Газета Спорт-Экспресс № 22 (3109) от 31 января 2003 года, интернет-версия - Полоса 14, Материал 1

ПОПОЛНЕНИЕ ДЛЯ КОЛЛЕКЦИИ БЕНДЕРА

ПЕРВЫЙ ГОЛ. Тема нынешней беседы в статистике столь же непопулярна, сколь и предыдущая. Речь пойдет о влиянии первого забитого (пропущенного) гола на исход игры.

КТО ПЕРВЫМ ЗАБИЛ, ТОТ И ПОБЕДИЛ

Утверждение скорее эмоциональное: жизненная правда принесена автором в жертву нехитрой рифме. И все же что-то в этом есть.

Явился к вам на очередное рандеву по обыкновению не один, в сопровождении многочисленных верных друзей - цифр. Настроение распрекрасное, вот и позволил себе небольшую вольность, будучи уверенным: друзья поправят. По их утверждению, цена первого забитого гола в России довольно высока: в среднем в 73 случаях из 100 открывшие счет побеждают.

Правильнее было бы утверждать: кто первым забил, тот не проиграл. Гарантия действительно высока, в среднем - 90,7 процента, а в 2000 году забившие первыми не проигрывали без малого в 95 случаях из 100! Обеспечь такую надежность российские банки, какие денежные потоки хлынули бы туда от населения!

Первый забитый гол в целом сопутствовал успеху всегда. Менялись лишь пропорции. На протяжении семи десятков лет четко прослеживалась тенденция к постоянному увеличению стоимости первого забитого гола. На процесс существенно влияли эволюция тактики футбола, фактор поля и некоторые национальные особенности наших чемпионатов.

ДЕМОНСТРАЦИЯ МОД

Тактика. Во второй половине 30-х в СССР познакомились с покорившей Европу системой "дубль-ве". Поначалу к диковинке отнеслись настороженно, и в массе своей футбольный люд продолжал гонять мяч по старинке - "пять в линию". Численный перевес нападения над обороной и общая атакующая направленность советского футбола обеспечивали высочайшую результативность. До войны в среднем забивали по 3,57 гола за игру, а в первых двух турнирах зашкаливало за отметку "4"!

В годы изобилия товар дешевеет. В 30-е, в период голевого изобилия, первый забитый мяч стоил дешевле нынешнего на 9 процентов, обеспечивая выигрыш только в 64 случаях из 100.

Переход от бесшабашных "пять в линию" к более гармоничному "дубль-ве" атакующую доктрину советского футбола не поколебал, но общую урожайность снизил: в послевоенные 40-е с зеленых полей собрали по 3,13 гола за игру, а в 50-е - и того меньше: 2,95. Рынок отреагировал мгновенно: цена первого гола поползла вверх и к концу 50-х подобралась к 70-процентному рубежу - 69,9. То есть открывшим счет победа гарантировалась в 70 играх из 100.

В 58-м советская сборная дебютировала на мировом футбольном подиуме. Впечатлений масса: непередаваемая атмосфера большого праздника, разноязычная речь, рябь в глазах от многообразия национальных нарядов... Когда же перед многочисленной публикой и почтеннейшим жюри предстали в экстравагантном наряде ("4-2-4") бразильцы, зал ахнул. Новая одежка пришлась им впору, не сковывала мягких, пластичных, артистичных движений. С блеском исполнив самбу, они получили высший балл и всемирное признание.

В последующее четырехлетие в модную южноамериканского покроя одежду стала облачаться Европа. Одобрили ее и в Союзе. Однако в силу традиционной совковой инертности процесс переодевания затянулся, проходил мучительно долго. К тому времени некогда модная парадная одежда пообносилась, замусолилась, превратилась в будничную рабочую спецовку, но стянуть ее с себя душевных сил не хватило. Так и поехали, не переодевшись, на ЧМ-62. Чтобы не выглядеть старомодными, напялили поверх бразильскую модель 1958 года, но сквозь расползавшиеся повсюду швы глядела на мир со смущенной улыбкой милая нашему сердцу "дубль-ве".

А бразильцы к тому времени вновь сменили наряд, преобразовав "4-2-4" в "4-3-3". И снова получили высшую оценку. В 66-м на Британских островах английский кутюрье Альф Рамсей одел своих манекенов в "4-4-2" и выиграл первый приз.

