Газета Спорт-Экспресс № 195 (2688) от 27 августа 2001 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1

"МЫ КЛИКНЕМ - ТЫ ВЫЙДЕШЬ
И СРАЗУ ЗАБЬЕШЬ!"

20 лет назад погиб Харламов. Печальная необходимость заставила меня сегодня вновь поведать о человеке, которого близко знал и о котором любил рассказывать. И я вновь теряюсь перед привычными громкими эпитетами, заслуженными им по праву, но так и не дающими ответа на вопрос: кто же такой Валерий Харламов?

Харламов был гигантом в самых смелых сравнениях с любыми мастерами мирового хоккея. Тем не менее понять его без людей, бывших с ним изо дня в день в сложнейших ситуациях и на льду, и в жизни, невозможно. Так же, как и без тех, кто следил за его судьбой из ложи прессы или с трибун ледовых дворцов. Без тех, кто не мыслил хоккея без Харламова.

Я отношусь к их числу. А познакомились мы с Валерием в том возрасте, когда на "вы" друг к другу обращаться не принято, и потому с ходу перешли на "ты". С тех пор встречались не только на хоккее и не только ради интервью, но и чтобы просто поговорить. В эти минуты он производил впечатление веселого и общительного человека, для которого худшее наказание - остаться на время наедине с собой. Но я-то знал, что порой Валерий стремился к уединению - быть может, от усталости, от накопившихся переживаний...

Он родился, прожил жизнь и погиб на бешеной скорости.

В ночь под старый Новый год с 13 на 14 января 1948 года молодая испанка Арибе Аббад Хермане, одна из тех испанских детей, которых в 30-е годы приняла, вырастила и воспитала наша страна, и ее муж, московский рабочий Борис Харламов, отправились на маскарад в заводской клуб. И тут Арибе почувствовала себя плохо: начались роды. Приехала "скорая помощь". И хотя шофер гнал машину на предельной скорости, в родильный дом № 16 они прибыли еще с одним пассажиром: в пути явился на свет Валерка Харламов.

...Утром 27 августа 1981 года на 73-м километре Ленинградского шоссе произошла автомобильная катастрофа. Можно только предположить, что именно случилось за несколько мгновений до нее, но известно, что асфальт был мокрым от дождя, а покрытие только что отремонтировали, поэтому дорога была дьявольски скользкой - как тот лед, на котором столько лет провел Харламов и на который он должен был выйти часа через два на тренировку вместе с партнерами по ЦСКА. Вела машину его жена Ирина, водитель неопытный. Она пошла на обгон автобуса, а когда появился встречный грузовик, резко затормозила и не сумела, видимо, справиться с управлением. Столкновение стало неизбежным.

Леонид ТРАХТЕНБЕРГ

"Не знаю, что еще сумел бы совершить Валерий, но верю, что он достиг бы новых высот и после того, как перестал бы играть. Он хотел учиться дальше, учить других и имел на то полное моральное право.

Не знаю, что сумеют совершить его сын Александр, дочь Бегоня, но верю, что вырастут они хорошими, умными, добрыми людьми. Такими, как отец. А был он человеком, так и не познавшим своего величия".

Анатолий ТАРАСОВ,
старший тренер ЦСКА и сборной СССР

"Мой дед по отцовской линии в 20-е годы играл за Коломну в футбол. Это насчет генов. Теперь про родителей. Мама моя приехала в Советский Союз в 1937 году. Тогда ей было 11 лет. Воспитывалась в детдоме. Во время войны работала на заводе в Саратове. На другом, уже московском, заводе "Коммунар" она познакомилась с электроиспытателем Борисом Сергеевичем Харламовым. Мама проработала на "Коммунаре" 25 лет, а папа - гораздо больше.

Я был не слишком здоровым ребенком. Отец считал, что спорт должен помочь мне стать сильнее. Он не думал, что я буду хоккеистом, когда во дворе гонял со мной шайбу и даже когда привел меня в ЦСКА. Принимали 13-летних, а мне было 14. Пришлось обмануть - благо дело ростом был невелик... С того дня отец не пропустил ни одного моего матча в Москве. Мама на хоккей не ходит. Не нравится ей, когда свистят в мой адрес. Все игры смотрит по телевизору. Домой придешь, а она сокрушается: "Что же ты опять сам не забиваешь? То Борису шайбу отдашь, то Пете (Петрову. - Прим.Л.Т.). А достается тебе, сынок, больше всех".

