Газета Спорт-Экспресс № 83 (4062) от 14 апреля 2006 года, интернет-версия - Полоса 2, Материал 1

ТЕПЕРЬ ВЕСЬ ЭЙНДХОВЕН БУДЕТ БОЛЕТЬ ЗА РОССИЮ

В среду в гостиницах Эйндховена не было ни одного свободного номера. Еще за два часа до начала матча ПСВ - "Фейеноорд" вокруг Philips Stadion появилась конная гвардия. Такой ажиотаж здесь даже в дни, когда сражаются между собой старые именитые соперники, случается далеко не всегда. Как выяснилось, была на то другая причина...

Гус Хиддинк появился у тренерской скамейки ПСВ за двадцать минут до начала игры. И сразу же стало понятно: он сегодня главное действующее лицо на стадионе. Как только будущий "россиянин" уселся в оранжевое пластиковое кресло под небольшим козырьком у поля, к нему подбежал коллега из "Фейеноорда" Эрвин Куман. Обнял Гуса, а потом они долго и оживленно о чем-то беседовали. Затем к Хиддинку стали подходить другие представители команды гостей. Все пожимали ему руку обнимали, говорили теплые слова. Периодически Гуса вызывали болельщики, столпившиеся за оградой и просившие автограф. Тренер никому не отказывал и расписывался на открытках, программках, со всеми фотографировался.

За несколько минут до начала матча к Хиддинку подсели его помощники по ПСВ Рюттен и Айкелькамп. Они, как и их шеф, были в строгих серых пальто, накинутых поверх пиджаков. Как только помощники оказались рядом, Гус вынул из кармана таблетки жевательной резинки и раздал тренерам. Вся тройка усердно работала челюстями в течение всего матча.

Находясь за воротами среди фотокорреспондентов, я в течение всей встречи через телеобъектив наблюдал только за тем, что происходит на тренерской скамейке ПСВ. В первом тайме Хиддинк был само спокойствие. Он не вставал с кресла, почти не разговаривал с помощниками и только два раза что-то показал своим футболистом - похоже, это были какие-то указания по искусственному офсайду. В общем, по тому, как вел себя Хиддинк, невозможно было составить картину того, что происходило на поле. Может быть, все было настолько им срежиссированно, что в никакой новой информации его подопечные уже и не нуждались? Ну а Рюттен и Айкелькамп то хватались за головы, то вскакивали с мест. Хиддинк же сидел как памятник.

"Памятник" встал, только когда прозвучал свисток об окончании первого тайма. В начале же второго со стороны Гуса - вновь ноль эмоций. Лишь только когда ПСВ пропустил гол, челюсти тренера стали интенсивнее обрабатывать жевательную резинку. Правда, при этом еще взгляд заметно помрачнел, а его брови сдвинулись "домиком". Тут же Хиддинк, не поворачивая головы, что-то сказал Айкелькампу, который позвал одного из запасных, разминавшихся у кромки поля. Когда футболист, собираясь выйти на поле, проходил мимо тренерской скамейки, Хиддинк, опять-таки не поворачиваясь к нему, чтобы не отвлекаться от происходившего на поле, по-отечески похлопал по спине. Признаться, наблюдая в этот момент за Гусом, я сильно сомневался в том, что мне позже удастся взять у него интервью...

Но замена оказалась удачной, и вскоре хозяева сравняли счет. Рюттен, Айкелькамп и все, кто находился на скамейке, вскочили, победно вскинули руки, стали обниматься. Все, но не Хиддинк. Жующий "памятник" продолжал сидеть, не отрываясь от того, что происходило на поле. Правда, вскоре он поднялся. Это неординарное событие произошло после того, как кто-то из гостей получил травму неподалеку от штрафной площади хозяев. Постояв минутку-другую, Хиддинк вновь уселся. К тому времени настроение, похоже, у него улучшилось. Он вдруг энергично зажестикулировал руками, показывая очередную замену, затем, повернувшись к стражу порядка, разместившегося у тренерской скамейки, начал с ним о чем-то переговариваться, после чего оба стали... хохотать. В это время ПСВ как раз энергично атаковал, что впрочем, происходило в течение всей концовки второго тайма. Трибуны же, которые ранее вспыхивали лишь периодически, тоже по-настоящему завелись. Причем зрители скандировали лишь одно слово: "Гус!"

Сразу после финального свистка Хиддинка вновь обнял Куман, затем примеру тренера последовали остальные игроки "Фейеноорда". Гус же, приняв поздравления, вскоре скрылся в раздевалке. Но ни зрители на трибунах, ни фотокорреспонденты у кромки поля покидать стадион не собирались. Я подошел к стражу порядка, с которым веселился в концовке матча Хиддинк.

- Меня зовут Дик, - представился тот. - Не уходите. Сейчас состоятся проводы Хиддинка в Россию.

-Жалеете, что Гус уходит?

- Еще бы. А вот Москве повезло. Вы получаете такого стратега, такого организатора, такую умницу. Теперь весь Эйндховен будет болеть за Россию.

Тем временем прожекторы на стадионе погасли. Зато на трибунах зажглось море огней - это в руках зрителей засветились фосфоресцирующие палочки-светлячки. В это же время у центральной линии и по всему периметру поля были установлены какие-то приспособления, похожие на крошечные пушки. В центре же поля появился помост, обрамленный разноцветными надувными шарами. На пути к нему выстроили свой коридор футболисты ПСВ.

И когда под громовые аплодисменты на газон вышел Хиддинк, его подопечные, хлопая вместе со всеми в ладоши, стали скандировать: "Гус! Гус!" Тренер же направился к помосту вместе с Рюттеном и Айкелькампом - их путь сопровождался выстрелами пушек, салютовавших им золотым салютом конфетти. Когда вся троица оказалась в центре поля, на стадионных телеэкранах появились кадры, на которых ПСВ забивал и пропускал голы, а Хиддинк и его помощники торжествовали, хватались за головы, обнимались, поднимали над головами трофей за победу в чемпионате Голландии. Фильм сопровождала бодрая песня. Из всех слов в ней я уловил только часто повторяющееся "Гус". Это имя явно было главным во всей песне.

Но на этом музыкальная программа не закончилась. Вскоре на поле вышел солидных габаритов певец и с микрофоном в руках запел знаменитую мелодию из оперы "Набуко". К нему тут же присоединился весь стадион. Не молчал и Хиддинк, который, размахивая букетом цветов, пел во всю мочь, заодно дирижируя всем гигантским хором. Ну а закончилась церемония проводов в Россию кругом почета Хиддинка, который останавливался у каждой трибуны, кланялся в ноги зрителям, посылал им воздушные поцелуи. И получал их в ответ.

Вот бы и в России у тренера возникло такое же единение с болельщиками!