Газета Спорт-Экспресс № 192 (3570) от 24 августа 2004 года, интернет-версия - Полоса 13, Материал 1

ДВА КИЛОМЕТРА ОТ ОТЧАЯНИЯ

ЧЕТВЕРКА ХОЛОДНЫХ ГОЛОВ

"Ну что, экипаж, к взлету готов?"

С этими словами загребной нашей четверки парной Сергей Федоровцев обратился к своим партнерам за секунды до финальной гонки.

Экипаж был готов. И совсем не нервничал - никто же на его успех не рассчитывал. "Мы хотели биться за медали, но рассчитывали на бронзу, максимум - на серебро, - скажет мне поздно вечером в воскресенье 24-летний загребной. - Золото казалось чем-то невероятным. Может, оттого и были спокойны. Я смотрел на соперников перед стартом - у всех глаза бегали, чуть ли руки не тряслись. У них были горячие головы, а у нас - холодные. Потому и выиграли. В середине гонки я почувствовал - вот он, момент, когда надо сделать рывок. Команда мгновенно его подхватила. И как только оторвались, поняли, что сможем удержать лидерство..."

Четверть века без единого олимпийского золота в мужской академической гребле - колоссальный срок. К тому же в Сидней в этой категории от России не пробился вообще никто. А потому парни, на их же счастье, были предоставлены сами себе.

Вечером того же дня вся сборная страны по гребле отчаянно праздновала эту победу. Ребят, вообще не привыкших к какому-либо вниманию, поздравляли Олег Янковский и Борис Моисеев, их учил танцевать Гедиминас Таранда, для них играл на саксофоне Игорь Бутман.

- Жаль, на человека дают всего одну медаль, - ликовал Федоровцев. - Столько есть людей, которым я благодарен, и каждому хотел бы вручить по медали! И в Ростове, откуда я сам. И в Москве, откуда моя жена. И в Башкирии, куда сейчас переехали мои родители. И в Ереване, откуда мой тренер Самвел Аракелян. Все они переживали за меня - и дали мне силы для этого золота.

Глядя, как радуются ребята, ваш корреспондент понимал: еще вчера они вряд ли верили, что мир Янковских и Бутманов существует наяву. Еще вчера они, по выражению Николая Спинева, "срезали не один килограмм мозолей" без всякой надежды на мирскую славу и большие гонорары, а только потому, что без памяти любят греблю. Еще вчера они были на таких задворках российского спорта, что выбраться к парадному входу казалось так же нереально, как слетать в космос.

Но ведь - вы слышали! - экипаж к взлету был готов.

ЧЕМПИОНЫ НА ПОДЕРЖАННОЙ ЛОДКЕ

- Лодку итальянской фирмы "Филиппи", на которой мы сейчас гоняемся, нам купили в 2003 году, - рассказал Николай Спинев. - И, представляете, она оказалась подержанной! Нас это, конечно, несильно возмутило - о чем говорить, если с 95-го по 2002 год для мужиков-парников федерацией не было куплено вообще ни одной лодки, тогда как соперники меняют их каждый год. А теперь - получите "езженую". Кто-то на ней когда-то гонялся, потом сдавал в аренду - в общем, спихнули ее нам по дешевке, отодрали все таблички, чтобы не было видно, какого она года выпуска. Смешно? Но это правда. И мы на этой лодке выиграли Олимпиаду.

"По дешевке" - это, стоит уточнить, по меркам академической гребли. Стоит эта лодка 20 тысяч долларов, а классные лодки обходятся намного дороже. Как рассказывают чемпионы, их вид спорта, с одной стороны, некоммерческий, с другой - весьма накладный. Одна только пара весел - 600 евро. В России ничего подходящего не производится, и тот же Спинев не может себе позволить купить за границей за 10 тысяч долларов, а потом еще и растаможить лодку-одиночку для тренировок. А помогать ему и его друзьям в этом никто не собирается.

Об этих парнях никто не думает даже в куда более простых делах. Спинев и Федоровцев рассказывали, что, приехав за границу, они сами бегают по магазинам, чтобы купить велотрусы и майки. Даже... с надписью "Россия". Весной и осенью, когда на российских каналах холодно, необходима специальная майка с длинными рукавами. Так вот, Спиневу, который в сборной с 1994 года, за все это время не выдали ни одной такой. И он тренируется в той самой - десятилетней давности!

