Газета Спорт-Экспресс № 197 (5074) от 4 сентября 2009 года, интернет-версия - Полоса 1, Материал 3

Вагиз ХИДИЯТУЛЛИН

НЕУГОМОННЫЙ

Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ

Мы специально дожидались, пока отгремит праздничный салют, разъедутся гости с юбилейного матча Черенкова и Хидиятуллина. Нам казалось, что, вырвавшись из череды торжеств, легендарный спартаковский защитник будет разговорчивее.

Не прогадали. Хидиятуллин, чуть утомленный, встретил нас на Фрунзенской набережной. Совсем молодой, с чертовщинкой в глазах. А мы-то думали, осталась она в 80-х. Вместе с копной волос.

Неужели вам пятьдесят, Вагиз?

САМЫЙ ГРУСТНЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

- Кажется, вес сохранили игровой?

- Мне многие об этом говорят. С весом никогда проблем не было. В лучшие годы весил 74, сейчас - 76. За это я спокоен. У нас, ветеранов, по шестьдесят матчей за сезон выходит. Каждую неделю играем.

- Спартаковских ветеранов в любом городе ждут?

- Да как ждут! Видели б вы, сколько народу на наши матчи собирается - да на такие имена! Черенков, Дасаев, Гаврилов, Ярцев, молодежь…

- "Молодежь" - это кто?

- Пятницкий, Ананко, Бесчастных. Осталось дождаться Титова с Тихоновым, будет полный комплект.

- Нагрузка приличная.

- Мы дети по сравнению с временами, когда ездили Альберт Алексеевич и Эдуард Анатольевич (Шестернев и Стрельцов. - Прим. "СЭ"). Вот они проводили по 25 игр в месяц. Всю Сибирь исколесили. А если вспомнить про "третий тайм"? Правда, у нас команда в этом плане корректная, особо не закладываем. А раньше - ох какие были бойцы!

- Поражались чьей-то способности выпивать, но держаться на ногах?

- Это моему организму друзья поражаются. Впрочем, не так часто мы и употребляем.

- В какие моменты чувствуете, что уже немолоды?

- Совсем недавно почувствовал - пошли травмы. Прежде-то смеялся: "Кроме молнии, меня ничто свалить не может". А тут то коленки гудят в непогоду, то спину прихватило. Но сам виноват - расслабленным вышел на игру. Думал, на одной ноге всех обыграю. А надо было на Горлуковича смотреть.

- Зачем?

- Он до сих пор тейпируется, щитки надевает. Настраивается, как на последний бой.

- 50 лет - невеселый юбилей?

- Если об этом думать - невеселый. Но отношусь философски. Внутри я мальчишка. Могу подраться, например.

- Последний опыт?

- Пару месяцев назад сцепился - из-за какой-то ерунды. Я обычно долго запрягаю, прошу успокоиться, но, когда все слова высказаны, бью первым. В ростовском интернате этому учили быстро.

- И курить вас там научили?

- Нет, на улице. Но когда Егоров, первый тренер, сказал, что надо бросать, - я бросил. Иначе выгнали бы.

- Курили с девяти лет?

- С шести. Бычки собирал. А снова закурил в юношеской сборной СССР. Мне сигареты играть не мешали. Помню, пришел в "Спартак" в 76-м и увидел картину, которая потрясла. Выходит после обеда дядя Коля Осянин и прямо на крыльце базы закуривает. О-го, думаю. Сколько ж мне надо отыграть в "Спартаке", чтоб мог вот так же?!

- Самый грустный в вашей жизни день рождения?

- Семь лет назад в день моего рождения умер сын. С тех пор это всегда не столько мой праздник, сколько день памяти Валеры. Для меня это очень тонкая тема. Я всегда боялся торжеств.

- Почему?

- У меня в такие дни предчувствие опасности. Кто-то садится за руль - и не доезжает… Море случаев, когда праздник заканчивается горем. Например, Бескова не стало в тот день, когда мы отмечали в ресторане 50-летие Жени Сидорова.

- Сын умер в казино "Арбат", где праздновали ваш день рождения?

- Да.

- Читали, что об этом пишут в интернете?

- Там много грязи. Все, что пишут, неправда. А правду никто не знает, даже я. Валера пытался заниматься музыкой, был одним из создателей группы "Вирус". Я несерьезно к этому относился: "Ну какой ты музыкант?" - "Нет, я пробьюсь…" У него получалось объединять людей, в этом была его сила. Коммуникабельный парень, добрый и правильный. Когда вернулись из Франции в Россию, Валерика отправили учиться классом ниже сверстников. У него была задача - догнать. И он смог!

- Осталось у вас два сына?

- Да, Максим и Ринат. По-французски говорят с тулузским акцентом. А русскому я их обучал - долго писали "печка" с мягким знаком, "чащу" через "ю". Думали на французском. В школе над ними посмеивались.

- Смерть сына вас изменила?

- Я стал сильнее верить. Не смогу описать словами, что это такое - хоронить детей. Вслед за сыном в моей жизни пошли потери чередой, потерял немало друзей. Теперь я заматерел, будто с войны вернулся. Хотя говорю об этом - и слеза наворачивается…