Газета Спорт-Экспресс № 44 (2836) от 26 февраля 2002 года, интернет-версия - Полоса 3, Материал 1

ХРАНИТЕЛЬ СПАРТАКОВСКОГО ОЧАГА

Сегодня основателю "Спартака" Николаю Петровичу Старостину исполнилось бы 100 лет

Однажды, в августе 79-го, дома у Николая Петровича Старостина на улице Горького я спросил его:

- Почему больше всего людей в нашей стране болеют за "Спартак"?

- Видите ли, Леонид, на этот счет существует несколько гипотез, - ответил Старостин. - На мой же взгляд, решающую роль сыграло то обстоятельство, что динамовский и армейский клубы родились в 1923 году, а спартаковский - на 12 лет позже. В семье же - и футбольная, вероятно, не исключение - особые симпатии обычно питают к младшему ребенку, окружая его постоянной заботой и вниманием. К тому же стиль "Спартака" - изящный, техничный, комбинационный, атакующий, строившийся на мыслящих игроках, сразу пришелся по вкусу поклонникам футбола, а непредсказуемость спартаковского характера их страшно интриговала.

Через месяц на установке в Киеве перед матчем, ставшим в чемпионате ключевым, Старостин, как всегда, взял слово после Константина Ивановича Бескова:

- Во-первых, вы знаете, как будет играть Киев, а Киев не знает, как будет действовать "Спартак". Во-вторых, десять лет назад "Спартак" здесь выиграл и стал чемпионом. После этого "Спартак" здесь не выигрывал и чемпионом не был. И, наконец, третье. Сегодня вы посмотрели фильм "Каскадеры". Так берите же пример с героев картины: рискуйте на поле, ведите себя, как настоящие спортсмены - ноги в игре не прячьте!

У меня, как, впрочем, и у игроков, мурашки побежали по спине. Мог ли в тот день "Спартак" проиграть? Конечно, нет!

- Всегда хочется, чтобы заключительное слово было свежим, кратким и, если так можно выразиться, восклицательным, - говорил мне на обратном пути в купе за чашкой индийского чая Николай Петрович.

Что самое удивительное, по мнению футболистов разных поколений, он действительно никогда не повторялся. А однажды перед матчем с московским "Динамо", как рассказал мне Геннадий Логофет, Симонян, определив тактику и стратегию игры, обратился к начальнику команды с риторическим вопросом: "У вас есть что-нибудь добавить?" Наступила непривычная напряженная пауза. И вдруг неожиданно для всех Старостин свернул газету, на которой делал пометки для своей речи, и с криком: "Ух уж это "Динамо"!" прибил муху, жужжавшую на оконном стекле. Игроки все поняли, и на этом собрание закончилось.

Конечно, Старостин был причастен к той победе над "Динамо", как, впрочем, ко всем успехам красно-белых, хотя провел в чемпионатах страны лишь один матч и никогда "Спартак" не тренировал. Но кому доверить место на капитанском мостике спартаковского корабля, определял именно он. И практически безошибочно. Так было, например, в 1960 году, когда Старостин во всех инстанциях, в том числе и в горкоме КПСС, настоял на том, чтобы старшим тренером команды стал 33-летний Никита Симонян, только вчера повесивший бутсы на гвоздь. Так было в 1977 году, когда вопреки традиции и наступив в интересах дела на горло собственной песне, Старостин впервые доверил бразды правления родным клубом динамовцу Константину Бескову. Он был уверен, что опыт и доскональное знание предмета позволят Бескову поднять "Спартак" со дна, на которое он опустился за год отсутствия самого Николая Петровича. Так было и в 1989 году, когда преемником Бескова стал 35-летний Олег Романцев, хотя многие авторитетные специалисты не скрывали желания тренировать "Спартак".

Для Романцева же приглашение Старостина явилось приятным сюрпризом. Однако это не помешало ему в том же году завоевать вместе с командой золотые медали и тем самым оправдать доверие патриарха клуба. Пройдет совсем немного времени, и Старостин вскоре после развала Союза сумеет не только сохранить костяк "Спартака", но и, по-хозяйски распорядившись деньгами, по рекомендации Романцева приобрести Онопко, Ледяхова, Пятницкого, Рахимова, Касумова, Цхададзе, Чернышева, Никифорова, Цымбаларя, Кечинова...

Я всегда поражался, с какой необыкновенной легкостью он находил общий язык с игроками, которые годились ему в правнуки. С другой стороны, футболисты, независимо от возраста, готовы были часами слушать - будь то в Тарасовке, в электричке на пути с базы до Ярославского вокзала или в автобусе - потрясающие рассказы Старостина, в одном из которых он как-то признался, что нарушил спортивный режим лишь раз в жизни: "Когда на собственной свадьбе вкатили в меня бокал пива!" Хотя однажды на банкете в Ирландии Старостин выпил два айриш кофе, не подозревая, что в нем, кроме взбитых сливок, есть виски. По пути в гостиницу он распевал русские песни, а когда на следующее утро ему рассказали, из чего состоит кофе по-ирландски, Старостин воскликнул: "Ах ты, нечистая сила! То-то, смотрю, меня "на песняка" потянуло"! Шутки шутками, а со Старостиным команда чувствовала себя как за каменной стеной.

1958 год. Ноябрь. Лужники. Матч за золото "Спартак" - "Динамо" (Киев). На табло - 2:2. Начальник отдела футбола Всесоюзного спорткомитета Гранаткин, не сомневаясь в ничейном исходе, обращается к Старостину: "Николай Петрович, переигровку назначаем на 12-е". - "Побойтесь Бога, Валентин Александрович. Дайте время дух перевести. Переигрывать надо по крайней мере 13-го". - "Ни в коем случае", - стоит на своем Гранаткин. И их нешуточный спор превращается в перепалку. Тут Симонян с левого фланга подает угловой, и Сальников переправляет мяч в сетку. 3:2 и шесть минут до конца. "Вот теперь, товарищ Гранаткин, можете назначать переигровку на 12-е", - мгновенно реагирует на происходящее Старостин и, радостный, спешит поздравить "Спартак", в чьей победе он уже не сомневался.

Он до конца дней верил в свою команду - недаром любил повторять: "Нынче наши им пропишут!" Только "прописывать", то бишь побеждать на международной арене супербогатые клубы, "Спартаку" становилось все труднее и труднее. И после крупного поражения от "Барселоны" Старостин признался мне, что мечтает о том времени, "когда над "Спартаком" возьмет шефство какой-либо отечественный финансовый магнат". Сегодня такое время наступило. Только, к нашему величайшему сожалению, хранитель спартаковского очага до него не дожил...

Леонид ТРАХТЕНБЕРГ