Газета Спорт-Экспресс № 187 (5360) от 21 августа 2010 года, интернет-версия - Полоса 5, Материал 1

ФУТБОЛ

ПРОКОЛЫ В ПРОТОКОЛАХ

Аксель ВАРТАНЯН

11 июля мы сделали ручкой самому экзотическому мировому чемпионату. Статистики "СЭ" разложили накопившуюся за месяц цифиры по бесчетным полочкам и ячейкам, прошлись по ним вдоль, поперек, по диагонали и с головой окунулись в дела домашние.

Пока не остыло тело почившего в бозе африканского турнира, руководство отдела футбола предложило мне написать о проколах в протоколах мировых первенств. Получив отсрочку ("укреплял" в предоставленный мне отпуск здоровье в московском пекле и смоге), задание выполняю.

В протоколах ЧМ, к моему величайшему изумлению, проколов хватает. Их куда меньше, нежели в отечественных, но они есть. Спектр широк: нестыковка с забитыми голами, отсутствие записи с произошедшими в матчах заменами и предупреждениями. Ошибки обнаружил благодаря просмотру (люди добрые обеспечили) официальных фильмов ФИФА и видеозаписей матчей, начиная с ЧМ-66.

Порадовать читателя исчерпывающей информацией по причине, о которой легко догадаться, не смогу. Ограничусь несколькими примерами касаемо забитых мячей и постараюсь развеять парочку мифов, созданных советскими СМИ.

30-е ГОДЫ

Путаница в основных источниках довоенных чемпионатов в значительной мере объяснялась отсутствием номеров на футболках. Источника три: запись в протоколах, газетные отчеты и ежегодные альманахи (после войны издавались в развитых футбольных странах), содержащие исчерпывающие сведения о внутренних соревнованиях и "компоты" сборной за время ее существования.

Ошибиться в определении забитых мячей футболистами без опознавательных знаков мог кто угодно - судьи, чаще журналисты (тем более когда забивали игроки не их команд). В меньшей степени - авторы справочников. У наиболее добросовестных, дотошных статистиков было время для поиска истины хотя бы путем опроса участников.

Таким вот образом удалось со временем определить первый хет-трик на мировых турнирах. Считалось, что впервые "трюк со шляпой" продемонстрировал достопочтенной публике аргентинец Гильерме Стабиле 19 июля 1930 года в матче с Мексикой. Оказалось, двумя днями ранее нападающий сборной США Берт Пэтноуд забил три мяча Парагваю. Относительно двух вопросов не возникало. Что же до третьего…

Одни приписывали его Флори, другие - парагвайцу Гонсалесу, забившему в свои ворота. Хет-трик американца с подачи Американской федерации футбола узаконили, но сомнения у меня остались. Автогол - дело тонкое. Был рикошет от защитника при нацеленном ударе в створ или простреле, узнать нам, увы, не доведется из-за отсутствия видеоматериала.

А итальянские кинодокументалисты, снявшие без претензий на всеохватность, фильмы о ЧМ-34 и 38, помогли разобраться с голами бразильца Леонидаса в голеобильной встрече (6:5) с поляками 5 июня 1938 года.

По некоторым бразильским и польским источникам, забил он три гола, по другим - четыре. К счастью, спорный гол запечатлен в кадрах кинохроники. Мяч в польские ворота отправил Перасио. Спутать его с Леонидасом невозможно: различаются они цветом кожи, чертами лица и комплекцией. Вопрос снят. Леонидас сделал хет-трик, Перасио - дубль, еще один добавил Ромеу.

ЧМ-50

"Клеймо" на майках футболистов, прошу прощения, номера впервые на чемпионатах мира появились в 1950 году. Проблем, однако, меньше не стало. Имею в виду не разнобой в газетных публикациях (этого всегда было в избытке), а ошибки в протоколе.

