Газета Спорт-Экспресс № 233 (3320) от 17 октября 2003 года, интернет-версия - Полоса 10, Материал 1

НА ПЕРЕДНЕМ КРАЕ

НАПАДАЮЩИЕ. Когда-то их было восемь. Потом стало шестеро, потом четверо, а в наши дни - от силы двое, Но и раньше, и теперь представители этой специальности неизменно в центре внимания, потому что именно от них прежде всего ждут того, что в футболе главное, - голов.

Вся история футбола - неуклонное уменьшение числа "штатных" нападающих. Сначала в атаку бежали все, кроме вратаря. Потом от этой оголтелой оравы отстала пара игроков - они стали называться защитниками. Двое против восьми - сущее избиение младенцев: голы забивались дюжинами, как в хоккее. Для помощи "младенцам" в 1866 году придумали правило "офсайда", и в первой его редакции вне игры считался тот, кто в момент передачи ему мяча имел перед собой не одного, как сейчас, а двух соперников.

В 70-е годы позапрошлого века в мире произошло два знаменательных события. В России "в глуши симбирской родился обыкновенный мальчик - Ленин", а в Шотландии перешли на новую тактику с шестью форвардами: 1-2-2-6. В первом же официальном международном матче тактика себя вполне оправдала: восьмерка английских нападающих так и не смогла обыграть четырех вооруженных офсайдом защитников сборной Шотландии. Встреча завершилась вничью.

Численное равенство между атакой и обороной (пять нападающих против тройки хавбеков и пары защитников) установилось еще до Первой мировой. Тогда-то нападающие и стали роптать на несправедливость правил. Действительно, защита все ловчее устраивала офсайдные ловушки, и результативность начала катастрофически падать: над полями стоял свист судей и возмущенных зрителей. Когда ради спасения футбола правило "вне игры" переделали и оно стало таким, каким и остается сегодня, в первый же год (1927-й) результативность в английской лиге подскочила в полтора раза!

"УБЬЮ - НЕ ОТВЕЧАЮ!"

В те времена атака шла штормовым валом, разбиваясь, как о мол, сначала о трех хавбеков. На свою половину поля нападающие не возвращались. Защитники на них за это не роптали - каждому свое... Пятерка нападения бежала линией, как в регби (от которого, как известно, и отпочковался "ножной" вариант - футбол). Причем каждый по своей "дорожке", как в легкой атлетике.

По центру, как правило, пер, как танк, верзила с ногами-окороками, на одной из коих (так хотелось думать иным летописцам) красовался траурный бантик с надписью "Убью - не отвечаю". Позже, когда в 40-е на спинах игроков появятся номера, их будут называть "девятками". Особенно ужасен был в СССР в 20-е годы двухметровый питерец Модест Колотушкин. Ему на смену в сборную Ленинграда пришел в 23-м другой "убийца" - Михаил Бутусов. "Очевидцы" передавали из уст в уста рассказы о том, как от его ударов разваливались ворота, и перекладина, лишившись опоры, падала на голову вратаря. В 20-е единого ГОСТа по воротам еще не было, так что вполне вероятно, что иные некондиционные "рамки" могли и развалиться. Впрочем, однажды Бутусов сообщил по секрету Пеке (Петру Дементьеву, подносившему Михаилу в 30-е снаряды, как на блюдечке), что к ломанию штанг не имел никакого отношения.

Под стать Бутусову был торпедовец Виктор Семенов, который бежал стометровку за 11,5 секунды и сносил все и вся. Стоит учесть, что полвека назад люди в среднем были на десяток сантиметров ниже, чем сегодня, так что обе упомянутые "девятки" (и Бутусов, и Семенов рост имели по 180 см) смотрелись такими же гигантами, как нынешний двухметровый чех Коллер.

Впрочем, играла в советском футболе в середине 20-х и "девятка" нестандартная - Петр Исаков по прозвищу Профессор, росточком всего 166 см. Но он и играть вынужден был нестандартно (Николай Петрович Старостин пишет: "...перестроил наше представление о тактике центрфорварда") - бежал несколько сзади остальной четверки (по схеме "выгнутая дуга").

