Газета Спорт-Экспресс № 68 (3746) от 29 марта 2005 года, интернет-версия - Полоса 12, Материал 1

Николай РУСАК

ПОСЛЕДНИЙ МИНИСТР

- Какие машины у вашего подъезда, - удивляется он. - На Лужнецкой, где раньше располагался Спорткомитет, сейчас то же самое. Сплошные иномарки. А меня на "Волге" возили.

-С охраной?

- Никогда. И мигалок не было...

Русак энергичен и подтянут - несмотря на свои 70. Ничего начальственного, хоть в былые - и не такие уж давние - времена всякий человек, имевший в Стране Советов касательство к спорту, сжимался под одним только его взглядом. В те самые времена Николай Иваныч был ответственным сотрудником ЦК, а затем и председателем Госкомспорта. Мог снять тренера сборной СССР по футболу за несколько дней до чемпионата мира.

И снимал...

* * *

Строгость суждений при нем и годы спустя. Вспоминаем вслух толкового футболиста. Тот выпил - и едва не вылетел из команды.

- А все оттого, что физические нагрузки были слабые. Если команду хорошо нагружают, игроки пить не будут. Проверено. - Русак рубит воздух ладонью.

Смотрю недоверчиво. На ум сразу приходит тарасовский ЦСКА, где, по рассказам, всякую свободную минуту использовали для... Для "разрядки".

Но у последнего советского министра спорта свои примеры:

- Как-то зимой приехал в команду по парусному спорту. Яхтсмены обычно на воду выходили тренироваться часов в одиннадцать и до трех работали. Потом возвращались в столовую, и я поражался. Каждый брал 150 грамм. И тут же выпивал. Я главного тренера спрашиваю: как же так? "Да холодно, зима, греются..." Ладно, думаю, я вас согрею. Назавтра собираю всю команду - и в приказном порядке две тренировки вместо одной. Пара дней проходит, смотрю - уже не все стакан заказывают. Потом трехразовые - вообще пить перестали.

* * *

-Вы стали председателем Госкомспорта в 1989-м - вместо Грамова. Как это произошло?

- В тот момент министров и председателей государственных комитетов утверждал Съезд народных депутатов. Вначале кандидаты проходили так называемые "комитеты" - вот там-то Грамова и не утвердили. Членам комитета показалось, что он плохо знает предмет. Пригласили второй раз - и снова не утвердили! Мне перезванивает Бирюкова, заместитель председателя Совета министров СССР, строгая женщина: "Николай Иваныч, ты сходи на комитет, программу какую-нибудь зачитай..."

-И вы пошли?

- А куда деваться? Отправился в приемную Верховного Совета на улице Калинина. Вел заседание знаменитый кардиолог из Киева Амосов. Большой любитель бега трусцой. Послушал меня и говорит: "Зачем мы ищем председателя? Вот, готовый. Завтра представим съезду.." Было восемь часов вечера. А наутро меня утвердили. Вот так я стал первым и последним председателем Госкомспорта СССР, которого избирали. До этого, естественно, только назначали.

-С Грамовым у вас как отношения складывались?

- Я у него в Госкомспорте был первым замом. И отношения у нас складывались нормально, тем более что до этого мы вместе работали в отделе пропаганды ЦК. Грамов умер в 97-м году, я как раз был в Абхазии - политическим советником наших миротворческих сил. Ненадолго заглянул в Москву, успел на панихиду - в ритуальный зал ЦКБ.

-Когда вас назначили министром, Грамов не сказал: "Подсидели, Николай Иваныч?"

- Да что вы! Меня представляла Бирюкова, собрала в актовом зале весь аппарат Госкомспорта. И Грамов там присутствовал. Бирюкова поблагодарила его за работу - а меня объявила председателем...

Грамову было 64 года, пенсионный возраст. Так что он к такому повороту был готов. Тем более что у него не было специального образования. Для депутатов было важно, чтобы кандидат оказался именно специалистом спорта. А у меня за плечами и физкультурный техникум, и институт.

