Газета Спорт-Экспресс № 87 (3465) от 20 апреля 2004 года, интернет-версия - Полоса 13, Материал 1

Илья КОВАЛЬЧУК

ВЫИГРАТЬ ОЛИМПИАДУ ДЛЯ МЕНЯ ПОЧЕТНЕЕ, ЧЕМ КУБОК СТЭНЛИ

2 февраля 2002-го. Staples Center в Лос-Анджелесе. 18-летний дебютант "Атланты" Илья Ковальчук забивает шесть (!) шайб в первом в истории Матче новичков НХЛ - новом изобретении в рамках звездного уик-энда. В честь нашего форварда-молнии устраивают специальную пресс-конференцию, на которой автору этих строк выпадает роль переводчика. И я с трудом скрываю гордость, когда на вопрос американского коллеги о кумирах детства Ковальчук мгновенно называет имя Валерия Харламова.

17 апреля 2004-го. Резиденция сборной России в Одинцове. Мы с лучшим снайпером регулярного чемпионата НХЛ располагаемся в холле гостиницы - и на первых же минутах более чем часовой беседы я с облегчением убеждаюсь: слава и миллионы не вскружили голову этому искреннему и обаятельному парню. В речи не появилось и намека на легкий американский акцент, а в мыслях - на высокомерное отношение к стране, где он вырос.

ЧТО-НИБУДЬ ВЫИГРАТЬ

Разговор Ковальчук начал сам.

- Считаю, у нас огромные шансы завоевать медали на этом мировом первенстве, - сказал он. - Все в России - болельщики, фанаты, да хотя бы и наши родители - заждались, когда команда выиграет что-то серьезное. В нынешней сборной - отличный микроклимат, все здорово относятся друг к другу. Есть хорошее сочетание опытных мастеров, которые поиграли и в НХЛ, и в России, и за национальную команду, - таких как Твердовский, Зелепукин, Буцаев, Юшкевич, - с молодыми. Есть отличный вратарь Макс Соколов.

- Менеджер сборной Алексей Касатонов отметил, что в Чехии у вас будет шанс перейти из категории кумира в ранг героя. Понимаете, что он имеет в виду?

- Да, и он абсолютно прав. Личные достижения - это, конечно, хорошо, но игрока можно считать состоявшимся, только когда он что-то выиграл. Пока получается не очень: на прошлогоднем первенстве мира - седьмое место, в Солт-Лейк-Сити - третье, а "Атланта" пока ни разу не вышла в плей-офф. Чемпионат мира в Чехии ценен не только сам по себе, но еще и тем, что успех на нем станет хорошим заделом перед сентябрьским Кубком мира. А там уже и Олимпиада в Турине не за горами.

- Если заглядывать лет на 15 вперед - в каком случае хоккеист Ковальчук назовет свою карьеру удачной?

- В первую очередь - если в ней будет победа на Олимпиаде. Это моя цель с того момента, когда начал заниматься хоккеем. Одно это заставит меня считать свою карьеру удавшейся. Чемпионат мира тоже, конечно, большое событие, но происходит оно в отличие от Олимпиад раз в год.

- А Кубок Стэнли?

- Еще один очень важный трофей, о котором тоже мечтаю. Лично для меня победа на Олимпиаде намного почетнее, но завоевать Кубок Стэнли, пожалуй, потруднее. На Играх все решают один-два матча, где велика роль везения, а в НХЛ - серии до четырех побед. И выиграть можно только в том случае, если ты действительно сильнее всех.

- Не боитесь, что энхаэловцам вновь запретят выступать на Олимпиадах, как это было до Нагано?

- Не должны. От этого потеряют все - начиная с самих игроков, которые получают от этого турнира огромное удовольствие и колоссальный опыт. Олимпиады в Нагано и Солт-Лейк-Сити всем все доказали.

- На чемпионате мира будете играть под 17-м номером, как в "Атланте", или под 71-м - как на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити?

- Под 17-м номером в сборной играть нельзя - он навечно закреплен за Валерием Харламовым. Поэтому буду играть под 71-м.

ТУРГЕНЕВ ОТДЫХАЕТ!

- Перед сбором в Одинцове вы на два дня заехали в родную Тверь. Что успели?