"ПЯТАЧОК" ЛАНГАРА

Баски, приехав в СССР в 37-м, показали новый вариант атаки - "свиньей" (клином). Роль "пятачка" баскской "свиньи" исполнял "девятка" Исидро Лангара по прозвищу Танк. Он торчал, как диверсант, за спиной у наших хавбеков между двумя защитниками, которые так и не смогли с ним разобраться, пока в последнем московском и единственном победном для нас матче назад не оттянулся центральный хав Александр Петрович Старостин. Танк забил половину из всех 32 голов испанцев.

Но еще до показательной "порки", которую советскому футболу устроили баски, в СССР начали долетать слухи о новой английской тактике "дубль-вэ": на островах додумались оттянуть назад двух нападающих (полусредних - "восьмерку" и "десятку"), и из прямой линия нападения превратилась в искривленную, напоминающую букву W. Число "чистых" нападающих при этой системе сократилось до трех - ведь пару полусредних заставили "немножко" обороняться. Первым в СССР новую схему систематически стало применять московское "Торпедо". Дело в том, что тренер торпедовцев Сергей Бухтеев был эрудитом, знал английский, добывал где-то иностранную спецлитературу - оттуда и вычитал про "дубль-вэ" (Бухтеева, кстати, называл своим учителем знаменитый "дед" Виктор Маслов). А после приезда басков применил знания на практике. Торпедовская "девятка" Александр Синяков был не столь ловок, как баск Лангара, но, заиграв в 38-м, подобно испанцу, между двумя защитниками, наделал шороха - забил в чемпионате десятка полтора голов.

ЧТОБЫ ВЫЖИТЬ

Жизнь нападающих при "дубль-вэ" стала не сахар - к каждому приклеился вражеский защитник. Чтобы уйти от опекуна, нападающие начали бегать не по правилам - меняться местами. Такой чехардой занимались, например, команды Бориса Аркадьева - он и придумал ей название "организованный беспорядок". В 45-м "беспорядочное" "Динамо" стало чемпионом СССР с разностью мячей 73-13!

"Не по правилам" начал играть и центральный нападающий - он все чаще отходил назад, выманивая за собой стоппера. Если тот как добросовестный персональщик шел на поводу, в освободившийся коридор справа и слева врывались инсайды. Так в 50-е громила всех подряд замечательная сборная Венгрии, сенсационно дважды обыгравшая англичан - 6:3 в гостях, 7:1 дома.

Впрочем, многие "пятерки" на эту удочку не попадались. Тем лучше для "девяток" - они становились этакими "свободными художниками", организаторами. Назад центральные нападающие убегали и просто ради того, чтобы выжить - физически. Защитники так нещадно били того же Григория Федотова, что вынудили его таки отойти назад. Доставалось и Всеволоду Боброву. Николай Петрович пишет, что именно "благодаря" костоломам-защитникам, отбившим у центральных нападающих "вкус к дриблингу и финту", в стране больше так и не появилось игроков "федотовско-бобровского масштаба".

СМЕРТЬ КРАЙКОВ

Тактическое ноу-хау - сдвоенный центр нападения - приписывают бразильцам, применившим его на чемпионате мира 1958 года в Швеции (Пеле, Вава). Вот как объяснил мне рождение схемы с четырьмя нападающими (4-2-4) Валентин Бубукин: "Феола (тренер бразильцев. - Прим.Т.Д.) в футбол не играл. Зато умел смотреть и вел статистику. И задал себе вопрос: "Кто больше всего мячей забивает? Центральный нападающий. А если я их поставлю два - лучше будет? Лучше". Так и родился сдвоенный центр. Но никакие бразильцы не родоначальники. Задолго до 58-го сдвоенным центром иногда играли в "Динамо" Бесков и Карцев, в ЦДКА - Бобров и Федотов..."

Система 4-2-4 оказалась, однако, нежизнеспособной. Рассчитана она была только под конкретный состав сборной Бразилии на ЧМ-58. Попытки в приказном порядке ввести ее в советский футбол кончились крахом.

Когда еще в начале 30-х правый край сборной Питера Петр Григорьев по прозвищу Капуль начал смещаться в центр и лупить по воротам, "слава о нем прокатилась по всей Руси великой!" - пишет Николай Петрович Старостин. Но примеру Капуля никто не последовал: юркие крайки продолжали еще лет тридцать бегать "по желобку" чуть ли не до углового флажка и оттуда набрасывать "высоколобым".

