Газета Спорт-Экспресс № 180 (4760) от 13 августа 2008 года, интернет-версия - Полоса 10, Материал 3

Слава МАЛАМУД

Дожидаясь рейса на Пекин в международном аэропорту города Вашингтон (он носит имя первого директора ЦРУ, но это к делу не относится), ваш корреспондент разговорился с двумя американскими коллегами - репортером и фотографом.

Разговор был чрезвычайно занимательным, главным образом из-за того, что речь шла о гандболе. Чтобы долго не объяснять, скажу, что так вообще не бывает. Американец, говорящий о гандболе, - это примерно как пестик ромашки, говорящий по-китайски. В тех редких случаях, когда этот вид спорта вообще упоминается в американской прессе, к нему добавляют определение "командный" - чтобы отличить от местной забавы, в которой два мужика бьют мячик руками о стенку.

В общем, фотограф вспоминал, как работал на гандбольном матче в Афинах и насколько его эта игра впечатлила динамичностью и красотой голевых комбинаций. А репортер вставил, что, мол, гандбол - один из двух видов спорта, в которых американцы не делегировали на Игры ни одного атлета. И тут я озадачил моих временных друзей такой фразой: "А представляете, что было бы с гандболом, если бы он был популярен в США?"

И действительно ведь - что? Что случилось бы с игрой, важнейшим элементом которой является умение далеко и высоко прыгать, подолгу зависая в воздухе, если бы в нее скопом ломанулись американские баскетболисты, не попавшие в НБА? Скольких вратарей убил бы какой-нибудь не вполне состоявшийся Леброн Джеймс по дороге от шестиметровой линии до приземления в воротах? Как справлялись бы защитники с линейным типа Дуайта Ховарда с его семимильными руками, бычьими плечами и змеиной гибкостью? Нет, это воистину великое счастье для всего остального мира, что американцы под словом "гандбол" по-прежнему понимают какое-то рукоделие у стеночки! Видимо, мои собеседники тоже подумали именно об этом, потому что на их лицах появилось умиленно-мечтательное выражение.

На какую мысль все это вас наводит, друзья мои? Правильно: одно из величайших достижений Олимпийских игр заключается в том, что раз в четыре года они заставляют нас проявлять живой интерес к тем видам спорта, которые мы в обычной жизни не видим в упор. Кто в Америке, кто в России.

Со своей - журналистской - колокольни могу донести до вас тот факт, что, побывав впервые в жизни на женской тяжелой атлетике, я ушел с арены обалдело-восхищенным, преисполненным уважения и даже любви к этому виду спорта. Наверное, по здравом размышлении я и сам признаю, что чуток перебрал с эмоциями. Ведь, если убрать за скобки олимпийский контекст, зрелище получится не самое маркетинговое: девушка-коротышка на ногах, толстых, как два акульих балыка, подходит к железному агрегату и зачем-то прет его в воздух, громко при этом крича.

Но именно в олимпийском контексте начинаешь видеть, какая глубочайшая человеческая драма разыгрывается перед тобой. Сколько сил и нервов, сколько надежд и слез, сколько лет нечеловеческого труда выносят с собой на помост и кладут перед штангой эти нескладные силачки. И журналист, по большому счету знающий о тяжелой атлетике только то, что рывок - это не толчок, уже сам с огромным интересом погружается в нехитрые расклады. Какой вес сейчас закажет китаянка? Сможет ли турчанка вытянуть на килограмм больше?

Члены олимпийских бригад "СЭ", получив возможность впервые поработать на видах спорта, которые никогда раньше не освещали, уезжают с Игр влюбленными во все подряд. В велосипед и синхронное плавание. В дзюдо и бич-волей. В шпагу и парус. В лук и метание молота. Во вполне современное, оказывается, пятиборье. В тот же гандбол и в водное поло, на которые лично я впервые пойду сегодня и непременно полюблю на всю жизнь.

И, что самое главное, то же самое в точности происходит и с болельщиками. С американцами, неожиданно вспоминающими о том, что не все великие спортсмены их страны машут бейсбольной битой. С россиянами, которые еще вчера не представляли слово "спорт" не в контексте своих "спартаков" и "шинников". Даже с теми несчастными душами, которым в неолимпийское время спорт вообще неинтересен, - тоже ведь сейчас болеют как миленькие. Ну не святое ли это дело, что мы раз в четыре (а в северной части планеты - даже в два) года осознаем не только то, насколько велик спорт, но и то, насколько он многолик?!

Согласитесь, ведь есть о чем подумать, правда? И не только о том, делают ли из акул балык.

Пекин