- Главное - увидел свою семью. А перед отъездом зашел во Дворец спорта на финал Кубка области. Пообщался со многими знакомыми, но больше всего меня поразила сама игра. Сплошные драки, накал страстей такой, что Кубку Стэнли не снился!

- Для вас всегда авторитетом номер один был отец. Два года назад вы рассказывали мне о его дневнике, в котором о вас, шестилетнем, он написал: "Наша цель - выступить на Олимпиаде". Продолжает ли отец вести этот дневник?

- Открою вам секрет: в течение нынешнего сезона он написал обо мне книгу на 70 страниц мелким почерком. Когда я приезжал в Тверь, успел прочитать часть ее. Впечатление ошеломляющее - Тургенев отдыхает! Причем писал он без всякого черновика и без какой-либо помощи журналистов. Я, конечно, знал, что он очень эрудированный и умный человек, но написать книгу дано не каждому. Сейчас родители перепечатывают ее на компьютере - хотим выпустить книгу маленьким тиражом. Скажем так - для семейного пользования.

- Что-то новое о себе узнали?

- Да. Оказывается, отец понял, что я буду играть, еще когда мне было семь лет. Мне он этого никогда не говорил, опасаясь, что в таком возрасте я не смогу на подобное правильно отреагировать, возомню о себе бог знает что. А еще узнал о мясорубке.

- О какой мясорубке?

- Оказывается, это мой первый хоккейный приз! Был какой-то детский турнир в Апатитах, меня признали лучшим игроком и вручили эту самую мясорубку, которую я подарил маме. И, представляете, она сохранилась у нас дома до сих пор!

- Какие выводы сделал отец в концовке своего повествования?

- А я до нее за два насыщенных дня в Твери дойти не успел. Самому интересно!

- Родители сейчас работают?

- Мама - да. Она заведующая поликлиникой, а в жизни - сама доброта. Кстати, в одном из моих интервью журналисты перепутали и с моих слов написали, что она медсестра. Напишите обязательно, что я извиняюсь перед ней за тот случай. А отец сейчас не работает. У него был спортивный магазин, но он на время, когда родители уезжали ко мне в Атланту, подучил мою старшую сестру и потихонечку передал дела ей.

- Родители не боятся, что от успехов за океаном вы зазнаетесь?

- Меня родители воспитывали так, что подобного произойти не может. В нормальной семье ты всегда берешь пример со своего отца, а он у меня скромный, порядочный мужик. Стараюсь быть похожим на него. Но о том, изменился я или нет, лучше поговорить с людьми, которые меня окружают. Самому себе объективную оценку дать невозможно.

- Как полагаете, на суперзвезде, кумире миллионов, лежат какие-то обязанности в смысле контроля своего поведения и поступков?

- Во-первых, какая я суперзвезда? Мне всего 21 год, надо еще работать и работать, развивать массу качеств, чтобы получить право на это звание. А по поводу обязанностей - думаю, что они лежат на любом человеке, вне зависимости от того, чем он в жизни занимается и каких успехов добился. Каждый должен отвечать за свои поступки и слова.

АМЕРИКА ДЛЯ МЕНЯ - ТОЛЬКО МЕСТО РАБОТЫ

- В Америке вы ощущаете, насколько популярны в России, или все-таки чувствуете определенную оторванность от своей страны?

- Получаю из России много писем, за что нашим болельщикам очень благодарен - поверьте, они действительно для меня важны. Причем пишут не только из Москвы, но и из Хабаровска, Новосибирска... Врезалось в память письмо 12-летнего паренька Алексея, кажется, из Ангарска. Он сам занимается хоккеем и пишет, что родители рассказывают ему про меня, читают статьи. Приятно, когда тебя кто-то знает даже в отдаленных точках страны. И вообще, когда мне пишут из США, Японии, Финляндии - просматриваю, но бегло. А когда из дома - стараюсь вчитываться в каждую строчку. Очень многого люди желают и просто поддерживают. Так приятно!

- Материальную помощь в письмах никто не просит оказать?

- И такое бывает. Было смешное письмо: у человека сломалась какая-то прокладка на холодильнике, и он просил меня прислать новую.

