Газета Спорт-Экспресс № 248 (4227) от 27 октября 2006 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1

Сегодняшний наш рассказ - о делах футбольных в последнюю предвоенную весну.

ВЕЛИКИЙ ТАРАСОВ В РОЛИ ЗИДАНА

МЕЖ ДВУХ СОСЕН

Согласно Положению 1940 года из группы "А" в группу "Б" и обратно переходили по две команды. Право занять места исключенного в ходе турнира тбилисского "Локомотива" и замкнувшего шеренгу "Металлурга" получили "Красная заря" и "Спартак" из Ленинграда. Предельно ясно и просто. Но, решая элементарную задачку с четырьмя известными, комитетчики вдруг занервничали, задергались, запутались между двумя сосенками сами и основательно запутали всех остальных.

В середине января в кабинетных недрах созрело решение, неизвестно кем продиктованное, о ликвидации группы "Б" и сокращении высшего класса с 14 до 12 команд. Ленинградский "Спартак" в списке значился, а опередившая его "Красная заря" отсутствовала. Начальнички развлекались: из трех ингредиентов ("Красной зари", "Авангарда" и "Зенита") изготовили коктейль под названием "Сборная профсоюзов Ленинграда", переименованный позже в "Зенит". Об этом, равно как и о созданных на костях "Локомотива", "Торпедо", "Крылышек" и "Металлурга" двух сборных профсоюзных команд Москвы, должно быть вам известно из предыдущей публикации.

По прошествии двух месяцев в новом Положении на 1941 год, подписанном 20 марта председателем физкульткомитета Василием Снеговым, число участников достигло 15. Среди персонально приглашенных - динамовцы Минска (6-е место в группе "Б"), спартаковцы Одессы и Харькова, в турнире вовсе не участвовавшие. А третью команду, "Строитель" из Баку руководство в упор не видело. Вопиющий пример нарушения спортивного принципа (не первый и далеко-далеко не последний) и дискриминации в отношении команды "кавказской национальности".

Харькову и Минску радостную весть сообщили с большим опозданием, создав им серьезные проблемы при подготовке к чемпионату. Харьковчанам в жесточайшем цейтноте предстояло решать и сложные кадровые задачи. В итоге под маркой "Спартака" выступила сколоченная впопыхах сборная города, куда включили и несколько приглашенных из братских республик варягов.

Весной 41-го физкультурное руководство составило новую редакцию прав и обязанностей футболистов, по форме своей и духу похожую на правила поведения учащихся советских школ.

Футболисты обязаны были соблюдать правила игры, сдать нормативы комплекса ГТО второй ступени, работать над повышением техники и физической подготовки, выполнять установленный режим на тренировках и в быту... В общем, быть хорошими, послушными мальчиками. Кроме того, вменялось им в обязанность "активно вести общественную работу, передавать свой опыт молодым игрокам".

Что касается прав, начальство было не так щедро. Футболистам разрешалось менять команду только в течение декабря и с санкции Всесоюзного комитета. Однако в созданном в начале 41-го тем же комитетом бедламе сроки сдвинулись, потоки игроков на встречных и параллельных курсах остановились незадолго до начала чемпионата. В связи с чем был нарушен еще один пункт Положения, согласно которому физкультурные организации команд-участниц обязали представить именные заявки на игроков в Комитет физкультуры не позднее 10 апреля.

У ПРИРОДЫ НЕТ ПЛОХОЙ ПОГОДЫ?

Усомниться в достоверности этого утверждения вынуждает поведение погоды весной 41-го. Вела она себя как взбалмошная, капризная, плаксивая барышня.

"В середине марта шли непрерывные дожди", - передавал из Гагр нападающий московского "Динамо" Михаил Семичастный. Обильно орошали небеса абхазскую столицу Сухуми, где готовились армейцы, и по соседству - Псырцха, место тренировочного сбора первой команды профсоюзов. "В течение 11 дней непрерывно шел дождь, - информировал корреспондента газеты "Труд" тренер Матвей Гольдин. - Предоставленное нам травянистое поле превратилось в болото. Но тренировочный, план осуществляется", - бодро заключил Матвей Иосифович. Несчастные футболисты!

Похожая ситуация была в Батуми и неподалеку, в Махинджаури. Здесь обосновались динамовцы Минска, совершали наезды ЦДКА и тбилисцы. Удивляться нечему - в Аджарии всегда "глаза на мокром месте". Стоило туда ехать? А что прикажете делать - черноморское побережье перенаселено, о кипрах и антальях тогда и не мечтали. Если бы и мечтали, что толку.

