Газета Спорт-Экспресс № 185 (4765) от 19 августа 2008 года, интернет-версия - Полоса 14, Материал 1

Интервью спецкору "СЭ" дал великий британский легкоатлет, олимпийский чемпион Сиднея, лучший в истории прыгун тройным.

Джонатан ЭДВАРДС "МНЕ НЕ НРАВИТСЯ, КАК ПРЫГАЕТ ЛЕБЕДЕВА"

Кого только не встретишь на Олимпиадах! В самых разных местах и в самых разных ипостасях. Вот идет по вестибюлю отеля Майкл Джонсон. Поступь не слишком торопливая, но осанка та же. Авторитетно идет, не подступишься - это в Америке его среднестатистический болельщик и не вспомнит, а на Олимпиадах у него статус не ниже, чему почти тезки Майкла Джордана.

Кстати, встретить звезд из команды-мечты - тоже не проблема. Коби Брайанта, сидящего на матче женских баскетбольных команд, видно аж с другой трибуны. Моему коллеге Павлу Стрижевскому вот с "мисс Мира" повстречаться довелось, и эта встреча до сих пор отражается на восторженном выражении лица нашего главного специалиста по КХЛ. А давеча в "Русском доме", как мне объяснили позже, я видел величайших, сказочно талантливых, известнейших по всему миру звезд русской эстрады, имена которых, к сожалению, сейчас припомнить уже не могу.

В этом плане встреча, произошедшая в здании главного пресс-центра, конечно же, не кажется такой уж и экстравагантной. Ну, лучший прыгун тройным всех времен и народов. Да, нормально так. Невысокий худенький англичанин с ежиком седых волос, зато одетый по молодежной моде. Обаятельная улыбка. Феерический английский язык с классическим прононсом - мечта американского пародиста. Таким предстал передо мной великий Джонатан Эдвардс (комментатор ВВС и все еще мировой рекордсмен) и тут же согласился поговорить о том и об этом. Как например...

О ЛУЧШЕМ ГОРОДЕ В МИРЕ

-Вы здесь присутствуете и как комментатор телекомпании ВВС, и как член организационного комитета лондонской Олимпиады. Уже успели взять что-то на заметку, что можно позаимствовать? Или наоборот - чего надо избегать?

- Я вхожу в совет оргкомитета как представитель от спортсменов. Меня выбрала на этот пост Британская спортивная комиссия - организация, ответственная за все спортивные вопросы в Объединенном королевстве. Это случилось сразу же после того, как мы выиграли право проводить Игры. Кроме того, я был очень активен и в процессе продвижения заявки Лондона, ездил в Сингапур на сессию МОК. Я всегда считал, что Олимпиада принесет Лондону огромную пользу. Не только как важнейшее спортивное событие, но и как повод всерьез заняться улучшением состояния лондонского Ист-энда...

Здесь, в Пекине, сейчас находится примерно сто человек из нашего оргкомитета - каждый на каком-то своем объекте, со своими функциями. Это наш единственный шанс понаблюдать за тем, как проводится Олимпиада, что у организаторов получается хорошо, а что - не очень.

-Успели сделать какие-то выводы?

- Мне кажется, что первое и самое очевидное наблюдение: доступ на объекты, в частности - в Олимпийский парк, где расположены многие арены, должен быть более свободным. Пекинская система, по которой в парк можно пройти только при наличии билета, думается, - не самая лучшая. Сделано все невероятно красиво, просто поражает воображение: сад, фонтан, подсветка, музыка, великолепные объекты, но подойти к ним невозможно. Если пройтись по периметру центрального олимпийского комплекса, можно увидеть множество пекинцев, стоящих у заборов и фотографирующих: дальше их не пускают. Думаю, что в Лондоне мы постараемся сделать Олимпиаду более доступной.

Естественно, существуют вопросы безопасности, но они решаемы. Олимпийский парк в Пекине вольно или невольно стал своего рода "олимпийским загоном". А хотелось бы увидеть, как простые горожане становятся частью Олимпиады.