- В чем Америка вас изменила, а в чем по-прежнему остается чужой?

- Америка - место, где я работаю, играю в хоккей. Она никогда не станет для меня родным домом и тем более родиной. В России я родился, провел детство, здесь выросли и состоялись мои родители. И когда за границей о моей стране говорят плохо, у меня сжимаются кулаки. Помню, играли на каком-то юниорском турнире, и один соперник, проезжая мимо меня, пару раз бросил: "Fucking Russian!" Я для начала его предупредил - мол, больше так не надо. Когда он сказал это в третий раз, пришлось его побить - так, что он прямо на льду стал плакать. Сейчас, в НХЛ, я в подобной ситуации сделал бы то же самое.

- Штаты вам есть за что уважать?

- Есть. Все, чем в этой стране начинают заниматься, они доводят до конца. Например, НХЛ. Когда эта лига начиналась, ни о каких европейцах и речи не было. А сейчас туда едут лучшие хоккеисты со всего мира. Но за три года, проведенных за океаном, мне стало ясно, что многие американцы в жизни очень мало видели и, что еще важнее, не очень к этому и стремятся. Спрашиваешь человека, где находится Прага, а он уверенно отвечает: в Канаде. Есть, разумеется, и вменяемые, образованные люди - но и других очень много. Некоторые всерьез думают, что по Москве ходят белые медведи. Словом, отношение к американцам в целом у меня довольно сдержанное.

- Вы там чему-нибудь научились?

- Начал разбираться в людях. Раньше полагал, что каждый, кто поздоровался с тобой, - хороший человек, желает добра. Но в Америке я насмотрелся на ситуации, когда человеку говорили, что он самый лучший и его никуда не поменяют, а на следующий день - меняли. Со мной такого пока не происходило - но я отдаю себе отчет, что, кроме хоккейной команды и тех, кто ее окружает, я по большому счету там никому не нужен.

- Американцы охотно занимаются благотворительностью. Это вы у них переняли?

- Да. В свое время сам пришел в "Трэшерз" и спросил, чем в этом смысле могу помочь. В результате появилась благотворительная организация под названием Kovi Skates, в рамках которой я постоянно хожу в больницы к детям, которые страдают серьезными заболеваниями или находятся в процессе реабилитации. Вместе с детьми, которые перенесли серьезные операции на сердце, проводим время в большом игровом комплексе - с различными видеоиграми, боулингом, бильярдом.

Ребята веселятся, взрослые дарят им какие-то подарки. Мне приятно этим заниматься, потому что, если жизнь тебе многое дала, всегда надо отдавать что-то тем, к кому она не была так благосклонна. В следующем сезоне придумаем еще что-нибудь - может, после каждого хет-трика стану вносить определенную сумму на детскую благотворительность. А может, и вообще после каждого гола. Я ведь очень люблю детей, и, например, мне интересно с семилетним сыном Славы Козлова.

- Прошлым летом вы привезли 11-летних мальчишек, занимающихся хоккеем у вашего первого тренера в Твери, на Кубок "Спартака". Планируете в России что-то подобное и дальше?

- Да, но пока не хотел бы публично говорить о своих планах. Чтобы не сорвалось.

- О собственных детях пока не задумываетесь?

- Рано еще. Я сам ребенок.

К СЕЗОНУ ГОТОВИЛСЯ НА ЮЖНОМ ЯДРЕ ЛУЖНИКОВ

- Зимой Касатонов в беседе со мной заметил, что по сравнению с первыми двумя сезонами в НХЛ вы стали намного более командным игроком, которого теперь интересуют не только собственные голы. Такая перемена действительно произошла?

- Ну, я же расту! Когда приехал в Америку, мне было всего 18. В таком возрасте, да еще в новой стране, тяжело сразу стать лидером и понять, что на тебя до такой степени надеются. В 18 лет ты еще витаешь в облаках. Тебе дают подписной бонус, ты таких денег никогда в жизни не видел - и думаешь: ну все, сейчас разгуляюсь! У тебя эйфория - мол, раз приехал в НХЛ и подписал контракт, значит, всего добился. А на самом деле приезжают в НХЛ многие - но закрепляются и начинают по-настоящему в ней играть единицы. Так что я просто взрослею.

