Газета Спорт-Экспресс № 199 (2991) от 3 сентября 2002 года, интернет-версия - Полоса 6, Материал 1

БРАТЬЯ КЛИЧКО

ГОРЫ ЗОЛОТА НИ К КОМУ САМИ НЕ ХОДЯТ

Как уже сообщал "СЭ", в гостях у редакции побывали знаменитые украинские боксеры-тяжеловесы братья Кличко 31-летний Виталий и 26-летний Владимир

Когда братья Кличко вошли в редакционный лифт "СЭ", мне там места уже не нашлось - ни по объему, ни по массе. Да и в самой редакции они смотрелись как взрослые дяди среди детсадовцев. Когда я на ходу обратился к одному из братьев, пришлось так задрать голову, что в шее что-то хрустнуло - дала себя знать старая травма. Может быть, поэтому первый вопрос, который я задал, когда все расселись в конференц-зале, был о травмах.

ПРОМОУТЕРЫ И СОПЕРНИКИ

Часть I

- Давайте начнем с самого неприятного...

Виталий: - Начало хорошее...

- ... чтобы потом к этому не возвращаться. Виталий, как ваши травмы? Их было так много в последнее время. Сначала плечо, потом колено, теперь что-то еще, из-за чего пришлось отменять бой.

Виталий: - Без травм не бывает, ну а последняя произошла за неделю до поединка с очень интересным противником - Лэрри Дональдом. К сожалению, от этого боя пришлось отказаться и вместо него делать операцию. Возможно, моя травма стала результатом того, что в эйфории после победы Володи над Реем Мерсером я поднял брата на плечи.

- Ну, от этого, конечно, можно травму заработать.

Виталий: - А через неделю вылетел позвоночный диск и зажал нерв. Пришлось его освобождать. Сейчас я уже приступил к тренировкам. На пик формы рассчитываю выйти где-то в течение двух месяцев, а затем проведу поединок.

- Уже не с Дональдом?

Виталий: - Пока окончательно не ясно. Вообще насчет наших будущих соперников сейчас много идет разговоров. Мы с Володей зажали в клещи самого знаменитого спортсмена - Леннокса Льюиса. Раньше он как-то уходил от вопросов о бое с кем-то из нас, но сейчас наше кольцо вокруг него становится все уже и уже.

Владимир: - Мы, кстати, с ним встречались - на съемках в Лас-Вегасе. У него вот-вот должен был быть бой с Рахманом, а он относился к этому совершенно легкомысленно. Мы Льюиса пытались как-то напрячь, говорили: "Мы ведь хотим с тобой встретиться, так что ты не вздумай проиграть". Как в воду смотрели. А он отвечал, что повесит перчатки на гвоздь, если не нокаутирует Рахмана до пятого раунда. В результате проиграл.

- Странно, что Льюис второй раз наступил на одни и те же грабли. В 1994 году точно так же было с Макколлом.

Владимир: - Леннокс своеобразный человек. По-моему, он и в третий раз на те же грабли может наступить.

- Виталий, вы - первый претендент в рейтинге WBC. Но скажите, эта организация вас как-то поддерживает? Роман Кармазин в течение двух лет был на той же позиции, которая вроде бы гарантировала ему встречу с чемпионом мира, и все это время WBC его динамил. А в вашем случае WBC будет защищать ваши интересы или будет вести себя, как с Кармазиным?

Виталий: - Это работа для команды боксера и прежде всего его промоутера. Думаю, Клаус-Петер Коль и его люди не оставят в покое WBC и смогут в ближайшее время организовать для меня поединок с чемпионом мира.

- Насколько я знаю, у Коля очень прочные позиции в WBO и куда более слабые - в WBC.

Виталий: - Время покажет.

- Вы сами вышли на разговор о Клаусе-Петере Коле. Не секрет, что ведущий программы "Большой ринг" Владимир Гендлин, вместе с которым вы комментировали некоторые матчи, да и многие другие, в том числе и я, говорили и писали, что Коль тормозит ваше продвижение вверх, так как просто ввиду ограниченности своих возможностей не может обеспечить вас боями с интересными соперниками.

