Газета Спорт-Экспресс № 232 (4211) от 9 октября 2006 года, интернет-версия - Полоса 5, Материал 2

НА ФУТБОЛЕ С Виктором ГУСЕВЫМ

Стекло комментаторской кабины стадиона "Динамо" стало для меня в субботу телевизором. Показывали футбол. Комментировал Виктор Гусев. Его голос звучал в метре от корреспондента "СЭ", потому что сидел Гусев на соседнем стуле. Изредка я надевал свободную гарнитуру (наушники с микрофоном) второго комментатора, где голос моего соседа звучал совсем уж по-телевизионному. Да еще и с ремарками редактора: "Витя, ты в эфире", "работай", "к рекламе" и т.д.

Половину перерыва по техническому монитору демонстрировали полную московскую луну, приблизив ее до такой степени, что можно было различить пару лунных морей и крупные кратеры. Тогда, в перерыве, казалось, что это моря Ясности и Спокойствия (есть такие на Луне на самом деле). А потом выяснилось, что тревожное во всех отношениях полнолуние явило нам море Кризиса. До которого в очередной раз не так уж далеко, учитывая взятые Россией в отборочном турнире Euro-2008 темпы.

Интерьер комментаторской кабины в последнее время изменился в лучшую сторону Как раз к тому моменту как я напросился в молчаливые свидетели гусевского репортажа, в маленькой комнатке над Северной трибуной установили даже кондиционер. Правда, пульт управления куда-то запропастился, но само осознание того, что рядом - надежная японская техника, пусть и неуправляемая, вселяло оптимизм. Стекло, открывающее обзор на поле, как сказал Гусев, тоже теперь не запотевает. А вместо стола, за которым во времена оные сиживал сам Синявский, с недавних пор широкая пластиковая полка. Осталось еще поставить вешалки для одежды или хотя бы прибить на стену пару крючков - и будет полный ажур.

Подготовка к репортажу, как мне отныне известно, заключается в сведении массы разнообразной информации в большую амбарную тетрадь. Обязательно - вручную, убористым почерком и разноцветными ручками. По мнению Гусева, это дает эффект шпаргалки - пока пишешь, материал откладывается в памяти. Туда же вклеены небольшие статистические выкладки из газет, таблицы и тому подобное. Сухая информация, одним словом. Эмоции, умные мысли и фразы комментатор никогда заранее не конспектирует и не планирует, чтобы не подстраиваться затем под них искусственно, не чувствовать себя обязанным выдать их в эфир. В этом вопросе лучше положиться на импровизацию и на природное остроумие с эрудицией, так считает Гусев.

Надетая гарнитура моментально переносит комментатора в какие-то другие сферы, превращая его из соседа по кабинке в часть телеэфира. За два часа репортажа мы не перекинулись ни единым словом. Даже во время рекламы и перерыва. На связи с Гусевым была целая страна, требующая к себе особого отношения и особой концентрации сил. В мою же скромную задачу входило понаблюдать за футболом в тех условиях, в которых комментатор вынужден всякий раз сопровождать игру сборной словами и оценками.

Шуметь было нельзя - вот что жалко. А пошуметь хотелось - что в первом тайме, что во втором. Сначала по поводу гола Аршавина, который был не столько красивым, важным, умело исполненным и прочее, сколько многообещающим. В этом, казалось, его главная прелесть. Вся игра была впереди, а мы уже вели и смотрелись лучше. Гусев отметил это событие повышением силы и тембра голоса, ваш покорный слуга - беззвучной жестикуляцией, трибуны же оторвались по полной.

Неприятности начались тогда, когда болельщики принялись заглядывать в наше оконце с целью разглядеть повтор на установленных в углу мониторах. Когда стало непонятно, за что Кержаков получил желтую карточку, как не забил Погребняк и что вообще происходит со сборной России. Обзора сверху вполне хватало для того, чтобы увидеть: начали мы гораздо лучше, чем продолжили. Но даже это не предвещало в общем-то израильской активности, которая до перерыва равнялась нулю. И потому когда гости сравняли счет, жестикулировал в комментаторской кабине даже Гусев. С жестами и словесную досаду выражать сподручнее.

А досада присутствовала. Один из израильских журналистов рассказал после игры, что передал в репортаже на родину следующую мысль: пока Хиддинк ориентируется в сборной России, как слепой на минном поле. Сказано резковато, но нечто похожее, полагаю, в субботу вечером приходило в голову не только коллеге из Израиля. Для начала смутила замена Билялетдинова, у которого на позиции разыгрывающего только-только начали вырастать крылья. Хиддинк мотивировал это неважной формой железнодорожника и необходимостью усилить атаку Кержаковым. При счете 1:0 в нашу пользу всего через полчаса игры. В итоге автор нескольких острых пасов Билялетдинов оказался на скамейке, автор гола Аршавин - в полузащите, а усиления атаки Кержаковым не последовало.

Ничем не отметились на поле и Измайлов с Семшовым. Правда, динамовец, как стало известно позже, вошел в игру из-за повреждения у Жиркова. И был отправлен прямиком на левый фланг. То есть туда, куда его уже ставили и Олег Романцев, и Георгий Ярцев. Хиддинк стал третьим тренером, который забыл спросить "правоногого" игрока о его специализации, либо не счел нужным этого делать. Другой потенциальный левый хав - Билялетдинов, напомню, к тому времени уже давно сидел на скамейке. Что дает основания полагать: неудавшийся тактический замысел либо действительно был игрой вслепую, либо явился чьей-то элементарной недоработкой.

Кроме того, с комментаторской верхотуры было отлично видно, как поменял схему Дрор Каштан. Его команде даже с четырьмя защитниками приходилось несладко, но тренер израильтян рискнул и перешел на игру в три защитника. Что сработало, как ни странно! С другой стороны, может, и не странно, если учесть, что наши перестраиваться вслед за соперником не сочли нужным. Играли себе, как играли. То есть по убывающей от начала матча к концу.

А Гусев, хоть и ограничился в репортаже обеспокоенностью, был после игры по-настоящему расстроен. Ему еще комментировать встречу в Санкт-Петербурге, которая при любом исходе не может подарить большой радости: победа над эстонцами теперь представляется буднично необходимой, сугубо рабочей и проходной. Праздник был бы уместен при девяти или хотя бы при семи очках в трех домашних матчах, с которыми, как мы считали, нам сильно повезло. В активе же пока только два.

Эти мысли, вероятно, и привели к тому, что Гусев едва не забыл произнести на прощание свою фирменную фразу. И даже уточнял затем у редакторов, пошла ли она в эфир. Редакторы Гусева успокоили, но на всякий случай все-таки продублирую расстроенного комментатора: "Берегите себя!"