Газета Спорт-Экспресс № 103 (3190) от 15 мая 2003 года, интернет-версия - Полоса 6, Материал 2

Два лауреата сезона - Андрей Коваленко и Владимир Вуйтек - во время чемпионата не раз давали интервью "СЭ". И сейчас мы попросили рассказать о нападающем и тренере их самых близких болельщиков. У Андрея Коваленко это его мама - Мария Николаевна. У Владимира Вуйтека - его сын, нападающий "Северстали" Владимир Вуйтек-младший. Игру Сергея Федорова оценивает его отец - заслуженный тренер России Виктор Федоров.

Мария КОВАЛЕНКО об Андрее КОВАЛЕНКО

"УПЕРТЫЙ ОН КАК... ТАНК"

Кто знает человека лучше, чем его родная мама? Которая до поры до времени была категорически против "глупого" увлечения сына хоккеем и всеми силами старалась сеять в его душе доброе и вечное. Тем более что занималась этим всю жизнь, обучая детей русскому языку и литературе. Зато теперь более преданного болельщика "Локомотива" в Нижнем Новгороде не найти. А в местном "Спорт-баре", где показывает "НТВ-плюс", есть даже специальный столик в уголке. Он так и называется "Стол мамы Коваленко".

- О том, как все начиналось, лучше спрашивать не у меня, а у отца, - говорит Мария Николаевна. - Это он таскал Андрюшку на занятия, заливал и чистил с ним катки, в три года поставил сына на коньки - и до сих пор не пропускает ни одного мало-мальски серьезного матча с участием его команды. Вот и сейчас - и в Уфу ездил, и в Тольятти, и в Череповец. У меня тогда были другие заботы, я была директором средней школы в Балакове, а с большим хоккеем впервые столкнулась, когда собралась лечь вдоль порога - у двери родного дома...

- ???

- Это случилось, когда Андрей учился в седьмом классе. Между прочим, был отличником, а спрашивали с него побольше, чем с других, - "по-родственному". Он все серьезнее занимался хоккеем и наконец поехал на "Золотую шайбу" в Горький. Спустя несколько дней, мы ждали его домой - а приехал тренер. Ночью. Один. Представляете картину?

- "Материнский ужас"...

- Хуже! Сердце оборвалось, руки опустились. А тренер грустно говорит: "У меня его забрали. В Горьком..." Как забрали? Куда забрали? Потом была бессонная ночь с беседой на кухне. Оказалось, на Андрея "положили глаз" в торпедовском интернате и уговорили его остаться. Мол, и условия замечательные, и все задатки есть, и специалисты, каких в Балакове не найти. Пришлось нам брать отпуск, собираться и ехать в Горький - надо же было убедиться, что у сына все нормально.

- Убедились?

- Знаете, он к тому времени уже настолько был "болен" хоккеем, что, пожалуй, и без всяких условий остался бы - лишь бы давали тренироваться и играть. Мы привезли его домой, и все вместе стали решать, что делать. Я была категорически против - в те времена спорт профессией не считался. Так ему и сказала: "Вот сейчас лягу у двери вдоль порога! Неужели через мать переступишь?" А он набычился, голову опустил: "Переступлю!"

- Судя по тому, что ваша семья теперь живет в Нижнем Новгороде (бывшем Горьком), в этом семейном споре победа, как много раз потом на льду, осталась за Андреем?

- А что было делать?! Тем более что мы одни остались. Старший сын в Суворовское училище пошел, младший - в Горький уехал. Такие события всегда "вовремя" происходят. Только ремонт в квартире сделали, дачу обустроили, гараж появился. Пришлось все спешно продавать, квартиру менять - и отправляться вслед за младшим. Мы тогда еще в районах Горького не особо понимали, квартира оказалась на противоположном от интерната конце города. Андрей каждый день ни свет ни заря вставал, ехал без малого два часа несколькими автобусами. Домой возвращался к десяти вечера, весь измученный - нагрузки пошли уже, как у взрослых. Приезжал и садился уроки делать. Уставший, засыпающий на ходу - под мою диктовку. Вот только окончить среднюю школу на пятерки у него не получилось, но и до троек не опустился - голова-то светлая!

- Наверное, правильность принесенной жертвы оценили, впервые попав за океан?

- Да, причем несколько с другой точки зрения. Андрей в 1992 году уехал в Квебек, а на Новый год пригласил нас к себе. Вроде только три месяца за местную команду отыграл, а на улицу с ним невозможно было выйти. То есть выйти возможно, но где выйдешь - там и встанешь. "О, Коваленку, Коваленку!" - именно так, с диким для нас ударением на откуда-то взявшуюся последнюю "у" встречали Андрея. И всем надо поздороваться, похлопать по плечу, сфотографироваться, автограф взять.

Зашли с сыном в магазин, и он словно решил его весь на меня перемерить. Его и там все узнавали. Я на ценники взглянула - плохо стало. А он мне на ухо: "Мама, мне нельзя покупать дешевые вещи - имидж клуба". Продавцы вокруг нас собрались - как же, сам "Коваленку" пришел и Mother привел! В общем, по-моему, мы тогда добрую половину магазина с собой забрали, да еще с какими-то сумасшедшими скидками. Продавцы сказали, что у них и Гусаров одевается, и Каменский, и Татаринов - и для них это лучшая реклама.

- Обрадовались возвращению Андрея в Россию?

- Сначала не особенно - семья-то оставалась за океаном. А без семьи что за жизнь? Вот когда сын жену и детей в Ярославль перевез, тогда успокоились. И, между прочим, он совсем по-другому заиграл.

- А сейчас в Ярославле с Андреем можно на улицу выйти?

- Нет, конечно. Чтобы по улицам погулять, он к нам, в Нижний, приезжает - здесь его еще не все знают. Но, конечно, такого безумия, как в Канаде, мне видеть уже не приходилось.

- Могли ли вы тогда, в Балакове, подумать, что из вашего сына вырастет лучший хоккеист России?

- Могла - потому что он по-другому не умеет. Если за что-то берется, то не успокоится, пока не сделает лучше всех. Упертый он - как... танк.

Максим ЛЕБЕДЕВ