Газета Спорт-Экспресс № 144 (6795) от 6 июля 2015 года, интернет-версия - Полоса 11, Материал 1

ФУТБОЛ

ЛЕТОПИСЬ Акселя ВАРТАНЯНА. 1969 год. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

"ДЕЛО" Берадора АБДУРАИМОВА

Всех читателей "СЭ", кому небезразличен интересный, насыщенный событиями, взлетами и падениями советский футбол, поздравляю с наступающим 1969 годом и 31-м чемпионатом СССР.

В первых главах "Летописи" мы исполняем обязательную программу - рассказываем об изменениях в Положении о чемпионате (продублирую, чуть изменив, сентенцию философа: единственное, что было постоянным в отечественном футболе, так это изменения) и знакомимся с новыми правилами миграции футболистов - перемене клубов и места жительства. Но прежде поздравим лучшего футболиста 1968 года.

ДУБЛЬ Эдуарда СТРЕЛЬЦОВА

С 1964 года по инициативе еженедельника "Футбол" сильнейший игрок выявлялся голосованием пишущих и вещающих журналистов. Для многих специалистов итог пятого по счету плебисцита был очевиден. Произнес имя будущего победителя тренер киевлян Виктор Маслов за два месяца до голосования, 31 октября 1968 года, в беседе с корреспондентом молодежной украинской газеты "Киевское знамя" Дэйви Аркадьевым. На вопрос, кого бы он пригласил в киевское "Динамо", Маслов ответил: "Взял бы, без раздумий, Стрельцова".

Упреки в медлительности торпедовского форварда, длительных простоях в игре Виктор Александрович отверг решительно: "Чепуха все это! Десяток лет нам говорят, что он стоит, а Эдик имеет невероятную скорость, сохранил ее. Когда надо - взрывается и забивает голы. Великолепный футболист! Не удивлюсь, если его и в этом году признают лучшим футболистом сезона".

Прогноз сбылся, 31-летний нападающий был назван лучшим второй раз подряд, как и его одноклубник Валерий Воронин в 1964 и 1965 годы. Такова воля "демоса" (79 журналистов из 37 печатных изданий, ТАСС, АПН, радио и телевидения), выбравшего футболиста СССР № 1 демократическим, тайным и равным голосованием.

Шестьдесят журналистов поставили Стрельцова на первое место, одиннадцать - на второе, четверо - на третье. Сумма баллов - 206 (за первое место начислялось три очка, второе - два, третье - одно). Превосходство над конкурентами - подавляющее. Второй, тбилисец Муртаз Хурцилава, получил 107 очков (12+28+15). Третий, армеец Альберт Шестернев, - 41 (4+9+11). В пятерку вошли также киевлянин Владимир Мунтян (32) и спартаковец Галимзян Хусаинов (19). Всего было названо 19 футболистов.

У победителей, такова традиция, брали интервью. Стрельцов бесед с журналистами избегал. В прошлый раз за него отдувался многолетний партнер Валентин Иванов, назначенный в 1967 году тренером "Торпедо". Максимум, чего добились от лауреата на сей раз, так это монолога.

"Я ЦЕНЮ В ФУТБОЛЕ МЫСЛЬ"

Говорил он не столько о себе, сколько о своем отношении к футболу, видении игры. Первый же вопрос журналиста ("За что вы любите футбол?") забраковал. Так, мол, ставить вопрос неверно, правильнее было бы спросить, что больше ценю в футболе. Сам же на него и ответил: "Я ценю в футболе мысль, вижу в нем прежде всего игру, потому что в ней надо думать".

После этого надобность в собеседнике отпала; говорил только Стрельцов, вникал в тонкости, доступно объяснял, как следует действовать в том или ином игровом эпизоде, как взаимодействовать с партнерами, решать совместно сложные задачи и неожиданными, нестандартными ходами запутывать соперников, сбивать их с толку. В общем, прочитал умную, полезную лекцию на тему "Как играть в футбол?".

Корреспондент, не пожелавший назвать себя, рассказ торпедовца записал и опубликовал на страницах "Футбола-Хоккея" (№ 52, 1968).

