Газета Спорт-Экспресс № 111 (4391) от 21 мая 2007 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1

25 лет назад, в мае 1982 года, наши альпинисты впервые поднялись на высочайшую вершину мира - Эверест.

Эдуард МЫСЛОВСКИЙ: "ГЕОРГИЕВСКИЙ КРЕСТ, ПОБЫВАВШИЙ НА ЭВЕРЕСТЕ, ПОТОМ ОТПРАВИЛСЯ В КОСМОС"

ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ ЦК КПСС, ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР ТОВАРИЩУ Л.И. БРЕЖНЕВУ

Дорогой Леонид Ильич!

С чувством гордости и глубокого удовлетворения докладываем Вам, что первая экспедиция советских альпинистов на Эверест, успешно проложив маршрут по ранее никем не пройденному сложному склону, 4 мая покорила высочайшую вершину мира и водрузила на ней Государственный флаг СССР.

Огромный труд большого коллектива тренеров, ученых, инженеров и рабочих, вложенный в подготовку экспедиции, увенчался успехом.

Еще раз всему миру продемонстрированы высокое мастерство, воля и мужество советских спортсменов - представителей братских народов нашей великой Родины.

Посвящаем свое восхождение на Эверест 60-летию образования Союза Советских Социалистических Республик.

Руководитель экспедиции Е. И. ТАММ

Вот сухая хроника восхождения, за которым четверть века назад, затаив дыхание, следила вся страна. Итак, 1982 год. 4 мая в 6 часов 15 минут из лагеря № 5 (8500 м) на штурм Эвереста вышли Владимир Балыбердин и Эдуард Мысловский. В 14.35 на вершину (8848 м) поднялся Балыбердин, а еще через полчаса к нему подошел Мысловский. В этот же день в 22.25 вершины достигла двойка Сергей Бершов - Михаил Туркевич. 5 мая самую высокую гору мира покорили Валентин Иванов и Сергей Ефимов. 8 мая на вершину поднялись Казбек Валиев и Валерий Хрищатый. И, наконец, 9 мая - еще трое: Валерий Хомутов, Юрий Голодов и Владимир Пучков.

Всего в экспедиции, руководителем которой был Евгений Тамм, а старшим тренером Анатолий Овчинников, участвовали 27 человек, в том числе 17 восходителей. 11 из них поднялись на вершину Эвереста.

МЕЧТА АБАЛАКОВА

Вспомнить об уже далеких, но оттого не менее удивительных событиях я попросила того, кто одним из первых покорил Эверест, - Эдуарда Мысловского, ныне - профессора кафедры ИУ-4 МГТУ имени Н.Э.Баумана.

Хорошо помню, как после экспедиции Мысловский пришел к нам в редакцию (я тогда работала в "Советском спорте"): актовый зал был переполнен, знаменитый альпинист сидел на сцене, руки в бинтах, через них проступала кровь (Мысловский поморозил пальцы, и ему ампутировали несколько фаланг), а все смотрели на него как на героя. И вот теперь, на волне воспоминаний, я спросила:

-А вы тогда себя героем чувствовали?

- Ну что значит героем... Хотя какое-то удовлетворение, конечно, было.

-Неужели после сложнейшего восхождения и всего того, что пришлось пережить, осталось лишь чувство удовлетворения?

- Когда я спустился со стены, отстегнулся от веревки (это было на высоте 6000 м, и уже можно было просто идти, не мучить отмороженные руки), то, помню, сел на рюкзак, а Сережа Бершов спросил: "Ты что это заскучал?" А у меня ощущение возникло такое: была цель, звезда путеводная светила, и вот я залез на вершину - и затоптал ее. Теперь надо искать другую звезду.

-Об Эвересте долго мечтали?

- Об этой горе мечтали многие поколения наших альпинистов. Евгений Абалаков после восхождения на пик Коммунизма в 1937 году эту мечту заронил, но тогда война помешала... Но когда я мальцом начал в горы ходить, об Эвересте, конечно, и не думал. Помню, в 1954 году мы проходили мимо Джантугана и на поляне увидели компанию раскосых скуластых парней, а среди них был наш маленький, кругленький Евгений Белецкий. Это оказались китайцы, которых пригласили для тренировок, чтобы в будущем вместе с ними подняться на Эверест со стороны Китая.

-Насколько известно, совместная экспедиция должна была состояться в 1959 году.

- Да, но к этому времени начались волнения в Тибете, и китайцы сказали, что не могут гарантировать нашу безопасность. А сами, используя заброшенное нами под Эверест снаряжение, сходили на его вершину в 1960 году.

КОМАНДА ЛИДЕРОВ

-Когда вновь появилась возможность взойти на Эверест?