В Госархиве РФ хранится рапорт ФИФА о ЧМ-50. В нем, помимо всего прочего, перечислены все занесенные в протоколы голы. В Бразилии отсняли и фильм о чемпионате. Качество, мягко говоря, неважное, кое-какие голы отсутствуют, не во всем удалось разобраться. И все же в пяти ошибках, благодаря номерам, голосу диктора, иногда и национальным справочникам, ФИФА была уличена.

1. 25.06. Испания - США - 3:1. По протоколу гол у американцев забил Крэддок, в действительности - Париани.

2. 29.06. США - Англия - 1:0. Соуза - Гэтьенс.

3. 28.06. Югославия - Мексика - 4:1. По версии ФИФА, у югославов по одному мячу забили Златко и Желко Чайковски, на самом деле дубль сделал Желко.

4. 29.06. Швеция - Парагвай - 2:2. Гол парагвайца Лопеса Фретеса записан на счет Авалоса.

5. 16.07. Швеция - Испания - 3:1. Ошибся голландский судья ван дер Меер. Гол шведа Мельберга он отдал Юнссону.

Несмотря на отдельные огрехи, письменный рапорт ФИФА и документальное кино сослужили статистикам огромную службу, во многих случаях помогли установить истину. В частности, признать "авторство" двух американских мячей (Уоллеса и Маки) в игре с Чили (2:2), приписываемых Париани и Соузе.

ЧМ-66. 23 июля. 1/4 финала. ФРГ - УРУГВАЙ - 4:0

Матч стараниями уругвайцев стал, пожалуй, самым грубым на в целом благоприятном фоне английского турнира, где в большинстве встреч футболисты вели себя пристойно, уважительно относились к соперникам, а зрители были предельно объективны, доброжелательны, корректны, как и подобает истинным джентльменам. Доигрывали встречу распоясавшиеся южноамериканцы вдевятером, чем и объясняется разгромная победа сборной ФРГ.

Первый гол, забитый в равных составах, в протоколе, в немецких альманахах и в большинстве справочников записан на Хельмута Халлера. Видеозапись мнение английского арбитра Джеймса Финни и версию статистиков опровергает.

Зигфрид Хелд приблизился к штрафной площади и пробил низом. Камера, не уследив за полетом мяча, зафиксировала его в уругвайских сетях.

Почему Халлер? Может, он по-хоккейному успел изменить полет мяча? Вряд ли. На картинке, охватившей большую территорию в радиусе от эпицентра событий, светлоголового коренастого Халлера не видно, и партнеры поздравляли с забитым голом не его, а Хелда. Коррективы после просмотра эпизода я внес и был доволен, что не оказался в одиночестве.

В фундаментальном многотомном труде интернационального трио Кена Найта, Джона Кобылецки и Сержа ван Хофа (они даже "компоты" континентальных отборочных турниров опубликовали) тоже значится Хелд.

ЧМ-66. 28 июля. Матч за 3-е место. ПОРТУГАЛИЯ - СССР - 2:1

Серьезные расхождения возникли относительно единственного гола советской сборной. Прежде чем переходить к хронологии событий, расскажу, отклонясь от темы, о курьезных, я бы сказал мистических, обстоятельствах при первом взятии наших ворот. Спустя 20 лет поведал о них непосредственный участник, один из лучших защитников в истории советского футбола Муртаз Хурцилава.

Накануне матча, когда исчезли последние надежды восстановить боеспособность травмированного капитана Альберта Шестернева, тренер Николай Морозов поручил ответственный пост в центре обороны Хурцилаве. Ему предстояло решать сложнейшие задачи в воздушных схватках с значительно превосходящим его в росте Торрешом. Рассказывает Хурцилава:

"Остаток дня и всю ночь меня, как кошмар, преследовали 198 сантиметров центрального нападающего португальцев. Даже приснилось: я не достаю высокий мяч, адресованный Торресу, и играю рукой. Утром на зарядке пересказал сон Жоре Сичинаве, а он:

- Ты что, спятил? Выкинь дурь из головы.