Кроме того, к нынешнему сезону я готовился совсем по-другому, чем раньше. Годом ранее в начале чемпионата был не в той форме, в какой хотелось бы. Теперь понимаю, что не случайно все говорят о "синдроме второгодника" - после хорошего первого сезона действительно появляется некоторое легкомыслие. Думаешь: вот сейчас приеду и всем покажу, - но ничего для этого не делаешь. Меня это тоже коснулось, поскольку тем летом я особо не тренировался. Нет, работал, но не так, как нужно было. Зато прошлым летом уже все понимал правильно - и провел отличную предсезонку с тренером по физподготовке, которому очень благодарен.

- Что это за тренер?

- Его зовут Василич, а полное имя (тут Ковальчук для уточнения перезвонил кому-то из знакомых. - Прим. И.Р.) - Александр Трошин. Он тренирует легкоатлетов в Лужниках, а меня с ним в свое время познакомил тогдашний помощник моего агента по России Андрей Бельмач. Василич оказался отличным мужиком и замечательным специалистом, благодаря которому я уже в тренинг-кемп приехал в хорошей форме. На Южном ядре Лужников и занимались. Бегал по легкоатлетическому стадиону, ходил в тренажерный зал - и все это по специальной программе.

- Физически, словом, вы к сезону были готовы. А повлияла ли на ваши лидерские качества в "Атланте" трагедия, которая в канун регулярного первенства случилась с Дэном Снайдером и Дэни Хитли?

- То, что случилось, потрясло и меня, и всех остальных. Когда Снайдз погиб, а Дэни надолго оказался в больнице, не нужно было лишний раз объяснять, как команда в такой ситуации теперь надеется на меня. Я понял это сам - и стал, наверное, в два раза больше думать обо всех ребятах и о команде в целом.

- Не испытываете некоего двойственного чувства - ведь именно тяжелая травма Хитли заставила всех поверить, что вы можете быть лидером команды, а не только снайпером в чистом виде?

- На чужом горе свое счастье строить нельзя. Никогда об этом не думал. Наоборот, уверен: если бы с ними обоими все было в порядке, "Атланта" вышла бы в плей-офф. Сейчас же этого не произошло.

РОДИТЕЛИ СНАЙДЕРА ПОВЕЛИ СЕБЯ ГЕРОИЧЕСКИ

- Вы были со Снайдером настоящими друзьями? А какие отношения вас связывают с Хитли?

- Друзей в жизни бывает один-два, не больше. Со Снайдером, веселым, добродушным парнем, мы были хорошими товарищами. Последний год он жил у Хитли, и мы много времени проводили вместе. Вообще-то игроки, которые переезжают из основной команды в фарм-клуб и обратно, живут в гостинице, но однажды Дэни, глядя на эту неустроенность своего друга, предложил ему перебраться к нему.

С Хитли же у меня отношения больше чем приятельские. Никогда не забуду, как он помог мне на первых порах в НХЛ. Нас поселили в одном номере отеля, я тогда не знал ни слова по-английски и вообще никак не мог с ним общаться. Тем не менее Дэни не оставлял меня одного, всегда брал с собой - скажем, пообедать в ресторан. После Славы Козлова в "Атланте" мой самый близкий приятель - именно Хитли. Так что можете представить, как я переживал то, что произошло в сентябре.

- А во время вашего первого сезона все пророчили, что вы с Хитли будете ревновать друг друга к "Колдер Трофи" - призу лучшему новичку сезона.

- Глупости. Когда он взял приз, я был за него искренне рад. Он ведь не только себе этим помог, но и всей команде. Об "Атланте" стали говорить, уделять внимание на телевидении и в прессе. Сейчас "Трэшерз" - одна из самых популярных команд в лиге, и то, что за один год посещаемость возросла на 35 процентов, тоже в какой-то степени объясняется тем титулом, который завоевал Дэни.

- В больнице у Хитли часто бывали?

- Практически каждый день - с тех пор, как нас стали туда пускать. А его родители находились с ним 24 часа в сутки. Мы ведь и у Снайдера в палате были, хоть он и не приходил в сознание. Когда начинали разговаривать, о чем-то пытались его спрашивать, у него менялись показатели на кардиограмме. Наверное, он слышал нас. Врачи говорили, что есть какие-то улучшения - но выжить ему не удалось...