Валерий ХАРЛАМОВ,
1972 год

"По возвращении в 1967 году из Минска, когда Валеру начали пробовать в команде мастеров, Тарасов совершенно неожиданно предложил мне тренировать мальчишек. Я согласился. Теперь виделись мы с Валерой реже. Я подбадривал его, чтобы не тушевался среди мастеров, где что ни хоккеист, то игрок сборной. Тяжело ему было. Ни впечатляющих физических данных, ни звонкого даже на юниорском уровне имени.

Позже он уехал на сбор в Кудепсту. А когда снова увиделись, друга своего не узнал. Мощные ноги и руки. А какая спина, какой пресс! Мышцы так и играли по всему телу. Домой вернулся атлет, хоть лепи с него античного героя. Но и после этого Харламов в состав не попадал. Зашел к мастерам, а его нет. Объяснили: Харламова с Гусевым в Чебаркуль отправили. По скупой газетной информации следил за местной звездой. Радовался, что много забивает... Как-то мартовским днем я вел занятия на "коробочке", которую заливали радом с дворцом ЦСКА. Вижу, Валера идет: "Здорово! Ты надолго пожаловал?" Он был полон надежды: "Вроде берут в команду".

Армейцы собирались в турне по Японии. Харламову сказали, что едет. В назначенный час он явился с чемоданом. А ему: "Ты не едешь. Едет Смолин".

Валера был вне себя. Говорил мне: "Брошу все. В "Спартак" уйду. Докажу... Не могли по-человечески сказать".

Но никуда, конечно, не ушел. Пережил и это. А по возвращении из Японии Тарасов стал подыскивать замену Вениамину Александрову, и пробил час Валерия Харламова.

Судьба не раз приостанавливала его целенаправленное движение. Может быть, именно это и побуждало Валеру черпать и черпать ресурсы своего таланта, ресурсы, о которых порой ни специалисты, ни он сам не подозревали".

Владимир БОГОМОЛОВ,
партнер Харламова по молодежной команде ЦСКА

"В компании среди знакомых и незнакомых я стараюсь держаться естественно и просто. Только вот беда: на письма отвечать не успеваю. А на некоторые вовсе не знаю, что ответить. Например, на то, что позавчера получил. В стихах. Оказывается, девушке не терпится, чтобы меня посадили на скамейку штрафников: тогда операторы крупным планом покажут".

Валерий ХАРЛАМОВ,
1973 год

"Хоккей - это продуманность, выверенность ходов, словом, точность, точность и еще раз точность. И мне по роду научной деятельности близка аналитичность игры. Но хоккей - это и неожиданный, как лихой вираж на коньках, уход от заданности и решения, на принятие которых остается толика времени. Так что без наития, без вдохновения тоже не обойтись. Это привлекает меня как раз тем, что является противоположным полюсом математики. Да, легко сформулировать, но попробуйте найти в одном человеке сочетание двух взаимоисключающих начал - железного расчета и незнания того, что предпримешь в следующий миг. И это было присуще Валерию Харламову. Присуще как никому другому. Не случайно мой любимый хоккеист Александр Якушев неоднократно говорил, что лучший форвард мира - Валерий Харламов.

Кто-то сказал, что Сократ создал философию. Аристотель - науку. Несомненно, Харламов - один из создателей хоккея. Как Валерий убедительно доказал, для этого вовсе не обязательно стоять у истоков. На любой стадии развития можно сотворить нечто такое, что позволит получить неофициальный, зато вечный титул".

Станислав ШАТАЛИН,
член-корреспондент Академии наук СССР

"Меня часто спрашивают: благодаря чему удалось добиться того, к чему стремились многие, но так и не достигли? Признаюсь откровенно, никогда об этом не задумывался и рецепты давать не берусь. Одни талантливы, другие удачливы, как говорится, родились в рубашках, но на гребне успеха они будут держаться недолго, если за этим не стоит труд. Каждодневный, отбирающий иногда все силы. И Фирсов никогда бы не стал Фирсовым, каким мы привыкли его видеть, надейся он только на талант".

