Газета Спорт-Экспресс № 286 (3078) от 18 декабря 2002 года, интернет-версия - Полоса 2, Материал 2

Джейкоб ЛЕКХЕТО

В ЮЖНОЙ АФРИКЕ БУДУ СКУЧАТЬ ПО СЕМИНУ

Счастливые игроки "Локомотива", отужинав, бродили по холлу мадридского отеля Hesperia. Появление в гостинице "святой троицы" клуба - Юрия Семина, Валерия Филатова и бывшего министра путей сообщения Николая Аксененко ощущение праздника только усилило. Никто не прятался от руководства по номерам: в такой вечер футболистам позволено куда больше, чем обычно. Имеют право!

Каждый поздравлял каждого, привычная субординация нарушалась каждую секунду. Семин даже не пытался уклониться от объятий Джейкоба Лекхето - человека, который, полагаю, окончательно поменял в России отношение к заморским легионерам. Фотография Лекхето на крыше базы в Баковке с новым чемпионским кубком над головой (о чем он грезил еще с лета!) стала символом сбывшейся мечты. А еще - огненной страсти, которая сметает все привычные стереотипы и о команде "вечно вторых", и об иностранцах-"наемниках", которых якобы интересуют только деньги. Уверен: если бы перед золотым матчем Лекхето сломал ногу, он бы все равно нашел способ выйти на поле в Петровском парке.

И вдруг Семин с Лекхето (напомню, недавно продлившим контракт с "Локо" на два года) уединились. Минут десять тренер и игрок сидели в мягких креслах друг напротив друга и о чем-то оживленно толковали - слышно было только, что по-русски. Под конец раздалась зычная реплика Семина: "Не-ет, Джейкоб, у нас команда, и сделать это никак нельзя!"

- О чем же вы просили главного тренера? - интересуюсь у Лекхето, предварительно поздравив его с окончанием сезона и титулом лучшего легионера России по версии "СЭ".

- Судя по его ответу, предлагали выпить с вами на брудершафт?

- Нет, - смеется игрок, - о таком даже и не мечтал. Все проще: просил разрешения провести пару лишних дней на родине. Мы должны вернуться уже 5 января, и я надеялся вымолить у главного тренера отсрочку. Но Палыч сказал: "Ноу. Нелзя".

Так Лекхето всегда и говорит - причудливо вставляя в английскую речь наши слова и фразы (порой даже нелитературные). Как вам, например, такая тирада, произнесенная им на безупречном русском: "Шире играй, Лексето, налево! Потом забегание!" Так он воспроизвел реплику Семина во время его самой первой двусторонней игры зимой 2001-го. И добавил, что тогда это был для него, едва приехавшего с другого конца света, непонятный и пугающий набор звуков. Но ведь запомнил же!

- Многие вас считают более русским, чем многие русские...

- ... Я счастлив это слышать. Это значит, что два года не прошли даром. И что я правильно себя вел. Когда ребята на базе шли смотреть кино, не запирался в своем номере, а садился вместе с ними и тоже смотрел - пусть на первых порах почти ничего не понимал. Я привык к ним - и они ко мне. Они не относятся сейчас ко мне как к иностранцу. Воспринимают просто как человека. Да и сам я иностранцем в России себя уже не чувствую.

- Как же вам удалось так адаптироваться в десятках тысяч километров от своей страны?

- Сложный вопрос. Наверное, таков мой характер. Не умею замыкаться в себе. Когда был совсем молодым, некоторое время провел во Франции, Бразилии, США. И везде с самого начала заставлял себя учить язык. С французским получилось труднее, с португальским - легче. Вы, наверное, мне не поверите, но как-то раз я потряс Жулио Сезара, напев ему несколько бразильских песен! Мы оба с удовольствием поем, и это здорово сближает. Общаемся по-португальски, а порой, когда он забывает, я даже напоминаю ему слова некоторых песен.

Вот и когда приехал в Россию, то сказал себе: "Ты обязан выучить русский! Обязан! И никаких "если" быть не может!" Хотя от холода в первый момент пришел в ужас и вообще не был способен соображать. Но мне быстро стало ясно, что большинство москвичей не говорят по-английски, и единственный путь, чтобы понять эту страну, - заговорить по-русски самому. Многие спортсмены неправильно считают, что, куда бы они ни приехали, все зависит только от игры. Ну не может человек хорошо играть, не чувствуя себя частью команды и не имея возможности общаться с партнерами!

