Газета Спорт-Экспресс № 202 (2994) от 6 сентября 2002 года, интернет-версия - Полоса 13, Материал 2

Евгений РУДАКОВ

РУКИ, ОСТАНОВИВШИЕ ВЕНГРОВ

По коллекции футбольных наград выдающегося вратаря киевского "Динамо" и сборной СССР, отметившего в этом году 60-летний юбилей, можно прочесть большую главу из истории отечественного футбола. Но особое место в его победном реестре занимает серебряная медаль чемпионата Европы-72: вклад Рудакова в тот успех сборной СССР оказался решающим.

Родился 2 января 1942 года в Москве.

Вратарь. Выступал за команды "Торпедо" Москва, "Судостроитель" Николаев, "Динамо" Киев.

Шестикратный чемпион СССР, двукратный обладатель Кубка. Обладатель Кубка кубков-75 и Суперкубка Европы-75. Трижды признавался лучшим вратарем страны, в 1971 году - лучшим футболистом. Шесть раз входил в список "33-х".

За сборную СССР провел 48 матчей, в том числе 15 - в чемпионатах Европы-72 и 76. Серебряный призер ЧЕ-72.

Заслуженный мастер спорта СССР.

В ПАРЕ С БАННИКОВЫМ

Вратарскую судьбу Рудакова можно считать почти эталонной иллюстрацией известных слов Льва Яшина: "Классный вратарь созревает к 30 годам".

Москвич по рождению и торпедовец по футбольному происхождению, в юном возрасте он скептически отнесся к перспективе надолго застрять в дубле автозаводского клуба. Зато гарантированное место в воротах скромного николаевского "Судостроителя", выступавшего тогда в классе "Б", счел лучшим для себя вариантом. Оттуда в 62-м получил приглашение в киевское "Динамо".

Поговаривали, правда, что тренер Виктор Маслов, тоже торпедовец "по крови", вскоре принявший киевский клуб, при новом свидании со знакомым ему вратарем энтузиазма не выказал. По свидетельству Михаила Комана, работавшего ассистентом у Маслова, тот даже настаивал на расставании с Рудаковым как "неперспективным". Еле уговорили не делать этого поспешного шага...

- Возможно, за давностью лет какие-то детали наших отношений с Дедом, как звали мы Маслова, уже стерлись в памяти, однако откровенной неприязни с его стороны я не ощущал, - вспоминал позже Рудаков. - А что он сомневался в моих вратарских перспективах - вполне может быть. Чего же вы хотите? Из Николаева я приехал совсем еще сырой, серьезного опыта - ноль. В динамовском клубе какое-то время пришлось оставаться за спиной у Виктора Банникова. Я к этому был готов.

По-моему, судьба была не слишком дальновидна, когда свела в одной команде Банникова и Рудакова. Двух вратарей, примерно равновеликих по вкладу в отечественный футбол и столь же равноудаленных друг от друга по манере поведения на поле.

Банников - сама элегантность и красота. Захватывающие дух полеты. Потрясающая прыгучесть, счастливо обретенная в легкоатлетическом секторе для прыжков в высоту, где до прихода в футбол он успел стать мастером спорта. Словом, этакий "Брумель в воротах".

Рудаков - полная противоположность партнеру. Подчеркнутая простота в игре. Никаких внешних эффектов, так высоко ценимых футбольными эстетами. Например, Владимир Маслаченко, тоже далеко не последний голкипер в нашей футбольной истории, не находил в Рудакове "вратарской изюминки", а его многолетнее благополучие в воротах объяснял надежностью игроков обороны, за спинами которых киевлянин располагался на поле.

Тезис этот представляется небесспорным. Спрятаться за спинами защитников при счастливом стечении обстоятельств, наверное, можно. На одну-две игры. Но не на полтора же десятка лет, проведенных Рудаковым в большом футболе!

АД В СЕВИЛЬЕ

Из более чем трехсот официальных матчей, сыгранных за это время в клубе и сборной, "судьбоносными" для него Рудаков называет три игры. Но если вы сейчас вдруг подумали о финале Кубка кубков-75, впервые вознесшем советский клуб на гребень европейского признания, и двух победных для киевлян встречах с "Баварией" на Суперкубок Европы того же года, то вы ошиблись...

- Первый матч за сборную СССР против Мексики на ее поле в 1968 году - раз, - загибает пальцы на правой руке Рудаков, - отборочный матч к чемпионату Европы осенью 71-го с испанцами в Севилье два, и полуфинальная встреча чемпионата Европы-72 в Бельгии с венграми - три.

Дебют в национальной сборной - событие всегда памятное и потому, на мой взгляд, в пространных комментариях не нуждающееся. А вот рудаковский выбор в качестве наиболее значимых для него двух матчей европейского первенства представляется занимательным.

