Газета Спорт-Экспресс № 223 (2716) от 28 сентября 2001 года, интернет-версия - Полоса 15, Материал 1

ГЕРМАН СЕМЕНЫЧ И ЕГО КОМАНДА

Было это пару лет назад. Тогда, приехав в Питер писать о "Зените", выкарабкавшемся в финал Кубка России, решил отыскать в этом городе Германа Семеновича Зонина. Человека, еще в 87-м отошедшего от больших дел, но остающегося и по сей день одной из самых загадочных фигур союзного футбола, хоть и написаны о нем и его командах тысячи заметок и статей.

Родился 9 сентября 1926 года.

Заслуженный тренер СССР. Кандидат педагогических наук.

Работал главным тренером "Трудовых резервов" (Ленинград) - 1959, "Труда" (Воронеж) - 1960-61, "Трудовых резервов" (Луганск) - 1962-64, "Зари" (Луганск) - 1970-72, "Зенита" (Ленинград) - 1973-77, СКА (Ростов-на-Дону) - 1979-80, "Динамо" (Тбилиси) - 1987-88.

Под его руководством "Заря" в 1972 году стала чемпионом СССР.

Был главным тренером (июнь - июль 1972) и тренером (с июля 1972) сборной СССР, главным тренером сборной Бирмы (1965-67).

ТРЕНЕР ВСЕГДА ТРЕНЕР

Найти тогда Зонина в Питере оказалось несложно. И не поверил я ушам, когда услышал от него: "А кому я, старик, нынче нужен?"

Нужен! Пусть и нечасто захаживают гости на Выборгскую набережную послушать, как выигрывал Зонин в 72-м золото союзного чемпионата с ворошиловградской "Зарей". Как тренировал Ростов, Тбилиси и, разумеется, "Зенит". А рассказывает о всем том Герман Семеныч увлеченно, будто вчера было. Такими моментами о семидесяти с лишним прожитых годах ничего не напоминает. Разве что трость в прихожей...

Днем раньше виделся я с одним из учеников Зонина - и рассказывал мне тот о тренерской жесткости Германа Семеныча. О ней, жесткости, до сих пор ходят легенды - при том все, легенды слагающие, понимают прекрасно, что без жесткости той не было бы ничего. Золотых медалей для "Зари" - уж наверняка. Впрочем, много чаще про Зонина говорят с восторженным придыханием: "Великий. Учитель!"

...Смотрели мы тогда, помню, с Германом Семенычем какое-то питерское футбольное обозрение, и реагировал он на каждое неудачное движение мальчишек из "Зенита" так же, как лет двадцать назад. Когда сам сидел на скамейке этой самой команды и назывался ее главным тренером.

Тренер остается тренером - даже если ему семьдесят пять.

НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ЛЕТЧИК

- Я с четырнадцати лет работать пошел, - с этого Зонин рассказ свой повел. В голосе - гордость. Кто нынче в четырнадцать работать начинает?

До того учился он в спецшколе ВВС. Пока отец в армии, он, будущий заслуженный тренер СССР, тянул семью. Сначала на сборке самолетов трудился, потом - на повышение пошел, авиамотористом в казанский аэропорт.

- Обслуживал три самолета в пять утра встаешь, топаешь тринадцать километров полуголодным, возвращаешься - уже темно. Еле ноги таскал...

А дальше случилась в жизни Зонина трагедия. Самая настоящая. Закончил он курсы бортмехаников, стал летать на крохотном Ли-2. Как-то прилетел из Свердловска, идет в Дом пилота, смотрит - рядышком мотор у самолета меняют. И сейчас телосложение у Зонина убедительное, а тогда, сам говорит: "Здоровый был, как бык!" Попросили его винт крутануть...

- Одно движение сделал, мотор чихнул, а дальше не помню ничего. Очнулся, смотрю - народ вокруг меня, кровь... Открытый перелом. И ключица перебита, и левая рука. Кости туда-сюда ходят.

Чудом тогда Зонин без руки не остался. Полгода без всякого наркоза на лебедке ее вытягивали, а что это за боль, думайте сами.

- Еще случай - видите, шрам на лбу остался? Это я с самолета болото опылял - в него и нырнул, рыбаки насилу вытянули...

