Газета Спорт-Экспресс № 168 (2661) от 26 июля 2001 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 2

УЗНИК СЕМНАДЦАТИ ЛАГЕРЕЙ

Давно нет во Львове улиц Пушкина и Лермонтова: переименовали новые власти. Но даже у самого неистового приверженца национальной идеи не поднимается рука сменить название улицы, носящей имя Виктора ЧУКАРИНА

Жизнь прославленного советского олимпийца напоминает захватывающий роман. Выжив в фашистских концлагерях, где он провел более трех лет, Чукарин стал абсолютным чемпионом двух Олимпиад - в Хельсинки и Мельбурне. К семи золотым, трем серебряным и бронзовой олимпийским медалям добавил многочисленные награды чемпионатов мира.

- Мы, соперники и товарищи по сборной, называли его только по имени-отчеству, - сказал мне "железный" Борис Шахлин. - И дело не только в том, что он был старше. Мужество, честность и благородство этого замечательного человека вызывали особое уважение. Казалось, что Чукарин изваян из гранитной глыбы.

Еще когда Чукарин был жив, я несколько раз брал у него интервью. Признаюсь, дело это было не из простых. Виктор Иванович не любил общаться под диктофон, вспоминать о пережитом. Выжать из него слово было так же сложно, как слезу из камня. Теперь об утраченных возможностях можно лишь сожалеть. И по совету Шахлина я отправился к его вдове, мастеру спорта по гимнастике Клавдии Ивановне Чукариной.

"ВОЛГА" ЗА МЕЛЬБУРН

- Клавдия Ивановна, для вас Виктор Иванович был героем или обычным земным человеком?

- Когда мы встретились, оба только "подавали надежды", выступая за общество "Большевик". Я жила в Воронеже, он во Львове. Встречались на соревнованиях. Мне рассказали, что он фронтовик, побывал в плену. Виктор знал, что я на войне была лейтенантом медицинской службы. Перебравшись во Львов, я оказалась без тренера, и Виктор взял надо мной шефство. В 1948-м вместе выступали на чемпионате СССР. Тогда он впервые мог стать чемпионом, но, завершая комбинацию на последнем снаряде, перекладине, был буквально сбит опередившим события возгласом тренера Мишакова: "Молодец, Виташа, мы дома". Виктор сорвался, упал и в многоборье оказался лишь четвертым. Расстроился, но вида старался не показать. Сказал, что виноват сам и что это будет для него хорошей наукой - не реагировать на посторонние звуки. Тогда же предложил стать его женой.

- Словом, вы, как пелось в популярной песне, лучше других знали, "каким он парнем был"?

- Мне Виктор Иванович признался, что я дарила ему вдохновение. Думаю, что главными его качествами были доброта, честность и благородство. Порой в ущерб себе, карьере, спокойствию. Для семьи он был готов на все. После первой Олимпиады в Хельсинки привел нас в замечательную квартиру: все деньги на нее потратил. После Мельбурна, получив 40 тысяч рублей, посадил нас в новую "Волгу". Но, когда нужна была протекция для дочерей и зятя, так и не смог ни к кому обратиться с просьбой о поддержке.

СЫН КАЗАКА И ГРЕЧАНКИ

- Почему именно Чукарин стал сильнейшим в мире?

- Может, благодаря беспредельному трудолюбию. Москвичи в те годы тренировались три раза в неделю, не больше. А он ежедневно минимум по три с половиной часа. Такую методику Виктор перенял у своего первого наставника, довоенного чемпиона Советского Союза Аджатулы Ибадулаева. Сам Чукарин тоже стал мастером спорта до войны. Тогда и встретился с Ибадулаевым, который одним из первых предсказал ему большое будущее. В свою очередь, Чукарин считал, что, если бы не война, Аджат наверняка прославился бы на мировой арене. После войны Ибадулаев не попадал в сборную - был невыездным. Поговаривали, из-за того, что в годы войны выступал в цирке перед немцами в оккупированном Киеве. А еще его якобы как-то задержали при попытке уйти в Турцию.

- О трудолюбии того поколения ходили разные байки. Якобы Чукарин мог выполнять на тренировке неподдающийся элемент до 500 раз. А Альберт Азарян - спать в "кресте" на кольцах. Была в этих шутках доля истины?