- Вы поддерживаете отношения с его родными?

- У меня с мамой Снайдера очень хорошие отношения. Иногда с ней созваниваемся. И она, и отец Дэна - очень мужественные люди. Пережить смерть сына - и потом, когда штат обвинял Хитли, что он превысил скорость, и ему грозил суд, попросить прокуратуру снять обвинение... Это был героический поступок.

- У Хитли осталось чувство вины?

- Когда мы с ним общаемся, я стараюсь не затрагивать эту тему. Во дворце все и так напоминает о Снайдзе - свитер висит в раздевалке, на матчи с его номером на плече выходим... Часто бывает, что Дэни улыбается, смеется - а через десять секунд вдруг уходит в себя. Я как могу пытаюсь его поддержать и никогда не говорю с ним об этом. Мои родители, которые очень хорошо знают Хитли, тоже за него переживают. И мы все очень рады, что он уже в этом сезоне смог выйти на лед.

- После трагедии вы пересмотрели что-нибудь в собственной жизни?

- Просто понял, что подобное может случиться с любым человеком и, кем бы ты ни был, ни от чего не застрахован. Но нельзя все время думать об этом, потому что иначе можно свихнуться. Надо жить и наслаждаться каждой минутой, которую тебе подарили.

- У вас в жизни были моменты, когда беспечность и легкомыслие тоже могли привести к ужасному исходу?

- Если что-то делаю - стараюсь подходить к этому серьезно. Ведь когда ты умеешь только играть в хоккей, любая мелочь может привести к необратимым последствиям. Вышел на лед неразогретый, пришел на тренировку с похмелья - и запросто получишь травму, которая лишит тебя работы на год, а то и вообще поставит крест на карьере. Стараюсь никогда об этом не забывать.

- Никто, скажем, не пытался затянуть вас в какие-нибудь финансовые аферы, как это случалось со многими нашими энхаэловцами?

- Я вроде бы неплохо разбираюсь в людях, а еще - учусь на чужих ошибках. Знаю об этих историях и помню, что мои деньги не валяются на полу, а заработаны очень тяжелым трудом. Отношусь к деньгам так, как они достаются. И ни в какой бизнес пока вкладывать их не собираюсь. Сначала мне надо развиться как хоккеисту, выиграть что-нибудь. А уже ближе к 30 думать и о каких-то других вещах.

- В первые дни после трагедии психологически тяжело было садиться за руль?

- За руль - нет. Тяжело было приходить на тренировку, общаться с ребятами, видеть их лица. Какие-то растерянные и чуть беспомощные.

- На машине не стали ездить медленнее?

- Может, и стараюсь вести себя за рулем поаккуратнее, но принципиально ничего не пересмотрел. Машину вожу неплохо, а на прекрасных американских дорогах, сидя за рулем мощного автомобиля, грех не ехать быстро. Но превысишь скорость даже мили на три - тут как тут полицейский. Штрафы приходится платить регулярно.

- По-прежнему ездите на "ламборджини"?

- Нет, я ее продал перед отъездом в Россию: на какое время уезжаю из Штатов, из-за локаута неизвестно никому, а смысла, чтобы такая машина долго стояла в гараже, не вижу. У меня там остался один автомобиль, BMW, остальные продал.

ХАРТЛИ НАЗЫВАЕТ МЕНЯ СЫНОМ

- Вас не удивило, когда главный тренер Боб Хартли дал вам в предпоследнем матче с "Питтсбургом" больше 30 минут игрового времени - показатель для нападающего феноменальный!

- Если быть совсем точным - 34. Нет, не удивило. У меня был шанс выиграть титул лучшего снайпера, и точно так же мы сезоном ранее играли на Хитли, у которого были те же 39 голов, что у меня сейчас. И тут партнеры все время искали меня - так, что я сделал за игру 14 бросков в створ. Но шайба, как проклятая, не шла в ворота и заползла каким-то непонятным образом только на последних секундах.

- Главное, что вы боролись до этих самых секунд!