Владимир: - Это неверное мнение. Нас показывают в Америке, когда мы боксируем в Европе, а другие бои мы в Америке и проводим. Наоборот, Коль хорошо нас двигает. У нас с ним здоровые партнерские отношения, чем далеко не все боксеры могут похвастаться.

С другой стороны, все знают, что Америка - это очень специфическая страна и очень специфический боксерский рынок. Там с большим скепсисом относятся к тем, кто пришел из Европы, и что бы мы там ни делали на протяжении последних двух лет, нас критиковали - и эксперты, и журналисты. Но и здесь в последнее время происходят перемены. К примеру, мы впервые получили признание "спортивных критиков" таких газет, как New York Times и USA Today, и на ряде телеканалов, и даже сам Лэрри Мерчент (влиятельнейший комментатор телеканала НВО, ранее очень критично относившийся к братьям Кличко. - Прим.А.Б.) в последнее время стал о нас очень положительно отзываться.

- О вас действительно стали говорить много и хорошо. Например, знаменитый Эмануэль Стюард, тренер Льюиса, сказал, что вы, Владимир, из всех молодых тяжеловесов больше всех похожи на следующего чемпиона мира. Он имел в виду абсолютного чемпиона мира. Но при этом Стюард также сказал, что хотел бы увидеть вас в боях с более сильными соперниками. Раз уж мы заговорили о титулах, Владимир, еще один вопрос в этой связи. Титул WBO, которым вы владеете, является своего рода ловушкой. С одной стороны, это вроде бы полноценный чемпионский титул, правда, не везде признанный в полной мере, с другой став чемпионом по этой версии, вы автоматически вылетаете из рейтингов других организаций, и, таким образом, пропадает юридическая основа для организации встреч с чемпионами по другим версиям. Поэтому не собираетесь ли вы в будущем отказываться от титула WBO?

Владимир: - Пока я не вижу в этом никакого смысла. Титул по версии WBO такой же, как и по остальным версиям. И, кстати, если ты станешь чемпионом по любой из этих версий, например, WBC, ты тоже автоматически вылетишь из рейтингов всех остальных организаций. Такова цена чемпионства. Посмотрим, может быть, со временем будут организованы поединки между чемпионами.

Мы все время говорим о боях с сильнейшими боксерами. С тем же Холифилдом, который стоит в рейтинге прямо за Виталием, с тем же Льюисом, с тем же непотопляемым Майком Тайсоном. Я думаю, что время наших боев с сильнейшими уже настало, и если не в конце этого года, то в начале следующего такой поединок обязательно произойдет.

- Льюису на днях исполняется 37 лет. Как вы думаете, он будет все-таки с кем-то из вас драться или уйдет?

Владимир: - У Льюиса контракт с каналом НВО. Он заявил, что проведет несколько поединков. Какие бои были бы для него самыми интересными? Дэвид Туа очень интересен, но он уже с ним дрался, и бой получился скучным, так что мало кто из зрителей захочет видеть второй бой Льюис - Туа. Руис (чемпион по версии WBA. - Прим.А.Б.) избегает боев с серьезными соперниками. Вообще Руис чемпион искусственный, сделанный. Поэтому бой с ним не очень интересен для публики, а значит, он и не состоится. Крис Берд? Маленький тяжеловес, в бою с которым все, кто с ним дрался, выглядели не очень хорошо? Но ведь и сами поединки с ним получались не слишком зрелищными, и вряд ли НВО захочет организовывать бой Льюиса с ним.

В результате остаются два брата Кличко, один из которых поджал Леннокса по рейтингу и ждет своей очереди, а второй сам владеет чемпионским титулом по другой версии. А бои между чемпионами по разным версиям всегда вызывают повышенный интерес. Да и вообще поединок Льюиса с любым из нас вызовет огромный интерес. На ринг выйдут два больших тяжеловеса, один из которых белый, другой - черный, что само по себе не может не вызвать повышенный интерес публики. Поэтому мне кажется, что шансы на то, что один из нас выйдет против Льюиса, очень велики.