Небольшой отрывок из лекции вам покажу: "Пока у меня мяч, я множество деталей должен заметить - куда собирается двинуться защитник, под какую ногу партнеру лучше послать мяч, как мои партнеры расположены относительно ворот соперника, как смогут они продолжить комбинацию. В каждой игровой ситуации свои тонкости, и всю эту информацию ты должен обработать за доли секунды".

Понять и заучить рекомендации Мастера несложно. А ты поди исполни. Сориентируйся в быстро меняющихся ситуациях и мгновенно прими единственно правильное решение. Для этого надо иметь в голове компьютер высшего класса, каким наделила "профессора" природа задолго до появления в обиходе чудо-техники. В этом равных Стрельцову не было, в этом главное, помимо многих других, достоинство Великого футболиста.

"СКОЛЬКО НИ КРИЧИ КЛАСС "А"…"

В главе девятой ("СЭ" от 29 мая) упоминалась опубликованная 5 августа в "Правде" статья ("Слово в защиту футбола") за подписью авторитетных журналистов - Льва Филатова, Юрия Ваньята и Бориса Федосова - с жесткой реакцией на неудачные выступления сборной СССР в отборочных матчах ОИ-68 и чемпионате Европы в Италии. Мы обещали по мере необходимости возвращаться к ней. Время настало.

Находясь в советских реалиях, несложно было догадаться, откуда ветер дул. Возникла статья с критикой все еще имевшихся в нашем футболе болезней (прилагались и способы лечения) в главном партийном органе не по инициативе журналистского трио. Такого рода директивные - преимущественно заказные - материалы на страницах "Правды" получали широкий резонанс и воспринимались как руководство к действию.

Прошло немногим более месяца после публикации, как уволили старшего тренера сборной Михаила Якушина. Операция безболезненная: достаточно было одного телефонного звонка или росчерка пера. Исполнителям-работодателям снятие тренера, в отличие от дня сегодняшнего, ничего не стоило - ни копейки. Да и работали наставники национальной команды, опять-таки в сравнении с нынешними тренерами, особенно иностранными, за гроши.

Для выполнения других указаний требовалось время. В частности, для изменения формата чемпионата, чрезвычайно перегруженного. Рекомендовалось (не журналистами - они являлись проводниками выраженного где-то вверху компетентного мнения) сократить численность обеих групп класса "А", первой - до 15-17 команд. Для выполнения этого распоряжения необходимо было завершить находившийся на экваторе сезон-68 на условиях, заранее оговоренных в Положении и предусматривающих сохранение 20 команд высшего эшелона и в следующем году. И уже после этого - с 1970 года - сократить "персонал" до рекомендованного числа.

Вскоре после выступления в "Правде" на страницах СМИ, преимущественно спортивных, организовали обмен мнениями о структуре будущего чемпионата. В обсуждении приняли участие функционеры, специалисты, тренеры, журналисты. И общественность: тот редкий случай, когда людям дали возможность воспользоваться записанной в Конституции свободой слова. Из бурного потока движущихся в заданном направлении выступлений ответвлялись тонкие ручейки контраргументов. Надо же было придать обсуждению дискуссионный характер.

"Структура футбольных соревнований должна быть определена кардинально и в расчете на длительное будущее. Если же мы будем исходить из текущих интересов той или иной команды, то через пару лет окажемся у разбитого корыта нерешенных проблем. Не ясно ли, что организационная лихорадка, которая все время трясет наш футбол и мешает ему развиваться, вызвана главным образом желанием угодить той или иной команде и стоящим за ее спиной лицам и организациям даже в ущерб делу…

Наша высшая лига раздута, разжижена, ее объем явно не соответствует климатическим условиям страны. Не буду приводить соображений об учебно-тренировочной работе, о недельном цикле, о ритмичности календаря. Они общеизвестны…

Если мы хотим добиться повышения класса, надо дать командам возможность не только восстанавливать силы, физические и в особенности нервные, но и повышать уровень игры путем нормальных тренировок. Но вот вопрос: как это сделать?"