- Уже в семидесятые. Наша федерация альпинизма разослала письма в регионы, предложив представить кандидатов. Отобрали около ста человек, из которых надо было оставить 16.

-Отбор был суровый?

- Если вы смотрели фильм "Гималайские сборы", то помните, возможно, драматичный эпизод, где крупным планом Эрик Ильинский, а за кадром - голос: "Дыхание чистым азотом". У Ильинского открывается рот, откуда торчат провода, текут слюни, и в этот момент он теряет сознание. Это была проверка на наполняемость периферийных сосудов кровью.

Были всякие издевательские гонки, например, бег по льду на время под пиком Ленина. Было восхождение на пик Коммунизма. Мы участвовали в лыжных гонках, бегали кроссы. И надо было каждую неделю отправлять отчеты: сколько пробежал, с какими результатами, каковы медицинские показания. И много чего еще.

-А приписать нагрузки можно было?

- Если кто-то и допускал приписки, на сборах это выявлялось. Беда была в другом. В начале отбора были лидеры со своими командами, а когда отсев закончился, получилась команда из одних лидеров. Это создало проблемы - по крайней мере для наших руководителей, Овчинникова и Тамма. На восхождение отправились вновь созданные команды, которые оказались не слишком, как мы говорим, схожены. Я, например, тридцать лет ходил с Ивановым, а пошел на вершину с Балыбердиным.

ЗАСТУПНИКИ-РУКОВОДИТЕЛИ

-Насколько мне известно, на определенном этапе подготовки медики заявили, что Мысловскому выше 6 тысяч метров подниматься нельзя. В чем было дело?

- Врачи посчитали, что у меня проблемы с сердцем. Если совсем точно, расширенный левый желудочек, о чем я и раньше знал. Они думали, что я хочу попасть в обойму, поэтому молчу о своих проблемах и терплю. Но о каком терпении могла идти речь?! Я к тому времени был уже мастером спорта международного класса. Прошел самую длинную в стране стену в три километра на Хан-Тенгри, пик Коммунизма по юго-западной стене, совершил траверс пика Победы - 20 километров на высоте около 7 тысяч метров. И никогда не чувствовал со стороны сердца никаких отклонений. Как бы то ни было, к восхождению меня допустили только благодаря Тамму и Овчинникову.

-Какими они были людьми, руководители вашей экспедиции?

- Евгений Игоревич Тамм настолько великий человек, что я даже не пытался попасть в его компанию, хотя он очень общительный. В горы Тамм сейчас уже не ходит, но наукой занимается до сих пор. Что же касается Анатолия Георгиевича, то он был преподавателем МВТУ, и когда я в училище пришел, он на меня сразу глаз положил. Я еще только второкурсником был, когда Овчинников предложил мне возглавить секцию альпинизма МВТУ. В ней тогда было 36 мастеров спорта, а я только выполнил второй разряд. Сейчас Овчинникову, как и Тамму, исполнилось 80 лет, но он до сих пор работает, пишет книги.

ЗЛОПОЛУЧНЫЙ РЮКЗАК

-В своей книге "Альпинисты МВТУ имени Н.Э.Баумана" Овчинников вспоминает, что перед штурмом Эвереста дело дошло чуть ли не до саботажа. Мол, команды Ефимова и Иванова отказались устанавливать лагерь № 5, сославшись на усталость, и спустились вниз. А вы с Балыбердиным, выходит, бросились на амбразуру?

- Если посмотреть графики работы команд на высоте 8000 метров и больше, то я и Балыбердин находились там дольше всех. У нас почти не было отдыха. При этом к какому-то моменту все начали высчитывать: а кто будет первым на вершине? Если бы команда Иванова, а была ее очередь, вышла на установку лагеря № 5, а затем, не зайдя на вершину, спустилась на отдых, она встала бы в хвост общей очереди на восхождение. На вершине они уж точно не побывали бы. Поэтому и началась своеобразная игра.

-Балыбердин, слышала, тоже сомневался, что вашей двойке после установления лагеря № 5 удастся сразу пойти на восхождение. И Овчинников уговаривал его выбросить эти мысли из головы.

- Скорее я сомневался. Сначала был разговор о том, что мы должны поставить лагерь № 5 и спуститься. Тогда мы точно не были бы на вершине. Но я договорился с Таммом, а потом и с Овчинниковым о том, что, поставив лагерь, мы, если здоровья хватит, сделаем попытку - только попытку! - дальнейшего восхождения. И если рывок к вершине получится - хорошо, а нет...

-Между тем неприятности у вашей двойки начались сразу после выхода из базового лагеря: Балыбердин по колено провалился в воду.