- Силы воли Виктору Ивановичу было не занимать. Примеров множество. После Хельсинки уже в ранге олимпийского чемпиона выступал на чемпионате мира в Риме. Там во время опорного прыжка серьезно повредил палец. Потом врачи обнаружили еще и трещину в кисти. Боль адская, но он выполнил упражнения на двух снарядах, в том числе на перекладине. Тогда они поделили абсолютное первенство с Муратовым. Сам Виктор Иванович героем себя не считал. Ему больше нравилось, когда его называли мастером.

- Сейчас подобрали бы другое слово - профессионал.

- Пожалуй. Но он в любом деле старался быть профессионалом и дойти до сути. Мог, к примеру, разобрать двигатель "Волги" до винтика. Вырос Виктор без отца - тот в 32-м пропал в сталинских лагерях. Родом отец из донских казаков, а мать - обрусевшая гречанка. Она одна вывела в люди двоих сыновей и дочь. Уже став двукратным абсолютным чемпионом Олимпийских игр, тренером сборной, Виктор Иванович предпринял попытку выяснить судьбу отца. Ему даже взялся помочь симпатизировавший прославленному гимнасту председатель КГБ Владимир Семичастный. Но никаких следов в архивах не нашлось.

КРЕДИТ ВЕЗЕНИЯ

- Вообще, мне кажется, провидение хранило Чукарина. Сын "врага народа" после фашистского плена мог навсегда остаться невыездным. Хотя я знаю несколько примеров, когда ради престижа страны закрывались глаза на такие "темные пятна" в биографиях спортсменов. Штангиста Ивана Удодова тоже на руках вынесли из барака Дахау. Ад концлагерей познал и знаменитый борец Яков Пункин.

- Да, можно сказать, Виктору везло. В каждом из 17 гитлеровских лагерей смерть подстерегала, но не настигла. А конец войны он встретил в концлагере на берегу Северного моря. В первых числах мая 45-го пленных ночью погрузили на баржу, загнали в трюмы и задраили люки. Эсэсовцы собирались баржу взорвать, но что-то им помешало. Возможно, то, что англичане высадили десант. Баржу унесло в открытое море, и лишь через неделю по счастливой случайности полуобезумевшие без воды и пищи люди были обнаружены и освобождены. Атлет Чукарин, как и все, выглядел живым скелетом и весил чуть более сорока килограммов.

- Но и на этом его кредит везения не был исчерпан. Многие бывшие военнопленные из немецких лагерей прямиком попадали в советские.

- Посадить не посадили, но паспорт Виктор Иванович получить не мог долго. Пока в одном из учреждений начальник, которому Чукарин грузил мебель и огромный сейф, не смилостивился над парнем и не выдал-таки удостоверяющий личность документ. Повезло и с учебой. Виктор мечтал поступать в Киевский институт физкультуры, но опоздал: прием закончился. Узнал, что такой же институт открыли во Львове. Мгновенно отправился туда - и тоже опоздал. Удрученный спускался по лестнице, и тут его окликнул узнавший бывшего воспитанника преподаватель того самого киевского техникума физкультуры, который Чукарин с отличием окончил перед войной. Проректор Абрам Липман настоял на том, чтобы Чукарина приняли в виде исключения.

- Как-то Виктор Иванович рассказывал мне, как его впервые командировали за границу. Кажется, на фестиваль молодежи и студентов в Будапешт.

- Было это за год до Олимпиады в Хельсинки. Советская сборная отправилась на фестиваль без Чукарина. А перед этим его не взяли на матчевую встречу в Швецию. Помню, он говорил мне, скрывая огорчение: "Ну и ладно, пусть себе едут. А я поработаю над произвольными элементами". Боль убивал в спортзале. Но буквально через день в обком партии пришла телеграмма: "Срочно командировать в Будапешт". Ему экстренно выписали заграничный паспорт и отправили в Венгрию. Говорят, посодействовал тогдашний председатель спорткомитета Романов. Тренеры поняли, что без Чукарина советские гимнасты могут и проиграть.