-В Лондоне будет именно так?

- В Лондоне игры будут другие. Наш девиз - "Everyone 2012" ("Все - 2012". - Прим. С.М.). Олимпиада - это величайшее спортивное событие в мире, но наша идея заключается в том, чтобы показать не только спорт, но и те идеалы, которые он символизирует. Даже если спорт вы терпеть не можете, все равно, глядя на спортсменов, нельзя не отдавать должное их труду, целеустремленности, самоотдаче. Это вдохновляет людей. Мы хотим, чтобы спортсмены были доступны и могли вдохновлять.

- Китай рассматривал Игры как возможность показать миру свои достижения. Понятно, что у вас в отличие от китайцев нет цели занять первое место в медальном зачете. Чего ждет от Олимпиады Великобритания?

- Великобритания гордится. Очень гордится тем, что получила право на проведение Игр. Дело в том, что мы, британцы, иногда любим заниматься самоуничижением. Если мы хорошо проведем Игры, это может чудесным образом повлиять на наше чувство собственного достоинства, и это тоже очень важно. Думаю, что и осязаемая польза для страны тоже будет принесена. Тут и возрождение Ист-энда, про которое я уже говорил, и улучшение городской инфраструктуры, и туризм. И, естественно, пропаганда здорового образа жизни. В Великобритании существует проблема детского ожирения, есть проблема детей, не имеющих возможности заниматься спортом. Мы надеемся, что Олимпиада позволит сделать спорт куда более весомой частью британской жизни. Ведь смысл спорта - не в медалях, а в здоровом теле, человеческом общении, уроках жизни, которые он тебе преподносит.

-Ваши цели в отличие от китайских, как видно, направлены вовнутрь. Неужели вы ничего не хотите показать миру?

- Лондону в отличие от Пекина не нужно ничего доказывать. Лондон - это Лондон. Это лучший, с моей точки зрения, город мира. Конечно, кто-то может мне возразить и сказать, например, что главный город планеты - Нью-Йорк. Наверное, в каких-то аспектах это так и есть. Лондон, как мне кажется, держит пальму первенства хотя бы как финансовый центр мира. Кто знает, может быть, в будущем центр планеты переместится в Азию - в Пекин или Шанхай. Но пока звезда Лондона горит ярко. Это замечательное место, идеальное для проведения величайшего спортивного праздника на планете.

О МИРОВЫХ РЕКОРДАХ, ЗАСЧИТАННЫХ И НЕТ

-Можно немного поговорить о вашей спортивной карьере? Хотелось бы услышать ваш собственный рассказ о некоторых известных событиях. Во-первых, это, конечно же, невероятный прыжок в 1995-м - на 18,43, который не был признан рекордом из-за ветра.

- У этого прыжка есть предыстория. По-настоящему классно я начал прыгать в 1993-м, когда выиграл бронзу на чемпионате мира в Штутгарте, и это вывело меня в группу элитных прыгунов. В 1994-м я прыгал очень плохо из-за вирусного заболевания, и мне пришлось сильно изменить программу зимней подготовки. Я тренировался гораздо меньше и совсем пo-другому, давая телу больше времени на восстановление. Поэтому в 1995-м, когда пришло время соревнований, был в прекрасной форме, на тренировках просто летал, но никто не знал, что будет на соревнованиях. На первом из них прыгнул на 17,58, причем было очень холодно и сыро - нормальная британская погода. Побил рекорд Великобритании. Потом поехал в Лилль готовиться к Кубку Европы, но там тоже был дождь, да еще и встречный ветер - 17,46. В общем, я знал, что нахожусь в отличной форме, но такие цифры, как 18,43, конечно же, мне не могли и присниться. Более того - я никогда в жизни бы им не поверил. Счел бы их совершенно невозможными.

-Целью всех прыгунов были 18 метров.