Кстати, избрали почти единогласно. Против был только Рыжов - ректор МАИ, потом ставший послом во Франции. Годы спустя мы здорово выступили на Олимпиаде в Альбервилле, в последний раз стали чемпионами по хоккею. И Рыжов как посол позвонил мне прямо в раздевалку. Извинился, что голосовал против...

* * *

-Тренеры вас боялись?

- Конечно. Я активно влезал в организацию тренировочного процесса. Ездил по сборам, изучал методику спортивной тренировки. Киевское "Динамо" выигрывает Кубок кубков - еду к ним. 86-й год. Десять дней сидел на базе в Конча-Заспе, слушал Лобановского с Базилевичем. Смотрел занятия.

-Зачем?

- Набирался футбольного опыта. Я ведь прежде имел отношение к гандболу, водным видам. Хотя и в футболе сделал многое. К примеру, когда работал в секторе спорта отдела пропаганды ЦК, познакомился с работой в детских спортивных школах - и понял, что начинать надо именно отсюда. Пригласил к себе директоров школ олимпийского резерва и поставил задачу - чтобы работали в режиме двухразовых тренировок.

А в 86-м году на чемпионате мира в Мексике ко мне подходит Лобановский. "Николай Иваныч, ты тренеров клубных команд поставил в неловкое положение!" - "В чем дело?" - "Дети тренируются по времени больше, чем мы в командах мастеров!" Так ведь мне того и хотелось! Тогда наши юноши везде были или чемпионы, или призеры. А олимпийская команда выиграла в Сеуле.

-За десять дней у Лобановского что-то удивило?

- Да. То, как Лобановский спорил с Базилевичем по поводу упражнений. Они размышляли вслух! Отличный был тандем. Если б не прекратили совместную работу, могли бы добиться и больших результатов. У Базилевича - специальное образование, аспирантура, а у Лобановского - только политехнический институт. Фундаментальных знаний в организации тренировочного процесса не было, но на интуиции он, как никто, умел подводить спортсменов к пику формы. Последний сбор перед крупными турнирами длился у Лобановского 21 день - и за это время он успевал подвести игроков так, что они, как из катапульты, летели... Даже Алейников, парень с ленцой, бежал. О Беланове и не говорю.

-Может, в допинге дело было?

- Ни в коем случае. Уже тогда проходили проверки. Да я и сам видел занятия, на которых Лобановский работал над скоростными качествами.

Почему наши футболисты сегодня плохо играют? Уступаем в физической подготовке. Головой играть не умеем. Волейболисты отрываются от земли на метр двадцать, а футболисты? В мире играют - прессинг по всему полю, персональная опека. А у нас такое - большая редкость, сплошная "зонная" оборона...

Я был членом президиума Федерации футбола СССР с 1961 года. Работал с Гранаткиным и Старостиным. Видел многих тренеров сборной и могу сравнивать, как, к примеру, они давали установку на игру. Бесков и Малофеев как-то несобранно говорили.

-А Лобановский?

- Выходил в центр раздевалки, говорил десять минут - четкими и короткими фразами. Потом моментально разворачивался и уходил. Никаких дискуссий. Так же потом подводил итоги. Мог всю ночь не спать, просматривать матч. А наутро каждому игроку рассказывал об ошибках. Кстати, так же Виктор Тихонов работал.

-И с ним ладили?

- Я много бывал на чемпионатах мира. Наблюдал за Тихоновым. После тренировок Тарасова и Чернышева любопытно было сравнивать...

-Как относились к тому, что Тихонов матом игроков крыл?

- Больше матом крыл Тарасов, но по-доброму. Это помогало настроиться на нагрузки. Только благодаря Тарасову и Тихонову, их нагрузкам мы и побеждали в хоккее. Помню, Фетисов обижался: "Зачем же так грубо..." А как иначе? В спорте без насилия над личностью добиться результатов невозможно. Кто добровольно будет тренироваться три раза в день?

-Никто?

- Добровольно - никто.

* * *

-Вы начинали в Белоруссии - простым методистом. И дослужились до "товарища из ЦК"...

- Блата и родственников в Москве не было. Как в 51-м году меня избрали в гродненском техникуме председателем совета коллектива физкультуры, так и пошло. Дни и ночи просиживал, составлял таблицы с результатами ГТО. И поднимался потихоньку - ступенька за ступенькой.

