Газета Спорт-Экспресс № 196 (3574) от 28 августа 2004 года, интернет-версия - Полоса 7, Материал 2

Сергей БУБКА

ДОПИНГ ПОЧТИ СТАЛ ОТДЕЛЬНЫМ "ВИДОМ СПОРТА"

Допинг. Слово коротенькое, а бьет наотмашь. Сначала - атлета. Потом - страну, которую он представляет. Людей, которые жадно ловят новости из Афин, теперь все больше интересует не только, кто выиграл, но и... у кого отняли медаль. Грустный парадокс олимпийской действительности.

При этом видна только верхушка айсберга: уличенные в нарушении правил fair play чемпионы и призеры. Под водой остается еще немало "безымянных героев", не попавших на пьедестал, зато попавшихся на допинге.

Проблема настолько серьезна, что дисциплинарная комиссия МОК не знает на Олимпиаде выходных. Чего и не скрывает заседающий в ней член исполкома МОК Сергей Бубка, с которым на эту тему вчера беседовал корреспондент "СЭ".

ЗАСЕДАЕМ КАЖДЫЙ ДЕНЬ

- Сергей Назарович, как часто вашей комиссии приходится рассматривать допинговые дела на Олимпиаде?

- Гораздо чаще, чем удается бывать на соревнованиях. Вы не поверите, но я с огромным трудом выкраиваю для этого время и все две недели Игр страшно завидую рядовым болельщикам. К сожалению, допинг присутствует на Олимпиаде почти как отдельный "вид спорта". Одни - их подавляющее большинство - борются честно, другие идут к медалям окольными путями. Я не имею в виду только атлетов - огромная доля вины в таких случаях падает на тренеров, медперсонал команд. В общем, приходится заседать каждый день, а иногда и два раза на день.

- Кто, кроме вас, входит в эту комиссию?

- Вице-президент МОК Томас Бах и президент международной федерации гребли Деннис Освальд. Но это не значит, что все дела мы рассматриваем втроем. Со стороны МОК на заседаниях всегда присутствуют руководитель медицинской комиссии, директор юридического департамента, секретарь, протоколирующий каждое слово. Кроме них - наблюдатель от Всемирного антидопингового агентства и представитель заинтересованной международной спортивной федерации, который вправе привести с собой юридического и медицинского советников.

- Логично предположить, что проштрафившийся атлет тоже приходит на заседание комиссии не в гордом одиночестве?

- Сам спортсмен, к слову сказать, может и вовсе не являться, а доверить разбор ситуации своему адвокату. Однако, как правило, атлет все же приходит и приводит группу поддержки - юриста, врача, тренера. А вот чье присутствие обязательно, так это шефа миссии НОК той страны, откуда спортсмен приехал на Игры.

ЗДЕСЬ НЕТ ПРОКУРОРА

- Слушание "дела" проходит, как в суде?

- Нет, на суд в привычном толковании этого слова ничего похожего нет. Хотя бы уже потому, что здесь нет прокурора. Мы не выступаем в роли обвинителей, а просто стремимся во всем детально разобраться, получить как можно более объективную картину. Для спортсмена и его окружения заказываем переводчика-синхрониста, чтобы соблюсти абсолютную точность и полную легитимность разговора. Если уж быть до конца откровенным, то, как правило, наши симпатии - на стороне спортсмена. Больше всего опасаемся, чтобы человек не пострадал зря. В особо сложных и запутанных случаях можем вызвать дополнительных свидетелей. Например, когда решалась судьба венгерского дискобола Роберта Фазекаша, оставшегося в итоге без золотой медали, пришлось пригласить работников антидопинговой лаборатории, непосредственно бравших у спортсмена анализы.

- Кстати, переданная некоторыми агентствами версия о том, будто Фазекаш пытался подменить пробу, нашла подтверждение? Или это досужая выдумка?

- У нас есть основания думать, что попытка подмены все же была, потому что Фазекаш вел себя во время сдачи анализа более чем подозрительно. По правилам эта интимная процедура происходит в присутствии двух медицинских работников. Спортсмен же старался все сделать так, чтобы контролеры ничего не увидели. Фазекаш непонятно откуда нацедил 25 миллилитров мочи, а для пробы необходимо втрое больше. После бесплодной трехчасовой тягомотины в комнате допинг-контроля на стадионе Фазекаш заявил, что плохо себя чувствует и хотел бы немедленно поехать в Олимпийскую деревню. Ему сказали: хорошо, анализ можно сдать и в деревне. Но ехать в поликлинику там спортсмен почему-то категорически отказался. В конце концов, в допинг-листе, где оставили свои автографы и врач, который должен был взять мочу на анализ, и сам Фазекаш, появилась запись о том, что атлет отказался от сдачи пробы. А такой отказ адекватен положительному результату допинг-теста и ведет к дисквалификации.