Эти слова произнес на исходе 1968 года председатель Федерации футбола Украины Федор Мартынюк. Слова, всегда в нестабильной, непредсказуемой советской футбольной истории актуальные; десятки, если не сотни раз звучали на официальных сходках футбольных деятелей из уст функционеров, руководителей и тренеров, прорывались на газетные полосы.

Предложение Мартынюка нашло понимание у большинства работников федерации и ее председателя Валентина Гранаткина: "Расширение большого футбола, свидетелями которого мы стали в последние годы, было настолько необоснованным, стихийным и произвольным, что потеряло смысл и превратилось в самообман. Много ли толку в построенном по последнему слову техники оперном театре, если нет музыкантов и певцов? Много ли толку в причислении команды к классу "А", если у нее нет классных игроков? Класс игры постановлением не определяется. Сколько ни кричи "класс "А" - команда классной от этого не станет", - поддержал коллегу Валентин Александрович.

СЫТЫЙ ГОЛОДНОГО НЕ РАЗУМЕЕТ

Необходимость сокращения громоздкого футбольного хозяйства была настолько очевидна, что особых дискуссий по этому поводу не возникло. Правда, раздавались отдельные голоса "оппозиционеров", руководителей нескольких закавказских и среднеазиатских команд, чье будущее в случае значительного сокращения элитного класса вызывало тревогу. Однако их выступления ни понимания, ни сочувствия у сытых и довольных жизнью не нашли.

Представитель Узбекистана поставил старую, заезженную пластинку о дарованных Конституцией победившего социализма равных правах всем союзным республикам и посетовал на пренебрежение основным законом государства. "Федерации футбола СССР и всем нам должно быть стыдно за то, что до сих пор в борьбе за звание чемпиона СССР непосредственно не участвуют команды семи союзных республик", - пытался то ли воздействовать на совесть, то ли вызвать жалость и сочувствие у коллег. Ни стыдно, ни жалко никому не стало.

Тогда он предложил компромиссный вариант: создайте сборные 15 союзных республик, а также Москвы и Ленинграда - и получите искомое число, турнир разгрузите и равенство всех республик перед законом подтвердите. Абсурдную идею восприняли как шутку: кто же ради соблюдения абстрактного в данном конкретном случае равенства включит в высший класс команды слаборазвитых футбольных окраин, а из нескольких мощных московских и украинских клубов сколотит по одной сборной, остальные по миру пустит?

В итоге, как и следовало ожидать, озвучили давно уже принятое решение. Горячие споры развернулись вокруг времени и способа проведения операции. Глава украинской федерации призвал резать по живому и незамедлительно: "Если вспомнить, что предшествующее расширение большого футбола было сделано большей частью произвольно, не по спортивному принципу, в нарушение действующих положений, то будет закономерным произвести восстановление справедливости решительно и сразу. Клин клином вышибают".

Так иногда действуют судьи: совершив ошибку в пользу одной команды, уже умышленно "ошибаются" в пользу другой, нарушая правила таким сомнительным способом дважды. В словах Мартынюка содержалось больше эмоций, нежели здравого смысла, на что обратил внимание Гранаткин: "Нельзя менять условия соревнований после того, как они завершились, нельзя начинать наводить порядок в нашем футболе с его нарушения", - решительно заявил он.

Участники дискуссии проявили единство в одном: важно, чтобы новая система стала наконец постоянной и не была изменена хотя бы в ближайшие два года.

КОНТУРЫ СЕЗОНА

Необходимости хирургического вмешательства никто не отрицал, но операцию решили провести после завершения чемпионата 1969 года. До его начала предупредили: четырем отстающим коллективам придется покинуть первую группу класса "А", а пополнит ее только победитель турнира второй группы. Что же до структуры первенства, вернулись к скомпрометировавшей себя в начале 60-х двухступенчатой системе, вызвавшей немало нареканий. Руководители федерации обещали тогда больше к ней не возвращаться, но слова не сдержали. Не в первый раз и не в последний. Будем справедливы - не по своей воле.