- Я ему в тот момент говорил: оглянись, нас все провожают, машут руками. Если вернемся, снова выйдем только завтра. Потерпи, зайдем за уголок, тогда переобуешься, есть запасные носки. Не заладилось и у шерпа Наванга, который шел с нами. После третьего лагеря, что на высоте 7800 метров, он, пройдя две веревки, со слезами на глазах сказал, что дальше идти не может. Попрощался и покинул нас, оставив снаряжение. И вот тут я сделал ошибку. Надо было оставленное на две ходки распределить, а я все сгреб в один рюкзак. Надеялся на то, что иду по веревкам и что даже с таким грузом доберусь в лагерь № 4 на высоте 8250 метров.

-И в итоге произошла та ошибка, о которой, не переставая, говорят уже четверть века: вы упустили рюкзак.

- На подходе к лагерю № 4 я из-за усталости рюкзак оставил - решил вернуться за ним после ночлега. Утром 1 мая спустился за ним, взял рюкзак и стал подниматься. Оставалось пройти две с половиной веревки. Не буду вдаваться в технические подробности, скажу лишь, что все произошло очень быстро. Ноги потеряли опору, и я повис горизонтально, откидываемый рюкзаком. Дышать становилось все труднее. Я уже терял сознание и, спасая жизнь, сбросил рюкзак. И лишь тогда понял, что произошло. Улетая вниз, рюкзак уносил с собой запасные рукавицы, фотоаппараты, веревки, карабины, кошки и кислород.

НОСКИ НА РУКАХ

-Что еще из пережитого вспоминается наиболее ярко?

- Какие там яркие ощущения? Это была тяжелая, на пределе сил, работа. Нам еще повезло с погодой. Шел снег, поэтому не было так холодно. Обычно там 30 - 35 градусов мороза.

-А сколько было, когда лезли?

- Градусник мы с собой не брали. Но когда проходили скальный участок, я снял рукавицы, пролез 4 метра с голыми руками и поморозил пальцы. Если бы сразу после этого спустился вниз, они не пострадали бы. Но я забинтовал пальцы и пошел дальше. Запасных рукавиц не было, что еще усугубило положение. В общем, сплошь отрицательные эмоции.

- На вершине, по вашим же словам, вы эйфории не почувствовали. К тому же впереди был не менее, если не более сложный этап - спуск.

- На спуске все быстро-быстро по перилам побежали вниз. Я остался один на высоте 8 с половиной километров. Бершов меня спросил: "Можешь спускаться сам?" Ноги шли, тащить меня не надо было, я сказал, что могу. И пошел. А когда попал на скалы, где у каждого крюка надо нажать на карабин, перестегнуть его, перехватить жумар, спуск превратился в пытку, растянутую на два дня. Меня выручил Хрищатый. Я попросил у него запасные рукавицы, их не оказалось, и он дал мне носки. Я их надел на руки. Потом переживал, вот Хрищатый отдал мне носки, а сам поморозил ноги. Но он успокоил: мол, произошло это из-за тесных ботинок.

До лагеря № 4 я добрался уже в темноте, навстречу вышел Сережа Бершов. К третьему лагерю он меня уже сопровождал. И так до самого низа.

-А Балыбердин?

- Мой напарник на высоте 7800 метров не остался с нами ночевать, ушел ниже. И дальше у нас отношения не сложились, норов у него какой-то появился.

-У вас перед штурмом вершины не было каких-то предчувствий?

- Нет, там мозги не работают. Там вообще все не так. Спать нельзя. Впадаешь в какое-то сумеречное состояние, ждешь, когда развиднеется, чтобы дальше идти. И есть не хочется. Вот сало, правда, могу есть на любой высоте, оно для меня - как наркотик.

-Тогда ели сало?

- Я, думаете, помню, что ел? Кажется, утром что-то в карман бросили - и пошли.

ИДТИ НЕЛЬЗЯ ВЕРНУТЬСЯ

-Когда пришла очередь штурмовать вершину тройке в составе Хомутов, Пучков и Голодов, из Москвы поступила радиограмма, предписывавшая прекратить восхождение. Они тогда находились в четвертом лагере. Тамм и Овчинников на свой страх и риск готовы были разрешить подъем. Но разгорелись споры. Решили проголосовать. Восемь человек были за возвращение тройки, четверо считали, что восхождение надо продолжать. Среди восьми были и вы, уже вкусившие вкус победы. Почему голосовали против?

- За нами шла группа Иванова, а за ней - Ильинского, и они могли нам помочь. Но теперь ситуация изменилась: все уже были в базовом лагере или на подходе к нему. Тройка Хомутова была единственной на всей стене, им никто не мог оказать поддержку.