- Игра со сборной Испании осенью 71-го была для нас последней в отборочном турнире, - вспоминает знаменитый вратарь. - Мы приехали в Севилью лидерами группы, имея 9 очков из 10 возможных (Победа тогда еще "стоила" два очка, а ничья - одно. - Прим. Ю.Ю.). Однако проигрывать не имели права, потому что при таком раскладе испанцы сравнялись бы с нами по потерянным очкам. И у них оставались еще две игры в запасе, в том числе с Кипром, которому в то время почти все серьезные европейские сборные забивали столько, сколько хотели. В общей сложности я провел за сборную СССР около полусотни матчей, но ни один из них так не врезался в память, как тот, севильский. Ни до него, ни после в моей жизни больше не случалось матча, в котором соперник имел бы такое подавляющее преимущество над командой, за которую я играл. Для меня это были 90 минут сплошного ада. Никогда на нервную систему не жаловался, но после Севильи впору было обращаться за помощью к психиатру: каждую ночь снился Амансио. Выскакивает с мячом, как черт из табакерки, и бьет, бьет, бьет по моим воротам... А я, как заведенный, прыгаю по углам, прыгаю...

Но ничто не проходит даром: после "севильского ада" Рудаков оказался в райских кущах всеобщего обожания: его признали не только "самым-самым" голкипером страны, но и лучшим футболистом сезона. Согласитесь, с вратарями подобное происходит нечасто. Любопытно, что случилось это как раз накануне 30-летия киевлянина. Получается, сработало "правило Яшина": как классный вратарь Рудаков созрел к сроку.

ЧЕРНАЯ КОШКА НА ПУТИ МЯЧА

Поэтому весной следующего года, когда в двух четвертьфинальных матчах европейского чемпионата с югославами Рудаков вновь сохранил свои ворота сухими (а нулевая ничья в Белграде ознаменовалась новыми вратарскими подвигами), это уже воспринималось как должное.

В финальный "турнир четырех", проходивший в Бельгии, помимо советской сборной, пробились команды ФРГ, Венгрии и хозяев турнира. Нашим в полуфинале выпало играть с венграми. Зрелищным матч назвать было сложно: обе команды очень осторожничали и до перерыва не слишком загружали работой вратарей. Однако в начале второго тайма картина резко изменилась. После углового, поданного советской сборной, мяч отскочил к Конькову, который открыл счет.

Венгры быстро оправились от шока и перевели игру на половину поля нашей команды. В бой были спешно брошены обладатель "Золотого мяча"-67 Альберт и другой известный форвард - Дунай. Для Рудакова, вновь творившего чудеса в воротах сборной СССР, стал повторяться почти севильский сюжет. Почти - потому что за шесть минут до финального свистка Дзодзуашвили неаккуратно обошелся в штрафной с Альбертом, и наш вратарь был приговорен арбитром к "высшей мере" - пенальти. "Длинные руки блистательного Рудакова остановили сборную Венгрии", - писали на следующий день бельгийские газеты.

- Я почему-то был уверен, что Женя отразит этот пенальти, - вспоминает Коньков. - Замбо послал мяч в левый от вратаря угол - и туда же огромной черной кошкой полетел наш голкипер.

Сам Рудаков утверждает, что за всю долгую вратарскую жизнь оставался с глазу на глаз с человеком, тщательно мостившим мяч на меловой отметке ровно в 11 метрах от ворот, всего раза три или четыре, не больше. Поэтому пенальти, отбитый в полуфинале европейского чемпионата, запомнил во всех подробностях.

- Не особенно доверяйте тем вратарям, которые рассказывают, будто они реагируют "по удару",- делился со мной Рудаков. - Практически это невозможно, потому что сильно пущенный мяч пролетает расстояние в 11 метров как минимум вдвое быстрее, чем человек способен на него среагировать уже после того, как удар состоялся. Другое дело, что бывалому голкиперу должны быть известны привычки так называемых штатных пенальтистов: они бьют, как правило, всегда одинаково, заученно направляют мяч в "пристрелянный" угол ворот. Но куда бьет Замбо, я понятия не имел. Поэтому пришлось прибегнуть к обычной хитрости: намеренно сместился по линии из центра ворот на метр правее, как бы предлагая сопернику пробить в левый угол. И сам резко бросился туда одновременно с ударом. То ли венгр всегда направлял мяч именно в этот угол и не сомневался в успехе, то ли на мою хитрость купился - не знаю.

Серебро европейского чемпионата, добытое в 72-м во многом благодаря Рудакову, оказалось пределом возможностей той сборной СССР. Уберечь ее от неудачи в финальном матче с командой ФРГ - 0:3 - не мог бы, наверное, не только супервратарь, но и сам Господь Бог. Это крупное поражение было воспринято болезненно еще и потому, что оказалось вторым за сезон: весной того же года в матче, посвященном открытию олимпийского стадиона в Мюнхене, немцы разгромили нашу команду - 4:1.

"По совокупности" этих двух неудач, под которые по старой советской привычке, конечно же, не забыли подвести и идеологическую подоплеку, перед Олимпиадой-72 нашу сборную изрядно перешерстили. Но Рудакова не тронули: он был воистину незаменим.