ПИСЬМА ИЗ ПРОШЛОГО

Увы, два года назад одна московская газета решила дополнить эту историю по-своему. Автор писал, что якобы "нарочный, посланный за Чукариным, разыскал его в ресторане, в шумной компании и очень пьяным". Так тот, дескать, переживал отлучение от сборной. Это сильно уязвило не только семью Чукарина, но и всех, хорошо его знавших: ведь Виктор Иванович вообще не употреблял спиртного и даже на своем юбилее позволил себе лишь полфужера шампанского. Хотели было подать в суд на газету. Да передумали: Господь с ними, недоброжелателями.

Множество слухов пытались плести и вокруг пребывания Чукарина в немецком рабстве. В одной публикации даже "открыли", что он выступал с Ибадулаевым в немецком цирке, а затем тренировался вместе с немецкими гимнастами. На самом деле в это время Чукарин был в Бухенвальде.

Я видел письма, полученные им уже в 70-е годы от дочери немца, в хозяйстве у которого одно время работал военнопленный Чукарин. Увидев в журнале фотографию абсолютного чемпиона мельбурнской Олимпиады, она узнала в нем симпатичного и работящего русского. Показала соседям. Вместе вспомнили, как однажды в школе он обнаружил турник и показал кое-что из своего гимнастического арсенала. Немцы начали собирать вырезки, снимки и организовали небольшой музей Чукарина. Несколько раз приглашали его погостить. После мюнхенской Олимпиады-72 он даже обратился к руководителю делегации Юрию Титову с просьбой разрешить ему к ним съездить, но, конечно, получил категорический отказ.

АРБИТРОМ МОЖЕШЬ ТЫ НЕ БЫТЬ...

- Говорят, из-за принципов не состоялась у него карьера на судейском поприще, да и в качестве наставника сборной не сложилась. Это так?

- На Олимпийских играх в 1960 году в Риме Чукарин входил в состав судейской коллегии. Там в борьбе за золотые медали схлестнулись японец Такаси Оно, соперничавший еще с Виктором в Хельсинки и Мельбурне, и Борис Шахлин. К Чукарину обратились руководители советской команды: "Сделай все, чтобы помочь нашему спортсмену. На карту поставлен престиж страны". Поддавшись на уговоры, Виктор Иванович пошел наперекор своей совести. Убедил финна и немца занизить на коне оценки японцу, а Шахлину, наоборот, поднять - всего на пять сотых. Но этого хватило для победы. Потом Витя рассказывал, что трибуны его освистали. Якобы кричали: "Долой Чукарина!" После этого Виктор решил никогда больше не поддаваться на подобные просьбы и судить только честно. На следующих международных соревнованиях отсудил без сучка и задоринки. Но руководству это не понравилось, после турнира над ним устроили настоящее судилище. Он очень переживал. И дал слово, что вообще не будет судить.

- Разные бывают у людей понятия о чести...

- Тренером сборной Виктор Иванович с его авторитетом мог оставаться вечно. Но ушел, не желая играть в несправедливые игры. Не мог себе простить, что в Мюнхене, поддавшись на уговоры братьев Клименко, уступил роль выводящего тренера Михаилу. Тот сделал все возможное, чтобы его брат Виктор оказался в более комфортных условиях, чем набиравший обороты и впоследствии ставший олимпийским чемпионом Николай Андрианов. Виктора приглашали в Москву, но он возглавил кафедру львовского инфизкульта. Вскоре, правда, предпринял еще одну попытку в большом спорте вместе со своим самым талантливым учеником Сафроновым. И получил очередной удар ниже пояса. Воспользовавшись отсутствием Чукарина на тренерском совете, Сафронова вывели из списков сборной, выезжавшей на Олимпиаду в Монреаль. А он ведь был одним из претендентов на медали.

- Но с авторитетом Виктора Ивановича можно было поднять скандал на весь Союз, на весь мир!

- Вот и мы всей семьей корили его тогда, что не поддержал любимого ученика. "Ну не драться же мне с ними, - говорил Чукарин. - А взятки давать не приучен".

Человек в 20 лет вступил в бой с фашистскими захватчиками, прошел горькие уроки выживания в плену, стал первым в СССР абсолютным олимпийским чемпионом в 31 год, повторил это достижение в 35 лет, в 36 непобедимым ушел из большого спорта - и оказался безоружным перед людскими пороками.