Валерий ХАРЛАМОВ,
1974 год

"В 1974 году мы жили в Канаде, в Квебеке, в гостинице, где не нашлось подходящего помещения для установки перед игрой. Тренеры наставляли нас в... баре. Как всегда, все внимательно слушали, мысленно проигрывая перипетии предстоящего матча. И вдруг после установки обнаружилось, что Валерий Васильев привязан к креслу шнуром от занавесей. Сделали это Петров и Харламов. Что это - несерьезность, легкомыслие, невнимание, неуважение к тренерам?

Однако вроде бы неуместная шутка двух ведущих игроков только обрадовала наших строгих наставников. Они увидели за ней уверенность, раскованность наших лидеров, их хорошее настроение в канун ответственной игры, настроение, которое не могло не передаться остальным.

Кстати, в том матче в Квебеке со сборной ВХА Валерий забил замечательный по красоте гол. Помню, было это 17 сентября. Харламов проскочил между двумя огромными защитниками, которые, казалось, сомнут его, но в этом маневре и был весь Харламов - он решился на ход, на который никто, кроме него, и не решился бы. Решился и, как всегда, оказался единственным правым.

...Пятнадцать лет мы были знакомы, близки. И все же к неразлучным друзьям Валерия я бы не рискнул отнести - очень уж мы с ним разные. И со мною он был иным, чем с остальными, считал меня более серьезным, основательным, что ли... Со мной обычно он говорил о будущем - что будет с нами потом, после расставания с хоккеем... Но получилось, что в хоккее он остался навсегда, на все времена".

Владислав ТРЕТЬЯК,
вратарь ЦСКА и сборной СССР

"Здорово, когда рядом с тобой настоящие друзья! Те, которые не будут лукавить, видя, что ты не прав, не побоятся обидеть, сказав об этом в глаза. Я ценю в своих друзьях честность, прямоту, откровенность, желание помочь, выручить... Они порой веселые, порой суровые, но не унывают ни при каких обстоятельствах. Вы знаете, редко бывает, чтобы игроки одной тройки были друзьями. Иные если и собираются вместе - разве что на площадке. Мы же с Михайловым и Петровым почти никогда не расстаемся, хотя и все - разные. У Володи Петрова характер трудный: он вспыльчив, упрям, и нет на свете человека, который бы мог его переспорить. В серьезных вопросах Петров принципиален и свою точку зрения выскажет любому, самому признанному авторитету, в том числе и Тарасову, и до конца будет ее отстаивать. Молодец! Михайлов пользуется в сборной и в ЦСКА особым уважением. Я ценю в нашем правом крайнем самоотверженность, с которой он отдается игре, справедливость и скромность. Как-то Борис сказал: "Человек в любых ситуациях должен оставаться самим собой". И сам он неукоснительно следует этому правилу".

Валерий ХАРЛАМОВ,
1975 год

"...Тот гол канадская пресса назвала сногсшибательным (в прямом смысле этого слова), а защитник команды Канада-74 Трамбле сказал, что впервые за свою долгую профессиональную карьеру он почувствовал себя мальчишкой, точнее - "мальчиком для битья":

- Когда мы со Степлтоном откатились назад, я был спокоен: ни один, даже лучший, форвард ВХА или НХЛ не рискнул бы вклиниться между нами. Без ложной скромности скажу, что менее опасно очутиться между двумя жерновами. Однако этот русский нападающий понесся на нас. Что было потом?.. Я увидел, что форвард собирается обойти меня с внешней стороны, слева. Пэт Степлтон, как потом выяснилось, заметил прямо противоположное: мол, русский хочет обойти его справа и тоже с внешней стороны. Когда же мы разъехались ловить каждый "своего" Харламова, тот проскочил между нами. И я по сей день не пойму, как этот нападающий оставил нас в дураках. Но одно я знаю точно: другого такого игрока нет...

