнилось, как в нашу с Милой комнату в Олимпийской деревне ворвались две американки и стали требовать, чтобы мы показали им свои вещи. Потом начали хватать нас за руки, рассматривать пальцы. Как я поняла, их интересовало, носим ли мы белье и делаем ли маникюр.

– Считали, что к ним приехали русские медведи?

– На самом деле примерно так и было. После тех Игр всех советских спортсменов пригласили к себе в гости местные американские семьи. Мы со Стасом "достались" доктору-терапевту. Когда его жена открыла дверь и нас увидела, с ней был шок. Дело в том, что Стас всегда очень коротко стригся – ежиком. Точно такая же прическа оказалась у доктора. У меня же были короткие и очень светлые волосы – в точности, как у той американки. Она какое-то время смотрела на нас, а потом воскликнула: "Надо же, они такие же, как мы!"

– Какие отношения складывались у вас на протяжении спортивной карьеры с Белоусовой и Протопоповым?

– Не могу сказать, что мы как-то близко дружили, но летние отпуска почти всегда проводили вместе – в Бетте, недалеко от Геленджика. Стас с Олегом занимались подводной охотой, добывали рыбу. Мы с Милой ее готовили.

– Какие чувства вы испытываете сейчас, когда слышите о том, что Мила с Олегом до сих пор катаются?

– Никаких. Непобежденными-то из спорта ушли мы, а не они...