- Да, ровно 18. Мировой рекорд уже несколько лет держался на 17,97, и все ждали, когда же будет превзойден 18-метровый рубеж. А за 10 лет до этого мировой рекорд был - 17,89. Были люди, которые могли прыгать за 17,80 и даже за 17,90, но 18 метров оставались недосягаемы. Можете себе представить, что мог сотворить с моим видом спорта прыжок на 18 с половиной метров.

-По существу, это сродни достижению Боба Бимона в прыжке в длину.

- Такие цифры не укладывались в голове. Это звучало, как результат в толкании ядра. Но уже в первой попытке на Кубке Европы в конце июня я прыгнул на 17,90, при этом полностью завалив шаговую фазу прыжка. Это была совершенно мусорная попытка с точки зрения техники, и все же я улетел так далеко. Естественно, я понял, что если бы прыгнул правильно, то без труда побил бы мировой рекорд. Можете представить, что я почувствовал в этот момент. Получилось так, что в этот день я вдруг перешел в совершенно новую категорию. Из нормального, крепкого прыгуна стал сильнейшим в мире.

-Предыстория закончилась?

- Да. В следующей попытке я прыгнул на 18,43 с попутным ветром скоростью 2,4 метра в секунду.

-Что вы чувствовали во время прыжка? Знали еще в полете, что сделали нечто невообразимое?

- Знал, что это неимоверный прыжок, но ни в коем случае не мог предположить, что приземлюсь у отметки 18 с половиной метров. С какой стати мне было это предполагать - таких цифр не существовало!.. Кстати, все забыли о том, что было дальше. Дальше ветер стих, и я сделал "легальную", но ужасную попытку в третьем раунде - 17,72. А мой четвертый прыжок был на 18,39. Его, естественно, уже никто не помнит, а ведь и этот результат был фантастическим. Но ветер к тому времени опять задул, и был даже сильнее, чем в первый раз, - 3,7 метра в секунду. Я был абсолютно шокирован.

-Феноменальные мировые рекорды пришли к вам в августе - причем дважды. И в течение двадцати минут.

- На самом деле сначала в июле я прыгнул на 17,98 в Саламанке, то есть все-таки побил рекорд, но только на один сантиметр. В какой-то мере это можно было воспринять как насмешку судьбы: человеку, летавшему на полметра дальше мирового рекорда, подают односантиметровое достижение... И вот таким мировым рекордсменом я и поехал на чемпионат мира в Гетеборг, где были двадцать минут, о которых вы вспомнили.

-Эти два прыжка (на 18,16 и 18,29) сами по себе были эпохальными - вы намного превзошли заветную 18-метровую черту. Не будь тех 18,43 с ветром, именно эти прыжки в Гетеборге сейчас вспоминали бы, как что-то сумасшедшее и не укладывающееся в голове. А получилось, что от них едва ли не отмахнулись: "Подумаешь! Этот парень может прыгать на 18 с половиной".

- Да, это так, к сожалению. Хотя Гетеборг - это действительно было нечто грандиозное. Я выиграл соревнование, установил мировой рекорд, стал первым человеком, прыгнувшим за 18 метров. И после всего этого у меня осталась мотивация, чтобы через 20 минут прыгнуть еще дальше! У каждого спортсмена есть моменты карьеры, которыми он вправе по-настоящему гордиться. Этот - такой момент для меня.

-И все-таки, не считая золота Сиднея, что вспоминается чаще - два мировых рекорда в Гетеборге или незасчитанные 18,43?

- Трудно сказать... Наверное, 18,43 с точки зрения "фактора шока". Сами эти цифры чуть не свалили меня с ног. В Гетеборге я был готов к тому, что могу прыгнуть на 18,29, или 60 футов. А в Лилле был полный шок. Нет, все-таки с 18,43 вряд ли что-либо сравнится.

-Вы упомянули отметку 60 футов. Это на несколько миллиметров меньше, чем 18,29. В Британии по-прежнему следят за рекордами по старой системе измерений?