На первом этапе двадцать клубов, разделенные на две подгруппы, должны были провести двухкруговые турниры. Занявшие в подгруппах семь первых мест вступали на заключительном этапе в борьбу за медали. Причем финальный турнир начинали с суммой очков, набранных во встречах с другими представителями первой семерки. Шесть неудачников входили в свой микротурнир со всем очковым багажом, добытым на первом этапе.

Новая формула чемпионата сокращала число турнирных матчей с прошлогодних 38 до 32, что позволяло клубам выработать наиболее целесообразный ритм учебно-тренировочной работы, установить взаимовыгодные отношения с руководством национальной сборной и иметь резерв времени для проведения товарищеских и еврокубковых международных встреч. Так задумали реформаторы. Как на практике получится, покажет будущее. Положительных моментов немало, недостатков же куда больше - очевидных и легко предсказуемых. О них постоянно писали и говорили до, во время и после сезона.

ИНСТРУКЦИЯ ПОЛУЧИЛА СТАТУС ЗАКОНА

Живописуя дела давно минувших дней, мы с сочувствием относились к потугам чиновников навести порядок на вверенном им участке. В преддверии нового сезона они искренне стремились исправить прежние недочеты, обновляли, дополняли, улучшали ими же созданные законы, положения, циркуляры, работавшие на холостом ходу.

Футбольная федерация страны, имея большое желание создать постоянные, железные, четко работающие правила, равные для всех, не имела реальной возможности осуществить задуманное в полном объеме.

Руководители федерации и неотъемлемая ее часть СТК (спортивно-техническая комиссия) напоминали безнадежного оптимиста из старого анекдота, кажется, уже мною рассказанного: после 99 безрезультатных попыток воспламенить спичку, он, надеясь все же добыть огонь, уверенно извлек из коробка последнюю, сотую. Вот и несчастные чиновники ежегодно исписывали горы страниц ради обновления прежней инструкции о переходах, призванной урегулировать наконец выходивший из-под контроля процесс. Воспламенится ли спичка в очередной раз? Я про закон о переходах, принятый в первом чтении на заседании президиума Федерации футбола СССР в начале октября 1968 года (вступал в силу через два месяца, 1 декабря).

Инструкция о переходах, так ее раньше именовали, получила статус закона, дабы придать ему весомость, незыблемость, устойчивость.

Создатели, зная о печальной участи прежних своих творений и не будучи уверенными в несокрушимости новорожденного, поступили мудро: новичок, в отличие от предшественников, не производил впечатления недотроги. Стал эластичнее, допускал компромиссы… Суровый облик смягчился, на преображенном лице прослеживалось слабое подобие улыбки с обнадеживающим намеком: вообще-то нельзя, но если вы настаиваете… Параграфов с огромным шлейфом пунктов и подпунктов - уйма. Перечислю главные.

"Игрок команды мастеров имеет право переходить из коллектива в коллектив не более трех раз". Этот пункт уже не первый год пытались внедрить - без особого успеха. Может, неправильно его трактовали, что-то недопоняли? Для туго соображавших повторили еще раз.

Как и следующий: "Игрок команды мастеров первой группы класса "А" имеет право на переход в другую команду после трехлетнего пребывания в коллективе". С чрезмерно жестким на первый взгляд правилом никто не считался, обходили его со всех сторон легко и непринужденно. В новой редакции правило стало мягче, человечнее, что ли. Разрешили менять клубы чаще - раз в два года, если провел за основу менее 30 процентов матчей. Да хоть каждый год бегай, коли из низших групп идешь на повышение. Короче, снизу вверх можно. Это другое дело - гуманно, демократично.

"Юрьев день", как и раньше, длился месяц - с 1 по 31 декабря. Как и раньше - формально. Но если прежде приходилось проявлять цицероновское красноречие, чтобы объяснить привередливым гражданам, почему не в срок позволили, то теперь толково составленные исключения избавили от таких объяснений.