Такую же встречу организовала погода в Евпатории "Трактору" со "Стахановцем". "Погода холодная, идет то дождь, то снег. К тому же поле малопригодное для тренировок, без травяного покрова". Вот такие неутешительные вести получали с крымского побережья в Сталинграде и Сталине. Шахтеры не выдержали испытаний и вернулись домой раньше запланированного времени, а трактористы усердно перепахивали крымское поле вдоль и поперек весь отпущенный им срок.

В Евпатории снег все же сменялся дождем, а в теплой весенней Одессе снег свалился на голову в прямом смысле расхожего выражения. Резко похолодало. Ртутный столбик под натиском разбушевавшейся стихии опустился до отметки "минус 7". Ненастье внесло серьезные коррективы в планы тренировочных занятий слетевшихся в Одессу спартаковцев Москвы, Ленинграда, Харькова и примкнувших к ним киевлян.

Если капризы природы не смутили тренера профсоюзов, не поколебали его решимости следовать намеченному курсу, то изнеженные экс-чемпионы взяли тайм-аут. "Не повезло с погодой, холодно, тренироваться невозможно, простаиваем", - информировал своих болельщиков через СМИ Александр Старостин.

Как только потеплело и солнышко показало наконец гостям светлый свой лик, с места в карьер включили максимальную скорость. "Нагоняем упущенное, тренируемся ежедневно, нагрузки так велики, что не остается времени любоваться красотами природы", - сетовал эстет Виктор Семенов. Нет худа без добра. Потогонная система сказалась на нем благотворно. Виктор таял, как одесский снег на весеннем солнышке. Сбросил за несколько дней шесть лишних килограммов, благодаря чему фигура его приняла более четкие очертания.

ТРУД ФИЗИЧЕСКИЙ...

"Физике" в подготовительный период и в то время придавали первостепенное значение. Помимо гимнастики, спортигр, серьезно занимались беговыми видами (спринтерскими и стайерскими) легкой атлетики. Ленинградский "Спартак" пользовался услугами известного многоборца Суворова. Он учил ребят "правильно" бегать, налегал на спринт, вырабатывал умение резко взять старт. И, конечно, кроссы по пересеченной местности. Этим занимались все "отдыхающие" (как прикажете их называть, если все без исключения жили в санаториях и домах отдыха). Дистанцию варьировали тренеры. "Спартак" московский предпочитал трех-четырехкилометровые дистанции, командные и в "наказание", сверх нормы, индивидуальные для конфликтующих с собственным весом. Бег рваный с ускорениями на отдельных отрезках, в общем, изматывающий. Тренер киевлян Михаил Бутусов вынуждал пробегать три километра, затем 15 минут пешим ходом, еще два километра в беговом режиме и, наконец, успокаивающая ходьба. Так вырабатывали скоростную выносливость.

Но больше налегал он на встречные эстафеты с поворотом. Что тоже способствовало развитию скорости одновременно с выносливостью. Этапы от 30 до 250 метров пробегали по нескольку раз. Не хило. Пота проливали не меньше, чем "стайеры".

И Борис Аркадьев гонял чемпионов будь здоров: чередовал кроссы с 10 - 15-километровыми прогулками в горы.

Ну а работа над техникой, индивидуальная и звеньями, в непрерывном движении тоже требовала немало физических затрат. Да еще и матчи, "междусобойчики" и товарищеские, открытые, при стечении публики, и закрытые, без посторонних глаз... В общем, нагружали ребят по полной программе.

...И УМСТВЕННЫЙ

Спектр широчайший: теория и тактика футбола, политзанятия, лекции, интеллектуальные настольные игры... Особое внимание уделялось политико-воспитательной работе. Повышали идейно-политический уровень футболистов внутри команды тренеры, со стороны - приглашенные лекторы по распространению.