В отечественном тренерском цехе механический подход к происходящим в 60-е годы бурным тактическим переменам, в частности, численному уменьшению нападающих с пяти до двух, породил оборонческие настроения. Снижение атакующей мощи тут же повлекло за собой цепь естественных негативных последствий: падение производительности труда на футбольных полях, невыполнение плана сельхозпродукции и очередное повышение цен на первый забитый гол. Снижение урожайности в 60-е в сравнении с предыдущим десятилетием (с 2,95 до 2,34 гола за игру) вызвало значительное подорожание первого гола - на 3,6 процента. Иными словами, первый мяч обеспечивал победу почти в 73 случаях из 100 и страховал от несчастья в 92.

ОБВАЛ

70-е. Производительность труда продолжала снижаться. В это десятилетие в среднем за игру забивали только 2,26 гола. Согласно мировым экономическим законам, следовало ожидать очередного повышения цен и на первый гол. Ничего подобного! Вопреки основополагающим канонам серьезной общественной науки при полном отсутствии побуждающих факторов произошел обвал, очень напоминающий тот, что случился у нас в конце прошлого столетия. В 98-м в России подешевел рубль, в 77-м в СССР - первый забитый гол.

Кстати, внятно объяснить, что же у нас произошло в августе 98-го, никто так и не сумел (вернее, не захотел). Причину кажущегося парадокса 70-х объяснить попытаюсь.

Упомянув о национальных особенностях отечественных чемпионатов, был, признаю, неточен. Неправомерно говорить о национальных особенностях применительно к такой многонациональной стране, как СССР. Искать причину явлений следует скорее в сфере нравственной, сформированной существующим социальным строем. Вы уже догадались: речь о по сей день не искорененном биче нашего футбола - договорных матчах. Не знаю, случайно ли (скорее закономерно) совпали они по времени с приходом к власти генсека, годы правления которого вошли в историю как период застоя. Характерная их особенность, помимо прочего, - тройной стандарт, когда мысли расходились с провозглашенными с высоких трибун словами, а слова - с делами. В затхлой атмосфере и стали произрастать на безнравственной почве отдельные сорняки, заполонившие вскоре зеленые поля. Как-то незаметно вошло в нашу жизнь позорящее футбол явление - договорные матчи. Поначалу их стыдливо называли "странными". Чуть позже формулировку конкретизировали: "странные ничьи", хотя нередко договаривались о сдаче на определенных условиях и двух очков. Но фальшивых ничьих и вправду было больше.

Почему ничьи? Хрустальная мечта середняков, то есть преобладающего большинства турнирного населения, - сохранение прописки в высшей лиге. "Квартплата" (в очковом выражении), гарантирующая безбедное проживание в элите, постоянно возрастала - примерно от 35 процентов в 50-е годы до 40 и выше в последующие. Например, в 71-м, 74-м и 77-м годах скопившие 45 процентов турнирных очков покинули высшую лигу. Ситуация вынуждала пробиваться к спасительному 50-процентному рубежу. Чем ближе, тем лучше. Как это сделать? В идеале все встречи свести вничью. В этом направлении и работали. Если с 30-х до середины 60-х (в преддоговорную эру) средний процент ничьих равнялся 24,6, то к началу 70-х вступили в 30-процентную зону. В 70-е пацифистское движение на футбольных полях обрело широчайший размах. Многие матчи превращались в открытую демонстрацию мира и дружбы народов СССР. В 71-м впервые в советской истории процент ничьих подскочил к отметке 37,5!

Стоящие у кормила со слезами умиления взирали на мирные акции спортсменов самого миролюбивого на Земле государства. И все же давление возмущенной общественности вынудило их предпринять шаги (весьма сомнительные), направленные на запрет неуместных в спортивных соревнованиях акций.