Например, перебегай по прямой (в пределах одной группы), сверху вниз, снизу вверх, в ходе первого круга, да хоть второго, если отчисленного из одной команды игрока соглашались принять в другую: не оставлять же человека без работы в стране, ликвидировавшей безработицу как класс. Гибко. Потому и новое словосочетание в текст закона ввели - "в течение сезона". Но с ограничениями: не более двух игроков из первой группы класса "А" - в первую же, а из класса "Б" и из второй группы в первую - не более пяти.

Официально провозглашенный запрет на переходы во время чемпионата неоднократно нарушался, вызывая возмущение СМИ и широких народных масс. Простым советским людям было невдомек, что не могли безоружная федерация и регулирующая переходы СТК ложиться под тяжелые танки. Новый закон - эластичный, гуттаперчевый, разнообразно интерпретируемый - давление снизу ослабил.

ПОЛОЖИЛИ ГЛАЗ НА "ПАХТАКОР"

Теперь о пункте, пожалуй, самом волнительном, вольно трактуемом и грубо нарушаемом. Проницательный читатель догадался - о призывах в армию, то бишь в ЦСКА, разговор пойдет. Разубеждать не буду. Мощная, оснащенная современным оружием армия без труда преодолевала прежние запреты создателей инструкций, воздвигнутые ими редуты, бастионы и прочие оборонительные сооружения. Закон об обязательной службе в Вооруженных силах СССР никто не отменял. Перед ним склоняли голову тысячи прочих законов, постановлений, инструкций - тем более футбольных. Призвать в армию могли любого не защищенного бронью футболиста, находившегося в просторных границах призывного возраста. Параллельно с официальным вызовом в военкомат эмиссары вступали в тесный контакт с призывниками, уговаривали, соблазняли…

Строптивых стращали, грозили сослать в отдаленные воинские части, дабы те познали прелести реальной службы. Сам факт устрашения безнравствен, не побоюсь этого слова - преступен. Вербовщики дискредитировали статью Конституции о священном долге, превратив ее в наказание. Кощунство. Святотатство.

Призывали в ЦСКА в любое время года. В 1968-м руководители армейского клуба положили глаз на "Пахтакор". До начала сезона, зимой, без шума и пыли рекрутировали Пшеничникова. Уже в ходе чемпионата, ближе к лету, заманили обещаниями о райской жизни и "служебном росте" молодого, небесталанного Владимира Солохо. Ближе к осени всерьез взялись за Берадора Абдураимова. Парень долго сопротивлялся, а после окончания чемпионата сломался.

О работе с Абдураимовым рассказала 24 декабря 1968 года партийная республиканская газета "Правда Востока" устами корреспондента В. Михайлова. С небольшим отрывком из статьи "Призвали… в нападение" вы можете при желании ознакомиться: "… Все без вести пропавшие, как правило, объявляются через день-другой в уважаемых футбольных клубах, а чаще других в команде ЦСКА, которая давно заслужила репутацию похитителя футбольных талантов… Охота за Абдураимовым велась не вчера и не сегодня. В разгар сезона Берадор устоял от соблазна. А теперь согласился переехать в Москву".

ПИСЬМО МИНИСТРУ

Через три дня лучшие люди республики обратились к министру обороны СССР Андрею Гречко с открытым письмом, опубликованным 27 декабря в "Физкультурнике Узбекистана". Проинформировав силового министра о получившей в советском футболе широкую практику переманивания способных игроков периферийных команд в ведущие клубы, коллективный автор перешел к частностям - к "Пахтакору". Люди просили товарища Гречко приструнить подчиненных, вернуть в команду молодого способного, перспективного полузащитника Владимира Солохо, вратаря сборной страны, лауреата журнала "Огонек" Юрия Пшеничникова и оставить в покое обладателя приза "Труда", бомбардира Берадора Абдураимова.

"Будем называть вещи своими именами. Это - акт недружелюбия по отношению к "Пахтакору" - единственному представителю узбекского футбола в первой лиге класса "А", иначе не назовешь действия руководителей ЦСКА… Нас удивляет и поражает то, что тренеры армейского клуба как педагоги забывают о своей главной миссии - воспитании молодежи. Закрыв на все глаза, они меньше всего думают о чувстве коллективизма и патриотизма - важнейших сторонах коммунистического воспитания. Отношение к командам союзных республик никак не вяжется с нормами этики и морали. Такие методы давно осуждены.

