Газета Спорт-Экспресс № 159 (6518) от 24 июля 2014 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1
ФИГУРНОЕ КАТАНИЕ
Нынешнее межсезонье богато на события, хотя обычно летняя пора представляется болельщикам в некотором смысле "мертвым" сезоном. На самом деле именно летом закладывается основной камень будущего результата. А сами фигуристы и тренеры одержимы лишь одним желанием - угадать с программами.
СТАВИМ НА ЗОЛОТО!
Многие великие фигуристы проигрывали главные старты своей жизни именно программами. Так, например, случилось двадцать лет назад на Играх в Лиллехаммере, где вернувшиеся в любительский спорт после 10-летнего перерыва Джейн Торвилл и Кристофер Дин стали только третьими, хотя технически выглядели достаточно конкурентоспособными для того, чтобы бороться за золото. Англичан тогда жалели многие, за них отчаянно болела великая Татьяна Тарасова, но она же впоследствии сказала: "Что мешало Дину поставить в олимпийском сезоне не только гениальный оригинальный танец, но и произвольный?"
Танцевальный турнир на тех Играх вообще получился в плане программ показательным. Неудачной постановкой проиграли действующие на тот момент чемпионы мира Майя Усова и Александр Жулин. А совсем юные Оксана Грищук и Евгений Платов, напротив, попали олимпийским рок-н-роллом в яблочко.
Далеко не всегда, кстати, в число выдающихся попадают соревновательные программы. Например, танго "Кумпарсита", ставшее на десятилетия визитной карточкой великого дуэта, первых олимпийских чемпионов Людмилы Пахомовой и Александра Горшкова, было поставлено в свое время фигуристам их тренером Еленой Чайковской как показательный номер. Точно так же лучшими программами двукратных олимпийских чемпионов в парном катании Людмилы Белоусовой и Олега Протопопова стали, по мнению Татьяны Тарасовой, не всемирно известные "Грезы Любви", а те постановки, с которыми фигуристы, уже уехав из СССР, несколько лет выступали на профессиональных мировых чемпионатах в США. Просто записи тех выступлений малодоступны: есть в закрытом для широкой публики архиве BBC и у самого Протопопова - в домашнем архиве в Швейцарии.
Удачные программы помнятся десятилетиями, их пытаются копировать, хотя заимствование крайне редко приносит желаемый результат.
Безусловно одно: удачная программа - это прежде всего вопрос мастерства постановщика.
Лидером на этом поле в течение последних лет в области танцев стабильно считается Марина Зуева. Как только стало известно, что после скандально-громкого распада пары Елена Ильиных/Никита Кацалапов партнер с новой партнершей едет именно к Зуевой, на счет будущего дуэта было немедленно записано множество условных бонусов. Другими словами, подразумевалось, что постановки Зуевой не могут оказаться слабыми по определению.
С этим, наверное, можно было бы поспорить. Так, по мнению Александра Свинина, который вместе с Ириной Жук предпочитает самостоятельно ставить программы всем своим спортсменам, удачность той или иной постановки во многом зависит от спортсмена. "Хороший катальщик" может вытянуть за счет своих технических способностей очень многое. Именно поэтому среди всех постановок Зуевой те программы, которые тренер делала для двух своих сильнейших пар - олимпийских чемпионов Ванкувера Тессы Вирту/Скотта Моира и победителей Игр в Сочи Мэрил Дэвис/Чарли Уайта - стоят особняком. Что касается прочих работ, среди них немало добротных, но "проходных" - которые толком и не запоминаются.
У каждого из постановщиков есть, как правило, свои музыкальные и постановочные пристрастия, которые, так или иначе, проявляются в программах. Например, Свинин и Жук всегда выделяли из общего ряда программы, поставленные Кристофером Дином - за необычность замысла. Объясняя выбор, сделанный в этом сезоне для произвольного танца Александры Степановой и Ивана Букина (скрипичная аранжировка известной песни The Beatles - "Элинор Ригби"), Свинин признался, что его подкупила именно незаезженность темы. Мол, всегда интереснее браться за произведения, которые не так часто использовались в ледовых постановках.
Но есть, наверное, некая символичность в том, что одним из первых "Элинор Ригби" использовал в фигурном катании как раз Дин. Правда, не для себя и своей партнерши Джейн Торвилл, а для Изабель и Поля Дюшене.
* * *
Постановочная работа - это вдохновение или ремесло? Наверное, в большей степени ремесло, успех которого сильно зависит от кругозора хореографа и диапазона средств, которые он использует в работе. Все профессиональные постановщики постоянно следят за тем, что происходит в балете, в мире паркетных танцев, родственных видах спорта и даже цирке и акробатическом рок-н-ролле. Причем последний становится все более и более популярным в связи с появлением в танцах на льду большого числа поддержек.
Но и вдохновение играет не последнюю роль. По убеждению Ирины Жук, ставить программу постановщик должен исключительно на внутреннем озарении. Особенно если речь идет о ведущих парах. Каждому профессионалу знакомо состояние, когда ставишь программу и не хочешь останавливаться - до такой степени все получается. Если же вдохновения не случилось, работу лучше не начинать вообще. Бывают, конечно, исключения: когда долго и безуспешно бьешься над каким-то движением, иногда совершенно случайно постановка вдруг начинает развиваться совсем в другую сторону. И тут же появляется вдохновение.
Но чаще бывает другое: если работа не идет, сразу возрастает риск "не попасть в музыку". Что-то подобное произошло в олимпийском сезоне с сильнейшей российской танцевальной парой, чемпионами Европы Екатериной Бобровой и Дмитрием Соловьевым и их тренером, а по совместительству и постановщиком Александром Жулиным.