В свободное время занимались самообразованием. Трактористы даже распорядок дня, режим, можно сказать, нарушали. Заснуть не могли, пока не узнают из последнего ночного выпуска радиостанции Коминтерна о трудовых победах советских людей и боевых - наших немецких друзей. В основном ограничивались читкой газет. Кое-где и художественной литературой баловали. Во всех командах помимо читателей были и писатели. Знакомили они со своим творчеством узкий круг людей (коллег футболистов и тренеров) в издании раритетном тиражом в один экземпляр, попросту говоря - стенгазете. В "Спартаке" издавали ее Семенов, Леонтьев и Виктор Соколов. Называлась скромно - "За дубль". Название свое газета оправдывала в 1938-м и 1939 годах, когда выиграли первенство и Кубок. В 40-м не получилось. Название сохранили. Стало быть, не отказывались от честолюбивых намерений победить на обоих фронтах.

Динамовцы еще до выхода на поле обошли своего антипода ("Спартак") на разных направлениях. Кроме стенгазеты усилиями фотокоров Семичастного и Ильина выпустили фотоальбом. Превзошли спартаковцев и широтой увлечений: красно-черные (в 41-м играли в черных трусах) провели турниры по шахматам и шашкам, бело-голубые, сражаясь на 64 клетках, находили время и для бильярда, даже "козла" забивать успевали. В лидерах - Радикорский и Бехтенев.

Наконец, чемпионы (на то они и чемпионы) единственные на всем протяжении черноморского побережья, от кавказского до крымского, создали, по словам Михаила Семичастного, "шумовой джаз-оркестр". Если верить тому же источнику, выступления джазменов пользовались столь же шумным успехом. Сначала в своем санатории, потом в соседних. Приглашали их отовсюду отказа не получали. Никак нарушили распоряжение Льва Мехлиса (полный текст - в предыдущем выпуске), запретившего побочные заработки?

Более всего трудом умственным были обременены тренеры. Не ограничиваясь организацией и участием во всех перечисленных мероприятиях, работали после отбоя до глубокой ночи. Заваленные книгами и тетрадями, подводили итоги дню минувшему, готовились к грядущему. Корректировали заранее составленные планы, нагрузки командные и индивидуальные... Теоретические занятия проводили в помещениях, в специально оборудованных комнатах по образцу школьных классов - с партами, доской, мелом, наглядными пособиями и прочими атрибутами - и на поле. Изучали будущих спарринг-партнеров, продумывали план на игру с детальной установкой до и тщательным разбором после. Анализ прошедшей игры служил не только повышению профессионального уровня футболистов, развитию у них тактического мышления, но и воспитательным целям. Николай Петрович Старостин после проигрыша своего "Спартака" "Спартаку" ленинградскому наказал ребят работой над ошибками - промурыжил их в теплый апрельский день в закрытом помещении более двух часов.

По части канцелярской вне конкуренции тренер столичных спартаковцев Петр Попов. В пяти толстенных тетрадях содержались подробнейшие характеристики каждого игрока, отчеты о матчах с "компотами", программы занятий на месяц и на каждый день... Еще одну тетрадь под грифом "секретно" Попов никому не показывал: в ней содержались не предназначенные для посторонних глаз мысли тренера об игроках.

КОСМОПОЛИТЫ

Среди спартаковских наставников существовало строгое разделение труда: Попов - практик, Иван Филиппов - теоретик, мозговой центр. Стол его завален грудами брошюр, книг, в их числе переводы с иностранного. В груде этой острый журналистский глаз заметил теоретическое пособие - кто бы мог подумать - известного английского специалиста Крика!

Тренер "Спартака" ленинградского, Павел Батырев, пошел дальше, рекомендации из этой книги использовал в тренировках: в футбол играли... пешком ("английская ходьба"), как в замедленной съемке. Так легче обнаружить тактические и прочие ошибки игроков, утверждали англичане. Как же так! Что ж такое! Постараюсь объяснить волнение на грани с возмущением, охватившее вашего покорного слугу.

В 30-е годы к английскому футболу относились у нас с большим пиететом, считали его эталоном, уделяли большое внимание в спортивных изданиях. Все изменилось вмиг, 23 августа 1939 года, когда советские коммунисты заключили в объятия немецких фашистов (своими страна еще не обзавелась). С тех пор об Англии и обо всем английском дозволялось упоминать только в негативном контексте, ибо враг нашего нового друга автоматически переходил в стан наших врагов.

А тут такое. Тренеры-смертники преспокойно почитывают английские книжки, открыто пользуются рекомендациями английских специалистов. Журналисты об этом пишут, цензура крамолу пропускает, власть никак на это безобразие не реагирует: свободу тренеров не ограничила, публичной порке не подвергла и даже космополитами не обозвала, хотя по советским понятиям таковыми являлись.

