Газета Спорт-Экспресс № 115 (4395) от 25 мая 2007 года, интернет-версия - Полоса 14, Материал 1

ВЕЛИКИЕ ДИНАМОВЦЫ В БАНЕ

Развлечений у великих футболистов прошлого было не так много. Одно из них - баня, любимый уголок в Сандунах. Выходные пролетали здесь - благо жены игрокам в их банных пристрастиях препятствовали редко. Особенно Сандуны почитали динамовцы.

В годовщину смерти Константина Бескова его вдова, женщина замечательной красоты и обаяния Валерия Николаевна пришла сюда вспомнить былое. А компанию ей составили Валентина Яшина и Галина Еврюжихина. Мне и вопросы-то особо задавать не приходилось - лишь слушать, слушать, слушать.

Они вспоминали, рассказывали наперебой, а если и забывали что из событий давних, помогал вспомнить знаменитый банщик Петя. Кулагин Петр Григорьевич, которого всякий футболист прошлого почитал.

"НЕ ЧЕЛОВЕК - КАРТИНКА!"

- Между прочим, Константин Иваныч в Сандуны ходил смолоду. С 45-го года, когда мы только познакомились, - Валерия Николаевна будто оказывается на секунду в том самом 45-м. - Фанат этого дела был. Банный день никто и никогда не мог отменить. Что бы ни было с вечера, воскресным утром Бесков отправлялся сюда. Со своим веником. Выпивал в бане, не без этого. Мне, правда, говорил: "Сто граммчиков, не больше..."

- Не только сто грамм, но и раков брал, - с непередаваемым блаженством поддержал тему Петр Григорьевич. - И пивка. Настойка в Сандунах потрясающая была. Мне всегда говорил: "По пятьдесят грамм только дураки пьют!" Бутербродик, сто грамм - все красиво было.

- Константин Иваныч настолько здоров был, что я никогда не могла понять, сколько он выпил, - говорит Валерия Николаевна. - С ним за столом лучше было не соревноваться. Никогда не пьянел, ни разу его пьяным не видела. Ни-ког-да.

- Лев выпивал нечасто, но если начинал - мог перебрать, - смеется Валентина Тимофеевна Яшина. - Я все время ему говорила: "Tы посмотри на Константина Иваныча. Поднял рюмку, отпил чуть-чуть - и отставил в сторону". Но только потом до меня дошло, что никогда нельзя говорить под руку.

-Почему?

- Потому что Яшин, если под руку сказать, рюмку возьмет и, на меня глядя, до конца выпьет. Назло. Это значит, уже завелся. И быстро пьянел.

"МАШИНА 00-80, ПРИЖМИТЕСЬ К ОБОЧИНЕ!"

- А помнишь, Валечка, как мы из Новогорска ехали? - рассмеялась Валерия Николаевна.

- Да как такое забыть... - улыбнулась воспоминаниям Яшина.

- Ехали на дачу в Подрезково с динамовской базы, - прочитав недоумение в корреспондентских глазах, начала рассказ Бескова. - Я была, Лева Яшин, Валя. Все выпили, но по Косте даже видно не было, сел за руль. Машину наши все знали, номер у нее был особый - 00-80. И вдруг нас начал преследовать милицейский автомобиль. Кричат в громкоговоритель: "Машина 00-80, прижмитесь к обочине!"

-Ужас какой.

- Я рядом с Костей сидела, начала ему в рот совать какую-то жвачку. Лева с Валей на заднем сиденье закурили, чтобы от нас хоть не спиртным, а табаком пахло... А та милицейская машина нас подрезала и встала поперек дороги. Не объедешь. Пришлось останавливаться. Все, думаю, конец.

-Чем дело закончилось?

- Вышел Костя, гаишник ему навстречу идет. Руками разводит: "Ну Константин Иваныч... Сколько вы мне мяч обещаете привезти?!"

СТАТЬ И КОСТЬ

-Вы ведь помните, Валерия Николаевна, знаменитого мастера из Столешникова переулка, который всем футболистам той поры шил кепки?

- Еще бы!

-А знаменитые банщики, кроме здесь присутствующего Петра Григорьевича, были?

