Газета Спорт-Экспресс № 151 (5028) от 13 июля 2009 года, интернет-версия - Полоса 13, Материал 1

КОГДА КРОЙФУ БЫЛО ТРИ ГОДИКА...

_{Тактика игры в футбол - нечастая гостья на наших страницах. Сегодня мы пригласили ее для серьезного разговора. Повод - блестящая провидческая статья ведущего советского теоретика (и превосходного практика) Бориса Аркадьева "Живое искусство", опубликованная в 1950 году в журнале "Физкультура и спорт".}

ОН ВИДЕЛ ТО, ЧТО ВРЕМЕНЕМ ЗАКРЫТО

Аркадьев сжато и внятно рассказал об эволюции игры, взаимосвязи трех ее компонентов - техники, "физики" и тактики: "Вначале тактика определялась техническими возможностями игроков. С ростом технического умения усложнялась и тактика игры. Наконец, футболисты научились посылать мяч с нужной силой и в желаемом направлении, научились гнать мяч и останавливать его, чем, по существу, исчерпываются все возможные действия с мячом.

Однако этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы тактика футбола получила неограниченные возможности дальнейшего развития и в известном смысле стала независимой от техники игры.

В будущем, когда общий технический класс команд и их атлетическая подготовка поднимутся до еще больших высот, значение тактики как составной части игры возрастет еще больше. Это произойдет оттого, что при максимальной степени технической и физической подготовки игроков уровень команд в этих отношениях настолько подравняется, что станет значительно труднее переиграть противника технически или "перебегать" физически. Борьба будет разыгрываться в тактическом плане игры. И поскольку комплекс тактических знаний игры невелик и общедоступен, побеждать будет тот, кто больше умеет, то есть проявит больше творческой мысли и инициативы в ходе самой игры, в ее "текущей" тактике".

Многое из сказанного уже сбылось, а в последней фразе указан путь, по которому еще предстоит пройти. Это руководство к действию для нынешних тренеров. Они должны развивать творческие возможности игроков, интеллект, способность самостоятельно в боевых условиях решать сложные задачи.

Аркадьев не ждал сложа руки наступления будущего: в своей офицерской команде он приближал его. ЦДКА единственный среди 19 участников первенства пропустил меньше одного гола за игру. На вопрос, как дошли до жизни такой, тренер ответил: "Мы вели подвижную оборону, сочетали зонную защиту с персональной. Наши защитники сыграли в этом году особенно активно. Отражая атаки чужих форвардов, они одновременно были и сами зачинателями атак, из обороняющихся игроков превращались в атакующих. Во-первых, отобрав мяч, играли не на отбой, а точно передавали мяч партнерам; во-вторых, совершали глубокие рейды к воротам противника. Особенно Чистохвалов. Он проходил от своей штрафной до чужой".

В статье "Живое искусство" Аркадьев открыто, не таясь, заговорил об универсализме, термине в те годы, мягко говоря, непопулярном. "Сейчас игра наших крайних защитников начинает быть похожей на игру полузащитников (что мы сегодня наблюдаем. - Прим. А.В.). Это заметно по увеличивающемуся радиусу их действия и, главным образом, по точным передачам мяча своим партнерам…

Ни один полевой игрок уже не ограничивается только наступательной или только защитной функцией, так как в известной мере вся команда атакует и вся команда обороняется.

Это обстоятельство привело к еще большей, чем это у нас уже имелось, игровой универсальности футболистов. Способность футболиста сыграть на "чужом" месте является теперь обязательным качеством наших игроков в принятой у нас системе, построенной на маневре в нападении и подвижной обороне в защите.

Каждый игрок должен уметь хорошо играть на всех местах его линии и грамотно провести какой-то отрезок игры на любом месте".

Блеск! Такой футбол в исполнении голландской сборной увидит мир и поразится через четверть века. Аркадьев прививал его своим игрокам еще в 40-е годы.

