Газета Спорт-Экспресс № 264 (2757) от 16 ноября 2001 года, интернет-версия - Полоса 12, Материал 4

КАК ЭТО БЫЛО

15 февраля 2002 года сборная России по хоккею проведет первый матч главного турнира четырехлетия. А 15 февраля 1976 года сборная СССР по хоккею провела матч, который многие считают самым ярким и драматичным из всех, сыгранных нами на Олимпиадах.

Олимпийскими чемпионами 1976 года в составе сборной СССР стали: Владислав Третьяк, Александр Сидельников, Валерий Васильев, Александр Гусев, Геннадий Цыганков, Юрий Ляпкин, Сергей Бабинов, Владимир Лутченко, Борис Михайлов, Владимир Петров, Валерий Харламов, Виктор Шалимов, Владимир Шадрин, Александр Якушев, Александр Мальцев, Виктор Жлуктов, Сергей Капустин, Борис Александров. Главный тренер - Борис Кулагин.

Владислав ТРЕТЬЯК: "В ТОТ ВЕЧЕР Я ВЫПИЛ СТАКАН ВОДКИ.
В ПЕРВЫЙ И ПОСЛЕДНИЙ РАЗ В ЖИЗНИ"

Великий матч в Инсбруке, в котором сборная СССР, обыграв вечного соперника, команду ЧССР, со счетом 4:3, завоевала олимпийское золото, мы решили показать глазами двух людей, которые 15 февраля 1976 года находились во Дворце спорта "Тиволи". Владислав Третьяк видел происходящее из ворот нашей сборной. Будущий обозреватель "СЭ" Леонид Трахтенберг - из ложи прессы. Фрагменты его репортажа, переданного в Москву в тот вечер, и воспоминания прославленного вратаря мы и предлагаем вашему вниманию. Леонид ТРАХТЕНБЕРГ: "Матч СССР - Чехословакия начался в 20 часов 15 минут по среднеевропейскому времени. Где-то на белом свете была уже темная ночь, а на другом его краю продолжался еще шумный день - суббота. Эту игру по Интервидению могли увидеть полмира, остальные разместились в "Тиволи". В зале пахло тюльпанами. Живые цветы отражались в искусственном зеркале льда.

На 3-й минуте сбили Мальцева. Он прошел одного защитника, второй его остановил, как сумел. Ну вот сейчас мы разыграем лишнего и - порядок. Но Гусев теряет шайбу в своей зоне. Милан Новы вылетает к воротам Третьяка - и шайба в сетке".

Владислав ТРЕТЬЯК:

- А ведь перед матчем - об этом, кстати, до сих пор никто не знает - соперники подходили к нам и слезно умоляли: мы устали, у нас семь человек заболели гриппом, пожалуйста, не забивайте нам много. "Да не слушайте вы их - они вас просто-напросто расслабляют!" - не уставал повторять старший тренер сборной Борис Павлович Кулагин. Но, видимо, пропаганда, которую вели в преддверии решающего матча чехословацкие хоккеисты, все-таки на нас подействовала. Мы предполагали, что "забюллетенившие" соперники, образно говоря, будут ползать по льду. А они вышли и с первой секунды сражались за победу, как львы.

Л.Т.: "Но ведь и нам нужна была одна победа. Одна на всех. Во Дворец "Тиволи" пришли многие из наших олимпийцев. В первом ряду за скамейкой запасных сидели Ирина Роднина и Александр Зайцев. На балконе, за воротами, рядом с фотокорреспондентами стояли лыжники и биатлонисты. "Мы понимаем, - сказал биатлонист Николай Круглов, - без этой золотой медали победа наша будет неполной. И он показал на лед".

В.Т.: - Хоккеисты первыми начинают борьбу за награды на Белых Олимпиадах и последними ее завершают. Наш успех или неудача, конечно же, всегда влияли на впечатления от выступления всех советских спортсменов. И если даже в общекомандном зачете кто-то оказывался впереди, но хоккеисты становились первыми - страна ликовала и гордилась. Мы понимали это, и нам как никому нужна была поддержка фигуристов, лыжников, конькобежцев, биатлонистов, прыгунов с трамплина... Проиграть - значит подвести их. Ведь мы - одна команда. И когда видишь на трибунах счастливые лица ребят и девчонок, уже завоевавших золото, стыдно ударить лицом в грязь. К тому же они болели за нас, как за себя, и это придавало сил в переломные моменты.