- Я упрямый. И на льду, и в жизни. Если чего-то хочу, буду до конца пытаться этого добиться. Сейчас вот хочу выиграть что-то со сборной - этого мне пока не удавалось.

- Как минимум трижды в сезоне у вас с Хартли возникали серьезные разногласия - и Ковальчука либо снимали с игры, либо вообще на нее не ставили. Никогда не появлялось желания послать тренера по всем известному в России адресу?

- Нет. Во-первых, я его очень уважаю как человека. Хартли никогда не играл в хоккей, был маляром, работал на фабрике. Начал с нуля, взял команду самых маленьких - выиграл. Взял фарм-клуб - выиграл опять. Взял "Колорадо" - выиграл Кубок Стэнли. А как он работает с ребятами, как учит нас!

В Америке чаще всего тренер лишь заставляет тебя показывать, что ты умеешь, - и если не удается, сразу теряет к тебе интерес. Хартли же, если ты что-то неправильно сделал на тренировке, обязательно остановит занятие и все разъяснит. Вне зависимости от того, игрок ты первого звена или проводишь по две минуты за матч. Это огромный плюс, и за это все его уважают.

- Неужели вам как звезде никогда не хочется ему сказать: "Не учи ученого"?

- Я не так воспитан. Старшему человеку никогда такого не скажу - тем более что он мой тренер. А "не учи ученого" - это вообще ко мне неприменимо. Мне 21 год, и учиться я должен каждый день. И к тому же без причины он меня никогда не упрекал. Наоборот, много раз говорил: "Я отношусь к тебе как к сыну", а еще: "Пока я буду в команде, тебя никуда не поменяют". Он очень хорошо ко мне относится, доверяет выходить на лед в любых ситуациях, а ошибки - их не допускают только роботы.

- Не злитесь на него, даже когда вас снимают с игры?

- Хартли уже не раз доказывал, что у него есть на сей счет особое чутье. Когда он меня посадил почти на весь матч с "Филадельфией" перед All-Star Game, это так встряхнуло всю команду, что после Матча звезд она начала играть в совершенно другой хоккей. А, например, с "Флоридой" посадил - но каким-то образом прочувствовал, что в конце меня надо выпустить. И я забил победный гол. Как после такого не поверить, что он всегда прав?

- Когда вы первый раз прониклись к нему уважением?

- Как только он первый раз появился в раздевалке. Знаете, когда в коллектив вливается новый человек, ты будешь к нему относиться так, как он себя преподнесет. Тут сразу стало ясно, что Хартли - лидер. Во дворце он переделал все - перекрасил стены и двери, повесил какие-то наклейки, изменил внутрикомандные правила. Например, в массажном кабинете в раздевалке теперь нельзя находиться никому, кроме докторов и пациентов, а раньше там творился беспредел. Появился порядок - и играть сразу же стали лучше.

ПОСТУПКОМ ВОРОБЬЕВА В СЕРИИ С "АВАНГАРДОМ" НЕ УДИВЛЕН

- Теперь вы в последние пять минут матча не выйдете на площадку с неправильно загнутым крюком?

- Накапливается опыт, появляются какие-то маленькие хитрости. Но измерять крюки я все равно считаю дешевкой. Нужно опуститься ниже какой-то планки, чтобы на это пойти. Да и не в крюке дело - я давал многим попробовать эту клюшку, так они не могут ею пас отдать. А мне играть удобно.

- Слышали, что учудил Петр Воробьев в полуфинальной серии "Авангард" - "Лада"?

- Слышал и не удивлен. Петр Ильич всегда был особенным человеком. Мы с ним как-то пересеклись на молодежном чемпионате мира, и отношения у нас не сложились.

- В первом сезоне, помнится, вас нередко обвиняли в симуляции.

- Был всего лишь один случай в первом моем сезоне, когда я действительно дал для этого повод. Иногда возникают ситуации, когда ты устал, а судьи думают, что умышленно "ныряешь". Кстати, уже в прошлом сезоне таких удалений у меня не было. А в этом - тем более.

- В первый год в НХЛ вы регулярно поражали всех своими откровенными высказываниями. Сейчас относитесь к прессе более осторожно?

