Газета Спорт-Экспресс № 228 (5401) от 8 октября 2010 года, интернет-версия - Полоса 9, Материал 1

ФУТБОЛ

ЛЕТОПИСЬ Акселя ВАРТАНЯНА. 1956 год. Часть шестая

ПОРТНОЙ ТАТУШИН, ШОФЕР СИМОНЯН, СТУДЕНТ НЕТТО...

Главное спортивное событие года - Олимпиада в Мельбурне. Степень готовности сборной СССР к Играм показали осенью три международных товарищеских матча - с ФРГ, Венгрией и Францией.

"ПОМОГАЛИ ДРУЗЬЯМ, КОТОРЫЕ УШЛИ В ПОДПОЛЬЕ"

Специально к олимпийскому турниру игры эти, вполне самодостаточные, приурочены не были. Ежегодные встречи с венграми в середине 50-х стали традицией, сроки ответных визитов к немцам и французам обговорили загодя, в 55-м. Начали серию с немцев.

Семь греческих городов оспаривали честь называться родиной Гомера. Столько же немецких летом 1956-го включилось в борьбу за право провести матч с советской сборной. Вопрос решался на заседании футбольного союза ФРГ. Выбор пал на Ганновер. Как только объявили о месте встречи, в дирекцию стадиона "Нидерзаксен" посыпались телеграммы и звонки с просьбой забронировать места. Учитывая необыкновенный интерес к матчу (только от немецких граждан поступило более полумиллиона заявок, не считая десятков тысяч из Австрии, Англии, Бельгии, Голландии, Италии, Швеции...), вместимость трибун за короткий срок увеличили с 76 до 87 тысяч.

Жителям Ганновера выделили десятую часть - всего девять тысяч мест. Разыграли их оригинально: на одном из рядовых футбольных матчей устроили лотерею. Трибуны были переполнены. После игры состоялся розыгрыш, и девять тысяч счастливчиков приобрели в кассах билеты на матч ФРГ - СССР.

Встречу помимо немецких освещали 250 корреспондентов из Европы и других частей света. Прямая телетрансляция велась на многие европейские страны. А самая заинтересованная, советская, аудитория ограничилась немногословными газетными отчетами. Наши футболисты впервые посетили ФРГ, страну недружественную, капиталистическую, запретившую в это время деятельность коммунистической партии. О содержании инструктажа, полученного в "госстрахе" (так люди отчаянные называли известное здание на Лубянке), и накачек спортивного начальства догадаться легко.

2 октября на заседании Президиума Секции обсуждались итоги матчей с ФРГ и Венгрией. Тренер сборной Гавриил Качалин произнес слова, для него не характерные: "В наш план входило выйти мобилизованными и злыми против немцев. Эта игра имела не только спортивный интерес, у нее была еще политическая окраска. Там играть и выиграть - это означало помочь нашим друзьям, которые ушли в подполье". (ГАРФ. Фонд 7576, опись 13, дело 121).

На том же заседании отчитывался о поездке к западным немцам Валентин Гранаткин. Он поблагодарил хозяев за великолепный прием и обеспечение мер безопасности: "Союз футбола Германии (серьезная политическая ошибка: не Германии, а ФРГ. - Прим. А.В.) во главе с президентом Баумсом прекрасно организовал эту встречу. Все необходимые условия для отдыха и подготовки нам создали. Приняли меры предосторожности. Там много бывших русских и советских граждан, изменивших родине под влиянием американцев. Они проводят подрывную деятельность (против кого? - Прим. А.В.). Но их от нас умело изолировали. Только подметные письма нам писали".

Советскую делегацию приняли как самых дорогих и почетных гостей. Из аэропорта сопровождал ее усиленный эскорт полиции. Поселили наших в самом роскошном отеле. Сон и покой от наседавших журналистов, фотографов, болельщиков и бывших соотечественников надежно охраняли у входа и в холле полицейские и детективы в штатском.

После матча ребята вкусили небольшой кусочек треклятой западной жизни - посетили варьете. Простые немцы, угнетенные буржуазным строем, принимали граждан Страны Советов радушно. Яростно болея за своих, рукоплескали и гостям, когда те того заслуживали, и проводили их аплодисментами.