Значительное увеличение диапазона действий футболистов невозможно без отменной физической готовности. Потому и муштровал "лейтенантов" Аркадьев на тренировках - семь потов с них сгонял и столько же спускал шкур. Роптали ребята, но тренерскую волю исполняли беспрекословно. Турнирные результаты в его правоте усомниться не давали: пять выигранных чемпионатов (с учетом 1951 года), три кубка и два вторых места за семь лет! Такими показателями никто в СССР похвастать не смог. Прибавьте к тому четыре победы (из шести) в турнире дублеров. Резерву Аркадьев уделял большое внимание. Дубль - его творческая лаборатория, где он экспериментировал, проверял жизнеспособность новых идей, попросту - проводил опыты над "живыми людьми". И в 50-м армейский запас вновь оказался золотым.

ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ

Выраженные Аркадьевым идеи вызвали, однако, неприятие, а термин "универсализм" - раздражение в среде ведущих специалистов. Михаил Товаровский в статье с красноречивым названием "О так называемом "универсализме" оппонировал наставнику армейцев, не называя его имени: "Среди тренеров футбольных команд за последнее время обсуждался вопрос - следует ли воспитывать так называемых "универсалов"? Правильное решение этого вопроса имеет большое значение для дальнейшего роста спортивных достижений в футболе, предопределяет направление тренировочной работы".

Пространный ответ на поставленный государственным тренером вопрос опускаю, а с резюме можете ознакомиться: "Попытки тренировать умение играть и защитником, и нападающим, и полузащитником приводят к воспитанию средненького футболиста, играющего везде посредственно…

Всесоюзное совещание тренеров, обсуждая вопрос о так называемом "универсализме", не рекомендовало воспитывать игроков-"универсалов".

Аркадьев к рекомендациям большинства не прислушался, в полемику не ввязывался, делал то, что считал нужным. Жизнь со временем все расставит по местам. Продолжая плыть против течения, Борис Андреевич лестно отозвался о тактических поисках и находках тренера, находившегося под шквальным огнем журналистов и специалистов.

Речь идет об уроке ликбеза для обвинявших волжского тренера Александра Абрамова в приверженности оборонительной доктрине: "Интересным явлением истекшего сезона было обильное применение так называемых "защитных" вариантов игры, построенных на тактических методах активной обороны. Особенно преуспели в этом куйбышевцы.

В некоторых матчах они играли, сильно оттянув назад своих полусредних нападающих. Возникла игра, в которой большинство своих игроков находилось на своей половине поля, что, естественно, привело к атаке полузащитников противника.

Таким образом, на одной половине поля играли семеро против семерых, а на другой - трое против троих. И все это было бы не ново и не интересно, если бы семеро защищающихся отбивались как попало и куда попало, и мяч снова и снова направлялся бы в атаку их ворот. Тогда территория и инициатива игры были бы безнадежно проиграны и команда должна была бы проиграть и весь матч.

Это была бы защитная тактика многочисленной обороны в ее худшем варианте.

Но куйбышевцы из этой многолюдной защиты достаточно точно адресовали мячи оставшимся в нападении игрокам. И тогда их немногочисленные нападающие начинали действовать на просторе целой половины поля против такой же немногочисленной и разреженной защиты противника. Это была уже не только защитная тактика многочисленной обороны, но и наступательная тактика оперативного простора. Если же при этом хотя бы одному игроку удавалось подключаться четвертым нападающим в атаку ворот против трех противников, то сразу возникала очень опасная для "вражеских" ворот атака".

Детально, как ученикам начальной школы, объяснял Аркадьев истинную суть "волжской защепки". Он видел в ней перспективу: "Я усматриваю в такой игре зерно, которое может дать ростки теоретических и практических исканий в тактике футбольной игры".

Тактика футбола - "препарат" тяжелый, увлекаться им не следует. Для релаксации поведаю кое о каких событиях, которые в 50-м случились

ВПЕРВЫЕ

29 августа первый радиорепортаж о матче ЦДКА - "Динамо" провел молодой человек, известный в спортивных и театральных кругах, - 27-летний Николай Озеров, действующий теннисист (24 раза в карьере выигрывал чемпионаты СССР в личном, парном и смешанном разрядах) и артист МХАТа. О футболе знал не понаслышке - несколько лет участвовал в чемпионатах Москвы в составе клубной команды "Спартака". И вот потянуло его в комментаторы. Получилось. Пресса приняла Озерова доброжелательно, отметила хорошее знание предмета, правильную литературную речь, темперамент, великолепную дикцию - иной у актера ведущего классического театра быть не могло.