Мне бы признаться Морозову, что не готов я играть против Торреса, да как скажешь - команде и так трудно, а тут еще ты со своими снами. Подумают - струсил. Вот в таком смятении и вышел я на поле. И, не успев освоиться и успокоиться, сделал "свой", запрограммированный еще с ночи пенальти: прервал рукой высокую прострельную передачу, направленную моему подопечному, до которой он, как выяснилось, и не мог дотянуться. Будто какое-то затмение нашло. Буквально в следующее мгновение понял, что натворил, но что тут будешь делать, доигрывал тайм, как в тумане. Даже ответный гол Славы Метревели, который вроде бы перекрывал мою оплошность, не успокоил" ("Советский спорт" 17.05.86).

Наши отыгрались в концовке первого тайма, а за три минуты до завершения второго пропустили решающий гол от Торреша. Матч по московскому времени завершился поздно, газеты уже готовили к печати, и наутро "Советский спорт", ограничившись небольшим предварительным отчетом без подписи, посвятил взятию португальских ворот несколько строк: "За две минуты до перерыва наши футболисты разыграли многоходовую комбинацию, которая закончилась рывком Метревели по правому флангу и сильным ударом. Перейра выпустил мяч из рук, и Банишевский добил его в ворота".

На следующий день Мартын Мержанов в объемном репортаже информацию о голе Банишевского опроверг: "Метревели обыграл защитника, вышел на ударную позицию и отправил мяч в цель. Вратарь Перейра, выбросив руки вперед, хотел парировать удар ладонями, но удар был так силен, что мяч, совершив дугу над головой Перейры, влетел в сетку. Вслед за ним влетели в ворота Банишевский и Малофеев, из-за чего и было трудно сразу определить истинного автора гола".

Я тут же сделал поправку. Как оказалось, не последнюю. Через неделю Андрей Старостин версию Мержанова подтвердил: "У нас активно на фланге сыграл С. Метревели... В результате его быстрого рывка и последующего удара по воротам был забит ответный гол в ворота португальцев. Вратарь Перейра не удержал сильно летевший после удара Метревели мяч, и он оказался в сетке" ("Футбол", № 32, 1966).

Фамилия Метревели значится и в четырех справочниках, изданных в СССР и России, посвященных сборной. К моменту выхода второго в конце 80-х я успел проработать официальные рапорты ФИФА. В протокол матча Португалия - СССР английский судья Кеннет Дагналл внес фамилию Малофеева. Повторялась она и во многих солидных зарубежных изданиях. Протокол - документ неопровержимый. Так мне казалось. Под его авторитетным влиянием делаю очередную поправку. И она оказалась не последней.

Чуть позже, познакомившись с Львом Филатовым, бомбардировал его телефонными звонками чаще, чем допускали правила приличия. Назойливость мою воспринимал Лев Иванович снисходительно, был терпелив и, как мне казалось, доброжелателен. Мы подолгу беседовали, несколько раз встречались в редакции "Футбола", куда он захаживал как автор и почетный член редколлегии.

Как-то я спросил его о голе португальцам в 66-м. Оказалось, Филатов и был автором неподписанного отчета, и в том, что мяч забил Банишевский, не сомневался:

- С трибуны определить было сложно. А после игры я поговорил с ребятами и все выяснил.

На вопрос, почему попал в отчеты и справочники Метревели, ответить он, разумеется, не мог. Льву Ивановичу я поверил, но проверить был обязан. Вот если бы картинку увидеть. А ведь видел ее 28 июля 66-го в прямом эфире на голубом экране. Мощный выброс эмоций после забитого гола и отсутствие повторов не позволили разобраться в ситуации. Разобрался в начале нового тысячелетия, когда обозрел в видеозаписи, неоднократно прокрученной, момент штурма и взятия португальских ворот. Бил с угла штрафной площади Метревели. Вратарь, распластавшись, неловко отбил мяч перед собой. На помощь ему ринулся защитник и с коварными намерениями Банишевский с Малофеевым. Шесть ног одновременно потянулись к мячу. На долю секунды опередила всех нога Банишевского.

