Газета Спорт-Экспресс № 37 (2829) от 16 февраля 2002 года, интернет-версия - Полоса 6, Материал 1

МУРАШКИ ПО КОЖЕ

Четырнадцатое февраля... Алексей Ягудин ждал этого дня с особым трепетом. Дело вовсе не в том, что накануне его тренер Татьяна Тарасова отмечала особую дату: не только свой день рождения, но и тридцатилетие олимпийской тренерской карьеры, которая началась в Саппоро в 72-м. И уж тем более не Валентинов день был тому причиной. На Олимпийских играх - не до общих праздников. 14 февраля - день олимпийского финала в мужском одиночном катании. Так получилось, что главным этот финал стал не только для Ягудина - для всей России.

Это было видно по составу болельщиков на трибунах - среди них присутствовало все высшее российское спортивное руководство. Шли на стадион с надеждой: не все же тянуться черной для страны полосе неудач. А в фигурном катании все куда как хорошо - две медали, в том числе и золотая, практически обеспечены.

Так думали многие. Но не случайно в своем уже послепобедном интервью Ягудин вспомнил слова легендарного канадского фигуриста Курта Браунинга, который на протяжение многих лет неизменно становился чемпионом мира, но так и не сумел ни разу стать олимпийским чемпионом. Слова эти вполне можно вывешивать в рамке отдельным лозунгом-аксиомой: "Короткой программой на Играх не победить. А проиграть их можно".

Действительно, если Евгению Плющенко удалось ценой единственной ошибки разрушить собственные шансы на победу еще до наступления главной фазы соревнований, то с чего делать вывод, что в произвольной, где шансов на ошибку гораздо больше, их не разрушат остальные? Ягудин в том числе.

ПЛЮЩИНЦЫ И ЯГУДИНЦЫ

Противостояние двух выдающихся российских фигуристов в Солт-Лейк-Сити достигло апогея. Вплоть до того, что корреспонденты инструктировали друг друга ни в коем случае не проявлять собственных симпатий, разговаривая с тренерами фигуристов. Напротив, убеждать каждого, что болеешь лишь за него. Иначе интервью может вообще не получиться.

Все разговоры о фигурном катании на катке и вне его неизменно сводились к одному: кто сильнее - Плющенко или Ягудин. Перевес общественного мнения явно склонялся в сторону Евгения. На протяжение всего сезона Ягудину еще не удавалось безошибочно прокатать произвольную ни на этапах "Гран-при", ни на отборочном чемпионате России, ни в Лозанне, где спортсмен стал чемпионом Европы. Плющенко же оставался в тени и таинственности, осев в Питере для того, чтобы поменять программу. А тайна всегда привлекает интерес.

Впрочем, после того, как фигурист потерпел неудачу в первом прокате, даже те, кто болел за Ягудина, не скрывали огорчения. Жалели Евгения. А может быть, самих себя. Оттого, что лишились надежд увидеть непримиримую битву двух гигантов в финале.

Несмотря на то, что Плющенко сохранял гипотетические шансы на золото, их как-то не обсуждали. Мол, с золотом все ясно, хорошо будет, если второму россиянину удастся зацепиться за призовую тройку. И только в день финала появился откровенный страх: а вдруг сложится так, что золото уплывет из рук вообще? Конечно, хорошо кататься последним, зная результаты соперников. Как, например, было на Играх в Лиллехаммере с Алексеем Урмановым. Все те, от кого стоило ждать самых больших неприятностей, там просто не справились с нервами - упали, и россиянину оставалось лишь чисто откатать рядовой и не самый сложный вариант своей программы. Что Урманов и сделал.

А вот если не упадут? Хватит ли нервов противостоять этому?

В ПОГОНЕ ЗА ЧЕТВЕРНЫМ

Техническую распечатку прыжков, которые предварительно заявили в своих программах финалисты, было страшно брать в руки. Прыжок в четыре оборота - по отдельности и в каскадах - значился в списке 29 раз. Трое - китаец Чжан Минь, канадец Элвис Стойко и американец Тимоти Гебель намеревались исполнить ультра-сложный элемент трижды. У Ягудина и Плющенко планы были более масштабные - исполнить четверной в каскадах 4+3+3 и 4+3. На сольные прыжки в четыре оборота замахнулись даже те спортсмены, которых не то что на олимпийском - на европейском уровне всегда было принято считать аутсайдерами. Короче, немыслимой сложности элемент перестал таковым считаться. Стал нормой.

Ветеран фигурного катания 30-летний Стойко намеревался замахнуться даже на четверной лутц - наиболее сложный вариант прыжка. Тот самый, который в одном из этапов "Гран-при" безуспешно пытался исполнить Плющенко.