Узкую специализацию отменил Виктор Маслов в Киеве в 60-х, уволив Лобановского и урезав число нападающих до двух (4-4-2). Впрочем, без всякого ущерба для результативности. Но даже когда "Динамо" вернулось к трем нападающим (4-3-3), номинальные крайки (Хмельницкий, Пузач) играли вполне по-капулевски. Официальной же датой скоропостижной смерти крайков считается ЧМ-66 (хотя в полном порядке были и Михаил Месхи, и Слава Метревели!). Тяжелую утрату оплакивала вся страна...

Наступила эра игроков-универсалов. Из справочников стали исчезать термины "центральный и крайний нападающие". Остались просто нападающие. Когда голландцы в 74-м на чемпионате мира в Германии показали тотальный футбол, заговорили об отмирании специализации вообще и "чистых" нападающих в частности. Казалось бы, "чистых" нападающих в современном футболе действительно не осталось - все бегают, "пашут" как угорелые, все атакуют и защищаются. С этим, однако, не согласен кандидат педагогических наук, редактор журнала "Теория и практика футбола" Борис Чирва:

- Как же нет "чистых" нападающих?! А Роналдо, Вьери или ван Нистелрой? Если заставлять нападающего отрабатывать в обороне, он просто не сможет заниматься главным делом - забивать. В современном футболе, чтобы забить гол, нужно сыграть максимально мощно. Нападающий должен уметь играть интервально - взрыв, пауза, взрыв, пауза. Если он будет бегать все время, то у него эти взрывы будут, скажем, на 80 % от максимума. А этого уже не достаточно - он не обыграет никого. Да, конечно, Роналдо, когда мяч у соперника, перемещается, "имитирует" борьбу. Но задача его не столько отнимать мяч, сколько перекрывать зоны - помогать партнерам.

39-й РАЗМЕР КРАСНИЦКОГО

Еще раньше крайков, по утверждению Николая Петровича, вымерли в СССР центрфорварды-тараны - Виктор Понедельник стал "последней отечественной крупнокалиберной "девяткой". Это не совсем так. И после Понедельника в стране рождались таранные центровые. Тот же Юрий Севидов из сборной 1964 года - 184 см, 80 кг. Или более поздний Анатолий Канищев - 188 см, 80 кг. В нынешнем "танке" сборной Дмитрии Булыкине 190 см роста и 85 кг веса...

Антропологическим же идеалом центрального нападающего всех времен и советских народов можно считать Геннадия Красницкого из "Пахтакора". У этого здоровяка (185 см, 89 кг) была маленькая стопа - 39-го размера. В этом-то и объяснение силы его удара - сугубо "геометрическое". Дело в том, что в момент удара подъемом носок вытянут и ударная нога становится длиннее опорной. Чтобы не вспахать землю бутсой, надо сделать крен. Чем меньше размер стопы, тем меньше наклон туловища и, соответственно, мощнее движение ударного "маятника"...

У людей в "стенках" перед штрафным ударом Красницкого был вид смертников - они стояли, втянув головы, защищая ладонями самое сокровенное... Защитник сборной Георгий Рябов (похожий и лицом и статью на новоявленного губернатора Калифорнии Шварценеггера) рассказывал мне, как после удара Геннадия в матче с олимпийской сборной Бразилии в Лиме мяч пробил сетку! "Умел он всю свою массу вкладывать в маленькую ножку. Я в "стенку" не становился, когда Геша бил. Честно говорю: боялся".

Что касается голов с игры, то вряд ли стали бы многие из "таранов" бомбардирами, если бы не помощь шустрых крайних. Михаил Месхи смеялся, говоря, что в голах Заура Калоева нет никакой того заслуги - просто он, Михаил, регулярно попадал мячом Зауру в голову. То же самое можно сказать о голах Бутусова, соавтором которых был виртуоз Пека. Впрочем, маленький (163 см) Петр Дементьев играл не крайнего, а инсайда - наматывал вокруг себя финтами всю неприятельскую оборону и, собрав клубок, отдавал мяч свободному Михаилу. И в современных командах впереди на пару к пробивному гиганту ищут его антипода - ловкого технаря.

РАЗЫГРЫВАЕМ ДО ВЕРНОГО

Вот и настала наконец пора сказать печальную фразу: нападающих сейчас в России нет. Зато есть огромное количество универсалов, умеющих "всего понемножку" и ничего - по большому счету. Есть и пара-тройка нападающих одного матча (классно забил Панов французам!). Замечательна, кстати, была реакция народа на три гола Булыкина швейцарцам: пока не поздно, надо продавать Диму на Запад - больше все равно ничего не забьет...