Многие тогда принялись упрекать наставника в том, что всему виной его увлечение достаточно легковесной стилистикой телевизионного ледового шоу. Но, скорее всего, это была просто досадная неудача, от которой не застрахован ни один, даже самый выдающийся специалист. В конце концов Жулин как постановщик сложился значительно раньше, чем в России появились телевизионные шоу: он ставил программы еще таким фигуристам, как Виктор Петренко, Курт Браунинг, Лоран Тобель. И многие идеи тех первых постановок воплотил, доведя до совершенства, в работе с олимпийскими чемпионами Турина Татьяной Навкой и Романом Костомаровым.
Далеко не всегда, кстати, постановщик преследует цель создать шедевр. Николай Морозов, на счету которого, начиная с "Зимы" Алексея Ягудина, насчитывается немало совершенно выдающихся работ, как-то сказал, что от хороших программ иногда тоже надо отдыхать - слишком много сил отнимает каждый очередной шедевр. Что именно он считает шедевром, Морозов тогда пояснил: это не просто стиль, но взаимосвязанность всех элементов, музыки, точная расстановка акцентов. Словом, все то, что превращает программу в произведение искусства. И если тренер преследует прежде всего технические цели - например, научить спортсмена стабильно выполнять четверные прыжки, то достаточно нелепо требовать от него сильных эмоций.
Другой вопрос, что для постановки программы можно в этом случае взять то, что, как говорится, лежало в стопке дисков сверху - как сделал в свое время Морозов по отношению к чемпиону Европы французу Флорану Амодио, а можно попытаться добиться желаемого на серьезном материале, как пыталась в прошлом сезоне Татьяна Тарасова, взяв для произвольной программы Максима Ковтуна (с тремя четверными прыжками) Первый концерт Чайковского.
Тренер прекрасно понимала, что непосильная для молодого парня техническая задача заведомо снижает его потенциал в эмоциональном плане, но рассуждала просто: именно непосильные задачи заставляют спортсмена наиболее мощно прогрессировать. Эта технология была в свое время успешно опробована Тарасовой и на олимпийском чемпионе Нагано Илье Кулике, и на победителе следующих Игр в Солт-Лейк-Сити Алексее Ягудине.
Точно таким же экспериментом была короткая программа "Болеро", поставленная для первого взрослого сезона Аделине Сотниковой. Эксперимент, по словам тренера, заключался в нехарактерной для фигурного катания пластике - когда музыкальный звук передается не одним движением, а несколькими. Идея потянула за собой очень сложную хореографию, построенную на дыхании, на очень точной работе мышц. Тарасова тогда заметила, что такая работа отнимает много энергии и, безусловно, очень тяжела для девочки, но рассчитана не на один год, а с прицелом на Игры в Сочи.
Надо ли говорить, что идея себя оправдала?
* * *
Мешают ли творчеству правила? По большому счету они мешали фигуристам всегда. Ведь даже Дин, комментируя свое олимпийское выступление в Лиллехаммере, сказал:
- Нас с Джейн всегда упрекали в том, что мы идем против устоявшихся канонов. Но мы ведь не нарушали правила даже в случае с "Болеро". Помните, к чему были основные претензии? Что это не танец, а спектакль, что мы слишком растянули вступление, вместо того чтобы сразу начинать кататься, и так далее. Но ведь в правилах ИСУ не было ни слова о том, что так делать нельзя. А вот в Лиллехаммере, как мне показалось, Международный союз конькобежцев, составляя правила, так и не смог решить, что же хочет видеть в танцах. Мы, когда решили вернуться, долго пытались в этом разобраться. Пришли к заключению, что все требования ИСУ направлены на то, чтобы фигуристы уделяли основное внимание работе коньками, а уже потом всему остальному. И при постановке произвольной программы сделали упор именно на ноги. Но достаточно быстро поняли, что сложность техники танца не лучшим образом сказывается на его зрелищности. Нас просто не оценили…
Знаменитая "Кармен" Вирту и Моира - танец, который за год до Игр в Сочи поставила фигуристам Зуева, тоже в какой-то степени пал жертвой правил. Так по крайней мере до сих пор считает Тарасова, сказавшая на этот счет:
- На мой взгляд, камнем преткновения в этой постановке стала круговая дорожка шагов. Она была прекрасно сделана, в музыку, но сама музыка требовала в этот момент не шагов, а какой-то гораздо более сильной кульминации. Какой-то душераздирающей поддержки, например. Мы говорили об этом с Мариной, она точно так же все это понимала. Но правила требовали именно дорожки. Которую было физически невозможно поставить в какое-то другое место программы - не получалось технологически. Будь иначе, программа могла бы "прозвучать" гораздо более сильно.
Собственно, соблюсти все правила и при этом сохранить в программе характер и настроение - и есть самая сложная задача для любого постановщика. В прошлом сезоне это блистательно получилось у Ильи Авербуха с обеими программами Юлии Липницкой. Постановки немедленно вошли в историю, как одни из наиболее запоминающихся и, соответственно, удачных, а популярность Авербуха как хореографа взлетела в любительских кругах до небес. Столь же ошеломительный успех сопутствовал работе Петра Чернышева с Сотниковой.
Есть много оснований полагать, что грядущий сезон станет прежде всего противостоянием постановщиков и только потом - спортсменов. Понятно, что новые программы потребуют вкатывания, не факт, что "заиграют" сразу, но заиграть должны наверняка. Слишком много выдающихся мастеров, причем не только российских, привлечено к работе с первым эшелоном российских фигуристов.
Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