НАШИ И НЕ НАШИ, ЧЕРНЫЕ И БЕЛЫЕ

- В легкой атлетике давно известно, почему в общей массе темнокожие спринтеры лучше белых. У них, к примеру, другие мышцы, в которых больше быстрых волокон, завышенный болевой порог и многое другое. Правда, писать об этом нельзя - тут же обвинят в расизме. А в боксе темнокожие спортсмены имеют какие-то заведомые преимущества?

Владимир: - Трудно сказать. Что-то есть, но бокс - это не цвет кожи и не мышечная масса. Наш вид спорта состоит из большого числа маленьких частичек. Тут и психика должна быть стабильная. И дух должен быть силен. И техника. И тактика. Когда все эти компоненты складываются в удачную комбинацию, тогда и появляется результат.

Виталий: - Если кто-то из ученых начнет подробно изучать этот вопрос, его тут же обвинят в расизме.

- Изучают, изучают, только писать об этом не могут.

Виталий: - Ну, не случайно же соотношение темнокожих и белых боксеров составляет примерно 90 к 10?

- Во многих видах спорта спортсменов из стран, еще недавно составлявших СССР, активно не любят. Официальные лица - потому, что русских (вас ведь тоже, знаю, часто русскими называют) много и такое массовое нашествие представителей одной страны, пусть уже и несуществующей, не приветствуется, спортсмены потому, что у русских репутация людей, у которых отсутствует инстинкт самосохранения. Можно ли в этой связи сказать, что в профессиональном боксе существует какое-то особое отношение к представителям бывшего Союза?

Владимир: - Никакого дискомфорта на национальной почве я никогда не ощущал.

Виталий: - Иногда действительно пытаются не пускать русских. Я знаю очень много хороших боксеров, продвижению которых всячески мешали. Советская боксерская школа всегда была очень сильной. Достаточно посмотреть на любительский бокс, чтобы это увидеть. Там они завоевывают огромное количество медалей на самых важных турнирах. В профессиональном боксе ситуация противоположная. Можно по пальцам перечислить боксеров, которые пробились в десятку сильнейших в своих категориях, и уж совсем мало тех, кто стал чемпионами мира.

- По отношению к себе вы ощущали, что вас воспринимают в качестве некой экзотики?

Владимир: - Есть пословица: талант всегда пробьется. И это соответствует действительности - не только в боксе, не только в спорте, но вообще в любой сфере деятельности. Я согласен с Виталиком: советская школа бокса - очень сильная, но, может быть, просто нет настоящей инфраструктуры, которая позволила бы развивать профессиональный бокс. Если любительский бокс очень хорошо организован, а кроме того, государство его как-то финансирует, то профессиональный бокс - это что-то пока нам не очень известное. Поэтому на данный момент единственная возможность добиться чего-то серьезного - это действовать через западные страны и постараться выйти на Мекку современного бокса - Америку.

Виталий: - При этом есть и противоположные примеры. Сафин, Буре и многие другие.

- И все же в НХЛ хватает людей, которые весьма недовольны засильем русских.

Виталий: - Честно вам скажу, в Германии нам куда легче было бы пробиться, если бы мы были немцами. Мы должны были быть в два раза лучше местных, чтобы добраться до тех же высот, что и они. Американец хочет видеть своего чемпиона мира, немец своего, а тут пришли какие-то голодные русские, всех побили и лезут все выше и выше, расчищая себе путь локтями. Естественно, многих людей это раздражает. Но, подчеркну, с явной антипатией мы все же не сталкивались.

- Виталий, вы не так давно боксировали в Германии против немца Тимо Хофмана. Кого поддерживал зал?

Виталий: - Многие, конечно, желали победы Хофману, потому что он немец. Другие всегда болеют за того, кто слабее, а я в той встрече явно доминировал. Но все-таки зал болел где-то пятьдесят на пятьдесят.

- Владимир, а когда вы боксировали с популярным в Германии Акселем Шульцем, как реагировал зал?

