Газета Спорт-Экспресс № 164 (4444) от 23 июля 2007 года, интернет-версия - Полоса 2, Материал 1

Голы: ПАВЛЮЧЕНКО (Торбинский), 28 - 1:0. АРШАВИН, 45+1 - 1:1. ПАВЛЮЧЕНКО (с пенальти), 61 - 2:1. БАЖЕНОВ, 84 - 3:1.

Первый тайм - 48:01.

Второй тайм - 47:58

Всего - 95:59.

Судьи: ГОНЧАР(Сочи).Правило, Еровенко(оба - Краснодар).

21 июля. Москва. Стадион "Лужники". 23 градуса. 45 000 зрителей (вмещает 84 745)

МОГ ЛИ БАЖЕНОВ СТАТЬ БЕЛОЙ ВОРОНОЙ?

Для глупца все, что невозможно объяснить, не существует. Зато мудрец знает: порой и существующее нельзя объяснить.

Не хотелось бы считать себя глупцом. Но и на роль мудреца, судя по тому, сколько ошибок совершено в этой жизни, скажу вам, как на духу не претендую. И потому выступать в качестве третейского судьи не собираюсь. Однако никто не может лишить меня права найти свое объяснение эпизоду, который произошел под занавес матча, когда после удара его лучшего игрока Павлюченко мяч угодил в штангу, а от нее в руку Баженова, что удалось рассмотреть лишь на экране телевизора. Доля секунды, и мяч - в сетке! Лайнсмен бежит к точке пересечения средней линии поля с боковой, главный арбитр указывает на центр, а на табло загораются цифры "3:1".

Что ж, этот гол действительно лишил питерцев последнего шанса на спасение. Ну а если бы он не был засчитан - обращаюсь к поклонникам "Зенита", - в сложившейся на поле расстановке сил были предпосылки к тому что вашей команде удастся за считаные минуты до конца уйти от поражения и тем самым скрасить впечатление от игры, которая ей не удалась? Положа руку на сердце вы ответите: нет.

А уж при условии, что "Спартаку" победа была почти гарантирована и без третьего гола, Баженову, как посчитали некоторые журналисты и болельщики, стоило подойти к Гончару и признаться, что взятие ворот следует отменить, поскольку оно было произведено с нарушением правил. Но, во-первых, в эмоциональном запале форвард, по его собственным словам, был уверен, что поразил цель плечом, а во-вторых, даже если бы он сознавал, что сделал это рукой, то после признания выглядел бы белой вороной среди участников матча лидера и преследователя за шесть очков. Белой, потому что на 6-й минуте лайнсмен, находившийся к схватке между Моцартом и Текке ближе Гончара, не сообщил ему, что никакой желтой карточкой там и не пахло. Да и турок мог бы заступиться за соперника. Потому что Малафеев в середине первого тайма скрыл от судей, которые, возможно, не заметили, как он перевел мяч на угловой вслед за тем, как Торбинский в окружении крепышей защитников несколькими финтами из футбола нашего детства оставил их за спиной и мощно выстрелил под перекладину. И, наконец, потому что Аршавин на 45-й минуте прямой ногой пошел на Плетикосу и выбил у него из рук мяч, приподнятый над землей (по мнению нейтрального на сегодняшний день арбитра Андрея Бутенко, в тот момент должен был раздасться свисток), сыграв, мягко говоря, не по-джентльменски, и при этом будучи уверенным в собственной правоте. А уж закатить мяч в пустые ворота десятому номеру "Зенита" не составило никакого труда.

И после всего этого вы хотите, чтобы Баженов повел себя как на исповеди в Храме Христа Спасителя? Было бы это, конечно, красиво, но невозможно по той простой причине, что не он устанавливал правила (имею в виду не только судейский кодекс), по которым, к сожалению, давно живет мировой футбол и российский в частности. И не ему их отменять.

Как бы то ни было, а, скорее всего, именно третий мяч, засчитанный арбитром Гончаром, которого можно упрекать в чем угодно, только не в предвзятости, заставил Малафеева в послематчевой интервью акцентировать внимание на том, что такие встречи должны обслуживать иностранные арбитры. Между тем не сомневаюсь, что в перерыве те же самые слова мог произнести Плетикоса, в то время как Малафееву подобная мысль тогда и в голову бы не пришла. Однако любой зарубежный рефери - из Германии, с Островов Зеленого Мыса или с Аляски - без раздумий назначил бы пенальти и показал красную карточку Малафееву за фол "последней надежды", когда голкипер зацепил в штрафной Быстрова, обыгравшего вслед за двумя защитниками "Зенита" и самого вратаря.

Пауза, связанная со сменой голкиперов, затянулась. А для Павлюченко, установившего мяч на 11-метровой отметке, она и вовсе показалась бесконечной. Но он совладал с нервами и хладнокровно уложил мяч в правый от вратаря угол. Я тут же вспомнил, как за два дня до матча форвард "Спартака" предположил, что "по теории вероятности, должен забить именно "Зениту". А вот сколько забить, не уточнил. На деле оказалось - два. А мог бы вполне сделать и хет-трик, и даже покер. Впрочем, его первый гол стоил иных трех. Торбинский, который в четверг обещал, что на фоне командной игры спартаковцы продемонстрируют свои лучшие индивидуальные качества, выверенной передачей с фланга направил мяч в сторону Павлюченко, который на мгновение опередил Анюкова и в чисто английском стиле головой вколотил мяч под перекладину.

Как раз последнего нацеленного паса, продемонстрированного Торбинским, недоставало "Спартаку", чтобы уже в первом тайме предрешить судьбу матча. Но даже при этом только с 35-й по 40-ю минуту Малафеев дважды выручил "3енит", отразив руками удар Йиранека и ногами - Титова.

Гол же Аршавина привел хозяев в шоковое состояние. И Текке в начале второго тайма вполне мог этим воспользоваться, но, оказавшись с мячом в штрафной напротив ворот, сыграл бездарно. Когда же у кромки поля появился Погребняк, видимо, памятуя о предыдущих встречах красно-белых с питерцами, один из болельщиков в сердцах воскликнул: "Все, наша смерть выходит!" И ведь действительно экс-спартаковец едва не похоронил (ничья для москвичей по такой игре была равноценна поражению) свою бывшую команду. Он дважды расправился с Шоавэ, но нарушил счастливую для себя традицию, умудрившись не попасть по воротам метров с 12 . Благодаря чему в итоге в Лужниках получился завораживающий триллер, похожий на сказку с добрым концом. И теперь, если кто-то из моих знакомых будет жаловаться на жизнь - дескать, нет в ней справедливости, посоветую ему посмотреть запись матча "Спартака" с "Зенитом", в котором, согласитесь, восторжествовали умение и воля.