Газета Спорт-Экспресс № 84 (2577) от 14 апреля 2001 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 2

ДОКТОР ИВАНЫЧ ИЗ ИОРДАНИИ

В саратовском "Соколе" колоритных личностей хватает: автор кубкового хет-трика в ворота "Спартака" Андрей Федьков, ветеран Дмитрий Кузнецов, главный тренер Александр Корешков... Но нет фигуры колоритнее вице-президента клуба Аделя Сайда Омара-Масуда.

Вице-президент "Сокола" - явление в нашем футболе уникальное. Иорданец, а русские традиции знает и чтит получше иного жителя Самары или Воронежа. Иностранец, некогда приехавший в чужую страну и ставший в ней своим. Нет нужды называть его по имени или должности: достаточно упомянуть о Докторе, и собеседник поймет, что речь идет не о Мышалове, Дикуле, Мироновой или Василькове. В российском футболе Доктор один.

СЫН ТОРГОВЦА

- Я родился в семье с достатком, - вспоминает Адель Сайд Омар-Масуд. - Отец был торговцем, дела у него шли неплохо, и он дал хорошее образование всем детям, а у меня ведь восемь сестер и четыре брата.

Иметь большую родню хорошо: во время сборов "Сокола" Доктор никогда не чувствует себя оторванным от семьи. В Турции от него почти не отходил зять - семья одной из сестер живет в Анталии. На Кипр из Аммана прилетел старший брат Аднан, бывший капитан, а ныне один из тренеров сборной Иордании. На Востоке родственников забывать не принято. К тому же на родину Доктор выбирается нечасто.

- Ездил туда, когда умер наш король. Его хоронил весь мир. Правда, в Аммане был всего два дня и остановился в гостинице. К родным не поехал специально: посетишь одного брата, обязательно надо заглянуть и к трем остальным. А раз у них погостил нельзя забыть и о сестрах. Времени просто не хватило бы, а обижать никого не хотел. Вот поэтому домой почти и не езжу - меньше чем на две недели ехать нет смысла.

Брат Аднан, присутствовавший при нашей беседе, от себя добавил:

- Если Адель приезжает домой, то почти все разговоры только о России. Через два дня начинает звонить в Москву, а через пять мечтает туда уехать. У него давно там и душа, и сердце, и жизнь. Иордания по сравнению с Россией обделена любовью моего брата. Но мы уже привыкли и к тому, что он стал совсем русским, относимся спокойно. Молодец, хоть язык не забыл и нас в гости приглашает.

Когда летом 1974 года будущий Доктор приехал в СССР, ни о чем таком он и не думал. А хотел поскорее уехать домой.

- Я мечтал работать в спорте, а СССР был мировой спортивной супердержавой. Образование, которое дают в российских спортивных вузах, ценится и сейчас. Тогда диплом ГЦОЛИФК означал хороший шанс получить на родине работу, - объясняет Адель, почему выбрал нашу страну. - Правда, поначалу меня отправили в Харьков. Местный университет считался одним из лучших по части обучения иностранных студентов русскому языку.

- Вы, когда приехали в СССР, по-русски не знали ни слова?

- Только "спасибо". Сказать, что было тяжело, - не сказать ничего. Я, молодой, уверенный в себе человек, едва не плакал. Холодно - приехал в ноябре. Никого из близких рядом, никакого общения. Язык оказался ужасно трудным. Особенно меня добивали падежи: "Увидеть Аделя, пойти к Аделю..." Я был готов все бросить и уехать домой.

- Почему же остались?

- Сказал себе: я мужчина, а мужчине будет стыдно сказать дома родственникам, что уехал, потому что на улице было минус 10 и трудно было учить падежи. Промучился четыре месяца - а потом как прорвало: по-русски заговорил свободно. Сразу появилась масса друзей, я почувствовал себя в своей тарелке, а летом меня перевели в Москву.

ЖЕНА ИММИГРАНТА

В Москве Адель встретил Людмилу. Через два года у них будет серебряная свадьба, выросли дочери Наталия и Сальма, растет внучка Алия.

- С женой учились в одном институте, но в отличие от меня она была действующей спортсменкой - мастером спорта по художественной гимнастике. Карьеру ей, правда, пришлось завершить досрочно из-за детей, но кое-что сделать в спорте успела. Мне с ней легко: она прекрасно понимает, что такое спорт со всеми его прелестями.

- Не из-за нее ли вы и расстались с Иорданией?

- Нет, что вы! Мы сразу договорились, что после получения дипломов жить отправимся ко мне на родину. Люда уже и арабский язык стала учить. Только он ей бывает нужен редко - когда к нам приезжают иорданские родственники. Они ее очень любят. А у моей мамы Людмила - любимая сноха.

- Чем занимается ваша жена?