Владимир: - Там сложилась интересная ситуация. Поначалу вся аудитория была за Шульца. Я с самого начала взял инициативу в свои руки, и в первом, втором и третьем раундах, зал молчал. Но в конце третьего кто-то начал кричать "Кличко!" - и вообще отношение стало меняться. Бой закончился в восьмом раунде, и мне было очень приятно, что люди не уходили из зала расстроенными. В общем, публика отнеслась ко мне на удивление хорошо.

- Когда вам легче вести поединок: если зал болеет активно за вас - или активно против?

Владимир: - Когда против.

- Льюис мне говорил то же самое. Но у Виталия на лице какое-то несогласие...

Виталий: - Мне все равно. Из тысяч голосов в зале я слышу только голоса брата, тренера и промоутера... Как будто стоит фильтр, который пропускает только голоса тех людей, которые мне нужны. Если человек прислушивается к залу и это как-то может повлиять на то, что он показывает на ринге, значит, он просто плохо психологически подготовлен.

ПРОМОУТЕРЫ И СОПЕРНИКИ

Часть II

- Я бы хотел вернуться к своей любимой теме: промоутерам и соперникам. Вы имеете какое-то право голоса при подборе соперника?

Виталий: - Раньше у нас проходило совещание, на котором промоутер говорил: ребята, у нас есть такие-то соперники (обычно двое-трое) и дальше уже шел совместный отбор. А сейчас многое зависит от телеканала. Нам говорят, что телеканалу интересен бой с тем или иным соперником.

- Мой вопрос вызван тем, что среди ваших последних соперников были и такие, с которыми ни в коем случае встречаться не следовало. Не потому, что им можно было проиграть. Проиграть, при определенных обстоятельствах, можно кому угодно, но как раз с этой стороны они были не очень опасны. А потому, что против них невозможно хорошо выглядеть. И именно поэтому встречи с ними, как мне кажется, - это прокол со стороны промоутера. К числу таких соперников можно отнести Шаффорда или Криса Берда. Тот же Шаффорд пришел на ринг выживать, работал сугубо от обороны. А как можно хорошо смотреться против такого боксера?

Виталий: - Конечно, если бы всегда можно было выбирать, все было бы проще. Но такие соперники есть, и они занимают определенные места в рейтингах, а у федераций существуют свои требования, с которыми приходится считаться, а потому с такими неудобными противниками приходится встречаться - и нужно уметь достойно выглядеть и против них. Хороший пример - последний соперник Владимира, Рей Мерсер. С ним никто не хочет боксировать. Все его избегают. Однако когда люди с телевидения говорят нам, что им нужен этот бой, мы можем либо принять их предложение, либо отказаться - и тем самым сделать шаг назад. Тогда как победа над Мерсером - это не шаг, а два шага вперед.

- Но ведь Владимир в поединке с Мерсером находился в безвыигрышном положении. В случае его победы, как оно и вышло в действительности, многие стали говорить, что Мерсеру уже 41 год - и этим, мол, все и объясняется. Если бы Владимир нокаутировал его в самом начале боя - и тогда это мало что ему принесло бы. Просто стали бы говорить, что от Мерсера совсем ничего не осталось.

Владимир: - В чем-то вы правы, мы тоже ожидали чего-то подобного и были к этому готовы. Но, с другой стороны, и у телевидения, и у зрителей был большой интерес к этой встрече.

- Безусловно. Когда-то Мерсер подпортил репутацию Льюису, и многие надеялись, что теперь он и вам ее испортит.

Владимир: - Мерсер, такой, какой он есть, корявый, неудобный - поединок с ним был просто рубежом, который обязательно надо было преодолеть.

- Когда вы выбирали, куда вам ехать, для того чтобы начать свою профессиональную карьеру, почему остановили свой выбор на Германии? Ведь у вас наверняка были предложения из Америки!

Виталий: - До Олимпийских игр в Атланте было очень много предложений - главным образом речь тогда шла обо мне. Ну а когда Владимир стал олимпийским чемпионом, да к тому же еще и двадцатилетним чемпионом, их количество возросло раз в десять. И, конечно, было бы глупо эти предложения хотя бы не выслушать. Мы совершили большой тур, в ходе которого встречались со всеми ведущими промоутерами. Встретились и с Доном Кингом. Он нам сказал: "Ребята! Вот контракт. Вам нужно только его подписать. За мной стоят золотые горы, и, когда вы поставите свои подписи, они сами пойдут к вам". У нас от этих воплей аж мурашки по коже пробежали.

