Газета Спорт-Экспресс № 100 (5273) от 11 мая 2010 года, интернет-версия - Полоса 14, Материал 1
ХОККЕЙ
ЧМ-2010
Матч открытия ЧМ-2010 США - Германия (1:2 ОТ), прошедший в пятницу в Гельзенкирхене на футбольном стадионе, установил новый рекорд посещаемости хоккейных игр.
НОВЫЙ РЕКОРД МИРА - 77 803 ЗРИТЕЛЯ
Гельзенкирхен, энергично кивающий при упоминании о Саше Бородюке по прозвищу Горби, попробуй-ка еще отыщи. Нынешний тренер футбольной сборной России Бородюк двадцать лет назад забрался в редкую глушь.
Мы с коллегами-телевизионщиками плутали долго - на выезде из Кельна пробки просто сумасшедшие. Час стояли, другой - нет, не выбраться. Время до матча открытия таяло стремительно.
Справа подпирал наш автомобильчик красный автобус хоккейного "Байера" из Юрдингена, слева пристроился синий - футбольного "Шальке". С такой приятной надписью Gazprom. Вот он-то, смекнули, и выведет нас к Гельзенкирхену. Если уж этот водитель не знает, как доехать огородами, - не поможет нам никто.
Пристроились следом - и помчались. Куда он, туда и мы. Полчаса, час. Добрый немец, почувствовав погоню, сделал попытку оторваться, но русский человек за рулем и не к таким поворотам готов.
* * *
Старые фрау, зачем-то наполнявшие салон футбольного автобуса, заволновались. Нервно поправляли парики. Вертели головами с риском для шейных позвонков. Главное, решили мы, чтоб не передал водитель о странной погоне сообщение офицеру по безопасности. Тому хватит ума связаться минуту спустя с Интерполом.
Все это казалось фантасмагорией. Несчастный автобус "Шальке" через два часа фигурной езды забыл, куда едет. Плутал лесами, то сбрасывая скорость, то прибавляя. Заметал следы. Мелькали таблички на столбах - "Эссен", "Дортмунд", "Дуйсбург". Казалось, еще недолго - и будет указатель на Москву.
Я успевал замечать германские странности - посередь просеки, где и живой души не встретишь, вдруг рельсы. С трогательным желтым трамвайчиком. Бог мой, кому все это нужно? Кто ездит на трамвае по деревням с резными ставнями да цветным плющом на стенах?
Тем более в каждом дворике здесь - по два "Мерседеса" и три велосипеда…
* * *
Мы мчались, а я размышлял о своем. В Кельне автомобильный клаксон сеет панику. Вздрагивает пол-улицы. Приблизился к пожилой немке уточнить дорогу - та отшатнулась. Гримаса исказила и без того нелепую физиономию. Казалось, еще чуть-чуть - и фарфоровая челюсть шлепнется на мостовую.
Финны, понаехавшие в Германию, своими рогатыми цилиндрами, сизыми носами и дудками заставили Кельн ссутулиться. Вспышки финских фотоаппаратов приравнены к воздушной тревоге последней Мировой.
"Как же пугливые немцы будут играть в хоккей?" - размышлял я. Играли они, как выяснилось, отчаянно. Но это было после, когда мы все-таки добрались чудесным образом до Veltins-Arena.
* * *
Мы молились на эту надпись "Газпром" на борту немецкого транспорта. Не дай бог, автобус оторвется. Не дай бог, потеряем из виду - ввек потом не выберемся. Здешние деревни обозначены были разве что на карте товарища Рокоссовского. На одном из светофоров едва не въехали красавцу в задницу - точно под знакомый синеватый огонек.
Просеки сменялись желтыми полями с хмелем. Казалось, мы обогнули за четыре часа всю Германию. Что мчит этот автобус к стадиону в Гельзенкирхене, мы не сомневались. Куда ж еще ему ехать. Хоккей вот-вот должен был начаться, когда зарулил измотанный погоней автобус к палисаднику. На базу "Шальке".
Будь в мой воротник вшита ампула с ядом - клянусь, разжевал бы.
- Да, я ошибся, - прошептал ваш корреспондент вслед за стариком Плейшнером, глотая слезу.
* * *
Но это был все-таки Гельзенкирхен. А Veltins-Arena, стало быть, где-то неподалеку. Так оно и оказалось: в чистом поле, едва просвистела мимо очередная просека, стоит, красавица, на небольшом холме! Какая ж это картина, видели б вы!
Мимо прошел, сшибая рукавом автомобильные зеркала, пьяный в лоскуты человек. На плешивой голове короной сидели индейские перья. Путь веселого немца отследить было проще простого - каждый метр давался парню с боем, каждый шаг с головы его опадало по перу. Доковыляв до придорожной канавы, в нее с торжеством и завалился.
Его падение минута в минуту совпало с открытием чемпионата мира. Арена в 77 тысяч голосов грянула немецкий гимн. Ни одно падение в овраг на моей памяти не было столько музыкальным. А падал я не раз.
Это было прекрасно.
* * *
…Я сидел на самом верхнем ряду и радовался жизни. Пусть голова кружится от вонючей сигары соседа, пусть немецкая речь рвет на части барабанную перепонку - все это пустяки. Зато веселый хоккей. Зато какие песни. Да и еще забава - невесть как запорхнул под крышу Veltins-Arena воробей. Метался в панике - и целая трибуна тысяч в тридцать немцев хохотала. Улюлюкала.
А где-то далеко внизу немец Вольф забивал первый гол этого чемпионата. Немцы творили сенсацию, заставляя все 77 тысяч зрителей аплодировать стоя. Выученные футбольной бундеслигой художественному пению немцы заливались соловьем. Только ради этого стоило переться в этот Гельзенкирхен.
А в перерывах звучала реклама на чистейшем русском языке. Я нервно дернул было головой: может, ослышался? Может, все не так?
Нет, на русском. Наверное, для тех прекрасных людей, которые смотрели хоккей из окошек VIP-ресторана. Некоторые из этих русских, ловко управляющихся с вилками для омаров, для Veltins-Arena дороже любого немца. Это их лимузины я видел у парадного.
Тем временем на пару минут раскинулась по льду красная дорожка. Лично господин Рене Фазель, глава ИИХФ, вышел объявить - на матче собралось 77 803 зрителя. Есть мировой рекорд.
Арена, услышав, громыхнула новым куплетом. Много ли надо честному бюргеру для песни? Много ли надо для счастья?
Юрий ГОЛЫШАК
Кельн - Гельзенкирхен