Л.Т.: "Нет. Невозможно это передать на бумаге. Или надо после каждого слова ставить восклицательный знак, чтобы вы, хоть на миг, испытали частицу того напряжения, в котором хоккеисты держали зал все шестьдесят минут. На последней тренировке чехословацкой сборной нападающий Иван Глинка сказал мне: "Жаль, что я не видел ваших матчей с клубами НХЛ. Но я читал: вы здорово сыграли. Особенно Третьяк. Это правда?"

В.Т.: - В истории хоккея есть две великие вехи. Первый матч нашей сборной с легендами НХЛ 1 сентября 1972 года и матч "Монреаль Канадиенс" и ЦСКА 31 декабря 1975 года. Это были мои звездные часы. Как, впрочем, и у моих партнеров. Кстати, если с "Монреалем" мы сыграли вничью - 3:3, то 9 января обыграли "Бостон" - 5:2. Бобби Орр, помню, вышел на разминку, отмерил несколько кругов, а затем беспомощно развел руками и покинул лед: давало о себе знать больное колено. В том турне ЦСКА разгромил еще "Рейнджерс" - 7:3. Да и "Крылья Советов", усиленные спартаковской пятеркой Шадрина, как и мы, наделали за океаном много шума, отозвавшегося гулким эхом в Европе. И хоккеисты Чехословакии лучше других сознавали, что в Инсбруке главным претендентом на медали будет сборная СССР. Но дарить их нам вовсе не собирались.

Л.Т: "16-я минута. Глинка - 2:0. Что с нами происходит? Михайлов опускается на лед, набирает снега в ладони и прикладывает к лицу - шайба задела. Кулагин вроде бы спокоен, только пальцами впился в борт, не оторвешь. Локтев что-то говорит ребятам, руками показывает, кто где ошибся. Юрзинов почти без остановки пишет в общую тетрадь. Что с нами происходит? Мальцева ставят в первую тройку вместо Петрова. А зал восторгается: "Хо-ле-чек!" Капустин бросает с острого угла, а он отбивает. А на 27-й минуте двое дебютантов Жлуктов и Бабинов уехали на скамейку штрафников. На льду остались три полевых игрока: Ляпкин, Цыганков, Шадрин, и счет 2:0 не в нашу пользу".

В.Т: - Кулагин оставил на льду тех, кто лучше всех играет в защите. Он знал, что они самоотверженные, цепкие, хладнокровные. Он верил, что они выстоят. Хотя любая тактика обречена на провал, если у соперника на два игрока больше. Это в теории. А на практике порой получается иначе. Ведь умение обороняться - это такое же искусство, как забивать. К слову, далеко не все снайперы владеют этим искусством. Но как бы то ни было, а тогда на льду "Тиволи" я пережил две, быть может, самые страшные минуты в моей карьере. От одной мысли, что будет, если пропустим третью шайбу, у меня в горле пересохло. В этом случае точно не отыгрались бы.

Л.Т: "Но за две минуты чехословацкие хоккеисты не смогли зажечь на табло ничего нового. Наши выстояли, выдержали. А теперь надо самим идти вперед. 33-я минута. В атаке вторая пятерка. Ляпкин бросает, Шалимов добивает, Холечек бросается под шайбу, и Шадрин открывает счет. Наш счет. 1:2 - это все-таки полегче. Когда мы проигрывали 0:2, советские туристы подняли над трибунами плакат: "Верим! Ждем победы!" Теперь они достали другой: "Еще шайбу!" Петров выполнил их просьбу. В страшной суете среди коньков, перчаток, клюшек он нашел шайбу и воткнул ее в угол. Как шар в лузу".

В.Т. - Холечек был отличный вратарь. Но я видел из противоположных ворот, как ему забивали. Да, при счете 2:2 дыхание стало ровнее. И игровое преимущество стало нашим. Но я ни на секунду не расслаблялся. Вратарю в этом плане тяжелее, чем всем остальным. У них есть минута, чтобы перевести дух на скамейке. А мне приходилось быть предельно собранным и сконцентрированным на игре все три 20-минутки. К тому же я, как и ребята, понял, что уговоры и просьбы "чехов" не громить их в заключительном матче - своеобразный трюк, который должен был ослабить наш эмоциональный порыв. Зато перед третьим периодом у нас был уже такой настрой, что, казалось, ни одна команда не в состоянии сдержать атакующий натиск любого из наших звеньев.