- Кингу действительно трудно противостоять. Вроде и знаешь, что он жулик и сволочь, но все равно как-то подпадаешь под его влияние.

Виталий: - Конечно, влияние и возможности у него огромные. Но сработало какое-то шестое чувство, которое сказало нам: золотые горы ни к кому сами не ходят, а от Дона многие прекрасные боксеры уходили без копейки. В общем, что-то нас остановило, а в Германии нам понравились возможности Клауса-Петера Коля, его отношение к нам, и могу сказать, что по большому счету мы довольны работой с ним.

- Давайте вспомним Оскара Де Ла Хойю. Его, если можно так сказать, сочинили два человека: он сам и его промоутер Боб Арум, который совершенно гениально провел его по карьерной лестнице. Оскар ведь завоевал пару мировых титулов, даже не встретившись с противниками, которые были бы для него по-настоящему опасны. И в этой связи вопрос: сейчас, когда вы уже знаете весь расклад в профессиональном боксе, по-прежнему не жалеете, что в свое время выбрали Германию, а не Америку?

Владимир: - А почему мы должны жалеть, что не подписали контракт с Арумом? Последние два года мы и так постоянно боксируем в Америке, но вместе с тем остаемся и в Европе. И, может быть, такая комбинация в чем-то даже лучше, чем если бы мы были просто в Америке. У каждого боксера своя ситуация, в том числе и у нас. Вместе с тем мы уже ступили на американскую почву, и это только начало.

- Мне даже трудно себе представить, как вас раскрутили бы в Америке. На двоих - четыре с лишним метра роста и чуть ли не 250 килограммов веса...

Виталий: - А может, наша карьера в Америке и не сложилась бы...

- Вы любите Америку? Вам там комфортно?

Владимир: - Дискомфортно чувствуешь себя везде, где не знаешь языка. Если ты понимаешь, что говорят люди вокруг, что говорят по телевидению, и между тобой и этой страной идет какой-то обмен информацией, то все прекрасно и все ощущение дискомфорта куда-то уходит.

Хотя, конечно, Америка такая разносторонняя страна, что при каждом визите она производит разное впечатление. Один раз приедешь - восхищаешься, другой раз приедешь - разочаровываешься, в третий раз приедешь - и сталкиваешься с чем-то таким, чего никогда и нигде в мире раньше не видел, в четвертый - все кажется каким-то наигранным и холодным.

Виталий: - Я бы хотел кое-что добавить об Америке. Там поразительной красоты природа, но жизнь там какая-то пресная, отношения между людьми как бы немного искусственные, и все эти plastic smiles сначала нравятся, а потом потихоньку начинают раздражать.

ДОМ И РОДИНА

- Вам в связи с вашей профессией приходится много ездить.

Владимир: - Все началось с самого нашего рождения. Виталий родился в Киргизии, а потом семья переехала в Казахстан, где родился я. После этого поехали в Чехословакию, затем в Киев.

- Судя по географии, родители военные?

Владимир: - Да. Ну а потом, когда мне исполнилось 14 лет, уже сам начал колесить по всей стране, так как занимался в спортивной школе. Короче говоря, цыганская жизнь продолжается по сей день. Все время новые страны, отели, чемоданы. И мне это нравится. Может быть, пока молодой. Виталика, хоть он на пять лет меня старше, я тоже к совсем уж взрослым, которые тяжелы на подъем, не причисляю. Так что, думаю, ему тоже нравится. Все время хочется увидеть и пережить что-то новое.

Но куда бы ты ни ехал, все равно возвращаешься туда, откуда пришел. Разъезды в конечном счете помогают тебе в полной мере ощутить главное - радость возвращения домой.

- И где вы хотели бы в конце концов осесть? Родились в Средней Азии, выступаете за Украину, живете в Германии, в последнее время все чаще деретесь в Америке... Где же вы лучше всего себя чувствуете?