Что с того, что ни Стойко, ни чемпион США Тодд Элдридж, ни чемпион Китая Ли Чэнцзян не могли уже претендовать на медали, убив собственные шансы многочисленными ошибками в короткой программе. Они все равно были опасны. Двое первых выступали последний раз и, естественно, считали делом чести уйти красиво. Точно так же не имело никакого значения, что второе место в короткой программе японца Такеши Хонды зрители сочли полным абсурдом. Случайностью. Но ведь если фигурист сумел безошибочно прокататься один раз, где гарантия, что он не выкинет подобный фортель в финале?

Гебеля и вовсе начали считать чуть ли не фаворитом - главной надеждой США. Удачное исполнение трех четверных заведомо обеспечивало спортсмену не только шаг в историю (три таких прыжка в одной программе на Олимпийских играх еще не исполнял ни один фигурист в истории), но и максимально высокую техническую оценку.

В этой предельно накаленной обстановке оставалось одно: ждать крови.

И она пролилась, едва к выступлениям приступила третья группа финалистов.

Сначала с четверного упал Элдридж. 31-летний американец выглядел на тренировках довольно стабильно, доводя до изумления даже опытных тренеров ("Что он делает? Он же никогда этого не умел!"). Упал, что называется, по полной программе - на спину, почти врезавшись в борт. Так падают не из-за неточностей в отталкивании или приземлении. А лишь потому, что отказали нервы.

Стойко был более удачлив. Лутц он пробовать не стал, зато сделал два каскада 4+2. Слегка ошибся в акселе. В целом, судя по лицу, был вполне доволен прокатом, но лишь до того, как на табло появились оценки: 5,4; 5,3; 5,5... Перевод цифр в слова был прозрачен: "Не твой это праздник, парень..."

В сильнейшей шестерке продолжалось примерно то же самое: масса самых разных, совершенно нехарактерных для столь опытных спортсменов ошибок. Нервы плавились на глазах. Хонда для начала прыгнул на две ноги самый простой из тройных - тулуп. Потом сделал двойной аксель вместо тройного. Дорожка шагов, из которой Ягудин и Плющенко неизменно делают произведение искусства, в исполнении Хонды выглядела, как судорожное перебирание ногами по льду в попытке хоть немного отдышаться. В общем, фон для выступления Евгения японец создал великолепный. Неудивительно, что выступление чемпиона мира смотрелось на нем шедевром. И Плющенко без труда возглавил список лидеров.

Катался он более чем достойно. Хотя избежать ошибок тоже не удалось.

Знаменитый каскад из трех прыжков был выполнен с ошибкой. И засчитан судьями всего лишь как комбинация 4+3. Великолепно справившись со вторым прыжком в четыре оборота и практически всей оставшейся программой, неожиданно сдвоил сальхов. Так что никакой гарантии в том, что впереди не окажутся оставшиеся трое - Гебель, Александр Абт и Ягудин, не было. Была лишь надежда, которая и оправдалась: "суперпрограмма" американца не вызвала у арбитров никакого восторга.

Заниженные (судя по реакции трибун) оценки объяснялись просто: при таком количестве четверных и тройных соблюсти баланс композиции (за что, собственно, выставляется вторая оценка) практически невозможно. А прыжки с перебежками между ними давно уже не считаются в фигурном катании товаром, который можно выгодно продать.

Даже Фрэнк Кэролл - тренер фигуриста, бывший тренер Мишель Кван и вообще один из опытнейших специалистов, после соревнований заметил:

- Арбитров явно напугал скандал в парном катании. Судили они как никогда справедливо. Естественно, меня как тренера в первый момент расстроили оценки, которые Тимоти получил за артистизм. Но в глубине души я прекрасно понимал, что не имею права жаловаться.

С четверного упал и Абт, сорвав тем самым не просто прыжок, но весь каскад, так блистательно исполненный в короткой программе. "Не мой день, - прокомментировал он коротко. - Слишком волновался. Все-таки это - моя первая Олимпиада".

РЕКОРДНЫЙ ЗАЕЗД

В фигурном катании не фиксируются официальные рекорды. Зато неофициальные отслеживаются самым тщательным образом. Тренер Плющенко Алексей Мишин нет-нет, а вспомнит в том или ином разговоре, что за первое удачное исполнение четверного прыжка в чемпионате мира в Книгу рекордов Гиннесса занесен Браунинг, хотя на самом деле его ученик Урманов сделал это раньше.

Отслеживать бывает трудно. Например, в короткой программе двум спортсменам - Гебелю и французу Фредерику Дамбье - удалось выполнить четверной сальхов. Но как спортсмен, первым сделавший это на Олимпийских играх, в историю занесен американец. Лишь потому, что выступал раньше. Он же был отмечен в финале как рекордсмен по количеству удачно выполненных четверных. Но по-настоящему рекордным стало выступление Ягудина.