-Сколько людей было в спортивном секторе отдела пропаганды ЦК?

- Всего три человека. Но когда началась подготовка к Олимпиаде-80, сектор расширили до пяти человек.

-Многое ли было в вашей власти?

- Главное не в этом, а в том, что мы сделали. Например, создали спортинтернаты, потом их переименовали в "училища олимпийского резерва". Добились стипендий для спортсменов. Решили: преподавателям, которые подготовят чемпионов или призеров Олимпийских игр, надо присваивать звание профессоров или доцентов без защиты диссертации. Это, поверьте, был огромный стимул. И приличная доплата.

* * *

- В 72-м году наша команда успешно выступила на Олимпиаде в Мюнхене. 50 медалей - в год 50-летия образования СССР. После Игр - отчет на Секретариате ЦК, и председатель Спорткомитета Павлов докладывает... А вел заседание Суслов. Не дослушав, перебивает: "Товарищ Павлов, а почему футбольная команда выступила слабо? Почему заняли третье место?" И тут же члены Секретариата забыли о пятидесяти медалях - говорили только о футболе.

-Что же, Суслов интересовался футболом?

- Еще как! Я вообще про него много интересных случаев помню. Вот один. Проводим мы в августе Всесоюзные сельские спортивные игры. Месяц уборочной кампании. И кто-то Суслову докладывает: "Такой момент, а они..." Суслов в ответ: "А вы считаете, что из-за соревнований жизнь в стране остановится?" И разрешил.

Или еще история. Как-то звонит его помощник: "У Михаила Андреевича проблема".

-Какая?

- Вот и я думаю: какая может быть проблема у секретаря ЦК КПСС? Пока думал - звонит сам Суслов: "Николай Иваныч, я живу на даче по Рублево-Успенскому шоссе, так ваши спортсмены в воскресенье с двух до трех гоняют на мотоциклах. А я как раз сплю. Вы с ними аккуратно поговорите, чтобы перенесли на другое время..."

* * *

-Кто из наших прежних руководителей был самой нестандартной личностью?

- Косыгин. Председатель Совета министров. Помню, в 74-м справляли его семидесятилетие. А тогда как раз построили гребной канал в Крылатском. Он был на гребле - и задавал тонкие вопросы. "Алексей Николаевич, откуда вы все это знаете?!" - "Так ведь я сам когда-то в Ленинграде на одиночке гонял!"

И вот на 70-летие наши гребцы отрезали для Косыгина кусок весла - и передали ему через помощника. С автографами. Косыгин мне звонит: "Передай ребятам, что лучшего подарка я не получал!" Он много спорту помогал.

-А с Горбачевым как отношения складывались?

- У нас было не так много встреч. "Как у тебя дела?" - "Нормально, Михал Сергеич. Работаем!" На этом общение заканчивалось. Правда, однажды я докладывал на Политбюро - речь шла о производстве спортивных товаров. И Горбачев нас полностью поддержал - началось строительство 12 предприятий.

* * *

-К Олимпиаде 1980-го вы имели отношение?

- Конечно. Как инструктор ЦК ездил по сборам, помогал в строительстве спортивных объектов. Старался вникать в детали. Как-то поехал в Шереметьево - смотрел, как проходит багаж. С секундомером ходил - проверял весь процесс от посадки самолета до выдачи чемодана.

-Какой момент московской Олимпиады для вас самый памятный?

- Закрытие. Песня в исполнении Льва Лещенко, мишка улетает... Слеза навернулась. Даже сейчас, когда смотрю по телевизору, и то все внутри переворачивается.

-От невыигранного футбольного золота осадок большой был?

- Мы, конечно, рассчитывали, что сборная СССР станет чемпионом. Но были допущены ошибки в подведении футболистов к наивысшей спортивной форме. И как итог - в полуфинале проиграли ГДР. Страшно обидно было.

-С Бесковым вы знакомы?

