Газета Спорт-Экспресс № 174 (3261) от 9 августа 2003 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 3

КАССИЛЬ

Писатель Лев Кассиль, о котором я хочу сегодня поразмышлять, - из тех весьма немногих людей со стороны (из публики, как говорят артисты), кому футбол своей популярностью в нашей стране обязан почти так же, как самим футболистам.

У нас, кстати, забывают, что перепоручать футбол одним лишь футболистам крайне опасно - для самой же игры. Заговор специалистов, уверенных, что лишь они понимают в этой игре толк, должен, разумеется существовать. Но и профаны, против кого и направлен этот заговор, непременно должны присутствовать (и высказывать свою точку зрения). Для контраста. Без которого изображение не будет в фокусе.

Не поручусь, что Лев Кассиль, автор "Швамбрании" и "Кондуита", обладал специальными знаниями в той мере, какая, к примеру, положена (не скажу, что всегда присутствует у них) спортивным журналистам. Но ведь он ни с какого бока к сугубо спортивной журналистике повернут и не был. Отличный очеркист и фельетонист "Известий", Лев Абрамович все же скорее был литератором в газете, чем газетчиком по интересам и призванию. Вместе с тем именно журналистская, а то и репортерская подвижность, коммуникабельность и хватка способствовали осуществлению многих его писательских замыслов.

Спортивная журналистика - профессия. Тогда как спортивной литературы не существует вовсе - пусть в мире и немало книг, где героями или персонажами стали футболисты, боксеры, теннисисты или профессиональные велосипедисты. И все же именно успех знаменитой книги Кассиля про вратаря республики породил направление, давшее, выражаясь по-современному, крышу советским литераторам разного, но в основном некрупного калибра.

Властям для прозрачности писательской деятельности требовалась бюрократическая регламентация: детская литература, военная... Почему бы и спортивной не быть, если спорт привязан к идеологии? И почему бы классику детской литературы Льву Кассилю - при том, что "Швамбрания" и "Кондуит" книги вряд ли только детские, - не стать по совместительству еще и классиком несуществующей литературы, оттолкнувшейся от спорта, которой к тому же приданы издательства и тиражи? Да и участие в этой литературе известного на всю страну писателя делало начинание едва ли не реальным.

Я ни в коей мере не осуждаю тех, кто издавал книги под спортивной рубрикой и маркой, - и сам, вероятнее всего, прохожу по такому странному ведомству. Но как не признать, что книгу "Вратарь республики" может с удовольствием прочесть и чуждый футболу (и спорту вообще) человек, а книги, вроде бы глубже копавшие специфику, оставались в массе непрочитанными. Любители футбола читают газеты и совсем другие (не важно, лучше или еще хуже, но другие) книги. В годы рынка это сделалось совершенно очевидным.

Кассиль - вот что для нас самое главное - сумел увидеть в спорте приключение, интересное для всех.

Фильм "Вратарь", задержавшийся на экране, пусть теперь и телевизионном, почти на семьдесят лет, - комедия. Идеологический поплавок - песня про пограничную полосу вместо футбольных ворот - не разрушает жанра. При этом голкипер Антон Кандидов - русоволосый гигант, не пропускающий мячей в свои ворота, - отходит на второй план. А на первый выходит комический толстяк Карасик - время фильма летит с ним незаметно - и выходит по всем законам зрелища: состязание с любым суперменом увлекательнее, чем восторженное, однако пассивное его восприятие.

Киношный Карасик стал своим в чужом тогда для большинства людей мире футбола. Футболисты были вроде первых авиаторов - и Кассиль угадал в них героев времени. Но породнил и со смешным Карасиком.

Только ведь кинофильм и роман - это далеко не одно и то же. В романе о вратаре автор пошел путем посложнее. Карасика он резко "похудил" - для большей автобиографичности персонажа (про самого Кассиля говорили, что у него нет фаса, один профиль), перевел в журналисты и наградил общим с Кандидовым детством, где по канонам социалистического реализма сделал сына грузчика ведущим в дружбе с тонконогим сыном врача, но с намеком, что будут иногда моменты, когда персонажи ненадолго поменяются ролями - и получивший образование очкарик в шляпе будет кое в чем даже влиять на знаменитого самородка-вратаря.

Положа руку на сердце заметим, что футболисты Кассиля мало похожи на настоящих футболистов. Им вольно или невольно приданы черты более понятных автору актеров или газетчиков, да и окружены футболисты в романе средой, лучше изученной писателем, - профессор с женой из "когдатошней" жизни, инженеры, конструкторы глиссеров. Вместе с тем писатель старается быть скрупулезно точным в спортивных сценах: описание того, как вел мяч по самой кромке поля форвард команды "Магнето" Боб Цветочкин, - дословная цитата из очерка Кассиля о динамовском левом крае Сергее Ильине...

Но, повторяю, напрасный труд искать в футбольной жизни той поры, богатой на колоритные фигуры, натуру, которая послужила писателю прообразом главного героя. В Кандидове ничего нет ни от Акимова (хотя Анатолию Михайловичу и льстило, когда в нем обнаруживали сходны ее Антоном черты), ни от Жмелькова, ни от других славных голкиперов, ходивших в знаменитостях. Да и ситуация, сочиненная Кассилем, в жизни абсолютно невозможна. Ведь Антону Кандидову смогли забить один-единственный гол в одном-единственном случае, когда изменил он своему коллективу. Придя к товарищам с повинной, он снова делается непробиваемым.

Иронизировать над заданной схемой легко. И того легче ловить писателя на различных несмыканиях в передаче футбольной специфики. Несравнимо труднее устоять перед магией его сочинения.

Александр НИЛИН