Л.Т: "Третий период мы опять начали в меньшинстве. Теперь чехословацкие хоккеисты не играли от обороны и не выстраивались на линии у входа в свою зону. Были моменты, когда в атаке они забывали о защите. Но нам не везло: шайба Якушева попала в штангу, шайба Мальцева - во вратаря. Нет, везение в тот вечер было на стороне соперников. Поэтому шайба Новака попала в защитника, рикошетом отлетела к воротам и упала за спиной Третьяка. Шесть минут до сирены. Никого не осталось на чужой скамейке - все побежали на лед обнимать Новака.

После матча Николай Круглов скажет: "Почему мы чемпионы? Потому что мы выигрываем тогда, когда уже никто не может выиграть. Когда победа нереальна".

В.Т: - У нас была первоклассная дружная команда. И у нее были свои лидеры. Они могли не настроиться на матч с австрийцами или японцами, но в принципиальных матчах с командами НХЛ, с ведущими сборными на чемпионатах мира и Олимпиадах вожаки делали свое дело, спасая команду в самые тяжелые минуты. Это под силу далеко не всем. Это под силу только великим спортсменам.

Л.Т: "... и Якушев забрасывает третью шайбу. Теперь уже наша команда в полном составе обнималась на льду. Тут же Харламов забил красивый четвертый победный гол. Потом он рассказывал: "Первый раз в жизни боялся не попасть в пустые ворота. Кинул верхом, и мне показалось, что шайба пойдет выше - никогда бы себе не простил. А она влетела под штангу".

В.Т: - В таких матчах рано или поздно наступают точки кипения. В той незабываемой игре точка кипения пришлась на последние минуты. И я не удивляюсь, что такой выдающийся хоккеист, как Харламов, занервничал, завладев шайбой перед воротами, в которых не было вратаря. Занервничаешь, когда судьба команды в твоих руках. В аналогичной ситуации на Олимпиаде в Саппоро-72 затряслись руки, по его собственному признанию, даже у нашего самого стойкого бойца Жени Мишакова. А теперь представьте себе, каково мне в воротах. Что суждено испытать вратарю, который под занавес может пропустить шайбу - и золотые медали уплывут к соперникам! Если один нападающий не забьет, его оплошность может исправить другой. Меня выручать некому.

Л.Т: "4:3. Осталось три минуты до Олимпа. Три минуты до вершины, на которую поднимались четыре года. Все? Михайлов барабанил клюшкой по бортику. Этот стук заглушил сирену. Третьяк сорвал маску. Все. Победа! Когда президент МОК Лорд Килланин вручал им золотые медали, они наклонялись, чтобы ему помочь. И зрители видели плечи красных свитеров, почерневших от пота. Бесконечные усталые плечи победителей".

В.Т: - После матча, когда мы вернулись в олимпийскую деревню, Сергей Павлов, председатель спорткомитета, собрал нас и торжественно произнес: "Вы все герои, вы все сделали невозможное. И по этому случаю прошу каждому налить по стакану водки!" Я человек в общем-то непьющий, залпом осушил бокал, дабы снять напряжение. И у меня глаза полезли на лоб! Признаться, никогда ни до, ни после я такими дозами не баловался.

Л.Т: "Но вот и все. Инсбрук с понедельника 16 февраля 1976 года снова курортный город в центре Европы. За несколько шиллингов вы можете подняться в трамвайчике на вершину и сверху посмотреть на Альпы. Выпить пива в маленьком кафе у подножия горы. Прекрасное местечко - Инсбрук. Но на планете тысячи курортов. Олимпийских городов - гораздо меньше. И поэтому через много лет люди будут вспоминать Инсбрук как олимпийскую столицу с огнем на горе Бергизель".

В.Т: - Я был участником четырех Олимпиад. Но сценарий, по которому развивался последний решающий матч в Инсбруке, по-моему, не придумает ни один даже самый талантливый драматург. Вытащить такой матч! Я произношу эти три слова 25 лет спустя, и комок застревает в горле, словно тогда на льду "Тиволи", когда соперник, получив численный перевес при счете 0:2, яростно штурмовал мои ворота.