- Был такой, Женя его звали. Муж уже тренировал, график у него был очень напряженный. А Женя тоже работал по сменам. Но если они встречались - это было замечательно! Мы даже в гости к нему ходили, Наташенька, его жена, затевала знаменитые беляши... Мы очень дружили.

- Не только Женя, но и я Константина Иваныча парил, - говорит Кулагин. - Это было настолько сердечное общение! Бесков мне свою книгу подарил и подписал: "Патриарху Сандунов - от патриарха футбола". Но я вот что хочу сказать: без жен, без своих красавиц они таких успехов могли и не достичь...

- Да куда им без нас! - воскликнула Валерия Николаевна. - Я, между прочим, хороший футбол и сейчас не пропускаю. Какая же замечательная игра была - "Манчестер" против "Милана". У меня все записано, что стоит посмотреть.

-Ваш муж тоже до последних дней сюда ходил? - спрашиваю вдову Геннадия Еврюжихина.

- Когда из футбола ушел, ему сложно было. Он дипкурьером работал, постоянные командировки. Одна за одной. Но старался, конечно, выбираться с друзьями. За границей и на футбольные матчи трудно было попасть, и сауны он не любил. Ему русскую баню подавай.

- Ох, какая у нас на даче баня! - обрадовалась Валерия Николаевна. - Константин Иваныч обожал там париться. В Новогорске тоже когда-то дача была, забор в забор с динамовской базой. Великолепно жили. Раков готовили...

- А что за чудо-шашлыки в лесу были, - поддержала дачную тему Валентина Тимофеевна. - Эх, как вспомнишь!..

- Как приходили ваши мужья ко мне в парилку, видна была стать и кость, - рассказал банщик Петр Григорьевич. - Гена Еврюжихин - какое общение, какое воспитание... Одет, подтянут! Денди лондонский! А Константин Иваныч - вообще аристократ. Да надо было видеть, как он галстук перед зеркалом завязывал, как машину водил! Не нарадуешься на него!

- Он очень способный был, - кивнула Бескова. - Чтобы стать аристократом - приходилось учиться. Но и я ему помогала. Сдерживала в каких-то моментах, иначе мужская компания могла затянуть - поэтому он до 85 лет и прожил, что мало кому удается. Сейчас вспоминаю, как Андрей Петрович Старостин про его годы говорил: "Костя, да ты - мальчишка!" Без нас, жен, они недолго протянули бы.

- А нынешние футболисты - ни попариться, ни пива попить, ни вести себя не умеют, - огорчился Петр Григорьевич.

- Они молодые, еще научатся, - вступилась за поколение юное Бескова. - Но нравы сейчас другие.

РАЗОГНАННЫЕ ПРИЛИПАЛЫ

-Вы, Валерия Николаевна, говорили, что муж приезжал в Сандуны со своими вениками...

- Да, обязательно. И оставлял этот веник на два-три похода в баню, в багажнике возил.

- Мне говорил: заверни веник, с собой возьму, - улыбнулся Петр Григорьевич. - Бесков уже в больнице лежал, а я попал к нему на юбилей. Так хотел веник ему преподнести! Он и сам меня всегда спрашивал: "Петр, где наш хороший веничек?"

-А Лев Иванович, кажется, всегда ходил в определенной компании? - спросил я вдову Яшина.

- Совершенно верно, - кивнула Валентина Тимофеевна. - Причем из футболистов в этой компании был разве что Жора Рябов, больше никого. Одно время ходили по воскресеньям, но как-то Леве разнос устроила: "Ты целый день в бане, а я дома с детьми - не уйти никуда..." Так переиначили, стали ходить по субботам. Кстати, была одна история, о которой я корреспондентам до сих пор не рассказывала. Когда мы с Левой поженились, вокруг него полно было всяких... Прилипал. Футболисты откуда-то приезжают - эти ребята их уже в аэропорту ждут. И нет, чтобы мне позвонить: "Поедешь встречать мужа? Может, за тобой заехать?" Чемоданы раскрывают, начинают что-то делить, потом столы какие-то накрывают. Первое время я смотрела-смотрела, потом сказала: все! Отшила эту публику. Затем с банными днями Льва начала бороться.

-Прекратил?