ВОСПИТАТЕЛЬ ЗАВАРОВА

С перебитой рукой в летчиках не держат - и ушел Зонин... в зубные техники. Тогда, вспоминает, народ с войны возвращался, и такие сложные протезы герой наш делал, что цены ему не было. Нарасхват! Параллельно поигрывал за казанское "Динамо". Там-то его, игрока толкового, серьезные футбольные люди и заприметили. Сам Михаил Якушин в московское "Динамо" зазывал, а от таких предложений, дело понятное, не отказываются.

- Начали деньги на дорогу собирать. Играть бы мне в Москве, да дядька мой, о том прослышав, отрезал: "В Ленинграде Герка будет играть - других городов не знаю и знать не хочу!" Он сам выступал за ленинградскую сборную и тамошнее "Динамо".

И отправился Зонин в Ленинград. Дядькин друг - великий Михаил Бутусов - без вопросов определил Германа Семеныча в "Динамо". Этого человека, первого футбольного учителя, Зонин вспоминает, как принято писать, "тепло":

- Изумительный по душевности человек, сразу ко мне проникся... Многие говорили - Михей, мол, орет много. Показное это! Помню, отыграли мы в Москве с "Торпедо", я выпил лишку, а Бутусов приметил: "Герка, поедешь со мной в купе!" Я заныл: "Робею, Михал Палыч, что вы со мной сделаете..." Пришли, он меня на вторую полку уложил: "На-ка, выпей боржомчику, помогает!" И после никому ничего не рассказывал.

Впрочем, по части режима у Зонина всегда строгость в чести была. И сам - ни-ни, а игроки его тоже к стакану приложиться не позволяли. Лучше примера, чем с перевоспитанным Заваровым, нарочно не придумаешь. А кто перевоспитал? Зонин. Хотя, рассказывал, в "Зените" у него многие игроки покуривали.

- Боролся я, как мог. У Голубева, например, усы желтые от табачища были! Говорю ему в Удельной, на базе: "Володька, кончай курить!" - "Да как же я кончу, когда с шести лет начал?!" - "Ладно, иди за порог, там кури, чтоб никто не видел..." И в Тбилиси все курили, и в "Заре". Помню, приехали в Бирму с командой, и там знакомые дипломаты мне подарили несколько блоков "Мальборо". Вызываю Журавлева, капитана: "Вот, Сашка, раздай курящим, но чтоб я их с сигаретой не видел. Накажу!" У меня дисциплина была. И уважение к тренеру..

С выпивкой бороться тренеру проще. Зонин и нагрузки команде такие давал, что пьющие "умирали" на поле. А любимый прием - пройтись перед строем. Близко.

- Смотрю: один не дышит. Стою. Надувается-надувается... Прыснул. "Ну, что? Думаешь, Зонина можно надуть, да? Последнее тебе предупреждение, потом выгоню..." Бориса Коха так и выгнал. Известный игрок. В "Торпедо" играл, в "Локомотиве". Мне докладывают: видели его в ресторане. С компанией. Вызываю: "Борис, было?" - "Не было!" - "Смотри, если было, выгоню сразу.." Выяснил - было. Выгнал. "Но у тебя, Борька, двое детей, поэтому 150 рублей до конца сезона я тебе буду высылать..." А ведь это Кох был, ведущий игрок! Или, помню, Заварова Сашку ко мне привезли в Ростов из Ворошиловграда. Дубленка. Рукава завернуты, сидит, кудрявый, как баобаб. "Хочешь, Сашка, играть?" - "Коне-е-чно, хочу.." - "Я сделаю из тебя человека!" Потом снова приезжает, и Игоря Гомулу с собой взял. А вдвоем они - все, конец. Я того сразу в часть отправляю. Там ему здоровую шинель выдают, сапоги на пять размеров больше и заставляют рыть ямы под столбы. Еще он нам мячики подавал. А Заварову я сказал: "Будешь пить, отправлю туда же, куда и дружка твоего, хоть ты и талантливый..." И сделал из него человека. Хотя знал, что он дома у себя творил. Жил в бандитском районе, получал 50 рублей как стажер, а в день зарплаты его уже компания ждала. Бормотухой закупались - родителям 20 рублей от пятидесяти приносил. А мне родители разрешили и бить его, если что не так. Сашке говорю, а он отвечает - делайте со мной, Герман Семеныч, что хотите. А когда я ушел из Ростова, Заваров снова в загул пошел вместе с Гомулой, их обоих выгнали, и только когда его Лобановский в Киев взял, успокоился.

