Газета Спорт-Экспресс № 135 (2628) от 18 июня 2001 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1

Административная столица России - Москва. Баскетбольная переехала. Куда - пока не известно. А воздухоплавательная - на месте, в Великих Луках, где на днях завершилась уже 6-я ежегодная международная встреча аэронавтов, она же - чемпионат России.

Поезд "Москва - Великие Луки ". 6.55. До цели километров двадцать. Вдруг в окне, среди мелькающих столбов, из серого неба проступают перевернутые капли, готовые упасть в небо (только не дают привязанные снизу корзины с людьми). Вблизи - огромные, цветные, вдали - еле видные сквозь матовое стекло сплошной облачности серые пятнышки.

"Чокнутые, - думаю я. - Чего не спится?"

РОССИЯ - РОДИНА ШАРОВ?

- Мест нет! - сказала мне администратор центральной гостиницы "Юбилейная". - И брони нет! И в других гостиницах ничего нет! Вообще ничего нет!

Я уже собирался идти искать комнату у каких-нибудь привокзальных старух, но тут появился мужчина с воздушной символикой на майке и сказал, что он из федерации, ответственный за расселение, и что для "СЭ", конечно, номер найдется - с телефоном, телевизором, холодильником и натюрмортом на стене. За 150 рублей в сутки (в Иркутске за такой же платил недавно 1200!). Коммунизм! Тот же представитель сообщил о графике соревнований: каждый день два полета - утром и вечером. Брифинг перед первым начинается в 5 утра (вставать, значит, в четыре?!), а вечерний полет кончается за полночь. Спать некогда.

Встретившись под вечер с пресс-атташе и главным фотографом соревнований Николаем Рябцевым, я задал ему вопрос в лоб: они здесь все что - с ума посходили? И услышал, что график - суровая необходимость: днем в атмосфере от прогрева земли начинается черт знает что. Так называемые "термики" - нисходящие и восходящие потоки воздуха - достигают скорости 20 м/сек, а крейсерская вертикальная скорость шара - всего 5 м/сек. Шар может либо засосать в облако, как пылесосом, либо грохнуть о землю. Термики эти могут быть локальными: то один поток, то через десять метров - другой. И неизвестно, то ли вверх вынесет, то ли вниз...

- Как-то мы в Ташкенте летали на фиесте (что-то вроде неофициальных соревнований - летай в свое удовольствие. - Прим.Т.Д.), - рассказывает Михаил Найдорф, самый пожилой (62 года) аэронавт из собравшихся в Великих Луках. - Там был какой-то праздник, и организаторы заставили нас взлететь в половине двенадцатого над городом. Это было что-то страшное. Мой шар дважды попадал в нисходящий поток и пикировал на какие-то гаражи... Один сразу после старта грохнулся на улицу. Другой шар попал-таки на высоковольтку. Живы остались, но тросы пережгли и обесточили рядом стоящую тюрьму и весь район. Вызывали пожарную команду - снимать пилотов с проводов.

Очевидно, самый первый аэронавт, рязанский подьячий Крякутный, в 1731 году о существовании термиков не знал - стартовал, как и ташкентская фиеста, средь бела дня на своем наполненном дымом бурдюке. И, как констатирует летописец, "нечистая сила подняла его выше березы, ударила о колокольню, он уцепился за веревку, чем звонят, и остался жив". К сожалению, подвиг никто не запротоколировал. Так он и остался очередным неофициальным примером российского первенства типа "Россия - родина слонов".

Зато братья Монгольфье сделали все по уму - их официально первый в мире воздушный шар по сути ничем не отличался от современных. Кстати, и Крякутному, и братьям, очевидно, скоро придется посторониться - если будет доказано, что первыми полетели в небеса инки за тысячу лет до Царя Гороха. Рисунок воздушного шара, точнее, этакого огромного квадратного мешка, разглядели на какой-то гробнице. Энтузиасты по примеру Хейердала построили копию. Внизу болталась не корзина, а лодка из тростника. Оболочку сшили из ткани, сработанной по доисторическим рецептам. Шар резво взлетел до облаков и так же резво грохнулся на землю. Аэронавты разлетелись кто куда, отделались травмами и преисполнились еще большей уверенности, что история воздухоплавания началась задолго до нашей эры.