- В Северной Америке есть какие-то негласные правила на этот счет, но я стараюсь говорить то, что думаю. И если считаю нужным высказать что-то резкое, обязательно это сделаю.

- В случае с главным тренером "Эдмонтона" Крэйгом Мактавишем (Ковальчук сказал, что тот последним в НХЛ играл с непокрытой головой и, видимо, тогда ему мозги и отшибли. - И.Р.) вы сейчас воздержались бы от такого комментария?

- Если бы случилась такая же ситуация, думаю, высказался бы точно так же.

БОЮСЬ ЗМЕЙ, ЧЕРВЯКОВ И ЭКЗАМЕНА ПО ПРЕДМЕТУ "ХОККЕЙ"

- Под занавес - серия нехоккейных вопросов. Не жаль, что играете в относительно провинциальной Атланте, а не в мегаполисах вроде Нью-Йорка или Чикаго?

- Нет. В Атланте замечательный, теплый климат и отличная молодая команда с перспективой. Тусоваться же и развлекаться можно в Москве, когда у тебя есть три месяца отдыха. Лучше, чем в Москве, отдохнуть все равно невозможно. А вообще, когда ставишь перед собой какие-то цели и идешь к ним, не нужно думать ни о каких гулянках.

- Когда возвращаетесь в Москву после сезона, "отрываетесь" по полной программе?

- Такой настрой у меня был после первого сезона. Я всегда хочу домой, всегда прилетаю на первом самолете. Но тогда думал: ну, сейчас поставлю Москву на уши! Сейчас, на третий год, все несколько изменилось. К отдыху стал относиться более разборчиво.

- Постоянной девушки у вас по-прежнему нет?

- В Москве у меня много знакомых подружек. Хочу наслаждаться жизнью и ничем серьезным пока себе голову не забиваю.

- Как с личной жизнью в Атланте?

- Тяжело. Но что делать - терпим. Иногда прилетают подруги из Москвы.

- Как вы в Америке покупали пиво - при запрете на это лицам до 21 года?

- Удостоверения личности у меня особо никто не спрашивает - может, выгляжу старше? Бывало, конечно, что и пиво не продавали, и в клубы не пускали. Но обычно после матча едешь в заведение, хозяева которого тебя знают и проблем не создают. Скажем, есть в Атланте один японский ресторан. В городе все закрывается к 11 вечера, но если я заранее звоню, хозяин меня всегда ждет. Японскую кухню с легкой руки бывшего вратаря "Спартака" Владимира Тихомирова просто обожаю, суши могу есть каждый день.

- Что еще любите отведать?

- Многое. А в день игры всегда ем пасту с томатным соусом. Быстро перерабатывается и энергетически полезно.

- Как решили армейский вопрос?

- Учусь на четвертом курсе РГАФК. Когда нахожусь в Москве, в институт езжу постоянно. И проблемы есть, как ни странно, только по предмету "хоккей". Преподаватель спрашивает у меня размер ворот, диаметр шайбы - и я теряюсь.

- Летом вы собирались в Индонезию на съемки программы "Форт Байярд". Поедете?

- Да. Но не в Индонезию, а во Францию, где, собственно, и находится этот замок. Из Индонезии съемки перенесли из-за терактов.

- Что хотели бы попробовать в жизни из того, что еще никогда не делали?

- Может быть, прыгнуть с парашютом. Однако это запрещено по контракту, как и кататься на горных лыжах. Не катался, но даже если бы прокатился - вам бы не сказал.

- Чего вы боитесь?

- Змей и червяков. Органически их не переношу. Когда хожу на рыбалку, мне из-за этого червяков кто-нибудь всегда насаживает. А змеи... Однажды в детстве собирали ягоды и на пне увидел ужа. В ужасе за секунду отбежал метров на 60. Этот страх сохранился до сих пор.

- Правда ли, что вы любите модные тусовки?

- Честно говоря, да. Но только во время отпуска. И не обязательно, чтобы место было "пафосным": я очень общительный человек, мне нравится, когда много народу. Можно и в землянке сидеть так, чтобы было весело.

- О чем сейчас мечтаете?

- В хоккее - выиграть в составе сборной. В жизни - чтобы все родные были здоровы. Разве может быть что-то важнее этого?

Игорь РАБИНЕР