КАЧАЛИН: "НЕ ТОЛЬКО Я ОПРЕДЕЛЯЮ СОСТАВ"

Проблем с составом Гавриил Дмитриевич не испытывал. Судя по воспоминаниям Бориса Разинского, некоторые сомнения вызывала вратарская позиция. Передаю ему слово: "Когда мы прилетели в Ганновер, Качалин меня предупредил: "Готовься, возможно, ты будешь завтра играть". На последней тренировке я, можно сказать, летал в воротах, за которыми собралось, наверное, тысячи полторы местных болельщиков. А Лев Яшин почти не тренировался... Да и газеты, опубликовавшие наш состав, называли мою фамилию, словом, я, как мне казалось, был полностью готов к игре. А на установке вдруг узнаю, что наши ворота будет защищать Лев Яшин.

Испытал страшнейшее разочарование... Обидевшись, на следующее утро после игры не вышел на тренировку для запасных, не участвовавших в матче..."

На Яшина он зла не держал: "...какие могли быть обиды на него. В сборной мы с Львом Ивановичем всегда жили в одном гостиничном номере... Он великолепный человек и простой, мы с ним дружили" ("Футбол", №1, 2001).

И к тренеру Разинский претензий не имел. На том же заседании Качалин рассказал о предматчевом конфликте. Обиженный вратарь сорвался на руководителе делегации Гранаткине, считая, что именно тот убедил тренера изменить первоначальное решение. Возможно, так и было, но не исключено, что и на Гранаткина оказывалось давление.

Аналогичная ситуация возникла на ЧМ-62 в Чили после матча СССР - Колумбия, в котором советская сборная, ведя в счете 3:0 и 4:1, не сумела удержать солидное преимущество.

Яшин, пропустивший четыре гола, помимо травмы психологической получил физическую - удар бутсой по голове. Врачи подозревали сотрясение мозга. Перед последней игрой в группе, с Уругваем, в которой решался вопрос о выходе в 1/4 финала, Качалин решил включить в состав третьего вратаря, тбилисца Сергея Котрикадзе (Владимира Маслаченко травмировали уже в Америке перед началом турнира).

В 1984 году во время долгой беседы с Котрикадзе мы коснулись и чемпионата в Чили. Коротко передаю его рассказ: "После игры с Колумбией Качалин сказал, чтобы я готовился к следующему матчу с Уругваем. Узнав о его решении, руководители команды позвонили в Москву в Комитет физкультуры. Оттуда приказали: должен играть Яшин. Об этом мне стало известно позже. А тогда Качалин отвел меня в сторону и сказал: "Извини меня, Сережа, не только я определяю состав".

В опубликованном в спортивной газете "Лело" интервью этот фрагмент цензурных барьеров не преодолел: до объявленной в перестройку гласности оставался год.

Все хорошо, что хорошо кончается. В 62-м в Арике и за шесть лет до того в Ганновере играл Яшин. Играл превосходно и в буквальном смысле приложил руки к успеху сборной, победившей с одним и тем же счетом - 2:1.

ПРОИСКИ ЗАПАДНОЙ КОНТРРАЗВЕДКИ

Матч в Ганновере складывался непросто. Гол Стрельцова в самом начале оставался безответным всего две минуты. После ошибки Огонькова Вальднер промчался по правому флангу, прострелил вдоль ворот, а вышедший на перехват Яшин мяч не удержал. Оплошностью голкипера воспользовался Шредер. Играли немецким мячом, и наш вратарь не сразу его приручил. Но в дальнейшем он был безупречен. Это признали и иностранные журналисты, и Качалин: "Яшин, исключая пропущенный гол, играл блестяще: отражал, перехватывал, быстро организовывал атаки".

До конца тайма Иванов с подачи Татушина забил второй гол, оказавшийся последним. В целом, за исключением первых минут и последней четверти матча, советская команда имела преимущество, создавала благоприятные моменты, а в концовке лишилась главного своего козыря - сдала физически. Если бы не признания тренера, не поверил бы. "В последние 15 минут, - рассказывал Качалин, - немцы задавили. Нас не хватило физически... В воздухе висела ничья. Мы и не контратаковали, и не очень умело оборонялись. Повезло... В целом по результату команда сыграла удовлетворительно. Немцы хорошо сыграли в защите и совсем неплохо в атаке".