ТЯЖЕЛЫЕ СНЫ

За 835 лет существования Великих Лук, если верить летописям, захватчики разных национальностей и вероисповеданий разрушали их 14 раз. В итоге в городе не осталось ни одного памятника старины - одни снесла советская власть, другие немецко-фашистские захватчики, третьи разрушились сами. Колокольня Спасо-Преображенской церкви вдруг начала крениться, как Пизанская башня, и в 1929 году без всякой помощи большевиков грохнулась в реку Ловать...

Зато сегодня Великие Луки - памятник сталинской архитектуры в чистом виде. И довольно симпатичный. Я чуть не пустил слезу, увидев полузабытые неоновые вывески (правда, не светящиеся по причине отсутствия неона) "Молоко", "Мясо", "Продукты". Капитализм в основном сосредоточен вдоль главной улицы - естественно, имени Ленина. Популярны сигареты "Прима Ностальгия" с профилем Сталина на картонке. На стенах - лозунги некой НБП (Национал-большевистской партии?): "Рабочий, возьми свое!" и "Смерть богатым!" Стремится спрыгнуть с пьедестала над собственной могилой Александр Матросов с гранитным ППШ. Рядом в парке имени его имени машет косой служащий ДЭЗа...

Футбол в Великих Луках дышит на ладан. Местные "Кривичи" в 9 играх этого сезона не победили ни разу. И спортом номер один здесь становятся полеты на воздушных шарах. 100-тысячные Великие Луки сегодня - столица российского воздухоплавания. Среди горожан бытует мнение мистического толка о том, что шары прилетели сюда не случайно. Об этом рассказал мне президент федерации воздухоплавания Николай Тарасенко: "Был такой писатель Сологуб. Родом отсюда. Его называют великим прорицателем - в одном из романов он точка в точку 17-й год предсказал. А в романе "Тяжелые сны" главному герою снится, что в Луках над ним летают шары..."

ГОНКИ ЗА ЗАЙЦАМИ

Происходит все так. Директор соревнования узнает от метеорологов, откуда дует ветер, и придумывает задания пилотам. Отсебятины быть не может - есть набор типовых задач. Пилоты могут "бомбить цели", гоняться за "аэростатом-зайцем" и, когда тот приземлится, кидать в него "бомбы", соревноваться, кто пролетит дальше и быстрее, кто сделает самый крутой маневр ("локоть").

"Бомба" (или маркер) совсем не смертоносна: 70 граммов песка, зашитые в конце полутораметровой ленты (она тормозит падение - даже столь ничтожный груз, скинутый с километровой высоты, способен расколоть, как орех, случайно подвернувшуюся голову). Бросают маркеры не только в кресты-мишени, но и для протокола: именно по ним судьи потом составят отчет о полете. Одна беда: местные колхозники неравнодушны к этим кусочкам материи. Утаскивают - на портянки, что ли?

Судей здесь тьма! Младшие, или наблюдатели, летают вместе с пилотами, подмечают любую неточность и нещадно штрафуют. Другие следят за полетом из автомобиля, ищут маркер, и, если не находят, - снова штраф...

- Дотошные, - говорит Рябцев. - Вот есть правило, что машина команды не должна подъезжать к кресту ближе 100 метров. А тут остановилась одна машина - ребята суетятся, по рации переговариваются с шаром. Судья измерил - оказалось, что от машины до креста 96 метров. Оштрафовали! На 25 очков.

Над младшими судьями есть еще и старшие. Они проверяют младших и утверждают их отчеты. А над всеми - директор. Точнее, диктатор. Он лично вводит в компьютер данные, поданные судьями. Директора для большей объективности присылают из-за бугра. Последние три года им был летучий в прямом смысле голландец (1000 часов налета) Матаис де Бруин. На этот раз он приехал в качестве участника, а директорствовала англичанка Элисон Одил.

Но с виду вся эта "репрессивная машина" - развеселая и разношерстная компания старшеклассников, безусых студентов и бородатых кандидатов наук. Не знаю, каким уж Де Бруин был директором, но сейчас это свой в доску парень, готовый расхохотаться над любым русским анекдотом.

Перед каждым полетом - брифинг, вроде урока в классе. Все садятся за парты, раскладывают планшеты. Перекличка, синоптик дает прогноз погоды, директор объявляет задания. Вопросы, уточнения... Наконец, урок окончен, ученики бросаются по машинам и мчат на место старта.

ВОЗДУШНЫЙ ИЗВОЗЧИК

- Запрыгиваем! - кричит Виктор, и мы гурьбой лезем в корзину. Чем-то это напоминает бегство белогвардейцев на последнем пароходе из Крыма. Уж больно стремительно проходит шар все стадии надувания: сосиска - сарделька - груша - капля.