Научить можно кого угодно и чему угодно. В этом Зонин, кажется, не сомневается. Можно научить мастерству. Можно научить профессиональному отношению. Всему! Одного из своих парней в "Заре" Зонин научил финт Месхи исполнять лучше, чем сам Месхи. Анатолия Давыдова, еще недавно рулившего в "Зените", привезли в команду из Тулы. Зонин так его и прозвал - "пряник тульский". "Что ж бьешь только с правой?" - спрашивает. "Левую отморозил в финскую войну..." Время прошло - стал Давыдов "отмороженной" левой играть не хуже, чем правой.

КУБОК БАЛТИЙСКОГО МОРЯ

Что нет в деле тренерском ничего невозможного, понял Герман Семенович в 28 лет. Когда выиграл первый в жизни тренерский приз. Принял он тогда ленинградские "Трудовые резервы", выстроил перед собой всю команду..

- Всем "асам", тем, кто постарше, любителям поддать, открытым текстом - гуляйте, на улице пивных ларьков много, а я ваш перегар нюхать не хочу..

Собрал тогда Зонин молодежь - и вышел с ней в высшую лигу. Обойдя, как вспоминает, Воронеж, который в высшую за уши вытягивали. Впрочем, в скором времени "Резервы" самораспустились. Едва успели в ГДР съездить, выиграть там Кубок Балтийского моря. В том турнире у Зонина игроков не хватило, пришлось самому на поле выходить. В матче против "Мотора" из Йены признали его игроком матча, и медаль после турнира получал Герман Семеныч как футболист.

Указал мне на нее - вон, дескать, висит рядом с другой золотой, ворошиловградской...

И отправили после Зонина футбольный Воронеж поднимать.

- Хотели - сделал я им высшую лигу... - отчего-то вздыхает Герман Семеныч. Тогда на стадионе всерьез хотели памятную доску установить. "Зонин - человек, показавший Воронежу большой футбол..."

- Но в высшей после первого круга стоим на вылет. Вызывают меня в обком те самые люди, которые доску обещали: "Зацепимся?" "Должны", - отвечаю. "Нет, вы нам гарантируйте, что останемся!" - "Я вам что, Остап Бендер?" Переглянулись партийные товарищи: "Если, Герман Семеныч, у нас в области колхозный председатель план не дал, догадываетесь, что он делает?" Я плечами только пожал: "Считайте, что заявление вам уже написал". И ушел. Кстати, они, партийцы, решили дело таким образом оформить, будто меня выгнали. Пришли на собрание в команду, подняли парня, Андронникова, которого я наказал накануне: "Что ты думаешь о Зонине?" А он возьми да и ответь при всем честном народе: "Лучше тренера не видел!" И ребята поддакивают. Но я все равно ушел.

"ЗАРЯ": ПЕРВОЕ ПРИШЕСТВИЕ

И оказался в самом скором времени Зонин в той самой "Заре", которую сделает чемпионом СССР. Но это будет через десять лет.

- Подсобили с трудоустройством люди из центрального совета "Трудовых резервов" - тогда еще ворошиловградская "Заря" называлась "Резервами". Убедили поехать, рискнуть - первый, говорят, их секретарь в футбол человек влюбленный, сработаетесь...

Тогда же произошел случай, о котором Зонин вспоминать не слишком любит. Парирует репортерским догадкам коротко: "Я всегда оставался ленинградцем..."

Словом, приехал в Ворошиловград "Зенит". А положение тогда у главной команды революционной колыбели было аховое. Накануне к Зонину является целая делегация земляков: "Помогите, отдайте игру!" "И не упрашивайте", - отвечает Герман Семеныч. - Не только не отдам, а порвем "Зенит" мячей на пять".

- Сами ребята деликатность ситуации прочувствовали, 1:1 сыграли с "Зенитом". Помогли. Клянусь, ни слова им накануне матча не сказал...

А с тем самым первым секретарем по фамилии Шевченко, с которым, по прогнозам, Зонину было сработаться проще простого, стычка вышла сразу. Да такая, что предположил для самого себя Герман Семеныч, что работать вместе они не будут.

