Татьяна Зубкова: "Все эмоции у меня. А муж - спокоен"

СОЧИ-2014

Интервью "СЭ" дала супруга Александра Зубкова – смелого человека, согласившегося на роль знаменосца сборной России в Сочи и ставшего после этого олимпийским чемпионом в двойках

– Татьяна, ваше лицо показывали крупным планом после каждой попытки Зубкова и Воеводы. Столько эмоций! Легко ли вы согласились так часто появляться в кадре?

– Даже не думала об этом. Что до эмоций… Мы так долго шли к этой медали, что они рождались уже сами по себе. Это не было наигранно или спланировано. Это и есть моя жизнь.

– Знаю, что к Олимпиаде вы поменяли прическу. На удачу?

– Нет. Просто я вообще люблю пробовать что-то новое. А сейчас появилось свободное время, поскольку сын и средняя дочь остались дома с бабушкой и дедушкой. Воспользовалась возможностью уделить чуть-чуть времени себе. Спасибо Семейному дому P&G в Олимпийском парке.

– Супругу результат понравился?

– Да. Как раз был день влюбленных. Я приехала к мужу на трассу. Он сказал: "Замечательно! Ты стала чуть-чуть другой".

– Как думаете, Александра устроила бы в двойках медаль какого-либо другого достоинства, кроме золотой?

– Он с самого начала говорил: будь что будет. Мы были бы рады любой медали, а уж олимпийскому золоту – и подавно. Знаете, после соревнований муж лег и сказал: "Господи, не верю, что я олимпийский чемпион". Ночь после победы он вообще не спал от эмоций и эйфории.

– А между первым и вторым соревновательными днями?

– Тоже практически нет. И Алексей (Воевода. – Прим. Е.К.), и Александр оба спали по три часа.

– Как же в таком состоянии выходить на старт?

– Я думаю, для них это как раз правильное состояние. Оно координирует, помогает оставаться собранным. Если бы, наоборот, выспались, было бы хуже.

– Медаль завоевывают двое, но за ней обычно стоит труд гораздо большего числа людей. Вы, надо полагать, знаете всех поименно как никто другой.

– Прежде всего, это наш главный тренер Пьер Людерс. Его помощник Флориан, который работает над стартом. Георгий Иванович Беджамов (президент Федерации бобслея и скелетона России. – Прим. Е.К.), благодаря которому муж вернулся в спорт. И, конечно, наш механик Вальнер, который, как мы теперь понимаем, собирает лучшие олимпийские бобы в мире.

– Если бы муж сказал: "Останься дома, мне так будет спокойнее", поняли бы его?

– На самом деле, все было наоборот. Александр не признает суеверий. Так же было и с предложением стать знаменосцем. Он сразу сказал: я горжусь своей страной и потому понесу флаг. И доказал, что знамя в олимпийском результате ну никак не может быть виновато.

– У него совсем не было сомнений по этому поводу?

– Скорее они были с моей стороны. Я попросила его посоветоваться с командой. Но когда он зашел к ребятам, они сказали: "Саш, ты что? Это же такая честь! Соглашайся, а мы будем работать и делом доказывать, что все это не более чем предрассудки".

– Вы когда-нибудь спускались в бобе сами?

– К сожалению или к счастью, нет. Зато сын, приехав однажды на разгонную эстакаду в Сочи, прокатился и закричал: "Исё! Исё!" С большим трудом его потом оттуда увели.

– Не страшно было сажать малыша в боб?

– Стартовая эстакада не ледовая, а рельсовая. И папа, естественно, был с ним.

– Лет через 20-25 ждем в бобслее Зубкова-младшего?

– Зачем же так долго? Сыну уже два года. А ребята сейчас уже в 18 лет проявляют себя и борются за место в команде.

– В тонкостях техники разбираетесь досконально?

– Ну что вы! Всеми деталями владеют обычно пилот и механик. А я всего лишь жена и личный тренер.

– Какова ваша зона ответственности?

– Внутреннее состояние Александра. И общефизическая подготовка летом.

– Давно работаете с мужем?

– Начали после Ванкувера, когда Александр вернулся в спорт. Мы тогда решили, что для нас будет правильно работать в тандеме.

– Говорят, что тренировать близких тяжело. Ведь наставник должен быть требовательным, а родных поневоле жалеешь.

– На самом деле, когда спортсмен знает, чего он хочет, твоя главная задача сводится к тому, чтобы просто не мешать.

– Приходится ли Александра придерживать, чтобы не переработал?

– Да, есть такое. К своей работе он относится фанатично. Могу рассказать случай. В этом году в мой день рождения у него были запланированы две тренировки. Думала: а может, отменит? Но нет. Пришлось шуршать по хозяйству одной. Но такова цена олимпийской медали.