Уважаемый Андрей Антонович!

Общественность нашей республики надеется, что Вы с пониманием отнесетесь к судьбе ташкентской команды "Пахтакор". Ибо положение, сложившееся в коллективе, тревожит нас. Мы уверены, что Вы прислушаетесь к голосу широкой общественности".

Под челобитной 19 подписей. Спектр (социальный состав) - обширный. Преобладали труженики села - от доярки, бригадира до самого верха, председателей колхозов. Аж четырех. Столь же солидно представлена интеллигенция - академик, завкафедрой и завлабораторией институтов, два народных артиста СССР, писатель. Далее - заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер СССР, студент, парторг треста, пенсионер… Изъян один, но существенный - напрочь отсутствовал гегемон, ни одного представителя рабочего класса.

"ОТВЕТ ПОЛУЧЕН… НО"

Публичное обращение в высокую инстанцию, к члену ЦК КПСС, вселяло веру в благоприятный исход: узнает министр о произволе подчиненных - примет меры, восстановит справедливость. Завершилась одна неделя, вторая, третья, пошла четвертая. Тишина.

Редколлегию "Физкультурника Узбекистана" завалили письмами, телефоны не умолкали - людей интересовала реакция адресата на выступление газеты. По прошествии месяца, 29 января 1969 года, редколлегия выдала читателям две новости: хорошую ("Ответ получен… но", так была озаглавлена статья) и плохую - содержание ответа. Им скоро займемся вплотную.

Письмо подписал не маршал - положение не позволяло: военный министр дистанцировался от кухонных разборок, связанных с нарушением каких-то там параграфов инструкции и даже моральных норм. Хотя Андрей Анатольевич, факт известный, болельщик был страстный, а если возникали проблемы с призывом нужных футболистов в армию, нередко тому содействовал. Об этом открыто заявляли фигуранты, когда говорить об этом позволили затеявшие в стране перестройку.

На страницах "СЭ" мы рассматривали "дела" Юрия Севидова и Валерия Воронина. Сегодня займемся еще одним "делом" - Берадора Абдураимова.

Объяснялся с жалобщиками председатель спорткомитета Министерства обороны СССР Владимир Иванович Филиппов, высокий военный чин. Он уверен: переход Абдураимова оформлен со строжайшим соблюдением законов - воинского и футбольного, согласно инструкциям, старой и новой. Судя по его словам, Абдураимов в течение сезона-68 неоднократно, причем по собственной инициативе, обращался с просьбой зачислить его в команду ЦСКА. Законопослушное армейское начальство, ссылаясь на действующую инструкцию, ему отказывало: не время, мол, не положено - прием желающих начинается с первого декабря, тогда и обращайтесь. Как только сроки подошли - просьбу рассмотрели и удовлетворили.

"В первых числах декабря 1968 года товарищ Абдураимов прибыл в Москву и подал заявление о зачислении его в команду ЦСКА. При этом он также заявил о желании стать офицером Советской Армии", - информировал Владимир Иванович общественность солнечного, дружественного, да что это я - братского Узбекистана. И на источник сослался: "В соответствии со статьей 61 пункт "а" Закона СССР "О всеобщей воинской обязанности" Б. Абдураимов был определен в добровольном порядке на действительную военную службу с присвоением воинского звания лейтенант".

Оппонент Филиппова, анонимный автор статьи, в "Физкультурнике Узбекистана" обратил внимание читателей на нестыковку: "Видимо, в команде ЦСКА многое делается без ведома председателя спортивного комитета… Иначе как мог не знать Владимир Иванович о телеграмме Б. Абдураимова, отправленной им по окончании прошлогоднего сезона (19 ноября) начальнику спортивного клуба армии. В телеграмме Б. Абдураимов писал: "Прошу поданные мною заявления о переходе в футбольную команду ЦСКА считать аннулированными". И это правда.