Гранаткин дополнил тренера: "Советская спортивная общественность не может быть удовлетворена качеством игры наших футболистов в Ганновере, хотя они и одержали победу... Особенное беспокойство вызывает линия нападения. Капитан команды Нетто не выполнил указаний тренера, чрезмерно увлекался игрой в нападении и показом своей высокой техники. Он передерживал мяч и несвоевременно возвращался в линию обороны...

Не только Нетто увлекался "виртуозной" игрой лишь для демонстрации индивидуального мастерства. Они далеко не всегда подчиняют свои действия интересам коллектива. Нашим мастерам футбола не следует забывать, что техника - не самоцель и что только хорошо слаженный ансамбль может рассчитывать на успех в ответственных международных состязаниях" (ГАРФ. Там же).

Так оценивали игру команды, дважды в течение года обыгравшей действующих чемпионов мира.

Единственную "двойку" выставил тренер очень сильному, надежному защитнику Огонькову. И тут же попытался найти объяснение: "Огоньков говорил, что очень плохо чувствовал себя во время матча. Реакция у него была запоздалая, он боялся своего противника... Мы опасались, что что-нибудь сделают с пищей в день игры. Нам подали виноградный сок вместо обычной воды. Огоньков попросил воду, и одну бутылку воды нам принесли. Принес ее человек, как мы потом узнали, он работает в контрразведке. Может быть, это было причиной, может быть, и нет..."

У страха глаза велики. Видимо, переусердствовали на Лубянке перед поездкой в загранку. Вину с немецкого "контрразведчика" косвенно снял Валентин Гранаткин, бросив реплику: "Здесь Огоньков пил нашу воду и тоже плохо играл". Председатель Секции имел в виду следующий матч - с венграми в Москве.

Немцев очаровали Нетто (Качалин с Гранаткиным придерживались иной точки зрения), Яшин и Стрельцов. Карл-Хайнц Хайманн, шеф-редактор популярного издания Kicker, вспоминал на страницах "Футбола": "Особенно заинтригованы все мы были приездом Эдуарда Стрельцова. Об этом 19-летнем форварде рассказывали чудесные вещи. Зепп Гербергер выставил против него своего самого опытного защитника - Юппа Посипала… Уже на 3-й минуте Стрельцов ускользнул от него и открыл счет. Для Посипала эта игра превратилась в кошмар: он не мог предугадать, что будет делать его оппонент, и проигрывал ему эпизод за эпизодом".

Стрельцову при этом не везло: угодил в штангу, забитый гол не засчитал судья, выручал вратарь… А 29-летнего Посипала, чемпиона мира 1954 года, больше в сборную не привлекали.

Наши большие начальники, взиравшие на все вокруг исключительно сквозь политическую призму, не скрывали чувства глубокого удовлетворения и выказали щедрость, им не свойственную: вместо обещанных за победу 12 дойчмарок поощрили ребят сотней американских долларов!

ФРГ - СССР - 1:2 (1:2)

Голы : Стрельцов, 3 (0:1). Шредер, 5 (1:1). Иванов, 36 (1:2).

ФРГ : Геркенрат, Шмидт, Юсковяк, Эккель, Посипал, Эрхардт, Вальднер, Шредер, Бисингер (Шефер, 61), Ф.Вальтер (к), Фольмар.

СССР : Яшин, Тищенко, Башашкин, Огоньков, Парамонов, Нетто (к), Татушин, Иванов, Стрельцов, Сальников, Ильин (Мозер, 62).

Судья : Эллис (Англия).

15 сентября. Ганновер. Стадион "Нидерзаксен". 87 000 зрителей.