В 73-м в случае ничейного исхода миролюбивым гражданам предложили пробивать пенальти. Очко получали преуспевшие в этом конкурсе. Соглашаться на ничью до игры стало невыгодно. Процент ничьих снизился на десять единиц - 27,5! В следующем году новшество отменили, на что ртутный столбик отреагировал резким скачком и замер на отметке 36,3. Дальше все пошло по накатанному жуликами пути. Процесс охватил и сильных футбольного мира того. Если для выживания хватало 46 - 47 процентов от максимально возможных турнирных очков, то 25-процентная надбавка сулила медали, а 75 процентов вполне хватало для выполнения главной задачи. С этой целью в матери городов русских открыли крупнейшую в стране лабораторию. Работали алхимики плодотворно и очень скоро вопреки прогнозам ученых добыли "философский камень" под кодовым названием "выездная модель". Схематично, упрощенно, суть ее такова: 45 из 60 возможных очков (в турнире с 16 участниками) и есть желанные 75 процентов. Пути достижения искомого результата многообразны. Самый простой и доступный в идеале выглядел так: 15 побед +15 ничьих. Побеждать, естественно, легче дома, заключать мир - в гостях. Оставалось решить технические вопросы. В эпоху вседозволенных ничьих модель работала безукоризненно. Вскоре такого рода лаборатории расплодились и в других городах. Так возникли в высших футбольных сферах два бурных потока - элиты и черни, каждый из которых решал свои корпоративные задачи. На каких-то этапах шли параллельным курсом, на иных, при совпадении интересов, - на встречных. Начальники при сем присутствовали. До тех пор пока новая общественная волна не оторвала их от насиженных теплых кресел.

МИРУ - МИР!

В 77-м из-за преступного бездействия генштаба армия развалилась. Солдаты воевать не желали. Из окопов навстречу друг другу выходили бойцы с белыми флагами. На фронтах началось массовое братание: грузины заключали в жаркие объятия русских, армяне - казахов, украинцы братались с украинцами. Короче, все - со всеми.

Страну охватила невиданная ничейная эпидемия - 44,6 процента! Едва ли не каждый второй матч завершался миром. Такое обилие ничьих утрамбовало участников первенства в турнирной таблице, как совслужащих в часы пик в общественном транспорте. Седьмую команду от пятнадцатой отделили всего четыре очка. Несколько переиначив известное изречение периода первой волны эмиграции в Землю обетованную, можно было утверждать: ничья не роскошь, а средство передвижения. По турнирной таблице. 17 ничьих (в 30 матчах) позволили "Кайрату" занять вполне благополучное для него восьмое место, московскому "Динамо" - четвертое, ЦСКА и "Нефтчи" - удержаться в высшей лиге. Обе эти команды одержали всего по пять побед, но благодаря последовательной мирной политике на очко возвысились над скрывшимися под водой "Карпатами", которые наскребли "всего" 14 ничьих.

Чемпионы СССР, киевляне, стратегические задачи главкома выполнили близко к идеалу (+14=15-1). Заключив 15 мирных договоров в 30 турнирных сражениях (11 из них на чужих полях), они продемонстрировали все прелести выездной модели. Цифры, родившиеся дома и на чужбине, были столь не схожи, что невольно возникали подозрения: уж не от разных ли родителей явились они на свет? В гостях - невзрачные, серенькие, неулыбчивые (+3=11-1, 12-9), в кругу родных и близких - жизнерадостные, развеселые красавцы (+11=4-0, 39-3). У себя золотые медалисты втрое реже раскуривали трубку мира и пропускали, во столько же раз чаще забивали и в четыре раза чаще побеждали. В чемпионате будто участвовали две киевские команды - одна для внешнего, другая для внутреннего пользования. Но команда была одна. Очень сильная, чемпионства, безусловно, достойная, она вынуждена была заниматься крохоборским подсчетом очков и подписывать унизительные мирные соглашения с соперниками, множество из которых могла положить одной левой на любой территории.

Участники первенства-77 бросили открытый вызов властям. Те не нашли ничего лучшего, как ввести ограничения на... ничьи. Допустимая норма - 8 (с 1980 года - 10). Сверхнормативные ничьи "плодоносить" перестали. Заключать мирные союзы опять стало невыгодно, что сразу же отозвалось на итогах следующего сезона: процент ничьих за один год снизился на 20 единиц (!) и воспроизвел естественные, очаровательные, стройные очертания времен романтической непорочной юности - 24,6.

Жалкие потуги руководства в борьбе со страшной эпидемией (чумных лечили каплями от насморка) означали, что власть: а) знала о творившихся безобразиях; б) была не в силах их прекратить. А масштабные падения процента ничьих, когда они становились нерентабельными, были равнозначны официальному признанию футболистов в нечистой игре.

