Газета Спорт-Экспресс № 215 (3007) от 21 сентября 2002 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

ПОНОМАРЕВ

Игрок такого, как он, типа желанен всегда - и сегодня, может быть, особенно. И до, и после него были футболисты, принципиально и в силу природных данных ни себя, ни других не жалевшие на прямом подступе к воротам. Это оружие атаки вряд ли нуждается в существенной модернизации. Но в известной узости пробивного, все перед собой проламывающего амплуа Александр Семенович выразился индивидуальнее, а оттого и новее всех новых.

Видеть в команде его и одного его, незаслуженно не замечая рядом с ним весьма достойных игроков, свойственно бывало очень многим из тех, кто застал футбольный бум сороковых. На картине дострельцовско-ивановского "Торпедо" изображение Пономарева укрупнено донельзя, отчего отданы на сохранение справочникам и архивам остальные мастера - Гомес, Мошкаркин, Петров, Жарковы, Морозов, Сочнев. Исключение, конечно, Анатолий Акимов. Но Вратарь Республики - премьер скорее довоенных сезонов, а Пономарь - послевоенных.

У меня складывалось - возможно, и ошибочное - впечатление, что эффект, производимый Александром Пономаревым, до поры мешал рассмотреть тренерское искусство Маслова. Хотя, разумеется, мудрость Виктора Александровича и в том заключалась, чтобы не нарушать - опять же до поры - расстановки сил в компании, всецело подчиненной себе Пономарем.

Его нередко называли танком, вычленяя таранный стиль пономаревских действий. Он и вправду был чрезвычайно крепок духом, и сто семьдесят сантиметров роста при семидесяти килограммах веса не становились для Александра Семеновича препятствием в единоборстве с защитниками, которых, поверьте мне, в хилости или либерализме упрекнуть было нельзя. Семичастный из "Динамо", Кочетков (бывший торпедовский форвард) из ЦДКА, Сеглин из "Спартака" тоже ведь ни к себе не ждали жалости, ни сами никого не миловали.

Пономарев, однако, не только завершал атаки (выступая в союзных чемпионатах за три клуба, он вколотил сто сорок восемь голов). Он эти атаки возглавлял. И уж тут одними таранными функциями было не отделаться. Не стану врать, что спешил он одарить пасами инсайдов и краев. Но рядом с Александром Семеновичем всегда обретали кураж и остальные форварды. Забивала - забивалой, но в Пономаре публика чувствовала в первую очередь вожака - недаром с трибун ему кричали: "Саша, распорядись!" Центрфорвард ассоциировался у специфической торпедовской аудитории с директором автозавода имени Сталина Иваном Лихачевым - человеком властным, полетать прочим сталинским командирам производства.

Пономарев пришел в "Торпедо" со стойкой, привезенной из Сталинграда и Сталино (ныне Волгоград и Донецк) репутацией бомбардира. Расцвет автозаводской карьеры Пономаря пришелся на военные сезоны, когда торпедовцам удалось в чемпионате Москвы опередить и "Динамо", и "Спартак", и ЦДКА.

Команда с ЗИСа и в сорок пятом заняла в обойме призеров освобожденную "Спартаком" вакансию, но от пришедшего вторым ЦДКА отстала на двенадцать очков. Вероятно, "Торпедо" обедняло себя тактически, упорно оставаясь командой одного центрфорварда. Но не своеобразие ли Пономарева, подмявшего всех под себя, оборачивалось растущей популярностью автозаводского клуба?

В сезоне сорок восьмого, памятного драмой соперничества ЦДКА с "Динамо", центрфорвардом № 1 стал торпедовец. Он котировался выше Федотова или Сергея Соловьева. Правда, Бобров, Бесков и Карцев номинировались как инсайды. В технике и кругозоре Пономарь уступал и всем названным, и Борису Пайчадзе. Но достаточно часто превосходил их проявлением воли и энергетической концентрацией. А в инкриминируемой ему прямолинейности покорял характер хозяина положения. Мячи он забивал с обеих ног, не гнушаясь использовать и удар с носка (по-дворовому - бил "пыром").

Переход тридцатидвухлетнего форварда в "Шахтер" сочли его заботой о финансовой стороне послефутбольной жизни. Но компания, сплотившаяся там вокруг Пономаря, впервые в истории клуба дотянулась до бронзовых наград. В Донбассе он получил без проволочек и тренерскую работу - право на первую пробу пера.

В начале шестидесятых, после успеха в харьковском "Авангарде", Александра Семеновича пригласили в Москву - и он вернул "Динамо" в чемпионы. Но человеком со стороны в этой команде быть не перестал. Интересно, что "Торпедо", после расставания с Масловым очень нуждавшееся в хорошем тренере, к Пономарю так и не обратилось.

Потом он поочередно возглавлял юношескую, олимпийскую и, наконец, национальную сборную СССР. Можно согласиться с тем, что третье место на Олимпиаде - победа небольшая. Но европейское серебро добрых слов стоило. Однако из-за финала, всухую проигранного западным немцам, Пономарев вряд ли их услышал.

Он рано ушел из жизни - в пятьдесят пять, после неизлечимой болезни. И при всем им достигнутом ощущение незавершенности все-таки осталось.

Александр НИЛИН