- Приехали в Ворошиловград бразильцы, "Флуминенсе". Первый тайм они нас, завороженных, возили, а во втором уже мы взялись, но только один отыграли из двух пропущенных. Поднимаюсь в ложу к Шевченко, а он мрачнее тучи стоит в своей украинской рубахе. "И кому ж ты проиграл, Эрман?!" Я отвечаю: "Проиграл-то я чемпиону штата Рио-де-Жанейро, а вот когда в Луганск ваш собирался, едва на карте его отыскал!" И ушел. Назавтра в обком иду, думаю, придется вещи собирать, а там меня Шевченко встречает, толкает кулаком в бок: "Извыни меня, Эрман Семеныч..." Я два года там проработал.

МИСТЕР ЗОНИН

От борьбы устаешь. Из "Зари" Зонин, устав, ушел. Потом вернется, команду эту сделает чемпионом, но до этого будет в его тренерской биографии Бирма. Достойная, несомненно, отдельного рассказа. Подробного. Тем более не только Зонин по сей день Бирму эту вспоминает, но и Бирма его - во всяком случае, преемника зонинского, немца, звали в глаза и за глаза "мистер Зонин".

Страна эта в ту пору сильно нужна была Советскому Союзу по рисовой части, поэтому помогали бирманцам в разных областях, в том числе и спортивными кадрами. Платили не так, чтобы слишком, зато виллу такую Зонину предоставили, что как-то Симонян с Качалиным, в гости заглянувшие, едва в обморок от удивления не упали.

- Местные до меня и предположить не могли, что можно так работать - одна тренировка в семь утра, другая в четыре. Сделал я их чемпионами Азии, и совсем меня за Бога стали держать. Часто еду в руке приносили, а отказаться нельзя было - традиция... Но в итоге я сбежал оттуда. Помог наш генеральный консул. Мы с ним в теннис играли. Пообещал я, что через полгода вернусь, и уехал. Насовсем.

ЗА РАЗВИТИЕ ФУТБОЛА НА УКРАИНЕ

Вернулся из Азии Зонин в Ленинград - преподавал поначалу на футбольной кафедре в институте Лесгафта. Жилось спокойно - до тех самых пор, пока гонец из Ворошиловграда не прибыл. "Зарю" спасать. Согласился Герман Семеныч. Сначала команду от вылета спас, а в конце сезона присели переговорить с Шевченко на тему будущего. И порешили, что отныне не спасать "Зарю" будут, а за медали бороться. Команду строить настоящую.

"Заря" стала сначала пятой, потом четвертой. В Ворошиловграде решили за чемпионство бороться. Та еще история, как решили. Смешная.

- За четвертое место отправили нас в турне - Непал, Бирма, Индия... В Бирме ужин. Как раз в той гостинице, что к приезду Хрущева строили. Пять звезд. Я Журавлеву говорю: Саш, вот тебе ключ от номера, там друзья-дипломаты мне ящик виски подтащили по старой памяти. Сколько хочешь, столько и принеси на команду. Ну, ребята ждут... И он приносит всего две бутылки! "Белая лошадь". Представляете? "Ты что, Чина?!" (прозвище Журавлева. - Прим. Ю.Г.) "Все, разлили..." Тост: "С сегодняшнего дня начинаем готовиться к походу за чемпионством!" "Заря" была первым клубом в Советском Союзе, где пытались профессионально подходить к футболу. А когда я уже уходить собирался, ко мне ребята делегации отправляли: "Если вы уйдете, у нас тоже на всякий случай есть приглашения из Киева или от "Шахтера"..." Шевченко знал, что уходить собираюсь, а тут как раз приехали люди фильм о "Заре" делать. Он - им: "Зонина везде вырезать, будто и нет его совсем!" Я обиделся, конечно. На чествование команды ехать не хотел, упирался - Гранаткин покойный с женой на пару уговорили. Два часа там автографы раздавал. Кстати, вон, видите, на стенке часы висят? На другой стороне надпись от Щербицкого: "Герману Семеновичу за развитие футбола на Украине". Сейчас покажу, ценная штука...

"ЗАРЯ": ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ

Как мешали "Заре" выиграть медали, Зонин помнит прекрасно.

Помнит, как срочно решили люди из Спорткомитета предотвратить "комедию", - одели на игроков лидировавшей "Зари" майки с гербом да отправили под флагом сборной в южноамериканское турне. Командировав в подмогу Бышовца, Асатиани и Ловчева. Вернулись в Москву измотанные - как раз накануне игры с "Торпедо".