Виталий: - Мы недавно познакомились с Виталием Коротичем и очень много говорили с ним о том, что такое дом, что такое родина. Я, например, согласен с определением, что родина - это там, где человек чувствует себя комфортно, где ему хорошо, где у него есть друзья. Вот недавно мы были в Чехословакии - и попали в то место, где был наш военный городок. Я приехал туда в 14 лет, там мальчишкой познавал мир. А сейчас от городка остался только аэродром и какие-то строения в лесу. Все опустело. Ни одного человека. И когда я это увидел, у меня кошки на душе заскребли, потому что это место - часть моей собственной родины. Такая же часть моей родины - те места в Киргизии, где я родился и жил. Или вот когда мы жили в Германии уже три года, то вернулись в Гамбург после долгого турне, сели в такси, и я сказал: "Ну наконец-то мы домой приехали". Володя на меня еще так удивленно посмотрел... А сейчас мы живем в этом городе уже седьмой год, и он стал нашим домом. С другой стороны, все наши родственники живут в Киеве. Я люблю этот город, и Киев для меня родина.

Владимир: - Я согласен с Виталием. Когда мы недавно приехали в Киев, я почувствовал, что рай на земле - это Киев летом. Раньше хотелось летом куда-то уехать, а сейчас только одно желание - в Киев. Этот город ничем не заменишь.

Виталий: - Я хочу добавить. Вот Леннокс Льюис - родители у него с Ямайки, сам он жил сначала в Англии, потом в Канаде и на Олимпиаде выступал под канадским флагом. Потом перешел в профессионалы и в его честь стали поднимать английский флаг. При этом он дерется все время в Америке. В результате Льюиса нигде не принимают в качестве своего. По-моему, это его жизненная ошибка. Считаю, что, кем бы ты ни был, надо придерживаться своих корней. Самое глупое, что только может быть, - это отказаться от них. Человек должен однозначно решить для себя, кто он. Мы - те, кто мы есть, русскоязычные украинцы. А за границей мы все русские, потому что именно так нас там воспринимают.

ИМИДЖ И ГОЛЛИВУД

- Когда вы приехали в Германию, был ли у вас кто-то, кто подсказывал вам, как себя вести? Был ли у вас имиджмейкер? Ведь в каждой среде есть свои неписаные законы, и нужен человек, который будет вас в этой новой среде направлять. Так, например, происходит у фигуристов, когда они переходят в профессионалы.

Владимир: - Я очень люблю наблюдать за работой имиджмейкеров и за теми, кого они "имиджмейкерят", особенно на эстраде. Вчера человек вышел на сцену с длинными красными волосами, сегодня - с короткими зелеными, а завтра выйдет вообще лысый. В спорте, разумеется, есть свои имиджмейкеры, которые сегодня советуют говорить одно, завтра другое, сегодня подогревать интерес к себе одним образом, завтра другим. Честно говоря, мы в своем роде тоже люди искусства и зависим от публики, от всех людей, которые нами интересуются. Но мы с Виталием все время старались делать то, что нам ближе, и именно так себя и преподносили средствам массовой информации. Правда, и в этом при желании можно увидеть определенную тактику. Мы все время на виду, а постоянно играть невозможно. Если люди увидят фальшь, они нам этого не простят. Они будут разочарованы. Они скажут: "А-а, так они, оказывается, не такие, а совсем другие!" И отвернутся от нас.

Виталий: - Я расскажу вам историю, которую услышал от Клауса-Петера Коля, когда мы только пришли к нему. Вы, наверное, не знаете, что Лотар Маттеус по профессии декоратор витрин. Так вот, после какого-то матча Франц Беккенбауэр сказал своим ребятам: "Мы сейчас подойдем к публике и будем раздавать автографы". А Маттеус сказал, что не хочет этого делать. Тогда Беккенбауэр сказал ему: "Лотар, видишь всех этих людей, которые хотят получить твой автограф? Если на следующем матче их не будет, ты пойдешь декорировать свои витрины". И Беккенбауэр был прав, потому что, как уже Володя сказал, все мы зависим от людей, которые нами интересуются, покупают билеты на наши матчи, смотрят их по телевизору. В общем, если подвести итог, можно сказать, что имиджмейкеров в полном смысле слова у нас не было, но были люди, которые давали нам советы и что-то подсказывали.