Это ругательное слово редко употреблялось у нас в первозданном значении. На рубеже 40 - 50-х в космополиты записывали людей с неблагополучным пятым пунктом. По мнению правящей партии, представляли они серьезную опасность для государства. В более широком смысле к космополитам относили преклоняющихся перед западным образом жизни граждан. К ним при желании легко могли причислить и Филиппова с Батыревым. Не причислили. О причине - в следующий раз.

ОН УВАЖАТЬ СЕБЯ ЗАСТАВИЛ

Интенсивную подготовку к сезону проводили и судьи. Весной протрубили всесоюзный сбор. Место встречи - Тбилиси, продолжительность - две недели, с 8 по 22 апреля. Откликнулись 32 арбитра. Попотеть пришлось им не меньше, чем футболистам. Распорядок дня жесткий. Выполнялся неукоснительно. Чуткий судейский сон прерывали в 7.45 (так рано футболистов не тревожили). После общеукрепляющей гимнастики, водных процедур и завтрака - теоретические и практические занятия. Закрепляли старое, разучивали новое. Наши правила в некоторых деталях от международных отличались. Заграница нам не указ: в ФИФА Секция футбола СССР не входила, санкции нам не грозили. Вот и импровизировали вдоволь, как и во всех сферах футбольной жизни. Да только ли футбольной? Новшества не сразу доходили до широкой судейской общественности. О футболистах и не говорю. Из-за чего на поле нередко возникало недопонимание. Разъяснительную работу приходилось поначалу вести без отрыва от производства прямо на футбольном поле.

Позанимавшись в кабинетах, выходили на теплый, уже прогретый южным солнцем воздух. Не прогулок ради, а тяжкого труда: общефизическая подготовка, легкая атлетика, футбол, разучивание различных комбинаций, стандартных и нестандартных ситуаций с последующим разбором, под судейским, понятное дело, ракурсом. Плюс ко всему обычная полуторачасовая нагрузка - обслуживание товарищеских матчей.

В общем, окрепли участники сбора, загорели, грузинской кухни (пальчики оближешь!) отведали, не сомневаюсь, запивали острые национальные блюда добротным, высококачественным, не вызывавшим тогда ни малейших подозрений местного разлива вином.

В это же время было принято решение о присвоении Николаю Латышеву звания арбитра всесоюзной категории.

Лучший советский судья Николай Гаврилович Латышев был призван в группу "А" в 1940 году в 26-летнем возрасте. Судил уверенно, объективно, к компромиссам не склонялся, перед авторитетами (командами и игроками, хотя и был младше многих из них) не тушевался. Дебютант сразу показал, кто в поле хозяин, и уважать себя заставил. Всех - футболистов, зрителей, журналистов... Отметило его и начальство. Работу дебютанта оценили на "отлично". По истечении всего-то одного сезона работы в высшем советском эшелоне первокатегорник Николай Латышев, перепрыгнув через ступеньку, минуя республиканскую, получил высшую всесоюзную категорию!

"НАШИ СПОРТСМЕНЫ НЕ ЗНАЮТ ТРУДНОСТЕЙ, КОТОРЫЕ МОГЛИ БЫ ИХ УСТРАШИТЬ"

Футбольный сезон начался необычайно рано - в апреле. Из семи запланированных на 27-е матчей состоялись пять.

Нервно вела себя природа и в Москве. Словно предчувствуя надвигающуюся беду, провела разминку перед намеченными ею ранними продолжительными морозами, грянувшими в разгар осени. Более века, с 1812 года - со времени наполеоновского нашествия, таких свирепых морозов в Белокаменной не наблюдалось. И вот теперь готовилась природа к встрече еще одного непрошеного гостя, заодно один из параграфов Положения (пункт пятый третьего раздела) на "вшивость" проверила. Звучал он так: "Утвержденный календарь игр будет незыблемым на протяжении всего розыгрыша. Игры не отменяются и не переносятся ни при каких обстоятельствах". Последняя фраза - вольный перевод с английского: "Матч состоится при любой погоде". Успели прочувствовать, какой непоколебимой уверенностью пронизаны каждое слово, каждая буква прилюдно данного обещания? В первый же день его сдуло, как пожухлый осенний лист при легком дуновении ветерка: накануне премьеры в Москве повалил вдруг такой обильный снег, что две игры пришлось отменить.