Впрочем, Трамбле мог утешаться, что он не одинок, - не один защитник из числа наших и зарубежных после встречи на льду с Харламовым задавал себе вопрос: да как же так получилось?! А "по Харламову", все это было очень просто. Только в ином исполнении эти номера почему-то не получались. И не получаются по сей день".

Дмитрий РЫЖКОВ,
спортивный журналист

"Не могу играть против слабых. Сам не знаю почему. Наверное, мне их жалко. Вот сразиться бы еще раз с профессионалами! Против них играешь - мужчиной себя чувствуешь. Как они ведут силовую борьбу, как сражаются до последней секунды! Канадцы не щадят ни себя, ни соперников. Но когда побеждаешь команду Фила Эспозито или Бобби Халла - чувствуешь, что не зря брал клюшку в руки".

Валерий ХАРЛАМОВ,
1976 год

"- Поздравляю вас, Валерий Борисович!

- Что так официально?

- Ну все-таки лучший бомбардир олимпийского турнира, девять шайб, золотая медаль и так далее...

- Ариготе на добром слове.

- Вы уже японский освоили?

- Тут на стадионе только и слышишь: "Ариготе, ариготе, ариготе". Вот мы стали тоже вежливыми... Правда, Гена Цыганков почему-то произносит: "Алиготэ".

- Все язвите, Валерий Борисович?

- Не надо по имени-отчеству. .. Меня так называет только известный вам тренер, когда мной недоволен, и известный мне водопроводчик, когда в долг просит...

- Хорошо, не буду. Ну а что за это время видели нового в Саппоро?

- Нового? Лед и лицо Тарасова".

Из диалога писателя Якова КОСТЮКОВСКОГО
с Валерием Харламовым

"Болельщики в каждом матче ждут от меня чего-то невероятного: чтобы не просто хорошо сыграл, а победил, чтобы не просто гол забил, а красивый. Да мне и самому хочется забрасывать красивые шайбы, внести в хоккей что-то новое. Такое, чтобы зритель радовался, получал удовольствие. Придумал Анатолий Фирсов изумительный финт: клюшка - конек - клюшка, а я попробовал его развить: все сделать по-фирсовски да еще коньком при этом неожиданный пас отдать. И вы знаете, в игре получилось. Я бы и дальше экспериментировал, да только соперники возможности не дают. Я не против жесткой опеки, я против жестокой".

Валерий ХАРЛАМОВ,
1977 год

"Проклятая случайность зло сверкнула в самый канун хоккейного представления, обещавшего высокую игру Кубка Канады 1981 года. Горечь потери остро почувствовали все люди, хоть в какой-то мере причастные к жизни этой игры. Надо было видеть лица наших хоккеистов, когда они склонились над газетой с некрологом, пришедшей с родины в Виннипег. Горько было не только советским людям, ценящим щедрость таланта в любом его проявлении, не только нашим болельщикам.

Стояли минуту молча прежде, чем обратиться к стартовым событиям Кубка Канады, зрители на стадионах Эдмонтона и Виннипега. Стояли, опустив головы, многие жители Канады. В виннипегском пресс-центре ко мне подошел пожилой человек. Это был К.Моррисон, издающий в провинциальном городке Глэдстоне газету "Глэдстон эйдж пресс":

- Вы знаете, я играл в хоккей. С англичанами. Во время войны я служил в британских военно-воздушных силах, бомбил фашистов, а возвращаясь из полетов, мы играли в хоккей...

И вдруг канадец закусил нижнюю губу, словно от непереносимой боли:

- Как же так?.. Харламов... когда пришла весь о его гибели, все заботы и дела житейские Глэдстона отошли на второй план. Проходишь мимо людей в магазине, на улице - и слышишь только одно: Харламов... Харламов...

В перерыве трансляции матча Канада - Финляндия по канадскому телевидению показали подборку голов, забитых Харламовым в ворота сборной НХЛ, канадских клубов. Говорили о Харламове тренер канадской сборной Скотти Боумэн, защитник Лэрри Робинсон, нападающий Боб Гейни.

БОУМЭН: Я думаю, что любой тренер, имея в своей команде Харламова, был бы просто обязан создать с ним первоклассное звено. Харламов - на редкость широкая хоккейная личность.