- Лет десять не ходил. А позже я задумалась: "Господи, ну сколько же можно держать в узде мужика?!" Отпустила вожжи, и Лев снова стал ходить. Но уже - с оглядкой. И возвращался нормальным. У него ведь еще язва желудка была, мучился страшно. Пока сезон идет - проявлялась она редко, зато каждое межсезонье обострение было. Лежал в больнице. Однажды Якушин ко мне подошел: "Передай Льву: пусть на меня не обижается..."

-Что случилось?

- Оказывается, пришел Лев на тренировку, говорит - мол, не в состоянии сегодня работать. "Не могу падать, желудок болит. Очень!" А Якушин в ответ: "Лева, хоть раз упади, и все, больше не надо..." Это за два дня до игры было. Еще был случай - сама хотела в Сандуны прийти и посмотреть, чем они здесь занимаются.

-Пришли?

- Был в Левиной компании такой Матасов. Войну разведчиком прошел, в органах работал. Как раз в те годы из-за директора Елисеевского магазина большое дело торгашей приключилось, директоров снимали и на их место ставили чекистов. Так Матасова директором сделали. Двухметровый красавец - заводной парень! Он мне белый халат принес из своего магазина, говорит - выдадим тебя за педикюршицу. Так в баню и проникнешь. Утром встаю - а у меня температура 39! Ангина! Естественно, вся затея насмарку. Не суждено, видно, было.

-Лев Иваныч курил много?

- Тоже из-за язвы, дымом боль успокаивал. Ему даже в раздевалке курить разрешали. И без конца привозил из-за границы эти "Кэмелы", "Винстоны"...

-И вас курить научил?

- Сама научилась. Мне было лет 16, а экономику у нас в техникуме преподавала дама из "бывших". Приходила в таком платье, что мы все засматривались. Вынимала серебряный портсигар, закуривала "Казбек". И делала это настолько красиво, что я думала: "Вот стану старой, будет мне лет сорок - тоже начну курить..." А когда мне действительно было 40, я работала на радио. Поругалась как-то с главным редактором, наговорила ему всякого - вышла в коридор, а там девчонки курят у окна. Дайте, говорю, сигарету. Так и пошло.

-На радио чем занимались?

- Вела выпуски известий для Московской области днем и вечером. Из-за этого и ругалась тогда - времени вообще не было. А потом дали мне программу, которая два раза в неделю выходила, и свободного времени стала масса.

-А вас ведь, Валерия Николаевна, ждала большая артистическая карьера!

- Знаете, театр - настолько сложная штука, настолько противоречивая... Там сложнее, чем в футболе. Хорошего игрока не спрятать, он будет играть. А в театре не так. У меня складывалось хорошо, я 12 лет играла замечательные роли в Ермоловском. Но в какой-то момент подумала: что для меня важнее? Семья и дом или театр, пусть даже с какими-то ролями?

-Последний свой спектакль помните?

- "Игра без правил". Понятия тогда не имела, что он - последний. Но ушла из театра. Семья перевесила.

ТЕРМОС ДИПКУРЬЕРА

- Незаметно время пролетело - и Гешки Еврюжихина уже нет. Как мы дружили! - глаза великого банщика Петра Григорьевича, кажется, наполнились слезами. - Галя, помнишь, как он мне звонил? Завтра, говорит, в баню едем...

Галина Еврюжихина кивнула в ответ:

- Помню. А мог и два раза на неделе выбраться, если не в разъездах.

- А мы рядом жили, - продолжил Кулагин. - Заезжаю за ним, и сюда. Он всегда большой термос с чаем брал. Да с каким чаем! Сразу дух по всей бане, народ подтягивается - все уже знают, кто приехал. Говорят: "Дипкурьеры здесь, пойдем, чайку хорошего попробуем".

-Ваши мужья были звездами. А вы-то звездами себя чувствовали?

- Внимание к нам, конечно, было, - улыбнулась Валерия Бескова. - Это приятно. На стадионе узнавали, в театре.

- А я скажу так, - взяла слово Валентина Яшина. - Самый "звездный" был, конечно, Константин Иваныч. Нет, Лера, и не спорь...

- А Лев?! - воскликнула Валерия Николаевна.