Непогода сорвала намеченное на день открытия чемпионата, как бы сейчас сказали, праздничное шоу. Вот как должно было оно по замыслу организаторов проходить.

В шести городах (Тбилиси, Харькове, Одессе, Сталинграде, Минске и Москве) по сигналу радиостанции Коминтерна с московского стадиона "Динамо" выходят на поле судьи с играющими командами. Оркестр исполняет "Интернационал". Под его торжественные звуки капитаны поднимают государственный флаг СССР. Послушав музыку зрители и участники матча внимают приветственным речам в исполнении высокопоставленных особ. В 16.00 (время московское) по сигналу с Центра одновременно на шести стадионах мяч вводится в игру.

В Минске, несмотря на каверзы погоды, верность пятому пункту третьего раздела соблюли: матч динамовцев с ленинградским "Спартаком" состоялся. Об этом не без гордости писали минские газеты. "Надгородом облака. Солнце спряталось. А потом полил дождь и сразу потемнело. "Неужели матч не состоится?" - с тревогой вопрошали болельщики. Но матч не мог не состояться. Он должен был быть при любой погоде. Так писали афиши" ("Сталинская молодежь" от 29 апреля).

Корреспондент "Советской Белоруссии" Е. Садовский создал полотно более впечатляющее, дополнил его существенными деталями, не замеченными его молодым коллегой: "С утра падал снег, потом дождь - мелкий, осенний, холодный. Дул сильный ветер... К началу второго тайма он стал еще ожесточеннее... Хорошо укатанное и утрамбованное поле покрылось липкой грязью". Изобразив жирными мазками жутчайшую, мерзопакостную картину, он воспел оду футболистам: "Наши спортсмены не знают трудностей, которые могли бы их устрашить".

ПРЕСТУПЛЕНИЕ...

Сезон в Москве открылся с недельным опозданием. 3 мая встреча "Команды Красной Армии" (так в 41-м именовался ЦДКА) с динамовцами Ленинграда на центральном стадионе собрала полную чашу. Вторая попытка болельщиков посмотреть футбол тоже оказалась неудачной, ибо то, что происходило на стадионе "Динамо", назвать футболом можно было с большой натяжкой. Более 50 тысяч зрителей стали свидетелями еще одного катаклизма, на сей раз не природного. Светило, увидев происходящее на поле, стыдливо спрятало свой взор за облака, а многочисленная аудитория вынуждена была наблюдать в течение полутора часов (деньги ведь уплачены) за демонстрацией богатейшего набора приемов, характерных, как писали газеты, для "буржуазного спорта".

Подробности - в заметке спортивной газеты, озаглавленной "Не церемониться с грубиянами". Небольшие из нее фрагменты: "К сожалению, уже первые матчи... показали, что некоторые игроки и руководители команд забыли об известных постановлениях ЦК ВЛКСМ и Все союзного комитета физкультуры относительно дисциплины в командах и ослабили борьбу за культуру нашего футбола. Установка "выиграть любой ценой", выиграть "во что бы то ни стало" является глубоко чуждой советскому футболу...

Особенно возмутительная грубость произошла на календарном матче ленинградского "Динамо" с командой Красной армии. Зная, что у Федотова больная рука, ленинградцы(особенно Лемешев) грубили, и в конце концов Федотов покинул поле. Забелин и Щербаков откровенно били друг друга по ногам, грубили Гринин, Лясковский, Шапковский. В первом тайме москвич Тарасов головой ударил Викторова, и, наконец во втором тайме ленинградец Николаев ударил по лицу москвича Щербатенко. За этот хулиганский поступок Николаев был удален с поля".

Своеобразно трактовал правила харьковский арбитр Онищенко. Удар в лицо кулаком он посчитал более серьезным прегрешением, нежели головой. Если, пофантазировав, представить, что Онищенко доверили бы судейство финала последнего чемпионата мира, то Зидан оставался безнаказанным.

Резонанс в прессе огромный. "Это было неприятное зрелище, - писала 9 мая "Правда". - Игроки били друг друга по ногам, толкали в спину, кричали, ругались. Все эти безобразия творились под носом у судьи Онишенко, который довольно спокойно реагировал на поведение грубиянов и хулиганов". Такую картину мы наблюдаем сегодня частенько, но ведем себя куда интеллигентнее: не припомню, чтобы кто-то из журналистов или комментаторов решился назвать хулигана хулиганом.