- Нет, это давно осталось в прошлом. Но я очень много тренировался в Америке, а там следят только за футами и дюймами. Для американцев отметка 60 футов была куда важней, чем 18 метров, так что я был в курсе и этого достижения. Я прыгнул на 60 футов и четверть дюйма.

-И за всем этим - страшное разочарование в Атланте, где у вас выиграл американец Кенни Харрисон.

- Да, все почему-то забывают, что Кенни был очень хорошим прыгуном. 18,09 - великолепный прыжок. Мой результат в Атланте был 17,88 - лучший незолотой прыжок в истории Олимпиад. При этом в последней попытке я заступил, а прыжок там был, наверное, на уровне мирового рекорда.

-И все-таки от вас ждали куда большего.

- Я никогда раньше не оказывался в положении стопроцентного фаворита на Олимпиаде. Когда все, кроме золота, считается провалом. А это очень тяжелый психологический пресс. Начиная с 1995 года вся моя жизнь очень резко поменялась. Мне нужно было во многом разобраться и многое переосознать, и далеко не все это было связано с прыжками в яму с песком.

-То есть вы проиграли психологическому давлению.

- Да, я так думаю. Тогда это был оглушительный провал. Но сейчас я смотрю на все это и думаю: "А ведь я очень хорошо выступил". И действительно - очень хорошо. Если убрать за скобки ожидания болельщиков и мировые рекорды.

-А та попытка, в которой вы заступили, - это точно был мировой рекорд?

- Это наверняка было дальше, чем 18,09 Харрисона. Но не забывайте, что у него еще оставались попытки. И он вполне мог прыгнуть дальше.

О БЛЕСКЕ И НИЩЕТЕ РУССКОЙ ШКОЛЫ ПРЫЖКОВ

-Один из величайших людей в вашем виде спорта - советский прыгун, трехкратный олимпийский чемпион Виктор Санеев. Когда он прыгал на своей последней Олимпиаде, в Москве, вам было 14 лет. Хорошо его помните?

- Знаете, в 1980-м я не так уж и пристально следил за тройным прыжком. По-настоящему этим видом увлекся только к лос-анджелесской Олимпиаде. Дело в том, что в школе я поначалу не имел очень уж больших успехов. Лет в 18 все еще прыгал тройным на 15 метров, а это сущие пустяки. Я то, что у нас называется "поздноцвет". Раскрылся в довольно зрелом возрасте.

Так что про Санеева я всегда знал, но какой-либо картинки его прыгающего у меня в голове нет. Первые прыгуны, которые мне действительно запомнились, - американцы Уилли Бэнкс (именно ему принадлежал мировой рекорд 17,97 м. - Прим.С.М.) и Майк Конли (серебряный призер Лос-Анджелеса-84 и чемпион Барселоны-92. - Прим.С.М.). А потом пришло уже следующее поколение русских - Олег Проценко, призеры Сеула Лапшин и Коваленко. Их я помню очень хорошо.

-В чем заключалась особенность вашего стиля?

- Примером для меня всегда служил Конли, потому что во время разбега он развивал очень большую скорость. Русская школа, как мне кажется, делала больший упор на физическую мощь, на силу толчка. Я очень быстро разбегался и старался как можно скорее завершить фазы скачка и шага - между контактами с землей проходило очень мало времени. Поэтому прыжок у меня получался более "плоским" - высоко от земли я не улетал. Зато фаза прыжка получалась очень длинной, потому что я терял меньше скорости на скачке и шаге.

-Что могли бы сказать о Татьяне Лебедевой?

- Лебедева, с моей точки зрения, - не очень хорошая прыгунья тройным. Она - блестящий атлет, но как прыгунья мне совсем не нравится. Ее техника никуда не годится. Шаговой фазы у нее попросту нет. У Лебедевой очень сильный скачок, а шаг делается уже как бы по инерции, после чего идет сильный прыжок. Великие прыгуны имеют более отточенную технику.

-Вы это говорите, несмотря на ее три олимпийские медали в тройном прыжке?