В годы ограничения деятельности пацифистов процент ничьих приобретал естественные очертания, что позволяет, пусть и приблизительно, вычислить масштабы трагедии. Вполне вероятно, что разница в процентах между "вседозволенными" и "лимитными" чемпионатами и есть искомое число. В 1977 и 1978 гг. она составила 20 процентов, а это около полусотни матчей. Но договаривались ведь, и давно, не только о ничьих. Не исключено, что в чемпионате-77 был фальсифицирован примерно каждый четвертый матч!

Введенный в 78-м лимит расстроил работу созданной в Киеве машины для добывания очков. В новых условиях выездная модель работать на полную мощность не могла. Ответ на поставленный некогда пролетарским вождем вопрос "Что делать?" искали два года. И нашли у того же автора: сделав в 77-м шаг вперед, динамовцы украинской столицы в двух последующих сезонах отступили на два шага назад.

Итак, ввели ограничения. Кривая пошла вниз, но стал ли наш футбол чище? Перековали мирные хлебопашцы орала на мечи? Вопрос скорее риторический. При дележе очков имелись варианты: дважды сгонять вничью или обменяться победами. Голь на выдумки хитра, и в годы гонений на мирных граждан те чаще стали подписывать акты о добровольной капитуляции еще до начала сражения. Об этом задолго до объявленной в стране гласности открыто заявляли вратарь планетарного масштаба Лев Яшин, тренер Константин Бесков, лучший из писавших о футболе Лев Филатов...

Подведем итоги сезона-77. Надеюсь, стало ясно, почему при сильной засухе (в тот "голодный" год, как и в 64-м, была отмечена самая низкая в советских чемпионатах результативность - два гола за игру) и полупустых полках резко снизилась цена первого гола - всего 61,4 победного процента! Даже при голевом изобилии 30-х первый забитый мяч стоил дороже и обеспечивал победу в отдельных чемпионатах в 62 - 65 случаях из ста. Все очень просто. Чем больше ничьих, тем меньше побед. Год 77-й стал в этом смысле рекордным, и забитые мячи в океане ничейных матчей были нейтрализованы в большинстве случаев участниками сделки. Зато при таком раскладе значительно увеличивается гарантия от проигрыша. В том сезоне она достигла 94 процентов (!) при среднестатистической по Союзу цифре 90,2. В миролюбивых поединках открывшие счет не выигрывают, но и пропустившие не проигрывают. Отсюда и рекордно надежный результат у пропустивших первыми: в 77-м они не проиграли в 39 случаях из ста! Значительно выше общесоюзного результата, равного 29,3 процента.

Таким образом, главная причина обвала 1977 года - закулисные махинации. Правомерно ли проводить параллель с августом 98-го? В СМИ подобные подозрения высказывались, но судить не берусь - не владею предметом.

Так как манипуляции с ничьими проводились не только в 77-м, но и в другие разрешенные властями безлимитные годы, это отразилось на среднем показателе всего десятилетия. Потому-то стоимость первого гола в 70-е годы и снизилась в сравнении с 60-ми на 4 процента.

А ЧТО У НАС?

Ответы на этот вопрос содержатся в "докладах", представленных на ваш суд цифрами. Они давно уже просят слова. Охотно выполняю их просьбу. В отличие от вашего покорного слуги они весьма лаконичны. Перед вами стенограммы трех тематических "докладов", в коих содержатся годовые отчеты и положение дел в командах.

В России, вы это видите, ситуация в целом стабильная. Отступлений от правила не много. 1994 год. Ход событий в том сезоне напомнил ситуацию 77-го. В третьем российском первенстве в первый, и единственный, раз количество ничьих перевалило за 30-процентный рубеж - 35,0. И тут же забитый гол подешевел почти на 9 процентов (см. таблицу 1). Это был последний турнир, когда сыгравшие вничью делили очки пополам. О характере ничьих в 94-м из-за отсутствия достоверной информации судить не берусь.

В 95-м ввели трехочковую систему. Теперь при ничьей больше теряли, чем обретали. В связи с чем процентный показатель вмиг опустился на 15 делений и остановился на предельно низкой у нас отметке - 20 процентов. "Биржа" отреагировала моментально: курс первого гола подскочил на небывалую для России высоту - 79,1 из ста! Впоследствии ничейный фон в стране находился в пределах нормы, на уровне 25 - 26 процентов. Что касается страховки от несчастных случаев после начального успеха (колонка "НП"), то здесь ситуация еще более сбалансированная.