- Со стороны вы производите впечатление единой команды. Знаю, что вы отвечали на этот вопрос много раз, но все-таки хотя бы теоретически возможен ли бой на ринге между вами?

Владимир: - Многие хотели бы увидеть, как мы намылим друг другу физиономии, но мы очень любим наших родителей, и мы знаем, что им было бы больно увидеть такой бой. Одного этого достаточно, чтобы он так и не состоялся. А есть еще и другие причины.

- Владимир, мне кажется, у вас с братом для детских лет довольно некомфортная разница в возрасте - пять лет. Скажите, вам часто доставалось от брата?

Владимир: - Нет.

Виталий: - Нас много спрашивают о конфликтах, но хотите верьте, хотите нет, настоящих конфликтов никогда не было. Ну, убегал он от меня - приходилось догонять. Иногда доставалось мне, если с Володей что-то случалось, когда его со мной оставляли.

Владимир: - Отцовский ремень всегда был перед глазами.

- А вас лупили в детстве?

Владимир(быстро, опережая ответ брата, под общий смех): - Меньше, чем его.

- Наверняка возникают проблемы, которые могут вызвать конфликт между вами. Как вы их разрешаете? В соперничестве друг с другом? Ищете компромисс? Уходите от этих вопросов? Или еще как-то?

Виталий: - Если есть проблемы, уходить от них нельзя. Соперничество - это хорошо, но это должно быть, если можно так сказать, компромиссное соперничество. Нужно всегда уметь найти компромисс - по той простой причине, что, как бы высоко ни стоял человек в жизни, он все равно зависит от других людей и обстоятельств.

- Интересно, а в плане пристрастий и привычек между вами больше общего или различий?

Виталий: - Вот вчера мы должны были пойти на одно мероприятие. Пошли одеваться, потом встретились и увидели, что на обоих белые костюмы, синие рубашки и почти одинаковые галстуки. Пришлось срочно переодеваться.

- Вы "засветились" уже и в Голливуде. Владимир появился в фильме "Одиннадцать друзей Оушена".

Виталий(смеется): - Меня там тоже было видно.

- Вас не прельщает идея посерьезнее связать себя с Голливудом?

Владимир: - Так получилось, что не мы попали в Голливуд, а Голливуд попал на нас. Да еще мы сразу оказались в такой компании: Джулия Робертc, Джордж Клуни и другие. И вдруг мы среди них!

Виталий: - Мы старались-старались - целых две недели, а показали пять секунд.

Владимир: - Там по сюжету должны были взорвать отель, но тут случилась трагедия 11 сентября, и фильм пришлось порезать. В результате мало что осталось.

- А другие предложения были?

Владимир: - Один очень весомый в Голливуде человек, Джерри Вайнтрауб, увидел нас и сказал: "Ребята! Все! Будем снимать. Виталия я представляю в роли какого-нибудь жесткого политика или бандита, а ты..." - он так смерил меня взглядом, - "для мыльных опер просто идеально подходишь. Женщины будут млеть". В общем, идеальная комбинация получится: охватим все слои общества. Но мы считаем, нельзя перескакивать с одного на другое. Нельзя одновременно пытаться сидеть на трех стульях, а то окажешься на полу. Спортивная жизнь - вещь очень интересная, увлекательная, эмоциональная, но короткая и в чем-то противная. Противная - потому что может закончиться в любой момент.

- А есть ли у вас желание узнать что-то новое, может быть, пройти через что-то экстремальное? Скажем, побывать в каких-то особенных местах?

Владимир: - Да, сейчас ехать можно куда захочешь, а у меня недавно и вовсе появилась мечта, к сожалению, вряд ли исполнимая. Я бы хотел стать космическим туристом. Хочется на Землю посмотреть сверху. Но все дело в том, что пока нет космической капсулы мне по размеру!

Александр БЕЛЕНЬКИЙ