Газета Спорт-Экспресс № 132 (4111) от 14 июня 2006 года, интернет-версия - Полоса 15, Материал 3

ХОПКИНС ЯГОДКА ОПЯТЬ

Как известно, сорок лет - бабе век. Однако, согласно продолжению той же поговорки, в сорок пять - баба ягодка опять. Бернард Хопкинс - далеко не баба. Может быть, поэтому, распрощавшись в сорок лет со своей затянувшейся боксерской молодостью, он стал снова ягодкой не в сорок пять, а уже в сорок один. И какой ягодкой! Просто какой-то мичуринской клубникой, свалившись с которой, одноименный ученый, как говорят, и сломал себе шею. С той только разницей, что теперь незавидная роль Мичурина в этой фруктовой драме досталась Антонио Tapверу. И еще в некоторой, виртуальной, степени тем, кто предсказывал ему победу.

А как было не предсказать? Тарвер, конечно, в свои 37 лет юноша довольно относительный, но у Хопкинса возраст просто запредельный. Кроме того, он провел куда больше боев. Бернард, конечно, великий чемпион, но всю свою карьеру он провел в среднем весе (до 72,6 кг), а в полутяжелом дрался только один раз - 17 лет назад в своем первом профессиональном бою, который, кстати, проиграл. Тарвер, в свою очередь, очень крупный полутяж. Кроме того, он левша с могучим ударом и очень высок ростом - 188 см. Наконец, два своих последних боя, против Джермена Тейлора, Хопкинс пусть и не слишком убедительно, но проиграл, а Тарвер в последних встречах выглядел не то чтобы превосходно, но все же гораздо лучше.

В общем, логика подсказывала, что победит Тарвер. Но в прошлую субботу выяснилось, что логика, как это часто с ней случается, подсказывала неверно.

Все трое судей отдали Хопкинсу победу с одинаковым разгромным счетом: 118-109. Иначе говоря, из двенадцати раундов он выиграл десять, да еще с нокдауном. Правда, тогда, во втором раунде, Тарвер лишь коснулся пола перчаткой, но все же и такого на моей памяти с ним не случалось.

Так или иначе, но с этого момента Хопкинс прочно захватил инициативу. Он постоянно перебивал Тарвера, а тот мало что мог поделать с его ударом правой вразрез. От раунда к раунду Антонио выглядел все хуже, а Хопкинс не слишком зрелищно, зато стабильно набирал очки. Ближе к концу встречи стало складываться впечатление, что Бернард может даже нокаутировать Тарвера, если постарается, но он не постарался. Ему было хорошо и так. Он вообще далеко не всегда на протяжении своей долгой карьеры стремился оправдать свое прозвище Палач, потому что на самом деле его стихия не казнь, а методичная порка.

Перед поединком беспредельно уверенный в себе Тарвер поспорил с Хопкинсом и поставил 250 тысяч долларов на то, что нокаутирует его не позже 5-го раунда. Теперь его гордыня будет наказана самым что ни на есть христианским образом. Хопкинс, полностью перевоспитавшийся бывший уголовник, решил отдать эти деньги на благотворительные цели. Редко сиротам доставалось так много от чужих пороков.

Самому Хопкинсу вполне хватит гонорара за бой и славы, которая долго обходила его стороной. Он был чемпионом десять лет, но популярность завоевал, только одолев таких звезд, как Феликс Тринидад и Оскар Де Ла Хойа. Мешала не слишком зрелищная "рабочая" манера выигрывать бои.

Но счастье было недолгим. В прошлом году в равном бою судьи отдали победу сопернику Хопкинса - молодому и достаточно звездному Джермену Тейлору, а потом сделали то же самое и в матче-реванше. И тогда Хопкинс принял решение попытать счастья с некоронованным королем полутяжелого веса Антонио Тарвером, предварительно заявив, что независимо от результата это будет его последний бой.

После боя знаменитый комментатор Лэрри Мерчант спросил Хопкинса, не пересмотрит ли он свое решение, если ему предложат за следующий бой 20 миллионов. Боксер скромно ответил: "За такие деньги я бы, наверное, вернулся и из могилы".

Понимаю Хопкинса. За куда меньшие деньги я бы сам вышел на ринг против него самого, надеясь, что за те две секунды, что я там проведу, он меня не успеет убить. Однако ему не стоит забывать, что время можно обманывать долго, но в конце концов оно обманывает всех. И когда очередной "Мичурин" полезет на клубнику сорта "Хопкинс", она может сорваться и упасть. И вовсе не потому, что "Мичурин" так хорош или так тяжел, а потому, что ягода перезрела.