Относительная стабильность объясняется отсутствием действовавших в Союзе факторов: а) последние три десятилетия не были отмечены революционными потрясениями в тактике футбола; б) в России с четвертого чемпионата действует трехочковая система, исключающая разгул мирных демонстраций.

О третьем факторе мы еще и словом не обмолвились. Я о месте встречи. В общем, здесь все ясно. Дома легче и добытый перевес сохранить, и из переплетов выходить невредимым. Да что я все разжевываю, вы и сами уже заметили небось, что домашние цифры в колонках "В" и "НП" (таблица 2) выглядят Гулливерами рядом с общероссийскими, а выездные - лилипутами.

Любители цифири, уверен, изучат таблицы вдоль и поперек. А ленивых попрошу обратить внимание на особенности минувшего турнира. Впервые в России хозяева открывали счет менее ста раз. Причем гости им уступили ненамного: разница - всего "+8". А поглядите, что творилось раньше: в 92-м - "+72", в 96-м - "+87", в 93-м - "+123" (!). Самый хилый доселе результат равнялся "+31". И вот - жалкие, ничтожные "+8". Вот как гости разгулялись!

Теперь о главном.

ДЕЛАЙТЕ СТАВКИ, ГОСПОДА!

Перед вами таблица 3. В ней - сведения о реакции и поведении всех когда-либо обучавшихся в высшей российской академии на первый забитый и пропущенный мячи. Каков "Спартак" - красавец! Чаще остальных открывал счет, реже (по крайней мере старожилов) позволял это делать другим. Своего, как правило, не упускал и, за редким исключением, не проигрывал. Пропустив первый удар, без малого в 30 случаях из 100 изменял ход схватки в свою пользу, в 57 - выходил сухим из воды.

Великий комбинатор Остап Бендер чтил Уголовный кодекс, в чем я с ним абсолютно солидарен. Однако в его арсенале было несколько сот честных способов, посредством которых Остап Ибрагимович, не вступая в конфликт с законом, избавлял отдельных граждан и целые организации от дензнаков. Намереваюсь к богатейшей коллекции великого комбинатора добавить еще один. С этой целью мы с друзьями-цифрами и соорудили закодированную таблицу для вполне легального (без крови и насилия) пополнения личного и семейного бюджета.

Право пользования таблицей принадлежит исключительно сотрудникам и читателям "СЭ". Внимательно изучив индивидуальные характеристики команд, рассчитав пропорции, вероятность того или иного исхода после первого забитого (или пропущенного) гола, можете уверенно делать ставки и заключать пари.

Забил, к примеру, "Спартак" - значит, удержит перевес в 83 случаях из ста и уж вряд ли проиграет. Вероятность ничтожная - всего 2,6 процента. Это общие рекомендации. Если же игра проходит в Москве с иногородцами, "Спартак" не проиграет абсолютно точно. А шанс победить возрастет до 95,5 процента! Вот в таком ключе и работайте. Решили заняться делом всерьез, профессионально? В таком случае почерпнутых из таблицы знаний будет недостаточно. Необходимо изучить расклад каждой команды по годам. Например, "Спартак", забив, ни разу не проиграл в 7 турнирах из 11. "Динамо" в целом одна из благополучных команд среди не пропустивших первыми. Но опять-таки в совокупности. А знаете ли вы, что в последние три года динамовцы пропустив ни разу не выиграли, и вероятность проигрыша за это трехлетие возросла с их среднестатистических 53,2 до 85,3 процента? Здесь без спецконсультаций не обойтись. Можете обращаться ко мне (услуги бесплатные). Составим индивидуальные характеристики, статистические гороскопы интересующих вас команд, и станете палить только в "яблочко".

В общем, зарабатывайте, открывайте букмекерские конторы, делайте бизнес... Почему сам этим не занимаюсь? Мысль неплохая. Пренепременно займусь - как только выйду на пенсию. Сейчас дел по горло. Так что пользуйтесь на здоровье, мне не жалко.

1.

К - количество (после года "К" обозначает количество матчей в чемпионате с забитыми мячами);

С - свое, Ч - чужое, Н - нейтральное поля; НП - процент непроигранных матчей. Складывается из суммы выигранных и ничейных игр.

2.

К - количество, В - выигрыши, Н - ничьи, П - поражения.

3.