Размявшись, проведя несколько самостоятельных репортажей, он 12 сентября вышел в эфир вместе с мэтром - Вадимом Синявским. Два разных по стилю и темпераменту комментатора рассказывали радиослушателям об игре ЦДКА с ВВС. Тандем произвел впечатление. "Опыт совместного репортажа вполне себя оправдал, сделал передачу более живой, интересной", - писал "Советский спорт".

5 сентября, в недельном промежутке между двумя партиями Николая Озерова, сольной и дуэтом, всесоюзный радиокомитет сделал болельщикам приятный сюрприз. Впервые, слушая репортаж об одном матче (ЦДКА с киевлянами со стадиона "Динамо"), болельщики получали от Вадима Синявского оперативную информацию о параллельно проходившей на "Сталинце" игре "Спартака" с "Даугавой". Это сегодня подобная практика давно уже стала обыденной, будничной. В 50-м первый опыт восторги породил неумеренные. "Вечерняя Москва", отдышавшись, дала ценный совет: "Это интересное нововведение следует практиковать и в дальнейшем". Совету, как вы догадались, вняли.

Еще об одном новшестве, довольно оригинальном. Впервые после окончания сезона были проведены переходные матчи. Чемпионы союзных республик, Москвы и Ленинграда сыграли с худшими командами этих республик и двух советских столиц первой группы, состоявшей, вам это известно, из классов - "А" и "Б". Оригинальность и несуразность в том, что обеспечившие себе по окончании чемпионата место в классе "А" теоретически и практически после двухраундовых поединков с победителями республиканских первенств могли с ним распрощаться.

Такая участь постигла бы "Даугаву" и тбилисский "Спартак", не подави они бунт земляков-офицеров. "Даугава" не без труда сохранила место в элите - 5:4 (3:1 и 2:3). А в поединке грузин все решил один гол, забитый во втором матче представителями высшего класса - 0:0 и 1:0.

Минское "Динамо", выпавшее в класс "Б", 420 минут (два стандартных матча и два широкоформатных - с дополнительным временем) билось опять-таки с офицерами, разумеется, белорусскими, чтобы не опуститься до уровня республиканского чемпионата: 0:1, 1:0, 1:1, 1:0.

Повезло не всем. Покинули класс "Б" одесский "Пищевик", уступивший украинскому чемпиону, ужгородскому "Спартаку" (1:1, 0:1), и челябинский "Дзержинец". Он был разгромлен победителем первенства РСФСР, командой города Калинина - 2:7 (1:0 и 1:7).

Не устоял перед чемпионом Москвы, клубной командой "Спартака", "Локомотив": одолев его в первой игре (2:1), уступил во второй - 0:2. "К концу первенства железнодорожники перекочевали из группы "А" в группу "Б" (не в группу, а в класс. - Прим. "СЭ"), а потом, проиграв и переходные матчи, вовсе лишились права участвовать в будущем году в соревнованиях по группе мастеров".

Прошу заметить, не я сказал. Слова эти черными буквами на белой газетной полосе были набраны 14 ноября 1950 года в "Комсомольской правде". Автор не сомневался в том, в чем у нас никогда нельзя быть уверенным. "Локомотиву" место в классе "Б" в отличие от одесситов и челябинцев и вопреки Положению все же сохранили. А спартаковцы продолжали гонять мяч на малолюдных, необустроенных стадионах в столичном чемпионате.

СИГНАЛ УСЛЫШАН, МЕРЫ ПРИНЯТЫ

Стучали в советское время отдельные личности и целые организации: сознательные граждане - на несознательных соседей, влиятельные СМИ - на инакомыслящих коллег.