80 % голов лучшие команды мира забивают очень быстро - атака в три-четыре передачи длится не больше пяти секунд. Перед штрафной игроки, не снижая скорости, идут в обводку, бесстрашно лезут в самое пекло. Наши же нападающие, наоборот, почему-то резко тормозят перед штрафной противника, как перед забором. И вместо того чтобы перемахнуть через него, тыкаются, как слепые, вдоль "ограды" в поисках лазейки... Еще и прекрасную формулу выдумали: "разыгрываем до верного".

В матчах с иностранцами бросается в глаза наше неумение (и боязнь) обвести один в один. А из всех хитростей, которыми могут озадачить соперника, остались одни ложные замахи (ловко замахнулся Хохлов в игре с "Арсеналом"!). Но человек, не способный обводить, не имеет права называться нападающим. Штрафная площадь - особая зона поля, с такой концентрацией игроков и борьбы, при которой обращаться с мячом нужно ювелирно. Наши же чаще всего технически на это не способны - мастера "топорной работы".

КОЛХОЗНЫЙ ФУТБОЛ

Как же мы докатились до такой жизни?

Заслуженный тренер России Владимир Юлыгин написал недавно о "стратегических ошибках" советского футбола, о том, что исторически "индивидуальным действиям с мячом отводилась второстепенная и даже третьестепенная роль", что "за последние два десятилетия российский футбол сделал крен в сторону коллективных взаимодействий". "В особой цене у нас лишь футболисты, умеющие организовать игру", а "индивидуалистов в хорошем смысле слова" нет в помине. "Наши тренеры в большинстве своем не имеют полного представления о сути индивидуального исполнительского мастерства". Чтобы спасти наш футбол, "нужна государственная программа", нужно даже директивно "уравнять в правах" коллективные методы ведения игры с "индивидуальными".

Совершенно верно. Хочу только добавить несколько слов о причинах "крена в сторону коллективизма". "Индивидуалисты в хорошем смысле слова" в СССР ведь вымерли не сразу. Трудно определить начало ледникового периода. Скорее всего, холодать начало сразу после октябрьского переворота, когда коллективизм стал сродни религии: одна шестая суши в едином порыве превратилась в огромный колхоз, а кулаки-мироеды во всех отраслях жизни в лучшем случае осмеивались и проклинались, в худшем - получали пулю в затылок.

Злоупотребляющие индивидуальной игрой футболисты "уничтожались" не физически, а профессионально. Большинство калечилось прямо при переходе из веселого дворового футбола в большой. "Сыграй проще! - слышал и я, когда играл в ДЮСШ, за сборную пионерлагеря, цеха, института, автобусного парка. - Прошел - отдал!" Когда человек слышит это всю жизнь, у него начинается необратимое "упрощение" в мозгах и поступках. Однажды я понял, что совершенно разучился обводить... "Отдай!" - кричали (и кричат) болельщики, партнеры, тренеры. Вот и дожили - выросло уже несколько поколений, которые умеют только "отдавать".

МЕСХИ И БАБОЧКИ

Впрочем, "грунтовый" напор дворового футбола был в советские времена столь велик, что особо упрямые индивидуалисты добирались до команд мастеров и даже до сборных. Да и не все тренеры были упертыми коллективистами.

Повезло на тренера и Михаилу Месхи в тбилисском "Динамо". "Я всегда много возился с мячом, занимался и один, и с товарищами по команде, и с мальчишками, - говорил Михаил в интервью Григорию Акопову в 67-м. - Выбирал четверых-пятерых и играл против них на небольшом пятачке. Тренер (Андро Жордания. - Прим.Т.Д.) одобрял индивидуальные тренировки и находил возможным освобождать меня во время групповых занятий от части упражнений (...). Вы, наверное, улыбнетесь, но я финты отрабатывал и не только на тренировках. Я гонялся за бабочками, повторяя точно их маршрут". Побегал бы сейчас Месхи за бабочками или с дворовой ребятней вместо "групповых занятий"!

Ценил индивидуалистов и Всеволод Бобров (сам "эгоист" до мозга костей). "Мне повезло, что в ЦСКА Бобров, занимавшийся с дублем, на каждой тренировке 20 - 30 минут работал со мной отдельно - обучал ударам, финтам, дриблингу, - рассказывал Олегу Кучеренко в 69-м капитан минского "Динамо" Михаил Мустыгин. - Кто-кто, а Бобров мог показать! Такие занятия продолжались года два. Затем уже в минском "Динамо" меня учил Севидов, тоже в прошлом форвард".