Сам Зонин говорил как-то, будто уверен был - проиграют. Как выиграть, когда вся команда в перерыве воздух ртом ловит?! Но победили - 4:2, и поняла Москва, что ничего с этой "Зарей" не сделаешь.

Помнит Герман Семеныч и другие случаи. Как играли против "Арарата", например.

- С "Араратом" сложно было играть - он тогда на хорошем ходу был. Андреасян, Абрамян, Заназанян... Матч в Ереване. Их Иштоян встал у нашей штрафной и стоит. Я ему со скамейки ору: "Ты чего там делаешь?" А он в ответ: "Мне Глебов приказал здесь стоять..." - "Так ты же в офсайде, уйди оттуда!" Весь стадион лежал от смеха.

Или против московского "Динамо". Накануне Онищенко на тренировке с Журавлевым столкнулся, Зонин поберечь его решил - в основу не поставил.

- Приходим на перерыв, а мне говорят: "Герман Семеныч, Онищенко сбежал" - "Как сбежал?" - "Собрал вещи и умахал в Киев..." Онищенко, как обижался, всегда грозил в Киев вернуться. Ладно, думаю, вернется. Так и есть - на следующий день является на тренировку как ни в чем не бывало. И я ему слова единого не сказал... Кстати, о договорных матчах. За три тура до конца нам достаточно было вничью сыграть у себя с "Торпедо", чтобы чемпионами стать. Так Сашка Ткаченко самолично на переговоры отправился. Возвращается: "Мы чемпионы! Они согласны..." И - молчание в раздевалке. Журавлев к нему подходит и разве что в морду не тычет: "Тебя кто уполномочил, а?! Серьезно будем играть!" Играли. И сыграли вничью. Но Щербицкий нам того золота не простил. Приревновал здорово. И через год организовал знаменитое "луганское дело", хотя раньше первым приятелем у Шевченко был. Но Шевченко, помню, накануне игры с "Днепром" меня к себе вызывал: "Знаете, с кем играете?" - "С "Днепром" - "Эээ, нет... Со Щербицким играете. Персонально. Прошу выиграть. Не забуду.."

СЪЕСТЬ ГЕЛЬМУТА ШЕНА

Конечно, звали Зонина в Киев. Только не поехал. Что, впрочем, не мешает с некоторым удовольствием вспоминать, как прямо на взлетной полосе запихивали в черную "Волгу" и везли на аудиенцию к Щербицкому.

Между прочим, именно с легкой руки Зонина в Киев тренером Лобановского призвали.

- Обыграли мы его "Днепр" в последнем туре 2:1, а после сели вместе в гостинице - я, Олег Ошемков и Валерка. Олег говорит: "Я без вас, Герман Семеныч, в Киев возвращаться права не имею!" А я ему в ответ начинаю Лобановского нахваливать, который рядом сидит. Он, дескать, и моложе, и рисковать еще имеет право. В отличие от меня. Так и увезли его в Киев... Это после мы с ним спорить стали. Я ему говорю: "Валерка, ну что ты сидишь, как сыч, схемы своим рисуешь, думаешь целыми днями? Сходи с игроками в баньку, шашлык устрой - не дистанцируйся!" Но он меня всегда учителем на людях называл. А потом мне в Москве уже предложили сборную вести к чемпионату мира-74, и опять я вместо себя другого предложил - Бескова. Еще в 72-м, помню, проиграла наша с Пономаревым сборная в финале чемпионата Европы немцам 0:3, а до того 1:4 в матче, посвященном открытию Олимпийского стадиона. Сидим после игры грустные-грустные - я, Пономарев, Озеров, Левка Лебедев из "Правды", Филатов и Федосов из "Известий". И тут за наш столик приносят громадный торт-мороженое, на котором шоколадные фигурки игроков нашей сборной и ФРГ. Поднимаю глаза, и вижу Гельмута Шена. Улыбается... Понимаю - от него прислали. Схватил его фигурку и стал жевать, потом Озерову командую: "Ешь Мюллера", а Филатову: "Ешь Беккенбауэра". Долго смеялись...

ТОЛЬКО ПИТЕР, ТОЛЬКО "ЗЕНИТ"

Зонин не только всегда оставался ленинградцем, был еще, по собственному выражению, "заложником слова". Потому и остался сейчас без московской квартиры и полковничьей пенсии - отказался принять ЦСКА, хоть и уговаривал его министр обороны Гречко изо всех своих маршальских сил. Отвечал: не пойду. Слово дал Аристову, первому секретарю ленинградского горкома - только в "Зените" буду работать. Слишком люблю свой город с Выборгской набережной и Черной речкой.