- С 62-го года. Помню, как-то приехал на сбор национальной команды в Новогорск. А Бесков показывал футболистам фильм, который получил через общество дружбы с зарубежными странами, - "Гарринча - радость народа". Сборная сидела смотрела - я тоже присел с краю... Еще подумал: какой правильный ход. Этот эпизод мне на долгие годы запал в душу. Кстати, у Бескова тоже были большие тренировочные нагрузки. Волевой человек.

-Чем Бесков уступал Лобановскому?

- У Лобановского нагрузки были еще больше.

-И кто же был прав?

- Думаю, Лобановский.

-Вы так много говорите о нагрузках...

- А куда без них? Много было хороших тренеров в Советском Союзе - но и беда у них была общая. Замыкались в своем кругу. Если бы изучили опыт пловцов, борцов, поняли бы, что в этих видах нагрузки совершили революцию.

Вот вам случай. Мы проиграли Олимпиаду-68 в Мехико, а я тогда работал начальником Управления водных видов спорта. После Игр отправился с группой тренеров изучать опыт ГДР - немцы очень удачно в Мехико выступили. Вернулся в Москву и положил Павлову на стол заявление - "по собственному желанию". Приписал: "Не вижу выхода из создавшегося положения".

-И что Павлов?

- Прочитал. Спрашивает: в чем, мол, дело? "Сергей Павлович, наши противники тренируются в таком режиме, что нашим сборным и не снилось..." Надо было перестраиваться. А ломать приходилось прежде всего собственную психологию - и понимание вопроса. Так Павлов мое заявление порвал. "Ты кто, начальник управления? Иди и управляй!" Уже в дверях слышу: "Думаешь, я не дрогнул?!"

Тогда мы очень много сделали по части нагрузок - и в 72-м в Мюнхене выиграли у американцев с большим отрывом. А мои гребцы шесть золотых медалей взяли.

* * *

-У Малофеева были на установках?

- Был. И в сборной, и в минском "Динамо". Когда он с минчанами стал чемпионом, я был инструктором ЦК. Вообще Малофеев много интересного привнес в футбол. К примеру, привлек тренера по акробатике, знаменитого Цейтлина, который использовал батут для восстановления: когда зависаешь в воздухе, мышцы отходят от нагрузок.

А вот об установках Малофеева рассказывать не буду, Эдик и так на меня в обиде. Земляки-белорусы попросили написать письмо на имя Лукашенко перед отчетно-выборной конференцией по футболу. Я написал - можно, дескать, подыскать и других тренеров для сборной. А Лукашенко письмо это опубликовал во всех газетах.

-Снимали Малофеева в 86-м накануне чемпионата мира при интереснейших обстоятельствах.

- Это я снимал. Поехал на сбор первой сборной в Тбилиси, посидел на тренировках, послушал, посмотрел на команду.. Пересказывать тяжело. Вернулся в Москву, прихожу к Грамову: "Марат Владимирович, не справится Эдуард. Надо возвращать Лобановского". И мы вдвоем приняли то решение. За две недели до чемпионата мира.

Потом я пригласил Малофеева, усадил напротив, постарался объяснить, в чем причина. Трудно он воспринял это дело. Но, с другой стороны, показалось, что был готов к отставке. Никаких повышенных тонов, никаких истерик.

Малофеев приехал из Новогорска, прямо с тренировки, кажется. Говорю: "Эдуард, пойми правильно, большинство игроков сборной - воспитанники Лобановского. Тебе с ними работать тяжело, они тебя не воспринимают".

-А что, действительно не воспринимали?

- Это бросалось в глаза. Потому-то и было ясно: надо Малофеева менять. Была у него какая-то внутренняя несобранность.

-Это вы о разных кедах Эдуарда Васильевича?

- Кеды были одинаковые. Это носки были разные. Ладно, я, - думаете, футболисты этого не замечали?

-А как Грамов отреагировал на ваше предложение? Это ж с ума сойти - менять тренера перед чемпионатом мира!

- Решение Грамов принял почти мгновенно - внутренне он сам к нему уже пришел. И мы оказались правы: если б не ошибки судей в Мехико, наша сборная выступила бы прилично. Готова была команда потрясающе.

-Вы были на том злополучном матче с Бельгией?