БЕЗ МЯСА

Второй год подряд советская сборная встречалась с двумя лучшими командами прошедшего чемпионата мира. Венгры в 56-м заметно сдали. Непобедимая, высочайшего уровня команда, отправившаяся без подготовки в Турцию, уступила там хозяевам 1:3. Вслед за тем проиграла чехословакам - 2:4 и бельгийцам - 4:5. Последовали оргвыводы. Густава Шебеша, под чьим руководством легендарная венгерская сборная несколько лет крушила всех и вся, сняли с должности. Сборную передали в руки комиссии из пяти специалистов, возглавляемой Букови. Потускнели яркие звезды - Божик, Хидегкути. Далек был от прежней формы Ференц Пушкаш. Незадолго до приезда в Москву он возобновил тренировки после сложной операции. Все это объясняет невыразительную игру вице-чемпионов мира в московском матче. Ни одна из предыдущих трех встреч не проходила со столь заметным преимуществом одной из сторон, как четвертая, 23 сентября в Москве.

Наши игроки, довольные результатом ганноверского матча и польщенные завышенными (по мнению Качалина и его коллег) оценками западных и советских журналистов, спокойно готовились к игре.

Корреспондент "Московского комсомольца" наведался перед игрой в Тарасовку, атмосферой остался доволен, нашел время побеседовать с шеф-поваром Иваном Прыгуновым. Поинтересовался его прогнозом ("Выиграет сборная СССР") и вкусами игроков. Создавалось впечатление, что все они - едва ли не вегетарианцы: едят кефир и сливки, Стрельцов предпочитает кисломолочный продукт ацидофилин, Сальников обожает компот и готов променять его на любые блюда, чем товарищи охотно пользуются. Только Тищенко объедался сосисками. "Может съесть их в большом количестве", - доверительно поведал Прыгунов журналисту.

ЧУДО-БРОСОК ЛЬВА ВЕЛИКОГО

Ситуация на поле опасений поначалу не вызывала. Преимущество хозяев, особенно после пропущенного гола (Цибор, получив передачу партнера, пробил примерно с угла штрафной площади с лета в дальний верхний угол), стало подавляющим. Ощущение, что вот-вот забьют, не покидало зрителей и, видимо, футболистов. Но им фатально не везло. Промахивались, выходя один на один с Грошичем, не попадали в незащищенное пространство Иванов и Ильин… Стрельцов, как и в Ганновере, чаще остальных угрожал воротам. Пробил в штангу, перебросил мяч через Грошича, но в последнее мгновение вратаря выручил защитник. А за несколько минут до конца и гол забил - однако, по мнению арбитра, из "вне игры".

И мадьяры могли забить. Раз, после удара Пушкаша, повезло, в другой - выручил Яшин. Его чудо-бросок у меня перед глазами. Кочиш откликнулся на верховую подачу, легко, словно птица, преодолел земное притяжение и пробил головой в упор метров с шести, как умел только он, - мощно в "паутину". Яшин, вытянувшись во весь свой прекрасный рост, предотвратил беду. Как он это сделал, ума не приложу. Среагировать на такой силы и точности удар даже с 11-метровой отметки невозможно. Тем более с дистанции вдвое короче. Выходит, как только Кочиш оторвался от земли, Лев Великий, предугадав, куда венгр пробьет, уже оказался в полете - иного объяснения не нахожу. Кончиками пальцев он достал мяч, и тот, стукнувшись о перекладину, вернулся в поле. Смотрю футбол более шести десятков лет, но ничего подобного не видел.

"ПРОТИВНИК ГРУБИЛ С УЛЫБКОЙ"

Во втором тайме знаменитые венгры (никогда дотоле в таком не замеченные) оттянули в защиту семь-восемь человек, стараясь всеми правдами и неправдами сохранить добытое преимущество. "Как только наши во втором тайме прибавили темп, - писал Юрий Ваньят, - венгры, уступая нам в скорости и превосходя в возрасте, стали тянуть время. Нередко после неизбежных столкновений в борьбе за мяч некоторые венгерские игроки позволяли себе без нужды излишне долго лежать на поле" ("Труд" от 25 сентября).

Грубости было много. Инициативу проявили гости, не в меру накачанные у себя на родине взрывоопасной (рванет через месяц) антисоциалистической, антисоветской атмосферой. Наши отвечали.

Из выступлений на упомянутом заседании Секции.

Гранаткин: "Венгры, в отличие от немцев, упав, отталкивали руку наших игроков".

Качалин: "Матч был омрачен грубостью. Противник оказался хитрее, умнее. Грубил исподтишка, с улыбкой. Огонькову не было повода отвечать, а он пошел на открытую грубость… Стрельцов позволил себе отлягнуться, и Беренди вынужден был покинуть поле".