Возвращались к центру поля в таком порядке: впереди с поднятыми руками и улыбкой 9х12 Анатолий Банишевский, за ним семенил Эдуард Малофеев. По дороге героя эпизода в порядке живой очереди обнимали и лобызали товарищи. Среди них Муртаз Хурцилава. Но и для него по прошествии 20 лет закостеневшее печатное слово в СМИ и справочниках оказалось весомее животрепещущей, пульсирующей реальности, в коей принял непосредственное участие.

ЧМ-66. 30 июля. Финал. АНГЛИЯ - ФРГ - 4:2

В дополнительное время при счете 2:2 мяч после удара Херста линию западногерманских ворот, по всей видимости, не пересек. Однако швейцарский судья Динст гол засчитал и после игры задокументировал. Возможно, это была самая значимая ошибка из всех, что хранят протоколы мировых чемпионатов за минувшие 80 лет. Соображениями о трагическом для немецкой сборной эпизоде делился спустя четверть века очевидец - Лев Филатов:

"В решающем матче в дополнительное время центральный нападающий англичан Джеффри Херст, высокий, худой, злой, с огромной силой ударил по воротам немцев. Мяч молниеносным зигзагом - перекладина - белая линия ворот - газон в стороне - метнулся, оставив навечно тайну в истории мирового футбола. Ни судья в поле, швейцарец Динст, ни одна из теле-кино-фотокамер, ни многоопытные репортеры, ни участники матча, ни взращенная на футбольных приключениях английская публика, ни по горячим следам, ни годы спустя не были готовы поручиться головой, что мяч пересек линию ворот.

Единственным человеком, которому эта тайна была нипочем, оказался боковой судья Бахрамов. К нему кинулся обескураженный Динст за помощью, и полчеловечества видело решительный кивок и рассыпавшиеся по лицу черные волосы, что означало: "Да, гол!"

Эффект присутствия на "Уэмбли" не дает мне права извлекать на свет божий старинный спор. А решительность Бахрамова представлялась мне объяснимой. В тот период отношение советских официальных кругов к английским было куда терпимее, чем к кругам ФРГ (Мне делали внушение, если игроки из ФРГ фигурировали как "немцы", полагалось писать "западные немцы", а немцы - только в ГДР). Бахрамову не было нужды преуспевать в политических вопросах, не забудем, что тогда командировкам за границу предшествовали инструктажи, где легко было уловить, откуда и куда ветер дует. Наш судья догадывался, что за живописный кивок дома его взбучка не ждет. Случись та же ситуация возле ворот англичан (а они еще и хозяева поля, на это тоже есть прочный рефлекс), Бахрамов испытал бы мучительные сомнения и вряд ли выручил бы Динста" ("Футбол", № 36, 1992).

Главный арбитр струсил, не решился взять на себя ответственность, нарушив один из главных постулатов футбольного судопроизводства - презумпция невиновности: не видел - не засчитывай, не назначай и вообще не свисти. По столь серьезному поводу он не должен был советоваться (в то время это возбранялось) с помощником. Они быстро нашли общий язык по причине, изложенной Филатовым. Случись спорный момент у английских ворот или у немецких, но в Мюнхене, вряд ли бежал бы швейцарец через полполя к коллеге, и уж вовсе не верю, что тот повторил бы "решительный живописный кивок".

Не проявил подрастерявшийся Динст принципиальности и в отношении немецких футболистов. Не стесняясь в выражениях, они "обложили" советского арбитра. Динст обязан был кое-кого удалить с поля и в первую очередь "матерщинника" Уве Зеелера.

Не могу не восхититься феноменальным природным даром Тофика Бахрамова. Сотой доли секунды хватило ему, чтобы увидеть миллиметровый просвет между линией ворот и мячом. Никто не смог зафиксировать момент (человеческий глаз не способен, утверждают ученые), включая технику давнюю и современную компьютерную (сейчас, анатомировав эпизод, больше склоняются к тому, что гола не было), а Бахрамов смог.