Армейский клуб отреагировал на телеграмму молниеносно. В Ташкент был откомандирован главный тренер по футболу спорткомитета МО Валентин Николаев с целью "обработать", довести до кондиции запутавшегося, колеблющегося футболиста.

"Такого задания, возможно, Николаев не получал, ибо ни в одном архиве не найти приказа, в коем ставилась задача завербовать футболиста, ибо вербовщик чужд нашему футболу", - съязвил журналист. Но именно во время пребывания Николаева в Ташкенте Абдураимов обратился в высшее спортивное ведомство Узбекистана с просьбой оградить его от "парламентера".

"Как видно, - продолжала газета, - утверждение об определении "в добровольном порядке на действительную военную службу" не вяжется с фактами. И то, что Абдураимов в декабре подал заявление в Москве, а не в райвоенкомат, где он состоял на учете, только подтверждает отсутствие элементарной добровольности…

Наконец, зачем же было тов. Филиппову ссылаться на столь авторитетный документ, как "Закон о всеобщей воинской обязанности"? Каждому ясна цель призыва и Ю. Пшеничникова, и В. Солохо, и Б. Абдураимова".

Видимо, для смягчения, а то и предотвращения критики в адрес военных инстанций, новая инструкция особо выделила переходы, связанные с призывом в армию и демобилизацией. Цитирую: "Призванные в армию и демобилизованные футболисты могут перейти в любую армейскую и любую неармейскую команду (нельзя ли проще - в любую команду. - прим. А.В.) со дня демобилизации или призыва. При этом зачисление в армейскую команду не считается переходом".

"ДОБРОВОЛЬЦЫ"

Как только страсти улеглись и стало ясно, что пахтакоровцы проведут сезон в составе ЦСКА, житель Андижанской области Э. Рахимджанов написал письмо в "Физкультурник Узбекистана". Его, как и многих болельщиков, интересовало, вернутся ли в Ташкент после прохождения службы в армии игроки "Пахтакора". Неужели товарищи узбеки поверили (может, вид сделали), что футболисты и в самом деле выполняли священный конституционный долг и только в свободное от исполнения долга время, если оно совпадало с календарными матчами ЦСКА, играли в футбол в его составе?

Редакция газеты после неравного боя с мощной силовой структурой выбросила белый флаг. "Признав", что Пшеничников, Солохо и Абдураимов исключительно по собственному желанию, без нажима извне, пополнили ряды Советской армии, разъяснила соотечественникам ситуацию: "Статья 61 Закона "О всеобщей воинской обязанности" гласит, что лица офицерского состава могут быть определены в мирное время на действительную военную службу для использования их на офицерских должностях.

Ю. Пшеничников и Б. Абдураимов - как офицеры запаса, определены в добровольном порядке на службу. На офицерскую должность определен и В. Солохо.

Сроки службы, определенные законом для солдат и сержантов, на офицерский состав Советской армии не распространяются".

Допускаю, что 28-летний Пшеничников и 25-летний Абдураимов, если получили высшее образование в вузах с военной кафедрой, могли получить звание офицеров запаса. Но когда успел стать офицером Солохо, которому в 1968-м исполнился 21 год?

Журналисты не ответили на главный вопрос Рахимджанова и примкнувших к нему товарищей: смогут ли "добровольцы" вернуться в свою родную команду? Сами не знали. В отличие от автора этих строк. Мне - по прошествии десятков лет - сделать это проще.

Лучший бомбардир сезона-68 (22 гола) Берадор Абдураимов "лейтенантил" в ЦСКА недолго - один год. Производительность труда, результативность то есть, снизил втрое, забил в 30 матчах всего семь мячей. "За неудовлетворительную военно-политическую подготовку" был списан и в 1970 году совершил обратный путь по маршруту Москва - Ташкент.

Годом позже та же участь постигла Владимира Солохо. Редко находилось ему место в основе. Юрий Пшеничников продержался дольше. Не выдержав конкуренции с Владимиром Астаповским, вернулся в Ташкент в 1972-м, когда "Пахтакор" перевели за плохую успеваемость в первую лигу.