Ни один олимпийский чемпион не прыгал четыре оборота в сочетании с тройным и двойным прыжками. Ни один олимпийский чемпион не включал в программу два четверных (Илья Кулик в Нагано исполнил этот элемент лишь раз). Наконец, ни один олимпийский чемпион не получал от судей больше одной "шестерки". Последними, кто удостаивался такой оценки на Играх в Нагано, были Стойко и француз Филипп Канделоро. Ягудин же получил четыре высшие оценки.

Описывать то, как он катался, бессмысленно. Оставалось лишь вспомнить слова, сказанные как-то Тарасовой: "Когда Леша катается так, как он может кататься, выиграть у него невозможно".

Собственно, этим блистательным со всех точек зрения прокатом Алексей расставил все точки и акценты. И дал понять всем, что ему совершенно наплевать, ошибся или нет Плющенко в короткой программе, какое количество четверных делает Гебель, есть ли в судейской бригаде "свой" арбитр... Счет по раскладу мест между ним и вторым призером оказался не 5:4 - как в дуэли с Евгением в финале "Гран-при", и не 6:3 - как в единоборстве с Абтом на чемпионате Европы в Лозанне, а 9:0! Чистая победа. Туше!

ДУЭЛЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ?

Плющенко тем не менее выглядел удовлетворенным. Как и Мишин. Пока фигуриста интервьюировало телевидение, тренер давал интервью российским журналистам:

- Считаю, что серебряная медаль - высокое достижение для спортсмена. Игры в Солт-Лейк-Сити для Жени - первые, в то время как у Ягудина - вторые. У Плющенко есть все возможности, чтобы кататься лучше. И он будет кататься лучше.

- Какими проблемами была вызвана смена произвольной программы накануне Игр?

- Это были не проблемы, а далеко просчитанный ход. Неужели не понимаете, что на смене программы Женя получил только плюсы?

- Насколько он нервничал перед выступлением?

- Сказал, что на него абсолютно ничего не давило. Выступал точно так же, как на любых других соревнованиях. Сложнее было мне - как старому олимпийцу, чей путь начался в 68-м. Для меня весь этот дух олимпийских колец куда более значим и волнителен. По-прежнему уверен, что мы выбрали правильное направление в работе. Когда в конце прошлого года меня критиковали за то, что наш с Плющенко эксперимент с четверным лутцем не удался, я оставался спокоен. Понимаете, в жизни каждого спортсмена существует момент, когда новый элемент вдруг "пошел". И этот момент нельзя откладывать. Поэтому мы и занимались разучиванием прыжка. Даже неудачное его исполнение в произвольной программе на этапе "Гран-при" в Санкт-Петербурге дало нам положительный результат. Входить в следующий олимпийский цикл без такого элемента наивно и нереально.

- Чем была вызвана ошибка в короткой программе?

- Не думаю, что страхом или нервами. Скорее стремлением сделать прыжок как можно лучше. Никаких других объяснений у меня нет.

- Сегодняшнего Ягудина можно победить?

- Можно, если бы Плющенко прокатался так, как он способен.

- Что на Играх было для вас наиболее тяжелым?

- Очень расстроился после короткой программы. Этот момент и был наиболее непростым.

- В какой степени вы вините в неудачном выступлении Плющенко себя как тренера?

- В спорте вообще принято относить успех на счет спортсмена, а за поражение спрашивать с тренера. Но никаких претензий мы друг другу не предъявляем. Надо просто спокойно разобраться, что не предусмотрел я, что не доделал он. А высказывать претензии... Это просто непродуктивно.

- Какие планы у вас сейчас?

- Будем готовиться к следующим Играм. Однозначно.

ВЕЛИКАЯ ТАРАСОВА

В какой-то момент мне стало за нее по-настоящему страшно. Когда в ожидании оценок, при слегка затянувшейся паузе, Тарасова, сидевшая рядом с Ягудиным в Kiss & Cry Corner, закрыла глаза, прижав к груди руки, и еле заметно перекрестившись побелевшими пальцами. Восьмая Олимпиада, седьмая золотая медаль. И каждый раз - это ожидание, на грани помешательства: как оценят твою работу и оценят ли?

Потом она обессиленно сидела в уголке зала для пресс-конференций и слушала, как Алексей Мишин, отвечая на чей-то вопрос, рассуждал о вкладе тренеров (и своем в том числе) в только что свершившуюся олимпийскую победу. Когда же заметил, что горд тем, что на пьедестале стоят два его ученика, Ягудин, не выдержав, взял микрофон: "Эта медаль принадлежит мне и Татьяне Тарасовой".

После того как чемпиона увели на допинг-контроль, журналисты плотным кольцом обступили его тренера.

- Вы думали о том, что Ягудин может проиграть?