Наши СМИ, ничего конкретно не утверждая, соотечественника защищали. А журнал "Спортивные игры" (№ 8 за 1966 год), был категоричен и подозрения, если бы вдруг возникли, с Бахрамова снял: "Пересек ли мяч линию ворот? Судьи решили, что пересек. Немецкие футболисты отрицали это. Кинопленка, проявленная после матча, подтвердила факт гола".

В небольшом фрагменте допущены две (буду деликатен) ошибки. Во-первых, решали не судьи, а линейный судья. Что касается "достоверности" последнего предложения, обогащенные знаниями читатели могут дать ему оценку, не ограничивая себя, в отличие от автора, в средствах выражения.

ЧМ-70. 14 июня. 1/4 финала. МЕКСИКА - ИТАЛИЯ - 1:4

Итальянцы, проигрывая 0:1, сравняли счет в середине первого тайма. С подачи швейцарского судьи Рудольфа Шойрера и газетных отчетов по горячим следам во всех справочниках, с какими мне довелось поработать, указан автогол капитана мексиканцев Пеньи.

Присоединиться к коллективному мнению не позволяет видеозапись. Доменгини с места правофлангового сильно прострелил в штрафную. Гузман в шпагате пытался прервать передачу, но мяч, уткнувшись в его ногу, неожиданно для вратаря хозяев сменил траекторию и юркнул в угол. Чистой воды автогол. При чем тут Пенья, вовсе не попавший в кадр? Непонятна и реакция комментатора. Едва не сорвав голос, он несколько раз выкрикнул фамилию капитана, а оператор, словно пытаясь поддержать коллегу, крупным планом показал расстроенного Пенью. Несмотря ни на что, уверен - мяч пересек линию ворот от ноги Гузмана.

Обещание разоблачить бытующие по сей день мифы, вынуждают сменить пластинку. Начну с самого стойкого, несгибаемого, неуничтожаемого, как смердящие подмосковные торфяники. Постараюсь если не развеять миф, по крайней мере расшатать бетонный его фундамент.

ЧМ-70. 14 июня. 1/4 финала. СССР - УРУГВАЙ - 0:1

Эхо четвертьфинала 40-летней давности с определенной периодичностью раскатывается по страницам наших СМИ. Участники того матча и с их слов журналисты напоминают согражданам, чтобы не забывали: в тот день на стадионе "Ацтека" в Мехико голландский судья Лоуренс ван Равенс, открыто, не таясь, в присутствии ста тысяч зрителей "убил" советскую сборную.

Самым запоминающимся эпизодом нудного, тягомотного двухчасового матча (врачи вправе рекомендовать его для просмотра страдающим бессонницей) случился незадолго до истечения дополнительного времени, когда форвард уругвайцев Кубилья выцарапал мяч на лицевой линии у защитника Афонина, навесил во вратарскую площадку, и Эспарраго беспрепятственно забил гол, оставшийся единственным.

Наши игроки, взяв в тесное кольцо арбитра, не в меру эмоционально (за что схлопотали два горчичника) пытались доказать, что до того, как Кубилья сделал передачу, мяч покинул пределы поля. Не все, помимо ван Равенса, были в этом убеждены. Тренер советской сборной Гавриил Качалин, к примеру. В подтверждение приведу небольшой фрагмент состоявшейся сразу после игры пресс-конференции:

- Как вы оцениваете эпизод с голом?

- Я был в стороне, эпизод с голом не видел.

- Ваше мнение об уругвайцах?

- Они использовали некоторое превосходство в технике и не более того. Однако ничего реального возле наших ворот не создали.

- Чем вы объясните поражение своей команды?

- В обороне мы не уступали, а середину поля часто проигрывали. Слабейшей линией было нападение (Еврюжихин - Бышовец - Хмельницкий. - Прим. А.В.), форварды оказались физически хуже защитников.