- Моего-то кто "Львом" назовет, кто "Левкой". А сам он про Бескова говорил только Константин Иваныч, и никак иначе. А у нас всех было преклонение и перед женой Бескова, Лерой.

- Это Валя Америку открывает, - рассмеялась Бескова.

- Да было преклонение, было! - уверила Валентина Тимофеевна. - По себе помню. А потом мы с Лерой сблизились, подружились, она оказалась таким простым человеком... И мы, динамовские жены, никогда не ссорились. Никаких обид не было, никаких распрей. Ни зависти, ни ревности. Даже на игры вместе ездили, на праздники собирались.

- А как встречали их в аэропорту да не встретили? - вспомнила занятную историю Бескова.

- О, была история. Сборная прилетала откуда-то, объявили, что самолет задерживается, - заново переживает тот день Валентина Тимофеевна. - Мы, жены, пошли в соседний ресторан. Недолго пробыли, возвращаемся - а наши-то, оказывается, прилетели, в автобус - и по домам... А мы в аэропорту сидим.

- И нынешних денег в помине тогда не было, - рассказала Валерия Николаевна. - Константин Иваныч получал три тысячи. Мы постоянно в долгах были, все становление семьи в долг. А ведь после каждого матча, выиграли или проиграли, у нас человек пятнадцать гостей собиралось! Костя говорил: "Ни слова о футболе!" Даже штраф придумал: ставил вазу в центр стола, кто хоть заикнется про мяч - кладет пятерку. А заканчивалось тем, что кто-то срывался: "Сейчас дам 500 рублей, только не мешайте про футбол говорить..."

-Кстати, знаменитая "Волга" Льва Ивановича сохранилась?

- Эту "Волгу" отдала дочке. А год назад одна радиостанция проводила благотворительный аукцион, деньги должны были пойти в фонд детских домов. Отдали машину на аукцион, начали ее продавать с 700 долларов, а ушла она тысячи за три или четыре. Сейчас хочу проверить, как использованы эти деньги.

ШВЕДСКАЯ ПОМАДА

- Помню, был у нас с Костей такой случай, - рассмеялась Валерия Николаевна. - Я незадолго до этого Любочку родила, ресницы красила, а губы - нет. А тут Костя возвращается из Швеции и привозит мне помаду. Мы еще жили на Котельнической набережной. Нам надо было на стадион ехать, но я красить губы не стала. Хоть велико было искушение. Заходим в метро, станция "Новокузнецкая". В сторонке стоят две девушки, разговаривают - а я замечаю, как Константин Иваныч на них посмотрел. И я ему выдаю: "А-а-а, смотришь на других, которые накрашены! Все, с этой секунды начинаю краситься!" А потом я в больнице лежала, гланды вырезали. Костя меня забрал, поехали к маме - она в Центральном детском театре работала. Пришли, Костя ей говорит: "Елизавета Павловна, у вас есть помада? Пусть Лера губы накрасит". Сам решил...

- А меня муж звал - "Критик Белинский", - вступила в разговор Валентина Яшина. - Как-то сказала ему: мол, кричишь много на поле. Так он будто оправдываться стал: "Я должен..." Потом мне дома говорит: "У тебя, Валя, ножки тоненькие". А я ему в ответ: "А у тебя вообще - кривые!" И что вы думаете?

- Что?

- Возвращается после следующего матча. Спрашивает, как обычно: "Ну, как я торчал?" Нормально, отвечаю. Молодец. "А ноги как?" Я даже не поняла поначалу: причем здесь ноги? Лева говорит: "Да я и так перемещался, и эдак, чтобы не казались очень кривыми". И тут подумала: что я за идиотка?! Зачем ему такое сказала? Пришлось исправляться: "Не кривые они у тебя, успокойся!"

-Любимые удочки Яшина остались?

- Только спиннинг. Были и удочки, и блесны, но у меня два зятя. Они быстренько разобрали.

-Представляете Льва Ивановича в современной жизни?

- Нет. Господи, прости мою душу грешную, - вовремя, по-моему, он умер. Иначе бы не выдержал всего, что происходило в стране в 90-х.

Юрий ГОЛЫШАК