...И НАКАЗАНИЕ

"За грубость и нетактичное поведение должны нести ответственность не только провинившиеся футболисты, но и тренер команды", - подсказал "Красный спорт" карательным физкультурным органам. Реакция последовала незамедлительно. Суд был скорый и суровый. И комитет посчитал, что удар кулаком раз в десять болезненнее, чем головой: Николаева дисквалифицировали на год, горячего московского парня Тарасова (величайшего в будущем хоккейного тренера) - на месяц с небольшим, до 15 июня. Лемешеву объявили выговор, капитаны обеих команд Алов и Лясковский схлопотали "строгача" за "недисциплинированное поведение и непринятие решительных мер к устранению грубости".

Арбитра, "ввиду того, что он не справился со своими обязанностями, оставил безнаказанным ряд фактов недисциплинированности и не сумел пресечь грубость", понизили в должности - из всесоюзной категории разжаловали в республиканскую, вдобавок дисквалифицировали.

В отношении тренеров Бухтеева и Окуня комитет ограничился строгим выговором и поставил вопрос о снятии их с должности. Снимать тренера армейцев не имел права. Это было в компетенции военного ведомства. "Судили" Бухтеева по всей строгости: приказом начальника Центрального дома Красной армии освободили от занимаемой должности. Вакансию заполнил Петр Ежов.

Как человек, каким-то боком соприкасающийся со статистикой, хочу обратить внимание многочисленных своих собратьев по интересам на явление в нашем футболе, если мне не изменяет память, уникальное - самую раннюю смену тренера. Произошла она после второй игры (первую армейцы провели 27 апреля в Одессе). И еще. Мотив наказания. За непотребное поведение футболистов пострадал тренер. Можете припомнить нечто подобное?

Матчу, намного превосходящему по жестокости только что описанный, не так давно мы были свидетелями. Имею в виду "битву" в Раменском двухгодичной давности. Побоище массовое, безобразное. Чудом участники боев без правил выжили и даже не стали калеками. Но санкции, вынесенные беззубой нашей Фемидой, были обратно пропорциональны жестоким хулиганским разборкам, развернувшимся перед нашими (и высокого начальства) глазами. Яркий пример торжества демократии в отечественной интерпретации (то есть безнаказанности) в сравнении с диктатурой компартии.

Вернемся в год 41-й. "Решение Комитета будет обсуждено во всех футбольных командах мастеров и судейских коллективах. Оно является серьезным предупреждением футболистам всех команд", - прозвучало в официальном заявлении физкульткомитета.

Подобных предупреждений и в прежние годы звучало немало. Однако, спустив пар, чиновники особо не усердствовали. Спартаковец Владимир Степанов решил, видимо, проверить твердость намерений комитетчиков, за что и поплатился.

После выездной встречи со "Стахановцем", неожиданно проигранной москвичами с крупным счетом (0:3), форвард "Спартака" Степанов, раздосадованный неудачей и затаив обиду на бдительно опекавшего его Николая Красюка, поквитался с ним, как говорится, не отходя от кассы, прямо на поле. О чем немедленно сигнализировал 23 мая, на следующий день после матча, "Социалистический Донбасс": "В то время, когда футболисты обеих команд покидали поле, произошел возмутительный случай. Капитан "Спартака" Степанов нанес игроку "Стахановца" Красюку удар кулаком". Авторы отчета В. Днепров и Б. Михайлов выразили надежду, что "поступком Степанова заинтересуется Всесоюзный комитет по делам физкультуры и спорта". Судя по публикации в "Красном спорте", сигнал до столицы дошел. ("Матч был омрачен хулиганским поступком Степанова"). Добавив подробностей ("Степанов ударил локтем в солнечное сплетение Красюка"), московский журналист успокоил донецких коллег: "Этот случай расследует сейчас Всесоюзный комитет физкультуры".

Функционеры слово сдержали, проявили принципиальность и в данном случае. Чемпионат для Степанова завершился.

22 июня иноземные варвары ужесточили и без того суровые санкции, дисквалифицировали всех пожизненно. Для пяти наказанных в мае 41-го описанные только что матчи оказались последними в большом футболе. Только Тарасов промелькнул там в 47-м и 75-м в иной ипостаси - тренерской.

На этой минорной ноте завершаю предпоследнюю главу довоенной летописи советского футбола.