- Ехал на игру вместе с игроками - в одном автобусе. Вдруг поперек дороги железнодорожный состав. Мы остановились, ждем, а состав уезжать не собирается. Лобановский начинает нервничать: опаздываем на игру! Подхожу к нему: "Валерий Васильевич, подождем две минуты - пусть уедет, проклятый". Смотрим на часы - времени ждать не остается. Надо в объезд. Разворачиваемся, и Лобановский мне говорит: "Ну, все - проиграли..." Это было сказано не очень громко, но футболисты услышали. И Валерий Васильевич прав был: повернули на полпути - плохая примета. Вот в тот момент я и понял: что-то надломилось. Прямо в автобусе, до игры.

-Что было после нее?

- Я впервые в жизни увидел, как мужики плачут навзрыд. Зашли в раздевалку, и все до единого - Бессонов, Демьяненко, остальные - заплакали. Даже Беланов. Я говорю: "Мужики, да вы что? Это ж игра, все пройдет, забудете". Не помогло. Минут пять - настоящая истерика.

-Пришлось врача звать?

- Да, Мышалова. Потом игроков в душ едва ли не насильно запихивали - приходить в себя. А с Лобановским мы вынуждены были налить по сто грамм. Ему было, наверное, тяжелее всех. Даже сейчас невозможно вспоминать.

А два года спустя, на "Европе", допустили промах. Все время жили на базе какого-то клуба, а на финальную игру надо было переезжать, кажется, в Мюнхен. Переехали, разместились в гостинице. А там совсем другая обстановка. Смотрю, кто из ребят в бар пошел, кто по коридору слоняется... Думаю: беда, расслабились. И точно.

-Иначе - выиграли бы?

- Остались бы на базе - выиграли бы у голландцев, я даже не сомневаюсь. Расслабились, просто расслабились...

-Помните последний разговор с Лобановским?

- Нет. Зато сейчас вспомнил, что Валерий Васильевич поначалу почему-то не очень верил в Алейникова. А я его все упрашивал: "Парень надежды подает, надо его взять, надо!" И когда Сергей в 86-м на чемпионате мира побежал здорово, Лобановский признал: да, мол, ты прав был. Сказал: "Из него хороший футболист выйдет. Нагрузки нормально переносит, хоть и не любит..."

-Смотрю, земляков-белорусов вы заботой не оставляли.

- Просто чутье какое-то выработалось на спортсменов. Несколько раз так угадывал. Например, с Приваловой. Мне позвонил заведующий кафедрой Московского университета: "Уникальная спортсменка, бегает короткие дистанции. Приезжай, посмотри..."

-Поехали?

- Конечно. Достаточно было на старт ее взглянуть. Потом тренера сборной Тер-Ованесяна убеждал: "Игорь Арамович, надо ее брать, такой старт..." - "Да ну, Николай Иваныч, что ты понимаешь?!" - "Возьми!" Вот, пожалуйста, - взял, и в итоге стала Ирина олимпийской чемпионкой. Потом много раз звонила, благодарила. Кто-то ей рассказал, что я поучаствовал в судьбе.

* * *

-Мы с вами уже о многих футбольных тренерах говорили. А Бышовец?

- Это я - "автор" его назначения тренером олимпийской сборной.

-Из детских тренеров перевели во взрослые?

- Да. Он работал с юношеской командой, которая несколько лет выступала исключительно успешно. Приглашаю Колоскова: "Не будем никого искать. Давай рискнем - назначим Бышовца в олимпийскую..."

-Колосков его уже тогда не любил?

- Настороженно относился. Но было решение: первая сборная участвует в чемпионате Европы, а олимпийская команда - это совсем другое. У нее свой путь. Лобановскому, кстати, это не понравилось. Он хотел быть и там, и там. Дулся какое-то время, потом отошел. Но сказал мне: "Посмотришь, Николай Иваныч, там у вас будет завал..."

Стоило объявить о назначении Бышовца, как ко мне пришли Якушин с Качалиным: "Это ошибка! У него нет опыта, он не работал с клубными командами". Отвечаю: я в Бышовца верю. И не ошибся. Он действительно привел команду к хорошей форме. А что у них вышло с Колосковым после этого, я не знаю. К тому времени я уже уехал из Москвы.