Беренди и Котас не справлялись со Стрельцовым, били его при попустительстве французского арбитра нещадно. Стрельцов терпел долго, но в конце концов ответил в открытую. Теперь уже в качестве компенсации судья простил нашего форварда. В первом тайме защитник венгров "обезвредил" Татушина. На второй тот выйти не смог и был заменен.

Имея большое игровое преимущество (соотношение ударов - 32:14, один Стрельцов пробил девять раз), советская сборная проиграла - впервые после возрождения в 54-м. И прервала великолепную 12-матчевую серию: +9=3-0, 50 - 12.

Напряжение на поле было столь велико, что некоторые наши футболисты нарушили этикет, не явившись на традиционный и обязательный послематчевый банкет. Дело неслыханное, недопустимое. На заседании игроков, не называя фамилий, пожурили.

"Я МУЖА СВОЕГО НЕ ВИЖУ!"

Тренер выставил "двойки" Огонькову, Иванову, Ильину и Мозеру, "четверки" - Башашкину и полузащите. Остальным - "уды". Только вратарь и центрфорвард удостоились "пятерки". "В нападении можно выделить Стрельцова… Играл активно, целеустремленно. Боролся вверху, что ему несвойственно".

Проигрыш Качалин объяснил субъективными причинами - самоуверенностью, недостаточным настроем. И объективными: психологической усталостью от двух подряд ответственных матчей - принципиальной календарной игры "Спартак" - "Динамо" и международной с ФРГ.

Тренер посетовал на частые длительные сборы: "У игроков нервы сдают. А отчего? У нас очень много карантинов и сборов, и они наносят определенный вред. В этом году игроки сборной проведут дома три с половиной месяца из двенадцати. А они люди молодые, есть среди них и семейные. Мы притупляем интерес игроков: все те же лица, те же занятия. Семью они не видят. Жена Тищенко говорила мне: "До каких пор это будет? Я же мужа своего не вижу. Мы ведь недавно поженились".

Говорят, что мы за границей много видим. Это не совсем так. Мы приезжаем и начинаем готовиться к матчу. Времени на осмотр не остается".

СССР - ВЕНГРИЯ - 0:1 (0:1)

Гол : Цибор, 16.

СССР : Яшин, Тищенко, Башашкин, Огоньков, Парамонов, Нетто (к), Татушин (Мозер, 46), Иванов, Стрельцов, Сальников, Ильин.

Венгрия : Грошич, Карпати, Бержеи, Котас, Божик, Беренди (Бунджак, 50), Шандор, Кочиш, Хидегкути, Пушкаш (к), Цибор.

Судья : Девийе (Франция).

23 сентября. Москва. ЦС им.В.И.Ленина. 110 000 зрителей.

"ЯШИН - ЭТО ЧЕРТ!"

Через месяц - последняя перед Играми контрольная встреча в Париже. Оговорился, употребив по привычке закрепившийся за последние годы в лексиконе термин. Так сейчас называют международные товарищеские матчи сборных перед ответственными турнирными. Зрительский интерес к ним невысок, тренеры по 15, а то и больше человек во время матча на поле выпускают. Общественность, если результат ее не удовлетворяет, успокаивают: игра всего-навсего контрольная (по сути - тренировочная), счет нас особо не волнует - и вас не должен. Вот дойдет до настоящего дела...

В благословенные 50-е годы к товарищеским встречам относились серьезно, готовились к ним долго, чемпионат приостанавливали, игроков в лагеря загоняли, идеологически накачивали, чтобы честь Родины защищали, живота своего не щадили. Если что не так, стружку снимали. Вот и бились ребята за Родину-мать при переполненных трибунах.

Сложилась игра на "Коломбо" неважно. Французы наших парней переиграли, превзошли по всем компонентам: даже основные козыри советские (скорость, темп, "физика") были биты. Только в последнюю четверть часа хозяева подустали, отдали инициативу, но извлечь из нее ничего путного наша сборная не сумела - 1:2. Счет не по игре. Могло быть намного хуже, если бы не Яшин.

Качалин, как всегда, предельно честен. Слабое физическое состояние игроков объяснил переутомлением. Отсюда много технического брака, особенно при передачах.