На первых порах, конечно, помогло и то, что Семин говорит по-английски. Порой, когда тренер заворачивал совсем уж сложные русские обороты, я переспрашивал, и он терпеливо переводил.

- Насколько легко вам было найти общий язык с Семиным?

- Признаюсь честно: я называю его Uncle (Дядя), и он об этом не знает. Люблю его характер. Он такой человек, что во время отпуска в Южной Африке я буду по Дяде скучать. Да, разговаривая с игроками, он может кричать. И как кричать! Но он живой человек. Сейчас может на тебя сердиться, но так же быстро оттаивает и смеется в ответ на твои шутки. Он не живет в своем замкнутом мире, хочет понять все, что я думаю и чувствую.

Со временем я узнал Дядю получше и понял: если хочу о чем-то с ним поговорить, то в любую секунду могу попросить его пообщаться тет-а-тет. При всех лучше его не дергать, зато один на один он очень простой - всегда выслушает и постарается понять. Иногда, сами видите, отказывает, но я по крайней мере знаю, что в любую секунду могу до него достучаться. Как же я хотел, чтобы Дядя полез со мной на крышу базы! Но он аж руками замахал, правда, одному лезть разрешил.

- Второй сезон в России получился для вас легче первого?

- Конечно. Привык и к языку, и к людям, и к образу жизни - тому, что мы много времени проводим на базе. А еще первый сезон заставил меня задуматься об исправлении некоторых ошибок. Например, тогда из-за моих фолов было назначено три пенальти - и я дал себе слово, что больше такого не будет. И в 2002-м не сделал ни одного 11-метрового!

- Самое яркое воспоминание сезона - золотой матч с ЦСКА?

- Да, поскольку в нем мы стали чемпионами. Нет, потому что собственной игрой я был не очень доволен. Но еще до матча не сомневался, что выиграем. ЦСКА никогда не обыграет "Локомотив"! Никогда!

- В матче первого тура против "Алании" вы забили единственный мяч. Уже тогда почувствовали, что сезон удастся?

- Нет. Еще в конце прошлого года, на сборе в Штутгарте перед вторым матчем с "Хапоэлем", я получил неприятную травму и сыграть в Раменском не смог. Залечить повреждение до конца мне никак не удавалось. Поэтому с нетерпением ждал лета - из-за хороших полей. На плохих, весенних, травма напоминала о себе. Дядя не хотел, чтобы я сидел в сторонке и лечился, потому что больше слева играть некому! А слово тренера - тем более, которого я люблю - для меня закон. Я выходил и играл, порой через боль. Но когда поля пришли в норму, почувствовал, что пришел в норму и я.

- Из-за лечения вы и задержались в ЮАР после чемпионата мира? В штабе "Локомотива", помнится, были очень недовольны...

- Нет, тогда я страшно хотел провести время с семьей - раз уж такая возможность выпала. Был готов к тому, что Дядя заставит меня платить штраф. Знал, что выиграем матч-другой, и я верну эти деньги. Но в тот момент душевный комфорт был для меня важнее всего - ведь даже когда родные в Москве, я из-за сборов их почти не вижу!

- Семья летает туда-обратно?

- Да, потому что моя подруга ходит в школу, и дочь - тоже. Я не хочу, чтобы они страдали и скучали из-за меня. Моя карьера развивается, идет вперед - а они-то чем хуже?!

- С проявлениями расизма в России когда-нибудь сталкивались?

- Нет. Если хочу выйти из дома и пойти в ресторан, то спокойно делаю это и ничего не боюсь.

- Появились любимые рестораны в Москве?

- Да, "Киш-Миш" на Новом Арбате. Хорошая еда! С удовольствием хожу еще в три заведения, но это - лучшее.

- Правдив ли слух, что после окончания карьеры игрока вы собираетесь остаться в Москве и открыть сеть ресторанов быстрого питания?

- Пока он несколько преувеличен - если я и сказал кому-то такое, то больше в шутку. Хотя почему бы и нет? Может быть, может быть! В Москве много людей не имеют возможности работать, и если мой замысел удастся, то откроется много новых рабочих мест. А я хочу помочь России!