Мы - это "нахлебники" (я и две девицы - внучки какого-то местного начальника) плюс наблюдатель Андрей, штурман Саша и сам Ильин. Нас посадили на шею Виктору, потому что такая уж у него обязанность - быть извозчиком для VIP-персон. Шар Ильина почти в два раза больше других, корзина размером с ванную комнату, тогда как под остальными шарами - этакие типовые сортиры, где и двоим тесно.

Перед "бегством" были долгие поиски места старта: ездили по буеракам, почти разгрузились за коровником, снова сорвались с места, запускали маленькие шарики, чтобы определить направление ветров. Но вот - летим.

Сначала нам надо "разбомбить" мост, затем выполнить "локоть" - свернуть как можно круче с главного курса и сбросить маркер в 3 километрах от моста. Наблюдатель чертит в тетрадке, штурман закрепляет над пропастью планшет с картой, чтобы не занимал место в корзине. Виктор устремлен вперед, работает горелкой и слушает Сашу, который непрерывно читает ему показания приборов - альтиметра и какого-то GPS. Эта штука размером с мобильник - последний визг навигационной техники. Он через спутник указывает координаты, направление движения, скорость, время и еще черт знает что... В память самых крутых "джипиэсок" внесены все дороги на земле и даже улицы. "Едем в Казань на соревнования, - рассказывал мне Рябцев. - Там новый мост построили, он еще в базу данных не был внесен. Переезжаем его - пиликает: "Ребята, вы по реке едете!" Эта штуковина нынче стоит минимум 200 баксов".

Удивительное ощущение! Вверху в корзине всегда полный штиль: ведь ты и есть ветер - летишь-то вместе с ним. Вот и наш мост Нас несет левее. Ищем поток, смотрим, куда сносит другие шары, куда летит дальняя тучка, дым из крестьянской печи... Вот дела - дымок-то внизу идет прямо на нас! Да и шары вдали понесло вспять. Это все тучка поработала - выдавила нижний слой воздуха. Но у Виктора рождается гениальная идея: верхним ветром пройти правее моста, спуститься в нижний поток, на обратном пути закинуть на мост "бомбу" и вернуться с прекрасным "локотком" - не просто свернуть с курса, а повернуть на 180 градусов! Редчайший маневр! Правда, маркер наш падает метрах в 250 от креста, и до полного поворота не дотягиваем градусов сорок. Но мы явно не худшие: те, кто попал во встречный шквал, вообще до моста не долетели.

Кидаем второй маркер, приземляемся на лужайке. Доедет ли сюда машина? По карте вокруг - топь. Саша уходит на поиски дороги. Спустя полчаса возвращается с двумя ребятами из команды, говорит, что у машины кончился бензин. "Труба! - думаю, - засели! Теперь шар с корзиной на себе нести по болотам..." Но выход есть! Виктор садится в корзину, горелкой чуть поднимает шар, а мы, как бурлаки, на тросе буксируем его над заливным лугом, ручьем, поднимаем на пригорок... Удивительная, наверное, со стороны картина: ведут на привязи "слона" величиной с трехэтажный домище. Под "слоном" в корзине восседает Виктор, попыхивая горелкой. И кажется, что "слон" дышит - когда Ильин вдувает в его легкие порцию теплого воздуха.

Слава Богу, штиль. Я представил порыв ветра и нас, улетающих живой гирляндой следом за шаром. Такое было в первый день соревнований. Навалилась гроза, разыгрался ветер, и корзину с супругами Мильяненко при посадке так шмякнуло о землю, что Александр вылетел из корзины, но веревку не отпустил. Шар рванул вверх, потом вниз - так и скакал по земле, а сзади на веревке болтался пилот.

В тот же день аэростат "Россия" при посадке чуть не проехался по деревенским крышам, снес три бетонных столба и обесточил весь район. Позже, в качестве компенсации за нанесенный ущерб, Ильин будет катать на шаре двух главных энергетиков. ЛЭП - главная опасность для воздухоплавателей.

- До города далеко? - спросил я девицу на велосипеде с выпученными от удивления глазами. - В какой мы области, девочка?

- В Псковской, - сказала она. - Не надо через нашу деревню проходить. У нас корова шаров боится, и лошадь тоже.