"Комсомолка" взъелась вдруг на "Советский спорт", настучала на любимую народом газету в высшие партийные органы. Сначала на редактора Бориса Котельникова, через некоторое время - на группу космополитов, инкриминировав им серьезные идеологические ошибки: в прославлении спорта советского и в разоблачении загнивающего буржуазного не придерживались они спущенных сверху пропорций.

Благодаря стараниям бдительной молодежной газеты Котельников, получив "строгача", исправился и в редакторском кресле на несколько лет задержался. Космополиты исправиться не успели - их тут же изгнали с работы, обрушив вдогонку потоки отборной брани. Обо всем этом вам должно быть известно из прошлых публикаций.

Осенью 50-го, услышав "разговорчики в строю", свой влиятельный, начальственный голос подала правофланговая советской печати, газета "Правда". Не один десяток лет плотно работаю с периодическими изданиями эпохи победившего социализма. В процессе работы укрепилось во мне убеждение, что творили журналисты (не все - значительная их часть), особенно в правление Сталина, в пошитых для них в спецателье черных, плотно облегающих, сковывающих движения костюмах и такого же цвета галстуках. Все пуговицы застегнуты, галстук, затрудняя дыхание, туго завязан. Выдавали им и два списка: один - для повседневного пользования, тщедушный, с небольшим набором пригодных к употреблению слов и выражений, из которых складывались в большинстве своем штампованные, доступные широким массам фразы. (Победы в отдельном матче или турнире объясняли "игрой напористой, коллективной, спаянностью, волей к победе".) Неудачи - отсутствием этих качеств.

Второй список, обширный, состоял из множества фамилий, терминов, понятий запретных или нерекомендуемых. Что одно и то же. Вот так, в одинаковой форме, и шагали строем изо дня в день. Утрирую, не без этого, но в целом обрисовал картину, близкую к оригиналу.

Редактор спортивного отдела "Московского комсомольца" Марьяновский комплект рабочей одежды и списки получил вовремя. Вторым, обширным, не пользовался - не враг ведь себе. А вольности позволял. Садясь за печатную машинку, тесный пиджак вешал на спинку стула, галстук расслаблял, верхние пуговицы сорочки расстегивал. Освободившиеся из тесных казематов руки резвились, как школьники на перемене. Дышалось ему легко, работалось весело. Потому и слова складывались в произвольном порядке, а то вдруг проникали какие-то еще, ни в одном из списков не зарегистрированные. В общем, не растворился журналист в общей массе, не стал клеточкой единого здорового коллектива. И видом неряшливым взгляды начальственные оскорблял, и шагал не в ногу: все - правой, а он то и дело на левую сбивался.

В статье "Гвардейцы советского футбола", посвященной очередной турнирной победе ЦДКА, выражался Марьяновский как-то не по-нашему, то ли древними, то ли старорежимными понятиями ("Немало терний было на пути чемпионов"). Рассказывая о результативности армейской атаки, использовал отдельные слова, в обязательный лексикон не включенные: "91 раз снайперы армейского нападения попадали в "яблочко"... И, словно в тире, переворачивался белый кружок на щите результатов". Не знаю, эта ли фраза, или какая другая возмутила правдоискателей донельзя. 1 октября устроили они инакопишущему публичную порку. Свалили несчастного, как крутые парни свою жертву, на землю и били ногами куда попало, пока дух не испустит. Измывались при этом, оскорбляли ("скрывает скудость своих мыслей пышным узором крикливых фраз... и прочей словесной шелухой"), обзывали аналитиком, летописцем (за небольшой экскурс в историю) и всякими другими нехорошими словами. Досталось бедолаге, объяснял анонимный автор заметки, за недопустимый стиль изложения.

Сигнал был услышан теми, кому предназначался. Через восемь дней, 9 октября, главный партийный орган, всех начальников начальник, в рубрике "По материалам "Правды" проиллюстрировал действенность грозного своего окрика: "Производственное совещание коллектива редакции газеты "Московский комсомолец" обсудило заметку... опубликованную в "Правде" 1 октября. Коллектив признал совершенно правильной критику статьи В. Марьяновского "Гвардейцы советского футбола". Редакция считает публикацию этой статьи ошибочной".

