Газета Спорт-Экспресс № 84 (6443) от 18 апреля 2014 года, интернет-версия - Полоса 1, Материал 1
БИАТЛОН
СОБЕСЕДНИКИ Елены ВАЙЦЕХОВСКОЙ
Бывший тренер женской сборной России в беседе с обозревателем "СЭ" подвел итоги своей трехлетней работы в нашей стране .
Вольфганг ПИХЛЕР: "ВОКРУГ МОЕЙ КОМАНДЫ БЫЛО СЛИШКОМ МНОГО ВРАНЬЯ"
Апрельский Рупольдинг на удивление безлюден. Для биатлонистов - не сезон, поэтому большинство отелей закрыто, а знаменитое в городе Kur - Cafe , забитое зимой так, что посетители гроздьями свешиваются из окон и висят на заборе, выглядит и вовсе непривычно - без единого занятого столика снаружи и абсолютно пустынное внутри. Если не считать нас с Пихлером, официантку (она же хозяйка и кассир) и деревянного пасхального зайца на подоконнике.
За окном дождь, но это даже хорошо: крайне мал шанс, что кто-то заглянет с улицы. "Буду, когда вернусь" - ставит хозяйка на стойку написанную от руки табличку и исчезает в дебрях крошечного, прямо при кафе, магазинчика со штруделями, шнитт-тортами и сладким - с изюмом и миндалем - пасхальным хлебом.
- Знаете, - говорит мне вдруг Пихлер и улыбается каким-то своим мыслям, - в самом начале 70-х мой отец задался целью превратить Рупольдинг в центр мирового биатлона. В свое время именно он и основал здесь стадион - я рассказывал вам об этом. На первые соревнования - это был как раз этап Кубка мира - отец поставил на стадионе VIP -палатку. Тогда народ о таком вообще не слыхивал. Пройти в эту палатку могли только журналисты. Как только человек перешагивал порог, он попадал в рай. Вкуснейшая еда, любые напитки, кофе, выпечка, десерты - все что угодно.
Тогда ведь журналистов было не так много. Все они представляли очень влиятельные в Германии газеты и журналы, и отец хотел, чтобы соревнования в Рупольдинге получили максимально широкое и, разумеется, позитивное освещение.
Нас с братом он отправил тогда заботиться о спортсменах - помогать им решать любые проблемы, если они вдруг появятся. Кормить, развлекать, обеспечивать транспорт. Я отвечал за русскую команду - оттуда, собственно, и берет начало мое особое отношение к вашей стране.
На этих словах я достаю из сумки диктофон…
МНОГОЕ ШЛО ОТ МИНСПОРТА
- Это правда, что в вашем контракте было прописано, что вы не имеете права обсуждать с журналистами определенные темы?
- В контракте такого не было. Я всегда общался с вашими коллегами достаточно открыто, и на меня в этом отношении не пытались повлиять. Разве что иногда.
Другое дело, что еще в Осло я сказал, что не буду какое-то время общаться с прессой - хочу взять тайм-аут и хотя бы немного отдохнуть от всего пережитого, прийти в себя. Мне просто не хотелось оценивать все то, что происходило за время моей работы в России, под влиянием эмоций. В то же самое время во мне зрело желание высказаться - слишком много вранья было вокруг команды в последний год.
- Вы не раз говорили, что за время работы с русской командой получили неоценимый опыт. Что из этого опыта никогда не хотели бы повторить?
- Мне никогда не хотелось бы читать о себе в интернете все то, что пришлось прочитать. Очень часто это смахивало на откровенную травлю, причем касалось не только меня - это я пережил бы легко, но и тех людей, которые были в моей команде.
- Вы рассчитывали, что союз биатлонистов России станет вас защищать?
- Нет, что вы. Мне прекрасно известно, что такое демократия: как только человек становится публичной персоной, он должен быть готов к тому, что вся его жизнь может стать предметом широкого обсуждения. Да и от кого должен был меня защищать СБР? Многое ведь шло от спортивного министерства. На столь сильное противодействие с этой стороны я в общем-то не рассчитывал. Как и на то, что ваши спортивные руководители окажутся до такой степени зависимы от общественного, порой ничем не аргументированного мнения.
- Перед тем как приехать к вам в Рупольдинг, я разговаривала с Дарьей Домрачевой о Клаусе Зиберте, который много времени работал с белорусской командой. Даша очень высоко отозвалась о тренере, но при этом назвала стиль его работы чисто немецким: построить спортсменов в одну шеренгу и велеть выполнять определенный объем одинаковой для всех работы. Это действительно одна из основных составляющих немецкого подхода к тренировкам?
- Немецкий подход - это прежде всего дисциплина. Именно ее я первым делом ввел в обиход, приняв российскую команду. Кроме того, в Германии принято в любой ситуации горой стоять за своих спортсменов, чего в России тренеры не делают никогда. Если со спортсменом в вашей стране происходит что-то неприятное, от него немедленно открещиваются.
РАССЧИТЫВАЛ НА ТРИ ГОДА СПОКОЙНОЙ РАБОТЫ
- У вас есть хоть какое-то объяснение, почему со стороны российских коллег было столь велико неприятие вашей работы? Только потому, что вы немец?
- Не думаю, что это связано с национальностью. Скорее так проявлялась нормальная тренерская ревность, которая росла по мере того, как продвигалась работа. Но в этом, если честно, я вообще не видел большой проблемы.
- А в чем видели?
- В том, что начиная со второго года своего пребывания в России я уже не мог спокойно тренировать команду. В первый год все было нормально. Мы работали именно в тех объемах, которые я считал правильными. Одним из лучших примеров правильности той работы были, кстати, показатели Светланы Слепцовой. Она реально начала выбираться на уровень своих лучших результатов. Да и другие девочки набирали силу.
Окончание - стр. 11