Честный, объективный ответ профессионала, человека добропорядочного, добросовестного. Ни малейшей попытки оправдать поражение неблагоприятным стечением обстоятельств или, что проще, взвалить вину на злодея-голландца, исполнившего задание ЦРУ.

Лев Филатов едва ли не единственный советский журналист, кто не унизил себя беспочвенными обвинениями в адрес ван Равенса. Мнение по спорному моменту он выразил на второй день после матча в "Советском спорте": "На 116-й минуте произошло следующее. Кубилла вел единоборство с нашим защитником на линии ворот, мяч метался на белой полосе, за ним следили все игроки. Вдруг наши футболисты, в том числе и Кавазашвили, подняли вверх руки, показывая, что мяч пересек линию. Но ни судья ван Равенс, ни его помощники не подали сигнала. Мяч был отправлен в центр штрафной площади (вратарской. - Прим. А.В.), и Эспарраго перевел его головой по сути дела в незащищенные ворота…

Советская делегация опротестовала результат встречи, но ФИФА отклонила протест.

Не вдаваясь в подробности - остался ли мяч на лицевой линии или пересек ее, должен заметить, что у игроков нет права прекращать борьбу по собственному усмотрению до сигнала судьи. Наши футболисты позволили себе вольность и были жестоко наказаны".

В октябрьском номере журнала "Спортивные игры" за 1970 год арбитр Марк Рафалов делился впечатлениями о судействе на чемпионате мира. Бригаду ван Равенса в игре Уругвай - СССР подверг он жесткой критике: "Судейских ошибок здесь было достаточно - 16: толчки в спину, опасная игра, неправильная блокировка, пропуски "вне игры" - весь ассортимент ошибок был продемонстрирован арбитрами в этой встрече".

Все это - мелочи. Заметьте, Рафалов не обвинил голландца и его помощников в предвзятости и не сказал о главном - забитом голе. Не поддался специалист соблазну присоединиться к сводному хору мастеров мяча и пера и спеть нужную большим начальникам песню.

В то время меня сдержанность Рафалова удивила. Я склонен был верить глазам своим (первое впечатление во время трансляции из Мехико сомнений не оставляло - мяч оказался вне игры), долго вместе с сонмом комментаторов проклинал голландского судью и искренне сочувствовал нашим ребятам, униженным и оскорбленным неправедным решением.

До тех пор, пока не просмотрел видеозапись матча. Замедленные повторы с разных точек и стоп-кадр правоту ван Равенса и его помощника подтвердили - мяч с лицевой линией не разлучился ни на миг. Если кто-то из участников матча до сих пор придерживается иного мнения, охотно предоставлю наглядное пособие.

Хулители ван Равенса ребят журили: как же так, зная о происках реакционных кругов Запада против нашей страны, должны были быть готовы к провокациям и обязаны до сигнала судьи не выключаться из игры.

К многократно повторяющимся упрекам добавлю еще один. За два часа сборная СССР создала всего один (!) опасный момент, обстреляла уругвайские ворота шесть раз, дважды в мишень (у уругвайцев 16 - 5), 37 раз (!) нарушала правила... Так имели моральное право футболисты, сыгравшие (назову вещи своими именами) бездарно, искать причину проигрыша на стороне, обвинять судью в злодействе, если бы даже он и вправду ошибся?

"УПРАВЫ НА "ЭТИХ" НЕ СЫЩЕШЬ"

Как-то неловко произносить изъезженную вдоль и поперек фразу: появившееся на сцене ружье должно выстрелить. Извинившись, стрельну. Лев Филатов в уже цитированном газетном отчете мимоходом коснулся протеста советской делегации. В условиях, когда "свобода слова" содержалась под строгим домашним арестом в тексте советской Конституции, он ничего к сказанному добавить не мог. Спустя годы, когда "слово" выпустили на свободу, Лев Иванович в материале, посвященном вице-президенту ФИФА Валентину Гранаткину, разогнал дымовую завесу. Разговор с Гранаткиным состоялся через несколько часов после завершения встречи с Уругваем: "И тут я встречаю Валентина Александровича, на нем лица нет... Он отвел меня в какой-то закоулок, подальше от глаз. Ему требовалось отвести душу, и я ему попался.