– Вам страшно за мужа во время соревнований?

– Очень! Здесь тряслась как осиновый лист. Девчонкам-бобслеисткам даже пришлось меня успокаивать: "Таня, не волнуйся, он знает, что делает". Александр мне потом сказал, что, бегая по разминочной зоне, видел, как я стояла внизу, вся синяя от напряжения. Может быть, это даже к лучшему. Все эмоции – у меня. А он остается спокойным и просто делает свою работу.

– С годами не стало легче?

– Наоборот. С возрастом и сердечко пошаливать начинает, и седина появляется.

– Известно, что Зубкову нравится выступать именно с Воеводой. Что между ними существует некая химия. А вам спокойнее, когда они вместе?

– Я давно это говорила. Что произошло между ними, то произошло. Значит, ребятам нужно было отдохнуть друг от друга, выплеснуть эмоции. Но это в прошлом. Могу сказать, что эта победа невероятно их сплотила.

– Главный тренер Пьер Людерс любит рассказывать, что тщательно подготовил их примирение и воссоединение. Вы со своей стороны помогали?

– Да. Мы вместе были в Винтерберге, когда это произошло. Пьер осторожно спросил: а как бы вы посмотрели на это? Мы с Сашей все обсудили, и я поняла, что он совершенно не против. На самом деле там не было никакой ссоры как таковой. Просто ребята какое-то время не общались.

– У их воссоединения было много сторонников. А противники были?

– Думаю, что да. Всегда есть завистники, которые желают тебе неудачи.

– Когда между ними случилась та размолвка, без таких людей тоже не обошлось?

– Особенно постарались, уж извините, журналисты. То, что обидело Алексея, было напечатано в какой-то газете. А Саша такого не говорил.

– Какой период в карьере вы назвали бы самым сложным для Зубкова?

– Ванкувер. Медаль, которую они тогда завоевали в двойке, была, что называется, вопреки. Никто ее не ждал. Вся ставка была на четверку. Вообще все четырехлетие после Турина было очень сложным. И работа министром спорта Иркутской области, на которую муж перешел после завершения карьеры в 2010 году, наверное, стала соломинкой, за которую он ухватился. Когда он вышел из здания городской администрации Иркутска и сказал мне о своем назначении, я, честно, расплакалась. Не была готова к таким переменам.

– Известно, что Александр не слишком любит публичность. Как ему дались эти несколько месяцев на посту министра?

– Очень сложно. Надо было учиться по-новому говорить, думать, рассуждать. Если честно, я была счастлива, когда он вернулся в спорт. Думаю, если бы сейчас Александру снова предложили подобный пост, он бы не согласился.

– Вы когда-нибудь просили мужа завязать с бобслеем?

– Много раз. Но тяжелее всего было в сезоне-2002/03. У Александра уже пошли результаты в санях, но оттуда пришлось уйти от безденежья. Нам буквально не на что было жить. В федерации бобслея предложили доплату 50 долларов в месяц. Плюс своего рода гуманитарную помощь: ящик тушенки и макарон. По тем временам это была просто фантастика! И мы согласились на переход.

– Поколение Зубкова – Стивен Холкомб, Бет Хефти и другие опытные пилоты – чем-то отличаются от бобслейной молодежи?

– Они более серьезные, что ли. И очень упертые. Продолжают работать, как Александр, даже порвав ахилл. Снова поднимаются и доказывают, что лучшие. Никто об этом не говорил, но прошлым летом у мужа была операция на колене. Под полным наркозом. Человек сутки лежал в реанимации.

А еще все эти люди умеют быть лидерами. Не знаю, что будет дальше. Мы ни в коем случае не говорим о завершении карьеры. Но уверена, что без Зубкова команде и федерации будет тяжело. Ведь чтобы вырастить лидера, нужно много-много лет.

– Где сейчас основной дом Зубковых – в Дмитрове или Братске?

– Родина – это все-таки Братск. А Дмитров – скорее место проживания. Постоянное или нет, пока сказать не могу. Сейчас Александр выступает за два региона – Иркутскую область и Мордовию, которой мы по-настоящему благодарны. Очень прошу написать об этом. Нас там в свое время очень поддержали. После победы в двойках звонил министр спорта Мордовии, сказал, что Александру очень хотят устроить там пышное чествование. К сожалению, из Иркутской области по этому поводу пока ничего не слышно.

– Вы обсуждали с мужем, что будет после Сочи?

– Нет. Сначала хотим достойно закончить свою работу здесь. Ведь впереди соревнования в четверках.