Французская пресса, отпустив в наш адрес несколько дежурных комплиментов (не только из вежливости, больше для весомости победы своей сборной), отметила недостатки. L'Equipe: "Советские футболисты плохо играют головой... Главный недостаток - слабое знание всего многообразия тактики современного футбола. Стоит сопернику неожиданно изменить тактику в ходе матча, применить неизвестный тактический вариант, и это дает ему преимущество".

Десять журналистов ведущих изданий выставили оценки своим и гостям по 5-балльной системе. Средний балл сборной Франции - 3,75; СССР - 3,38. "Пятерки" из 22 футболистов получили только Пьянтони и Яшин.

О нашем вратаре писали взахлеб, считали его главным виновником скромного счета. Хвалебных эпитетов - безбрежный океан. Обозреватель газеты Combat, чтобы не повторяться (придумать что-то свежее и оригинальное после всего сказанного было невозможно), ограничился одной емкой фразой: "Яшин - это черт!" Сравнение с нечистой силой в данном случае не воспринималось как оскорбление - наоборот, прозвучало в высшей степени комплиментарно.

ФРАНЦИЯ - СССР - 2:1 (0:0)

Голы : Телешеа, 46 (1:0). Венсан, 54 (2:0). Исаев, 64 (2:1).

Франция : Реметтер, Кельбель, Жонке, Марш (к) (Телешеа, 32), Луи, Марсель, Грийе, Меклуфи, Сизовски, Пьянтони, Венсан.

СССР : Яшин, Тищенко, Башашкин, Огоньков, Парамонов, Нетто (к), Татушин, Исаев, Стрельцов, Сальников, Рыжкин.

Судья : Гриффитс (Уэльс).

21 октября. Париж. Стадион "Коломб". 62 145 зрителей.

БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ?

Два проигрыша, особенно невнятная игра с французами, вселили в начальственные души тревогу за результат в главном турнире года - олимпийском. Николай Романов готов был сборную, преодолевшую отборочный барьер, оставить дома. Задним числом он поделился сомнениями на заседании Секции футбола в феврале 1957 года: "Я должен откровенно сказать, что возник вопрос, как быть с футболом - отправить команду на Олимпийские игры или нет? Было две причины: 1. Там 3 - 4 сильные команды, а вдруг попадем на Болгарию или Югославию? 2. Очков футбол давал мало, а риск большой. Проигрыш футболистов зачеркивал все наши победы в глазах советской общественности, болельщиков, трудящихся. Потому и высказывались мнения не брать футболистов" (ГАРФ. Фонд 7576, опись 13, дело 147).

Романов - человек сталинской закалки. Когда решились, потребовал (как и в 52-м) гарантий. Вспоминает Анатолий Исаев: "Всех нас - футболистов и тренеров - пригласил к себе Николай Романов и, выстроив полукругом, стал подходить к каждому и требовать, чтобы тот дал клятву выиграть все матчи на Олимпиаде. Что было делать нам в такой ситуации? Мы эту клятву давали, и в тот момент не хотелось думать о том, что будет, если мы проиграем" ("Футбол", № 49, 1996).

Но и после этого бессмысленного совкового обряда в Австралию мы могли не попасть. И не только мы: Олимпиада оказалась под угрозой срыва.

В октябре в Венгрии вспыхнул мятеж против существующего режима. В это же время Англия, Франция и Израиль готовили вооруженное нападение на Египет из-за Суэцкого канала. В случае, если бы НАТО вмешался в венгерские события, а СССР вступился бы за дружественный ему Египет, могла разразиться третья мировая война.

Суэцкий кризис разрешился мирно. Венгерский - путем вооруженным. Части Советской армии под командованием Георгия Жукова потопили "контрреволюцию" в крови. Народный строй в "дружественной" Венгрии защитили ценой тысяч жизней. Запад сохранил нейтралитет, ограничившись мощной идеологической артподготовкой. Тучи над олимпийским Мельбурном рассеялись.

В МЕЛЬБУРН С ЯСНЫМ ВЗОРОМ И ЧИСТОЙ СОВЕСТЬЮ

Из Парижа команда вернулась на несколько дней в неважном физическом и моральном состоянии. После чего, получив благословение Романова, отправилась в дальний путь.