- Знаешь, какой приказ я получил из Москвы? Велено подать официальный протест, и не от делегации, а от моего имени. Им наплевать, что протесты по таким поводам не принимают. Им наплевать, что это не входит в мои обязанности, что надо мной смеяться будут. Ничего знать не хотят: "Давай!" Щелчок по носу получу я, первый вице-президент. И ведь во всех документах к моей фамилии в скобках страну указывают. Управы на "этих" не сыщешь, никто не признается, кому это в голову взбрело...

На следующий день Гранаткин был повеселее.

- Я одержал крупную дипломатическую победу, - лукаво посмеиваясь, рассказал он. - Ни у кого бумагу с протестом даже в руки бы не взяли. А у меня взяли. И в повестку дня включили. В общем, игрушечное дело: все прекрасно понимали, что ничего, кроме отказа, быть не может, но делали вид, что слушают вопрос, и в официальный протокол включили, уважили..."

"ПРИ ТАКОМ НЕВЕЖЕСТВЕ МЫ БУДЕМ ПРОИГРЫВАТЬ"

Желание оправдать неудачи на крупных турнирах кознями судей исходит не только от футболистов и тренеров. Нередко еще большее рвение проявляют журналисты - пишущие и говорящие.

К злейшим врагам СССР причислили в 80-е годы испанца Аугусто Ламо Кастильо и шведа Эрика Фредрикссона.

Испанского судью дружно обвинили в проигрыше бразильцам - 1:2 на ЧМ-82 за неназначенный в их ворота пенальти. Пенальти действительно был. Но справедливости ради надо бы поблагодарить того же арбитра, не среагировавшего на игру рукой нашего защитника в собственной штрафной: он волейбольным приемом прервал опасную передачу. Руку помимо Кастильо не увидел ни один советский журналист. Лучшую игру на том чемпионате сборная Союза, по мнению специалистов, показала именно во встрече с Бразилией. Кто-то скромно добавил - только в первом тайме. Так оно и было. Все же бразильцы играли лучше и превозшли наших по всем параметрам - футбольным и статистическим. Счет не отразил зримого их превосходства. Ограничусь двумя примерами: соотношение ударов по воротам - 30:6 (в створ - 13:3) в пользу Бразилии, угловых - 10:2… А шишки летели в стрелочника.

Через четыре года главным виновником проигрыша в 1/8 финала бельгийцам (3:4) объявили шведского судью Фредрикссона и его помощников, позволивших забить нам два гола из "вне игры". Видеопленка один офсайд не подтвердила, его попросту не было. Во втором разобраться сложно. Кулеманс принял мяч, когда перед ним остался только Ринат Дасаев. Но где располагался форвард в момент передачи, на экране не видно.

Бывало, ошибались судьи не в нашу пользу, но не так часто, как об этом трезвонят. В 58-м венгр Жолт (СССР - Англия - 2:2) и в 90-м уругваец Карделиньо (СССР - Румыния) назначали пенальти в советские ворота за нарушения вне пределов штрафной площади. На ЧМ-90 тот же Фредрикссон, находясь в нескольких метрах от Марадоны, "не заметил", как "божественный" Диего прервал рукой полет мяча в непосредственной близости от линии аргентинских ворот… Но только ли из-за судейских ошибок мы уступили в 90-м соперникам с одинаковым счетом 0:2? Видеозаписи дают исчерпывающий ответ.

В 1991 году Гавриил Качалин в телефонном разговоре с Львом Филатовым произнес фразу, не потерявшую актуальности и сегодня: "Меня возмущает, когда комментаторы, забыв об игре, только и делают, что следят за судьями. При таком невежестве мы будем постоянно проигрывать".