РОБИНСОН: Защитникам обычно помогает изучение приемов того или иного форварда. Против Харламова это бесполезно. Он не был во власти какой-либо устоявшейся манеры игры. Он был в хоккее исключительно свободен и предприимчив.

ГЕЙНИ: Если бы я умел половину того, что мог делать Харламов, мое имя звучало бы на каждом шагу. Утром, днем и вечером".

Юрий ЦЫБАНЕВ,
спортивный журналист

"На следующий день после победы в олимпийском турнире в Инсбруке в феврале 76-го мы втроем - Константин Борисович Локтев, капитан нашей команды Борис Михайлов и я - спорили о том, кто виноват в третьей пропущенной шайбе, которая после броска Новака попала в защитника, рикошетом отлетела к воротам и упала за спиной Третьяка. Счет стал 3:2 и не в нашу пользу, а до финальной сирены - всего шесть минут. Михайлов был вне себя, словно мы в конце концов проиграли:

- Я же крикнул Петрову - назад! Почему он не вернулся?

- Может, не успел? - попытался я смягчить обстановку, но тщетно.

- Что значит "не успел"? - удивился Локтев.

И чего было спорить, возмущаться, ведь Якушев забросил третью шайбу, а я за три минуты до конца - четвертую, победную. И вот что удивительно: в первый раз в жизни я боялся не попасть в пустые ворота. Кинул верхом, и мне показалось, что шайба пойдет выше, - никогда бы себе не простил. А она влетела под штангу.

После матча биатлонист Николай Круглов сделал такой вывод: "Почему мы чемпионы? Потому что мы выигрываем тогда, когда уже никто не может выигрывать. Когда победа нереальна".

Валерий ХАРЛАМОВ,
1978 год

"После трудного матча, облизывая на ходу губы, Харламов на минуту задержался на пути в раздевалку за кулисами лужниковского дворца спорта:

- Как я играл?

- Ты же три забросил, о чем тут говорить?!

- А Сам говорит, что я играл на блондинок.

...Понедельник - день тяжелый. Идет дождь - мелкий, назойливый. Очередь ко дворцу тяжелой атлетики километра полтора. Движется медленно. Черная крыша зонтов. Старик с мальчиком замедляют шаг у двух гробов. Выражение лица у Валерия такое, как будто он чему-то удивлен, а Ирина строга, что ей было не свойственно в жизни.

Вспоминаю, как на банкете по случаю проводов из хоккея Бориса Михайлова в кругу друзей я поднял бокал за Татьяну Михайлову, за ее умение терпеть, умение быть всегда рядом, за то, что воспитывает двух мальчишек почти без отца. Ко мне подошла Ирина:

- Спасибо за правду, за слова теплые. Можно я вас поцелую?

- В отсутствие мужа нельзя. Что он скажет?

- Ну что вы! Он уверен, что я люблю его больше всех на свете. Скоро будем и его провожать..."

Борис ЛЕВИН,
спортивный журналист

"Новый год - праздник семейный, и встречать его принято в кругу родных и близких. Нам, хоккеистам, это почти не удается. Я, например, восемь лет подряд встречаю Новый год за океаном, куда традиционно отправляется наша сборная или ЦСКА. Вообще мы редко бываем дома. Игры, разъезды, учеба, тренировки, служба. У Александра Мальцева-младшего - ему еще и двух лет нет - над кроваткой висит потрет отца, "Это чтобы меня узнавали, - шутит Саша и достает фотографию сына. - Ты знаешь, Валер, как он за меня болеет? Ни одного матча по телевизору не пропускает".

И за меня дома тоже волнуются. И представляю, как ждали они утренних сообщений о наших играх с канадцами. Конечно, огорчать их очень не хотелось. Да не только родных, за нас переживали миллионы людей в разных концах страны. После первых игр мы и хоккеисты "Крыльев Советов" получили множество поздравительных телеграмм. А придут ли телеграммы после матча в Монреале? И если придут, то с каким содержанием?..

Мы проигрывали в ходе встречи 17-кратному обладателю Кубка Стэнли "Монреаль Канадиенс", и кому-то, вероятно, показалось, безнадежно, но в конце концов сравняли счет и даже чуть-чуть не вырвали победу.