-Как вы относились к вражде Лобановского с Бышовцем?

- Когда они встречались, я никакой вражды не замечал. А встречались часто. Но было заметно, что Бышовец не воспринимает методику спортивной тренировки Лобановского. Что-то его коробило. Бышовца даже выпихнули из Киева в Москву.

-Победу в Сеуле Лобановский воспринял как собственное поражение?

- Не думаю... В ту пору у него появился другой интерес. Нашел ходы в кабинет Лигачева: "Надо футболистам платить больше денег, в валюте". И мы активно начали заниматься этим делом.

-Даже удалось выбить уникальные премиальные для олимпийской сборной - каждому по 6 тысяч долларов и 12 тысяч рублей.

- Кстати, посодействовал Лобановский - написал письмо на имя Лигачева. А у того помощники были - большие любители футбола, доложили Егору Кузьмичу. Лигачев встретился и со мной, и с Лобановским, причем присутствовали товарищи из министерства финансов. При этом из бюджета мы ни копейки не взяли - нам просто позволили распределить собственные доходы. Я тогда сказал: "Примите решение, а проблем не будет, обеспечим..."

Проблема была в другом - как быть со спортсменами, которые уезжают за рубеж? Фетисов даже в книге меня обвинил: мол, Русак настаивал на том, чтобы часть его контрактной суммы уходила на нужды Госкомспорта. Как я ни объяснял, что на его подготовку были потрачены деньги, Фетисов тогда не понял, не захотел услышать. А ведь я предлагал перечислить 15 процентов от его контракта на поддержку детей в его же ЦСКА! Мне Рыжков, председатель Совмина, сказал: "Сам договорись с ребятами, сколько отчислять. Потом передашь в правительство, и мы твою договоренность поддержим". А Фетисов - нет, и все. Плюс Каспаров его поддержал, тоже вступил в полемику.

Ныне, смотрю, уже сам Фетисов наступил на те же грабли. Проблема-то существует до сих пор - и Вячеслав Александрович не знает, как к ней подступиться. А если бы тогда решили, то и сейчас все было бы нормально.

* * *

- Когда в конце 91-го распался Советский Союз, мы приняли решение: будем готовить команду СНГ. Я собрал работников Госкомспорта. Сказал: "Сам остаюсь до летней Олимпиады-92 и вас тоже прошу остаться. Все будут получать прежнюю зарплату - за счет доходов от "Спортлото". Мы должны думать о судьбе сборной..."

Олимпиада закончилась, я оказался безработным, и тут в МИДе мне предложили выехать в Азербайджан. На дипломатическую работу.

-Послом?

- Советником. А потом произошло обострение на грузино-абхазском участке, и меня туда перебросили - политическим советником российских миротворческих сил. Я с удовольствием уезжал - лишь бы не видеть развал. И правильно сделал, что уехал.

Вернулся в Москву в 2000 году - до этого семь лет меня здесь не было. Другой город стал.

-А тогда, в 92-м, Спорткомитет России возглавить не хотели?

- Нет, я на эту должность не претендовал. В то время председателем Госкомспорта назначили Мачугу, многократного чемпиона мира по акробатике из Краснодара. И я ему по акту передал всю собственность. Здание на Лужнецкой, автобазу, экипировочный центр, промышленные предприятия, базы олимпийской подготовки, гостиницу "Спорт"...

-Наверное, многие из вашего ведомства остались без работы?

- Пока последнего не трудоустроил, сам не ушел из спортивного совета СНГ. С некоторыми были трудности - так я их держал и выплачивал зарплату.

-Не скучали по кабинету?

- Нет. Нисколько. В моем бывшем кабинете сейчас Тягачев сидит. Я пару раз к нему заглядывал.

-Сколько получал министр в советские времена?

- 500 рублей. А спортсмен сборной, олимпийский чемпион, получал 400.

-Были ли в вашей жизни минуты отчаяния?