- Вы меня неправильно поняли. Она отличная спортсменка и может очень далеко прыгать. Я просто не считаю ее великой прыгуньей тройным - именно с точки зрения техники. Возьмем, например, болгарку Терезу Маринову, которая выиграла в Сиднее - прекрасные прыжки, изумительная техника! В то же время чемпионка Афин и Пекина Франсуаза Мбанго Этоне по атлетическим данным даже в одном классе с Лебедевой не находится, но побеждает за счет техники. Если бы Лебедева, при ее физической мощи, поставила себе технику прыжка, то прыгала бы на 16 метров.

-Ну тут вы явно преувеличиваете.

- Не так уж и сильно. Я, кстати, очень удивлен, что ни одна женщина еще не прыгнула на 16 метров. Инесса Кравец из Украины как прыгнула на 15,50 тринадцать лет назад, так никто с тех пор этот рекорд и не побил. А ведь тогда женский тройной только зарождался.

-Кому вы предсказывали победу в Пекине у женщин и кому предскажете у мужчин?

- У мужчин выиграет британец Филлипс Идову, это несомненно. Хотя португалец Нельсон Эвора очень силен и составит конкуренцию. А вот женщины меня удивили. Я предсказывал победу кубинке Яргелис Савинье, причем надеялся даже на мировой рекорд, а победила снова Мбанго.

-Где-то я прочел, что вы - самый именитый британский спортсмен всех времен. Принимая во внимание не только Олимпиады, но и все остальные крупные турниры.

- Да? Интересно. Может быть... Хм, не считал... Да, если посчитать индивидуальные награды... Что ж, может быть. Если это так, то это чудно.

И О БОГЕ. НЕМНОГО

-В молодости вы были известны как спортсмен, который по религиозным причинам не соревнуется по воскресеньям. Потом вы отказались от этого правила. А недавно в интервью английской прессе сказали, что совсем ушли от религии. Насколько вам удобно рассуждать на эту тему, не могли бы объяснить, что произошло?

- Когда я ушел из спорта, у меня появилась свобода задуматься над жизнью, свобода, которой я не имел, пока был спортсменом. Во-первых, спортсмен всегда сфокусирован на одном, и все остальное уходит на дальний второй план. А во-вторых, моя вера была неотделима от моих спортивных выступлений. Поставить под вопрос веру означало погубить себя как спортсмена.

И вот, уйдя из спорта, я смог, наконец, задать себе некоторые вопросы, которые не мог задать раньше. Такие, например, как: "Есть ли Бог?" Раньше он был для меня риторическим: ответ предполагался как непреложная истина. А тут моя вера стала очень быстро рушиться. До того момента, когда я просто перестал верить в Бога - и все...

Понимаете, я всегда ко всем вопросам старался подходить по-научному. Привык анализировать возникавшие передо мной проблемы, делать выводы и идти дальше. В общем, я потерял веру - и это то, что есть. Буду жить дальше. Никакой психологической травмы я от этого не получил. О том времени, когда я искренне верил, не жалею. Вера послужила мне хорошо, и я знаю, что верующие люди делают много замечательных и добрых вещей. Я не причисляю себя к воинствующим атеистам. Я просто не верю в то, что Бог есть.

-Значит, вас к этому привел не какой-то особый, болезненный момент в жизни?

- Нет. Если не считать ухода из спорта (смеется). Что вообще-то само по себе может быть довольно травматично. Вся жизнь меняется мгновенно.

-Вам нравится работа телекомментатора?

- Да, вполне. Я получаю удовольствие. Мне повезло в том, что я ушел из спорта в хорошем возрасте - в 37 лет. Я достиг всего, что только мог, и был готов попробовать себя в чем-то еще. Конечно же, ощущения от хорошо сделанной работы тут уже совсем не те, как в спорте. Зато я по-прежнему могу гордиться тем, что являюсь частью Олимпиады. Пусть даже и играю в ней очень маленькую роль, все равно это огромная, ни с чем не сравнимая честь.