Когда мы пожимали друг другу руки, то, глядя на лица канадцев, я не заметил на них следов огорчения. Хотя они

дважды вели в счете и бросали по нашим воротам 36 раз, а мы - только 13. На следующий день в одной из газет было опубликовано интервью с вратарем Кэном Драйденом: "Мы бросали много, но делали это слишком откровенно. Представляю, сколько бы забили нам противники, если бы бросали столько же..." В игре с "Монреалем" лучшими были признаны Маховлич, Курнуайе и Третьяк. Молодец Владик! Всегда он здорово играет против канадцев!

Новый год мы встречали в советском консульстве в Монреале. Еще один Новый год вдали от дома".

Валерий ХАРЛАМОВ,
1976 год

"В детстве у сына неважно было с сердцем, и мы в ту пору никаких спортивных надежд с ним не связывали. Но на стадион - я тогда в хоккей с мячом играл - он со мною ходил регулярно. Зима, мороз, раздевалки отапливались плохо, и я, чтобы Валерий не замерз, ставил его на коньки.

Выдвинулся Валерий в большом хоккее сравнительно быстро. И все же не скажу, что сразу. В молодежной команде были ребята посильнее, смотрелись лучше - так мне тогда казалось. Ну а уж как сложилось у сына дальше, все и без меня знают - мне тут вроде и добавить нечего.

Как игрока во времени, можно сказать, в истории всего хоккея не мне, наверное, его оценивать - есть люди поавторитетнее в спорте. Однако его самого моя оценка всегда интересовала - и к моим словам он обычно прислушивался. Никогда от замечаний не отмахивался. А перед матерью - она на игры не ходила никогда - держал отчет, привык к ее требовательности.

Я же приходил на матч всегда пораньше, чтобы встретить автобус с игроками. У нас с сыном и традиция образовалась - когда автобус подъезжал к служебному входу, я обязательно подходил к дверце и успевал сказать несколько напутственных слов... И после игры спешил подойти к нему - высказать свое мнение. Я и сейчас прихожу на каждый матч армейской команды, хотя и тяжело мне всякий раз видеть автобус, в котором сын меня больше не ждет".

Борис Сергеевич ХАРЛАМОВ

"Вчера из дома звонили. Ира жалуется: Сашка с этим хоккеем совсем не отдыхает, только вы начинаете играть, он надевает свои "Бауэр" и два с половиной часа гоняет с шайбой по комнате, с сестренкой даже некогда повозиться. Потом Сашке дали трубку: "Папа, - говорит, - не надо больше в хоккей по телевизору играть, приезжай домой - со мной поиграешь!" Странно даже. Пожарную машину не просил привезти... Завтра они на хоккей собираются почти всей семьей. А тут, как нарочно, вратари всех сборных как будто сговорились: от Харламова не пропускать. Вот и шведу Хедюсте так просто не забьешь: благодаря молниеносной реакции он успевает среагировать на любой бесхитростный бросок. Но не родился еще такой вратарь, которого бы форвард не мог перехитрить. Уж это я точно знаю".

Валерий ХАРЛАМОВ,
1979 год

"Звонит поутру

АТСовский зуммер,

А сердце как знает,

А сердце болит!

На скорости жил

И на скорости умер!

Какой беспощадный буллит!

Артисты уходят,

И в трауре - сцена.

А время течет,

Как река.

И снова за бортиком

Слышится: Смена!

Но смены не видно пока.

Нет!

Жизнь не кончается

Рамкою черной,

И ты бесконечно живой!

До встречи,

Валера.

И помни, что в сборной

Семнадцатый номер,

Он - твой!

Мы к этой потере

Вовек не привыкнем.

Она обжигает,

Как ложь.

И если нам шайбы не хватит,

Мы кликнем -

Ты выйдешь

И сразу забьешь!"

Михаил ТАНИЧ,
поэт

"И почему хоккеем так увлекся? В школе математика хорошо давалась, олимпиады выигрывал. Сейчас бы просто работал. Представляете, каждый вечер - свободный. А так - вечно куда-то спешишь...

Вот закончу играть, пойду пешком домой. Не спеша. Как все".

Валерий ХАРЛАМОВ,
1972 год