- На зимних Играх в Альбервилле в 1992 году. Я руководитель делегации, и за все две недели - ни одного звонка из Москвы. Нет СССР - и никому мы не нужны. Только Алиев, он тогда был председателем Верховного Совета Нахичеванской республики, дозвонился: "Как у тебя дела?" Я до сих пор ему благодарен. А из Москвы - ни слова. Атмосфера гнетущая.

* * *

-Что скажете о Колоскове?

- Он много сделал для развития как хоккея, так и футбола. Но его аппарату надо было больше заниматься организацией тренировочного процесса и резервом. Если новый президент РФС этого не сделает, результата не будет - это я могу гарантировать.

-Колоскову в отличие от вас удалось переместиться со своим креслом из советского ведомства - в российское.

- Думаю, тогда в России просто не было сильных претендентов на его пост. Хотя наверх рвались Понедельник, Кавазашвили, их поддерживал Кобзон. Но мы как-то сумели в тот трудный момент устоять.

-Вы помогали Колоскову?

- Помогал. Не видел ему замены.

-Хоть и поймали Вячеслава Иваныча с контрабандой.

- Кто-то раздул эту историю из ничего. Колосков привез из зарубежной командировки книгу - кажется, Мандельштама... Может, для Вячеслава Ивановича это памятно, но в ЦК из этого серьезных выводов делать не собирались. Разобрали - и забыли.

-Теперь Колосков уходит. Не по своей воле.

- Так возраст, ему за 60! Вообще, Колосков готов был к отставке. Знаю это, потому что мы с ним недавно встречались. Я ему привел слова Бернарда Шоу: "Остерегайтесь стариков - им нечего терять!" Говорю: ты сейчас пользуйся этими словами как лозунгом...

* * *

- Раза три в неделю приходилось летать вертолетом из Сухуми в район границы Грузии и Абхазии. Каждый раз - новым маршрутом: были опасения, что бандиты могут подбить вертолет. И однажды подбили - когда мы с начальником штаба Бабкиным (кстати, братом известной певицы) летели проверять наблюдательные посты. Летом там зелень сплошная, человека не разглядеть. И кто-то из кустов дал очередь из "Калашникова". Пробили бензобак - хорошо, не полыхнул...

За пять лет моего пребывания в Абхазии только погибли семьдесят человек. Каждый день - опасность. Снайперы кругом, мины. До сих пор в этом районе в земле около 70 тысяч пластиковых итальянских мин, обнаружить тяжело. Никто не берется разминировать. В сторону не отойти - подорвешься.

-Какой из дней, проведенных в зоне конфликта, вы считаете самым опасным?

- Как-то грузинская сторона заявила, что абхазские военные удерживают в заложниках грузинских стариков и детей. В Гальском районе. Грузины нашим военным не слишком доверяли - попросили поехать меня. Лечу на вертолете, потом с десантниками на бронетранспортере. Село заросло, мы с трудом отыскали дом. Зашли. Сидят старики, женщины... Начинаю с ними по-русски говорить. "Вы заложники?" Молчат. "Не понимаете по-русски?" Молчат. "Я бывший председатель Госкомспорта. Мы в свое время построили здесь гребную базу на Гальском водохранилище". Тут одна старушка говорит: "У меня там дочь работала!" И все - растаял лед, поговорили, я всех развел по домам.

Надо назад ехать, саперы спрашивают: будем проверять дорогу? Если проверять, то потратим часов пять. Говорю: на скорости проскочим. Не могли же эту дорогу заминировать, пока мы здесь сидели. И обошлось.

Но всего тяжелее было при других обстоятельствах. Бывало, погибали сразу по пять наших солдат и офицеров. Вывозим "груз 200", собираем в шеренгу наших служащих, перед строем выходит командующий, я рядом - и начинается прощание. Надо иметь силу воли, чтобы на таком присутствовать. После сутками в себя приходишь.

-От знаменитой базы сборной СССР в Эшерах ничего не осталось?

- База стоит. В один спорткомплекс попал снаряд - тот накренился. В восстановительном центре пробило крышу - снаряд дошел до бассейна. Все остальные сооружения стоят, только двери да окна разворовали...

Юрий ГОЛЫШАК