МЕДАЛЬ В СТАКАНЕ

Стартовали соревнования из "крепости" в центре города. Там же и финишировали. От крепости остался, собственно, один земляной вал высотой 21 метр, на котором и собрались, как на трибунах, зрители. Вал охраняет нынче заплесневелый пруд, четыре футбольные площадки да заросший травой холм - остатки фундамента церкви. По холму бегает местный прозаик Владимир Павлов в шортах, размахивает ракеткой для бадминтона и толкает речь. Разглядев во мне благодарного слушателя, отводит в сторону: "Вы стоите на святой земле! Великие Луки - это второй Сталинград! Великие Луки - это родина Рокоссовского, актрисы Чуриковой, Дмитрия Аленичева, спартаковца Германа Ловчева... И вот теперь город - столица российского воздухоплавания... Спасибо вам, ребята!"

- Не за что, - отвечаю.

В этот день из 22 шаров над крепостью прошли только семь. Промахнулся и прошел 250 метрами правее лидер Виноградов (но все равно удержался на первом месте). Боролся до конца его главный конкурент Баженов - долго висел на высоте, ждал попутного ветерка. Не дождался. Третьим и четвертым стали мои знакомые - Ильин и Найдорф.

- С того места, где я взлетал, стартовали еще четыре шара, - прокомментировал последний. - Однако я пришел в крепость, а они нет. Опыт! Надо было найти ту струйку единственную, которая и вела к крепости.

На следующий день на аэродроме музыка, летят парашютисты, трещат винтокрылые, толпа за шашлыком... Нахожу чемпиона - Виноградова. Он местный. Умудрился за четыре года налетать 500 часов!

- Вы тут каждый овраг знаете... В этом и преимущество?

- Здесь многие летают не один год, - возражает Сергей. - Каждый куст знают, не то что овраг. И потом, если есть карта и джипиэска - проблем нет. Но я действительно всегда использую рельеф. И другим советую: "Ветер всегда дует вдоль реки. Где-то лощинка - она всегда подсосет, притянет. Вдоль склона будет восходящий поток. Или нисходящий..."

- Как вы начинали?

- Я железнодорожник, начальником цеха работал, механиком. Когда здесь первый чемпионат проходил, мне посчастливилось попасть в команду Мельяненко - штурманом на земле. В конце чемпионата сказал своему шефу: "Борис Николаевич, если когда-нибудь у нашей фирмы будет шар, позволь мне быть пилотом!" Он отшутился: "Только вторым, а не первым!" А через год говорит: "Серега! Собирай команду и езжай учиться летать на воздушном шаре". Я обалдел! На первом чемпионате сразу после школы занял пятое место из 25, на следующий год - четвертое, потом стал вторым, а теперь два года подряд первым.

- Стабильность - показатель мастерства.

- Сначала мастерства не было. Было чутье потока. Не могу объяснить... Маленькое смещение, которое на большой высоте трудно заметить, - я могу как-то ощутить. Как будто во мне джипиэс. Иногда сам себе удивляюсь.

Торжественное построение. Последняя перекличка. Какой-то генерал говорит о планетарном значении чемпионата. Вручают медали. Кто-то окатывает пилотов струёй шампанского... Голландец, который, по его словам, больше трех раз в одну страну не ездил, теперь готов приехать в Великие Луки в пятый раз и занять-таки первое место. Американец Даниель Дален, занявший предпоследнее место, заявляет, что, несмотря на комариный беспредел, этот уик-энд был лучшим в его жизни...

Торжества перемещаются в драмтеатр. Призы от спонсоров, огромные часы американцам (они перед соревнованиями одарили федерацию вымпелом метр на метр), путевка в Финляндию и Швецию Виноградову, золотые часы Баженову, чашки, кубки, медали, сервизы... Никто не забыт, ничто не забыто. Ильину союз фермеров вручает живого поросенка - тот визжит на весь театр. "Подложили свинью!" - возмущается Виктор... Потом танцы и фуршет. И Антон Морев, признанный самым симпатичным пилотом, топит свою бронзовую медаль в стакане и пускает водку по кругу.

В разгар веселья небо решает испортить великолучанам праздник. Из-за дождя отменяют "ночное свечение шаров" в крепости. Хмурые горожане под зонтиками расходятся по улице Ленина. Немногочисленные кабаки переполнены.

Наутро в "Юбилейной" пусто и грустно. Как в пионерлагере в пересменок. Пока не появляются новые постояльцы. Это футболисты питерского "Динамо" приехали обыгрывать "Кривичей".