В то время как сборная проводила последние перед Олимпиадой международные встречи, ФИФА потребовала от руководителей Секции подтверждения статуса любителей советских футболистов. Ответил Валентин Антипенок (он все чаще заменял Гранаткина, встревая в переписку с Цюрихом), заверив генсека Курта Гассманна: в Мельбурн едем с ясным взором и чистой совестью, многочисленные параграфы Хартии любительства выполняем неукоснительно. Играют у нас ребята только в свободное от основных занятий время, бескорыстно, из любви к искусству, не получая ни копейки. Живут на зарплату, что выдают на производстве.

Позже, при оформлении заявок, и "доказательства" предоставили: помимо года рождения, роста и веса каждого "любителя" указана специальность. Кузнецов, как оказалось, сапожник, Татушин - портной, Огоньков - художник по росписи тканей, Ильин - электрик, Симонян с Исаевым - шоферы. Наиболее многочисленную группу составили слесари (самая распространенная профессия среди футболистов). Студенты Разинский, Нетто и Сальников (он действительно заочно учился в МГУ на факультете журналистики) едва сводили концы с концами, жили на стипендию.

Господа из ФИФА и МОК опять сделали вид, что поверили, и зажгли перед большой советской олимпийской делегацией зеленый свет. Поток золотоискателей хлынул в Австралию - кто самолетом, кто пароходом, вернее, теплоходом "Грузия". Там многие и проживали.

Футболисты из холодной Москвы в теплые края упорхнули на "серебристой птице" Ту-104. Сначала в Ташкент для прохождения поэтапной, предварительной акклиматизации, постепенного привыкания к жаре. В узбекской столице отогрелись, размялись в спаррингах со сборной республики и полетели дальше по маршруту Дели - Рангун (здесь погрузились в самолет авиакомпании "Пан-Америкен") - Сингапур - Мельбурн. Разместили их в олимпийской деревне, где и нарушили они в первый раз режим по случаю святого революционного праздника - 7 ноября.

Обещал на прошлой неделе рассказать о подготовке к Олимпиаде? Рассказал. Дал слово сопроводить сборную в Мельбурн? Сопроводил. Команда устроилась. Устраивайтесь в предолимпийской суматохе сами, кто как сможет. В следующий раз посмотрим футбол. Все пять матчей нашей сборной.

P . S . Побудила меня к послесловию нервная реакция на третью вратарскую позицию в опубликованном списке 33 лучших футболистов страны 1956 года.

Такие списки после войны составлялись начиная с 1948 года постоянно, но в печать до конца 50-х проникали редко. Кое-какие следы так и не увидевших света я нашел в архивных делах и в середине 90-х опубликовал в еженедельнике "Футбол". Списки готовил тренерский совет, утверждала Секция футбола. В 56-м тренеры на третье место поставили вратаря ЦДСА Валентина Ивакина. Позже, на обсуждении в Секции, возникли разногласия. Некоторые члены президиума возражали против кандидатуры Ивакина, так как он сыграл в чемпионате всего один матч из двадцати двух. Предложили взамен киевлянина Олега Макарова, уже привлекавшегося в сборную. При голосовании одиннадцати членов президиума победил Макаров. Его-то в окончательный реестр и включили.

Узнал я об этом позже, уже будучи сотрудником "СЭ". Во время подготовки и в процессе работы над "Летописью" более внимательно и основательно изучал документы и на прошлой неделе обнародовал список с учетом поправки членов президиума, заодно исправив собственную ошибку 15-летней давности, когда рекомендацию тренеров принял за истину в последней инстанции. Ошибка эта автоматически перешла в юбилейное издание, посвященное 100-летию отечественного футбола, в работе над которым принимал активное участие. Обоих вратарей не раз видел в деле, отношусь к ним с огромным уважением. Если кого-то больше устраивает версия тренерского совета, где под третьим номером значится Ивакин, пусть так и будет. Я лично ничего не решаю и решать не вправе. Роль у меня скромная, посредническая. Проникая через "заднее крыльцо" в архивные склады, достаю (совковый термин) товар и по той же цене, без навара, перепродаю покупателям.