Только благодаря старшим партийным товарищам комсомольцы, чистившие себя под ними, вмиг прозрели и готовы были правильно ответить на вопросы: "Что такое хорошо?" и "Что такое плохо?"

"Дело" Марьяновского разбиралось на бюро Московского комитета комсомола. Разобравшись, комитетчики сделали легкий укольчик руководству "МК" за "несерьезный подход к публикации статьи тов. Марьяновского в газете".

Опальному автору покаяться бы публично, как это сделали в свое время Котельников или совсем недавно редколлегия "МК", благодаря чему сохранили свои должности. Наверное, и Марьяновский был бы не прочь. От него, однако, ничего не зависело. В праве на покаяние ему отказали. Занесенный над его головой меч должен был опуститься. В последних строках итоговой заметки "Правда" любовалась творением рук своих: "Приняты меры по укреплению руководства отдела физкультуры и спорта редакции "Московского комсомольца". Тов. Марьяновский отстранен от исполнения обязанностей заведующего отделом". Такие были времена.

ПОБЕДНЫЕ МАРШИ ПОД МЕДНЫЕ ТРУБЫ

О делах международных.

Советская пресса объективно оценить итоги норвежского турне (18:1) по неведению или нежеланию была не в состоянии. Серьезный анализ подменялся набором трескучих невразумительных фраз. Такой, например: "Поездка московского "Спартака" в Норвегию показала, что советская футбольная школа добилась за последние годы немалых успехов. Блестящая победа спартаковцев во всех трех матчах с норвежцами заставила буржуазных тренеров и корреспондентов вновь, как и после триумфальной поездки московского "Динамо" в Англию, начать разговор о победоносном советском стиле игры" (С. Нариньяни. "Комсомольская правда" от 14.11.50).

Специалисты стыдливо молчали. Какова же истинная цена наших побед?

Сборную СССР после середины 30-х еще не возродили, но ее легко вычислить по первым номерам составленного тренерским советом списка 33 лучших футболистов страны. В Норвегию командировали довольно солидный вариант сборной - семь первых номеров: Иванов ("Зенит"), Башашкин и Николаев (оба - ЦДКА), Трофимов ("Динамо"), спартаковцы Седов, Нетто, Дементьев. Три вторых - Василий Соколов, Тимаков, Симонян и под третьим номером - Парамонов.

Сделаю небольшое отступление по теме. Давеча мы о сборной говорили, находившейся полтора десятка лет в коме. Попытку реанимировать ее предприняли 10 августа 1950 года на заседании тренерского совета. Прошу прощения - пытаться, пока возглавлял Комитет физкультуры Аполлонов, смысла не имело. А мечтать, как утверждают люди сведущие, не вредно. Знали об этом и "аксакалы" - Товаровский, Сушков, Исаков, Савин и их единомышленники. Понимая бесплодность такого рода попыток, дали волю фантазии, ударились в маниловщину, без малейшего вреда для собственного здоровья. Что, подумали они, если предложить большому начальнику мобилизовать две сборные Союза общей численностью 40 - 50 человек и организовать для них под руководством ведущих тренеров сборы?

"Игрокам, участвующим на сборах, - материализовала секретарша в протоколе совещания эфемерные их мысли, - разрешить начать подготовку в своих командах к новому сезону на месяц позже. В целях сыгранности сборной провести несколько игр за сезон. Игры запланировать".

"Прожект" участников заседания так и остался на бумаге.

На той самой бумаге запечатлено еще одно предложение, как поначалу казалось, столь же бесперспективное: "Рекомендовать для участия в международных матчах ЦДКА, московское "Динамо" и "Спартак". Из немосковских команд считать более устойчивой команду "Зенит".

Тбилисское "Динамо" играет неровно, особенно вне города Тбилиси. Поэтому от ее участия воздержаться".