- Однажды нам в федерации перед выездом на Кубок мира с гордым видом вручили комбинезоны, - продолжил Спинев. - И тут же сказали: "С вас - по 35 евро". Вот в этих-то комбинезонах, купленных за свой счет, мы в Афинах и выступали. Дело не в деньгах, а в том, что такое отношение к нам - везде и во всем. Очень надеемся, что после победы на Олимпиаде ситуация изменится. Потому что иногда охватывает такое отчаяние, что хочется махнуть рукой не только на этих руководителей, но и на любимый спорт. У каждого же семьи...

Федоровцев развил тему:

- Федерация говорит: у нас, мол, нет денег вам амуницию шить. Нитки заказать - и то им, оказывается, дорого! В Афинах мы гонялись в велотрусах, а в более холодное время года необходимы лосины. И мне, и всей четверке их шила... моя жена. Купили эластик, тянущиеся нитки - она села и сшила. В Польше на Кубке мира мы ездили именно в них. Какая-то помощь нам началась только в год Олимпийских игр. В этом году жаловаться трудно - сборы, скажем, были за границей. Но что происходило до этого и как будет дальше?

В МОСКВЕ ПРИБАВЛЯЮТ - В РОСТОВЕ СРЕЗАЮТ

С деньгами у гребцов-чемпионов дело обстояло так же беспросветно, как и с амуницией.

- Спасибо президенту России и министру спорта, которые дали нам возможность выживать, - сказал Федоровцев. - Мы смогли попасть в финал последнего чемпионата мира, и потому нам стали платить президентскую стипендию - 15 тысяч рублей. Как было бы без нее, вообще не знаю. Еще понемногу получаем в армии, в федерации и в ростовской ШВСМ, где числимся спортсменами-инструкторами. Вместе выходило 20 - 25 тысяч. А до президентской стипендии тренировались и выступали на одном энтузиазме.

- Но вот что и смешно, и грустно, - подхватил Спинев. - Незадолго до отъезда на Олимпийские игры в ростовской школе с нас срезали по 2000 рублей. Сказали, что в Москве нам положили президентскую стипендию, а мы, мол, и так много получаем. 2000 - это, может, и не так много. Но это живые деньги, и именно столько я плачу за детский садик, куда ходит моя пятилетняя дочка.

В ростовской школе нам всегда очень много обещают и никогда ничего не выполняют. Каждый раз повторяется одно и то же. Мы приезжаем в Ростов и по идее должны получить деньги на следующую поездку на сбор и пойти тренироваться. Так нам всю неделю, что мы дома, работать некогда - тратим все эти дни на то, чтобы отчитаться за предыдущую поездку и выбить деньги на следующую.

...Ваш корреспондент слушал совсем не чемпионские рассказы гребцов и понимал, как больно им обо всем этом говорить. Настроение великолепное, только что одержана великая победа, но после нескольких слов о ней мысли чемпионов невольно возвращались в реальность. Потому что Олимпиада закончится, и им опять три недели из каждого месяца придется проводить на сборах. Отдавать гребле и стране все силы. А в ответ - все, о чем рассказывали Федоровцев и Спинев. Каково, например, Игорю Кравцову - он не из южного Ростова, где по крайней мере есть своя гребная база, а из уральского Магнитогорска? Ему 30 лет, и семью он видит по большим праздникам. Как в общем-то и все остальные, но в чуть меньшей степени.

Каждому из них пришлось через многое пройти, чтобы добиться этого золота. Спинев пропустил весь 1998 год из-за гепатита. Федоровцев в 2000-м на ногах перенес воспаление легких, которое потом дало осложнение - правосторонний плеврит. Отказало легкое, и три с половиной месяца он пролежал в больнице. Пережил стресс и до конца не верил, что сможет вернуться в строй.

Но они вернулись и стали олимпийскими чемпионами.

Российский климат таков, что ранней весной и поздней осенью им приходится заниматься в собачий холод. Спинев рассказал, что как-то ему пришлось гоняться при температуре воздуха минус восемь! Вода не замерзла только из-за теплого течения.

- С весел руки снимаешь, а пальцы не разгибаются. А потом опухают, и кончики становятся воот такой толщины. И так всегда в холод.

Зимой российские гребцы для поддержания формы используют так называемый консепт - специальный тренажер, который имитирует греблю. Но имитация и настоящая гребля - все-таки разные вещи. И когда по сравнению с соперниками у тебя четверть года нет возможности тренироваться на воде, можно представить, каково это - достичь олимпийского золота.