Они должны были ночевать в четвертом лагере и ждать решения. Но светила полная луна, и ребята ночью перешли в пятый лагерь. Когда Тамм вышел с ними на связь, собираясь вернуть, он спросил: "Где находитесь?" Они ответили, что в двух часах от вершины. Конечно, лукавили, были дальше. Естественно, у Тамма язык не повернулся их вернуть. Я потом жалел, что голосовал против. Но что было, то было.

АЛЬПИНИЗМ - НЕ ПРОФЕССИЯ

-По прошествии времени как считаете: игра стоила свеч?

- Я после восхождения попал в такую компанию, о какой и мечтать не мог. Эдмунд Хиллари, первым поднявшийся на Эверест, сказал однажды: "Горы сделали из нас знаменитых людей, а что мы сделали для гор?" И создал неправительственную организацию по охране природы гор. Там я встретился с теми, кем восхищался, - Рейнхольдом Месснером, Юнко Табей, Крисом Бонингтоном, Морисом Эрцогом, другими великими восходителями.

-Ваше первопрохождение Эвереста по юго-западному контрфорсу пока никто не повторил?

- И вряд ли повторит. Сейчас ходят по два, максимум - по четыре человека. А чтобы пройти этот маршрут, нужна большая команда - хотя бы две четверки. Если кому-то станет плохо, один его не спустит никогда. Вот втроем - можно.

-Романтика в альпинизме еще осталась?

- Я и в профессионалы-то не ушел, потому что посчитал, что в таком случае потеряю альпинизм как таковой. Он должен быть счастьем общения с природой. А если становится работой, счастье пропадает.

-После Эвереста куда поднимались?

- Ходил на пик Победы, но стенных восхождений уже не делал. В 2005 году, когда МГТУ отмечал 175-летие, поднялся на Тянь-Шане на гору, на которой никто не бывал, высотой 5700 метров. Дали ей имя нашего вуза. А я за это восхождение получил бронзовую медаль чемпионата России среди ветеранов.

-Последний вопрос. Взойдя на вершину, альпинисты обычно что-то там оставляют. Ваша экспедиция что оставила?

- Перед отъездом я, Онищенко и Иванов были в гостях у космонавта Валентина Лебедева. Посидели, выпили по рюмке чая, и он дал нам Георгиевский крест своего деда. Мы его занесли на вершину. Потом Иванов спустился с ним вниз. Лебедев в это время был на орбите, и с грузовым кораблем "Прогресс" мы отправили Георгия ему в космос. А группа Хомутова занесла наверх портрет Николая Рериха, посвятившего свое творчество Гималаям.

Елена РЕРИХ

ЧЕТЫРЕ КОМАНДЫ "ЭВЕРЕСТА"-1982: ТОГДА И СЕЙЧАС

Евгений ТАММ, руководитель экспедиции. В настоящее время - заведующий отделом ФИАН им. П.Н.Лебедева, доктор физико-математических наук.

Анатолий ОВЧИННИКОВ, старший тренер. Профессор МГТУ им. Н.Э.Баумана, доктор технических наук.

КОМАНДА № 1

Эдуард МЫСЛОВСКИЙ, ныне - профессор МГТУ им. Баумана, президент Евро-Азиатской ассоциации альпинизма и скалолазания.

Владимир БАЛЫБЕРДИН, погиб в ДТП в 1994 году.

Николай ЧЕРНЫЙ, поднялся до 7800 м, однако на вершину не вышел - в связи с запретом Спорткомитета. Сейчас занимается индивидуальной трудовой деятельностью.

Владимир ШОПИН, поднялся до 7800 м, однако на вершину не вышел - в связи с запретом Спорткомитета. Замдиректора НПФ "Абрис+".

КОМАНДА № 2

Валентин ИВАНОВ, заместитель директора "Каскад Академия".

Сергей ЕФИМОВ, предприниматель в области альпинизма.

Сергей БЕРШОВ, занимается ИТД.

Михаил ТУРКЕВИЧ, умер в 2003 году.

КОМАНДА № 3

Ерванд ИЛЬИНСКИЙ, живет в Казахстане, старший тренер местного ЦСКА.

Казбек ВАЛИЕВ, директор турфирмы "Хан-Тенгри".

Валерий ХРИЩАТЫЙ, погиб в лавине в 1993 году.

Сергей ЧЕПЧЕВ, главный геолог объединения "Недра".

КОМАНДА № 4

Вячеслав ОНИЩЕНКО, дошел до 7350 м, прекратил восхождение из-за болезни. Заместитель главврача Врачебно-физкультурного диспансера № 1.

Валерий ХОМУТОВ, предприниматель, председатель Совета ветеранов федерации альпинизма России.

Юрий ГОЛОДОВ, предприниматель.

Алексей МОСКАЛЬЦОВ, погиб на пике Клары Цеткин в 1987 году.

Владимир ПУЧКОВ, преподаватель МГТУ им. Н.Э.Баумана.