Гуляя по тем местам, всегда слова Германа Семеныча вспоминаю и его, здешние пейзажи на полковничью пенсию не променявшего, тысячу раз понимаю.

И с "Зенитом" было все не так просто. Ввел Зонин карантин после матчей - моментально получил фирменный питерский бунт. "Письмо десяти". Но на тот случай от Аристова тренер получил карт-бланш и выставил из команды пять человек. Следом и с Садыриным пришлось расстаться, зато помог ему в ВШТ без экзаменов пройти и на стажировку потом к себе в "Зенит" взял. Пал Федорыч как мог отблагодарил годы спустя - оплатил Зонину операцию в Бельгии.

Расставался с "Зенитом" Зонин тяжело. Перенес инфаркт, а накануне игры с "Араратом" - обморок и Военно-Медицинская Академия. Следом - приговор от докторов: либо тренерство и красивая смерть на лавке, либо Зонин-доцент и кафедра футбола в институте, но жизнь.

Выбрал Герман Семеныч жизнь.

"ОФИЦЕРСКИЕ СОБРАНИЯ"

Не думал он, что к активной работе вернется, а пришлось. Достал Германа Семеныча ростовский СКА звонками: "Горим!"

Пришлось ехать спасать Ростов. Поднял команду с 16-го на 9-е место. Но понял - с местным генералитетом работать нельзя. А как работать, если соберутся в круг и по пять часов тренерские планы на игру утверждают? До поры Зонин те "офицерские собрания" терпел, но однажды на утверждение один план выдал, а сам все в последнюю минуту перекроил. Получил истерику от заместителя командующего и уехал. На следующий сезон СКА из высшей лиги вылетел.

ПЕРВУЮ ЛИГУ - НЕ ПРОСТИМ

И снова Зонин отправился преподавать. И снова думал, что насовсем от игры отошел. И снова вернулся. Через семь лет. Пока не пошли звонки из Тбилиси. Гуцаеву, молодому начальнику команды, Зонин отказал резко: "Прошу мне больше не звонить!" - так хитрые грузины на переговоры прислали министра внутренних дел, Горгодзе. И улетел тренер в Тбилиси спецрейсом, на месте летчика.

Прилетев, в ужас пришел - пока команда за выживание борется, на лавке маринуются Чедия, Гурули, Кецбая, Цвейба! Всех молодых тогда Зонин в основу ввел. Не прогадал как всегда.

- Патиашвили Джумбер Ильич, первый секретарь грузинского ЦК, мне говорит: "Иду по городу, а навстречу люди: "Все простим, Джумбер Ильич. Мяса нет - простим. Молока нет - простим. Сахар простим. Первую лигу - не простим!" Ко мне потом обращается: "Видишь, Герман, пистолет? ЦСКА проиграем - застрелюсь из него". "Мне патрон оставить не забудьте - вместе будем стреляться", - отвечаю. И прибавляю: "Да обыграем мы этот ЦСКА!" Он, как мальчишка, привстал прямо: "Правда?!" - "Клянусь!" Обыграли мы ЦСКА, 1:0, Чедия забил... Потом постоянно мне звонил: "А сегодня как? Выиграем?" - "А куда нам деваться?" - "Ох, Герман Семеныч, поговоришь с вами и легче на душе становится..."

На следующий сезон грандиозные были планы у Зонина, и начало тот сезон "Динамо" неплохо. Сказались трехразовые тренировки. Игроки протестовали поначалу, лепетали что-то насчет "национального характера" - не позволяет он, дескать, грузинам по три раза на дню тренироваться, да Зонин только посмеивался. И все бы, не сомневается Герман Семеныч, у той команды сложилось, не попади на тренировке ему Арзиани - случайно, конечно! - мячом в висок. Сотрясение мозга, разрыв барабанной перепонки, три дня в коме - и прощай, футбол. Больше ни на чей зов Зонин не отозвался, хоть те же грузины в консультанты сватали...

Сейчас у Зонина пенсия по инвалидности первой группы. Квартира, смахивающая на музей. Набережная Черной речки. Популярность, разумеется, в волшебном Питере таких людей не забывают.

И - воспоминания...