Попавшие в руки правосудия готовы взять на себя меньший грех, дабы избежать тяжкого. То же примерно сделали и тренеры, предложив Аполлонову два варианта. На глобальный, касаемый сборной, рассчитывать не приходилось. А второй, помельче, вдруг проскочит. Чем черт не шутит. Представьте - проскочил! Собственно, вариант получился комбинированный: сколотили на базе "Спартака" сборную из ведущих игроков команд, рекомендованных для участия в международных встречах.

Противостояли ей посредственные клубы европейской футбольной глубинки. Да если бы и сильнейшие - "Волеренген" или "Шейд". С ними управилась бы добрая половина "учащихся" класса "А". Может, и больше.

Победные марши под медные трубы дезориентировали болельщиков, физкультурных и партийных руководителей, создавали ложное впечатление о силе советского футбола. Классные игроки в стране не перевелись, на две конкурентоспособные в Европе сборные хватило бы. Дали бы им только, не боясь последствий, повариться в высококачественном импортном соку, набраться опыта, понюхать пороху, освободили бы от идеологических оков, глядишь, отхватили бы медали олимпийской и даже мировой пробы. Почему бы и нет.

Олимпиаду-48 выиграли шведы, те самые, кого московские динамовцы за полгода до того учили уму-разуму у них на дому - дважды (по 5:1) разгромили "Норчепинг" и "Гетеборг", из коих сборную сколотили. А на мировом первенстве в 50-м шведы бронзы удостоились. Могли бы и наши получить.

Спустя годы, когда позволили называть вещи своими именами, самый результативный участник норвежского турне, армеец Валентин Николаев рассказывал: "Очень редко посылали нас в другие страны. Да и страны выбирали не самые "футбольные", чтобы ни в коем случае не проиграть, не рассердить высокое начальство...

Себя мы там показали действительно с самой лучшей стороны, а вот соперников достойных не имели... Оказались они гораздо слабее "Спартака"... В мастерстве они заметно уступали игрокам нашей команды.

Делясь впечатлениями со спартаковцами, я понял, что они мечтают о соперниках посильнее, горят желанием сразиться с командами более высокого класса".

Плоды порочной внешней политики скажутся через пару лет, когда наспех сколоченную сборную бросят в пылающий огонь олимпийского турнира. Ни в чем не уступая соперникам, советские футболисты вернулись домой на щите и были строго наказаны теми, кто держал их взаперти.

Свой богатейший потенциал советский футбол раскроет, когда со смертью вождя расширятся международные связи. Пообтешемся малость - и чемпионов мира будем бить, и в престижных соревнованиях побеждать. Очень скоро, в те же пятидесятые.

КОММЕНТАРИЙ К ДВУМ СПИСКАМ

Список лучших советских футболистов обсуждался 11 ноября на заседании тренерского совета и был предложен для утверждения Секции футбола СССР. 24 ноября, после дискуссий, повлекших небольшие изменения, его утвердили. Поменяли местами Саная и Маргания, Водягина с Тимаковым. Вместо киевлянина Виньковатова и Федорова (ВВС) включили соответственно Сальникова и Фомина. В 50-е годы знакомили народ с именами своих героев редко. На сей раз список обнародовали. Не сразу - зимой следующего года.

Внимательные, дотошные (в хорошем смысле этого слова) наши читатели обратят внимание на изменение места жительства Константина Демченко. "Летуны" водились не только среди футболистов. Самый "злостный" - Демченко. Из Харькова перебрался в Житомир, оттуда - в подмосковный Наро-Фоминск. До столицы рукой подать. В следующем году он туда переедет и получит московскую прописку. А ленинградец Валентин Фридман - таллинскую. Ранее метался между Ростовом и Москвой Александр Щелчков. Позже Петр Гаврилов сменит город (теплый Тбилиси на жаркий Сочи), республику (Грузию на РСФСР) и фамилию (Гаврилиади).

Завершая предыдущую публикацию, погорячился, обещав рассказать о нерассказанном. Обо всем не успел, да и нереально это. Прав был Козьма Прутков - нельзя объять необъятное. Где-то надо ставить точку. Что я, собирая по сусекам остатки воли, и делаю.