КТО В ЛОДКЕ "СЛОНЫ"?

Но пора все-таки вернуться к празднику и рассказать о самой чемпионской четверке. О том, каким был путь на вершину.

Старший, 30-летний Игорь Кравцов из Магнитогорска, и его ровесник ростовчанин Спинев вместе еще с юношеских времен, с 1991 года. Участвовали в Олимпиаде в Атланте. Но в 99-м, когда в России было ровно четыре гребца-парника, способные составить конкурентоспособный экипаж-четверку, их тренеры попросту не смогли между собой договориться. Каждый, как говорят спортсмены, тянул одеяло на себя, и в результате спортсмены выступали в разных экипажах. А на чемпионат мира-99 поехала четверка, которая не смогла получить там лицензию на участие в сиднейских Играх.

С 2001 года к ним присоединился еще один ростовчанин - Федоровцев, которому сейчас 24. В ту пору четвертым был его земляк Денис Коренский, но уже в 2003 году его вытеснил почти двухметровый москвич Алексей Свирин. "Это спорт. Алексей был сильнее, так было лучше для команды", - говорит Спинев. Выходит, в нынешнем варианте чемпионская четверка выступает всего лишь второй год, в то время как их соперники не меняют составов уже по многу лет!

- Главное у четверки - синхронность, а она отрабатывается годами, - сказал Федоровцев. - Мастерство каждого в отдельности совсем не обязательно приводит к успеху. В прошлом году у норвежцев в четверке парной сидел Олаф Тюфт, чемпион мира в одиночке, ставший сейчас в Афинах олимпийским чемпионом. Но в четверке он никакой пользы принести не смог. Потому что это должен быть монолит.

Внутри этого монолита роли тоже распределялись постепенно. Загребным - человеком, который задает темп лодки, - до 2002 года был Спинев, затем два сезона - Кравцов. И только в этом году, глядя на индивидуальные успехи Федоровцева (он выиграл одиночку и находился в прекрасной форме), загребным сделали его.

Далее в лодке сидят второй и третий номер, как выражается Спинев, "машинное отделение".

- Там наши два "слона", которые пашут и пашут, - объяснил он. - Это Свирин и Кравцов. Это самые мощные люди в российской академической гребле. Если мы с Сергеем можем взять свое на выносливости, на воде, в одиночках, то в упражнениях со штангой Алексей с Игорем выжимают больше нас. Они - физическая мощь нашей четверки.

Роль Спинева - первый номер, который располагается на противоположном конце лодки от загребного. Помимо участия в общем процессе у него особая функция - руль, которым он правит... ногой. Если кто-то сильно дернет правым веслом и лодка начнет уходить влево, он должен рулем отрегулировать ход. Как и в случаях, когда дует сильный ветер.

Каждый из них нашел свое место. Золотое.

ПРЕДЕЛ МЕЧТАНИЙ - СВОЯ КВАРТИРА В РОСТОВЕ

Куда гребцы потратят свои олимпийские премиальные? Ответ они дают моментальный - на жилье.

Спинев живет с родителями, женой и дочкой в трехкомнатной квартире. Семья никогда не шиковала: отец - слесарь-сантехник, мать работает на "Ростсельмаше". Раньше был только вариант переехать втроем в однокомнатную квартиру, но Николай не захотел. Теперь сможет. Из Ростова он никуда уезжать не собирается.

В Ростове хочет купить квартиру и Федоровцев. Жена-москвичка согласна жить на Дону. Вообще, жены гребцов после всего услышанного достойны сравнения с женами декабристов, и чемпионы говорят о них с гордостью. "Они познакомились с нами, когда мы уже занимались греблей, - сказал Спинев. - Они понимают, что спорт значит для нас, и поэтому терпят все невзгоды даже в тех ситуациях, когда не выдержал бы никто".

У Федоровцева, которому жена семь месяцев назад подарила дочку-первенца, отдельного жилья сейчас тоже нет. Родители, рабочие люди, переехали из Ростова под Уфу - в места, где выросла мама Сергея. Дни между сборами он проводит у тещи с тестем. Ездит он пока на машине тещи - вот еще одна статья предстоящих приятных расходов.

- Потихоньку прихожу в сознание, - улыбнулся Федоровцев в ответ на вопрос, верит ли он в то, что случилось. - Я очень счастлив. И не знаю, чего большего мог бы себе пожелать.