Тратил время на индивидуалистов и Константин Бесков. "Показывал нам финты, - вспоминает бывший игрок сборной Александр Бубнов. - Но в основном давал упражнение - один против одного, двое против двоих - и говорил: "Здесь надо обводить".

УПРЯМЫЙ БЫШОВЕЦ

Вовремя одумались и тренеры Анатолия Бышовца - перестали грести его под одну с "коллективом" гребенку. "Намучились мы с Толей Бышовцем, - рассказывал в одном из интервью заслуженный тренер СССР Николай Фоминых. - Его одаренность не вызывала сомнений, а упрямое тяготение к индивидуальной игре раздражало. Сначала мы всячески старались ограничить его, заставляли играть в пас, только в пас... А он гнул свое. Одно время казалось, что этот упрямец никогда не станет настоящим футболистом, и я с трудом сдерживался, чтобы не отчислить его. Останавливало лишь то, что он в самом деле часто забивал голы. И я подумал, что, может быть, все-таки на его стороне правда, не стоит ломать характер футболиста. Оставили его в покое. И он спустя некоторое время вернулся из Италии, где выступал в составе молодежной сборной, с призом лучшему центральному нападающему".

"В ту пору, когда я был мальчишкой, многие тренеры буквально поклонялись модным схемам, - говорил Бышовец, - а я не мог играть по канонам, неохотно расставался с мячом. Меня обвиняли в эгоизме и даже грозились выгнать из футбольной школы, если не буду играть иначе. Не знаю, чем бы кончились разногласия с тренерами, если бы не одно обстоятельство: мне везло, в каждой игре я забивал голы".

Бышовцу повезло. Московский динамовец Геннадий Еврюжихин оказался не столь упрямым. В 73-м на вопрос, почему у него изменилась манера игры и он стал мало забивать, Еврюжихин откровенно ответил: "Сам не пойму.. У крайнего нападающего есть два варианта игры: уйти с мячом на фланг или рисковать, обходить защитника и прорываться по центру. Если я раньше, как правило, выбирал второй вариант и добивался результата, то теперь чаще ухожу на край и делаю передачу. Изменилась манера игры московского "Динамо". Ведь раньше я в пас вообще играть не мог. У нас же сейчас в "Динамо" главный принцип - коллективная игра. Обстоятельства меня заставили уделить большое внимание игре в пас. Может быть, я и переусердствовал".

"ЗАПРЕЩАТЬ ОТДАВАТЬ ПАС!"

Есть мнение по поводу ущербности российских нападающих и у Бориса Чирвы:

- Очень рано у нас начинают заниматься пасом. Очень рано начинают играть на большом поле. Очень рано требуют результата. Конечно, научить делать передачи гораздо проще, нежели обводке. Но ведь эту технику если не освоил в детстве, то дело - труба! Раньше ребята учились обводить во дворах. А поскольку сегодня у нас дворового футбола нет, то на определенном этапе надо моделировать такой футбол в ДЮСШ. И даже в раннем возрасте не только не запрещать обводить, а вообще всю работу поставить так, чтобы ребенок проявлял свою индивидуальность. Надо поощрять обводку. А иногда можно даже... запрещать отдавать пас.

- Игра в штрафной площади порой напоминает тот же "дыр-дыр" - скученный дворовый футбол...

- ...играть в который ребята так и не научились. Поэтому-то у нас столько универсалов - умеющих играть где угодно по всему полю, только не в штрафной соперника. Ну какой универсал Роналдо? Это все-таки специалист узкого профиля - он как рыба в воде чувствует себя около чужих ворот. Там ему и место. Другое дело Роберто Карлос. Он, конечно, мастер на все руки, но действует он в основном вне штрафной соперника. Его дело - пройти, прострелить или пробить по воротам.

В 74-м на чемпионате мира из штрафной площади было забито 81 % всех голов. На ЧМ-98 - 87 %! Условия игры в штрафной площади совсем другие, нежели на других участках поля. Логично на тренировках моделировать игру в штрафных - бить с отскока, с лета, обязательно в борьбе... У нас же все гоняют игру в квадрат либо занимаются этими дурацкими ударами метров с двадцати с огромного разбега. Да и все равно мажут...

Дмитрий ТУМАНОВ