- Интересно, как можно в принципе подменить пробу, все время находясь в одном помещении с "надзирателями"?

- Ухищрений придумано множество, только я не уверен, что это интересная тема...

- Как сказать. О теневой стороне большого спорта большинство людей ничего не знает.

- Хорошо. Только слишком впечатлительных и слабонервных прошу не читать. Ну, например, с помощью медицинского катетера спортсмен вливает в себя чужую мочу и "сдает" ее - уже самым естественным образом. Или ту же мочу в презервативе прячет, простите за вынужденную подробность, в заднем проходе, а потом, если удастся улучить подходящий момент, имитирует "сдачу анализа". Чужого, конечно.

- Кто передает возникшее "дело" атлета в дисциплинарную комиссию?

- Как только становится известно, что проба А у спортсмена дала положительный результат, директор медицинской комиссии МОК информирует об этом Жака Рогге. А уже президент МОК назначает время и место заседания нашей комиссии.

- Кому она подотчетна?

- Исполкому МОК, на котором мы докладываем о результатах очередного расследования в присутствии независимого наблюдателя от ВАДА. И только после этого решение о дисквалификации спортсмена на Олимпиаде, лишении его медали или просто диплома участника официально сообщается прессе.

ОТКУДА УТЕЧКА?

- Иногда официального сообщения еще нет, но уже все обо всем знают. Откуда утечка?

- Уверяю вас, только не из МОК. Там приучены держать язык за зубами. А каналы утечки информации, на мой взгляд, могут быть в НОК или международных федерациях, представители которых, как я уже говорил, обязательно участвуют в работе нашей комиссии. Или даже - в антидопинговой лаборатории, где тоже сидят живые люди.

- Среди тех, кто попался на допинге и лишил бронзовых медалей весь экипаж четверки в академической гребле, - украинская спортсменка Елена Олефиренко. Вы тоже представляете в МОК Украину. Проблема долга и совести?

- На юридическом языке такая ситуация квалифицируется как "конфликт интересов". И никакой проблемы тут нет. Просто в разбирательстве этого дела вместо меня участвовал другой, абсолютно нейтральный человек. Комиссия пришла к выводу, что спортсменка не виновата: она никого не хотела обманывать, вписала в свой медицинский формуляр все препараты, которые принимала. Один из них, стимулирующего действия, значится в списке запрещенных, но под другим названием. Об этом должна была знать врач, которую украинский НОК вправе наказать за халатность. МОК же, со своей стороны, может поставить под сомнение целесообразность аккредитации этого врача на следующих Олимпийских играх, если она по-прежнему будет работать с командой.

- А что будет с самой Олефиренко?

- МОК не наказывает спортсменов - этим занимаются международные федерации, куда передаются все документы. Но в данном случае драматизм ситуации усугубляется тем, что из-за Олефиренко лишились своих медалей и три другие участницы экипажа.

- Кстати, а как практически осуществляется возврат медали, если спортсмен уже успел покинуть Грецию?

- Не думаю, что это должно быть большой проблемой. По регламенту медаль обязан в установленный срок вернуть в МОК Национальный олимпийский комитет той страны, которую представлял на Играх дисквалифицированный спортсмен. Маловероятно, что какой-то НОК захочет по этому поводу поссориться с МОК.

ДАЙТЕ АВТОГРАФ!

- Самые громкие скандалы - это когда допинг "свергает" с пьедестала олимпийского чемпиона. Как в случае с Фазекашем. А еще раньше - с Ириной Коржаненко. Дело российской спортсменки было сложным?

- Нет. В 1999 - 2000 годах она уже отбывала дисквалификацию за употребление анаболических стероидов. И теперь опять наступила на те же грабли.

- Как ведут себя спортсмены на заседаниях дисциплинарной комиссии?

- Как правило, они удручены, подавлены, растеряны. Но иногда демонстрируют присутствие духа и даже хорошее чувство юмора. Толкательница ядра из Узбекистана Ольга Щукина, например, после вынесения "приговора" подошла ко мне и говорит: "Ну где бы я еще увидела так близко живого Бубку!" И попросила автограф.