- Я не думала, а работала. Если спортсмены доверяют мне свою жизнь, я не могу их подвести. И ищу все возможные пути, чтобы эта помощь получилась максимально эффективной. Стараюсь раскрыть все возможности человека. И думаю об этом двадцать четыре часа в сутки. Когда я начала работать с Ягудиным, то сразу заметила в нем очень большой артистический талант. И мне захотелось его развить. Это нелегкий путь. Потому что, работая в этом направлении, можно потерять что-то в технике. Все время приходится искать способы совместить одно с другим. Очень довольна, что нам это удается. А еще рада, что в бригаде турнира одиночников не было российского судьи. Иначе нам было бы гораздо тяжелее.

- Насколько помогло Ягудину непрекращающееся соперничество с Плющенко?

- Думаю, прежде всего это помогло Плющенко и Мишину. На протяжении этих четырех лет Мишин видел, как развиваются программы Ягудина, композиция. В результате он тоже стал искать новые пути. С моей точки зрения, Ягудин технически значительно сильнее соперников. Его прыжки намного выше, чем у других. Эта техника плюс фантастическое актерское дарование, уникальная хореография, композиция - дает возможность для размышлений очень многим спортсменам и тренерам. Ведь прыжки давно не являются панацеей. Вы и сами сегодня видели, сколько фигуристов исполняли эту вроде бы уникальную комбинацию 4+3+2. Даже Стойко в своем возрасте выполнил эту комбинацию в финале. Сделать сложный, высокий прыжок с хорошим выездом гораздо сложнее, чем прицепить на хвост четверному что-то еще. Гораздо более трудная задача - сочетать все элементы программы так, чтобы на льду создавался образ. И если Ягудину в его короткой программе начинают хлопать с самого первого аккорда - и не потому, что этого требует музыка, я расцениваю такую программу тоже как мировой рекорд. Хочу задать, кстати, встречный вопрос: что вы испытывали, когда Леша катал здесь короткую и произвольную программу?

- Мурашки по коже бегают.

- Вот вам и ответ. Это прежде всего хореография. Хотя не так давно я читала в российских газетах слова Алексея Николаевича Мишина о том, что хореография Ягудина - ужасна. Такие высказывания очень обидны для спортсмена и недостойны - для тренера, позволяющего себе так говорить о чужой работе.

- Что было для вас самым тяжелым в течение последних суток?

- Дождаться выступления. Мне так хотелось, чтобы он с собой справился... Потому что знаю, что он может все. Я очень благодарна Рудольфу Загайнову, который приложил много сил для того, чтобы Леша правильно понимал всю олимпийскую ситуацию. Да и всем, кто нам помогал. Коле Морозову, с которым давно работаю, художнице Нателле Абдуллаевой, которая сделала прекрасные костюмы. Это ведь очень важно, когда на программу работает каждая деталь.

- Алексей сказал, что накануне финала ему было очень сложно выбросить из головы мысль, что он - почти что олимпийский чемпион. Вы тоже думали об этом?

- Скорее наоборот. В моей дурацкой голове в таких ситуациях всегда прокручиваются самые ужасные картины. Но сегодня, когда мы пришли с утренней тренировки и я сумела немножко поспать, проснулась с хорошим настроением. Увидела Лешу на катке, услышала его голос и поняла, что все будет в порядке.

- А вы помните, каким был Ягудин, когда пришел к вам в 17 лет?

- Он был классным! Таким розовощеким, толстеньким... И ничего не боялся.

- Как вы думаете, почему он ушел от Мишина?

- Дети не прощают, когда их не любят.

1. Алексей ЯГУДИН - 1,5 (0,5 - короткая программа + 1,0 - произвольная). 2. Евгений ПЛЮЩЕНКО (оба - Россия) - 4,0 (2,0 + 2,0). 3. Тимоти Гебель (США) - 4,5 (1,5 + 3,0). 4. Такеши Хонда (Япония) - 5,0 (1,0 + 4,0). 5. Александр АБТ (Россия) - 7,5 (2,5 + 5,0). 6. Тодд Элдридж (США) - 10,5 (4,5 + 6,0). 7. Майкл Вайсс (США) - 11,0 (4,0 + 7,0). 8. Элвис Стойко (Канада) - 11,5 (3,5 + 8,0). 9. Ли Чэнцзян (Китай) - 12,0 (3,0 + 9,0). 10. Энтони Лю (Австралия) - 15,0 (5,0 + 10,0)... 17. Вахтанг Мурванидзе (Грузия) - 26,0 (9,0 + 17,0). 18. Дмитрий Дмитренко (Украина) - 28,5 (10,5 + 18,0). 19. Роман Скорняков (Узбекистан) - 29,0 (10,0 + 19,0)... 21. Сергей Давыдов (Белоруссия) - 31,5 (7,5 + 24,0)... 24. Сергей Рылов (Азербайджан) - 33,0 (11,0 + 22,0).