- Домом. Так сложилась судьба. Если честно, то в конце 70-х выйти замуж за иностранца - это был поступок. Ей тяжело пришлось, когда она объявила родным, что намерена связать со мной судьбу. Досталось и в институте: несколько раз вызывали в ректорат, объясняли про политическую обстановку. Людмила ушла из комсомола, что по тем временам означало проблемы при трудоустройстве, а потом оставила и работу. Да что там говорить! Будущую жену у нас принято представлять своей семье до свадьбы. Сделать это было очень непросто: для того, чтобы Людмиле дали визу в Иорданию, мне пришлось просить очень многих людей, на оформление документов ушло больше полугода.

- Почему же вы в итоге так и не уехали домой?

- Из-за работы. Сразу после окончания института посол Иордании в СССР предложил мне работу - престижную и хорошо оплачиваемую. Шутка ли, в середине 80-х я получал 1700 долларов в месяц - огромные деньги в советской Москве.

НАЦИОНАЛИЗМ ЕСТЬ ВЕЗДЕ

- Где вы с молодой женой поселились?

- У ее родителей, а потом построили кооператив. Семь лет я прожил в Гальянове, у метро "Щелковская". Там и к футболу приобщился - на Бабаевке. Есть такое поле в том районе. На нем и в 70-е собирались приличные компании, и сейчас. Шалимов, Кульков захаживают, например. Я это поле облагораживал несколько лет. На своем белом "Вольво" ездил и искал тракториста, чтобы тот снег убрал и поле укатал.

- Сами кем играли?

- Нападающим. В первый раз, помню, приехал, попросился поиграть. Взяли, а потом ни один серьезный матч на Бабаевке без Аделя не обходился. Окончательно признали, когда хет-трик сделал. Там и знакомствами футбольными оброс. Хотя мне это ничего не приносило, кроме возможности достать билет на престижный матч. Я тогда и не думал, что окажусь в футболе - просто любил его, не более.

- Как к вам прицепилось прозвище Доктор?

- Там же, на Бабаевке. Я после диплома продолжил учиться в аспирантуре. Диссертацию защитил, скажу без ложной скромности, с блеском. Название помню дословно: "Совершенствование тактического мышления футболистов разной квалификации и различного уровня мастерства". До сих пор горжусь, что стал первым иорданцем, получившим научную степень в области физкультуры и спорта.

- Домой-то первого доктора не звали?

- Звали, и не раз. Но поначалу я был привязан к России хорошей работой, а потом просто понял, что без нее уже не смогу. Знаете, какое самое главное достоинство вашего народа?

- Расскажите.

- Вы не предаете своих друзей. Я понял: если со мной тут дружат люди, это навсегда. Надо только быть с ними искренним и стараться помочь.

- Однако в России рядом с искренними отношениями и крепкой дружбой всегда не менее пышно цвел национализм. У нас не любят иностранцев, особенно тех, кто сюда приехал и чего-то добился. "Какой-то иорданец - и вице-президент" - я эту фразу, уж извините, слышал не раз за вашей спиной.

- Мне везет: мне ничего подобного слышать не приходилось и общаться с подобными людьми тоже. У меня дома тоже есть националисты, которым не по душе иностранцы. "Понаехали тут!" - это расхожая фраза, которая не имеет национальной принадлежности. Я всегда готов к разговору с теми, кто считает, что иорданцу не место в российском футболе. Если человек сумеет доказать, что я не приношу клубу пользы на своем месте, могу уступить ему кресло.

- А что входит в круг ваших обязанностей?

- Начинал с того, что привез в "КАМАЗ", к Четверику, трех своих земляков. Двое Аль-Шагран и Аль-Шебат - остались. Увы, в отличие от меня, выучить русский и адаптироваться в России ребятам до конца не удалось. Сейчас много работаю в Москве, где находятся штаб-квартиры РФС, ПФЛ, офисы фирм, которые торгуют экипировкой, занимаются организацией сборов. Немало приходится ездить по селекционным делам "Сокола". Только за эту зиму побывал в Киеве, Донецке, Алма-Ате, Астане, Донецке, Тбилиси.

ОТ "ДИНАМО" ДО "СОКОЛА"

"КАМАЗ" был первым клубом, где Доктор числился в штатном расписании - менеджером. А дебютом была работа с московским "Динамо" в начале 90-х.

- Тогда мне пришлось уйти с дипломатической работы, - вспоминает он. - "Помог" Саддам Хусейн, напавший на Кувейт, в посольстве которого я работал в Москве. Когда Ирак оккупировал Кувейт, в посольстве пошло сокращение, и меня, иорданца, естественно, уволили в числе первых. Ушел в бизнес - стал вместе с братом и компаньонами возить в СССР товары повседневного спроса, в основном телевизоры. В ту пору и познакомился с Толстых, Бесковым, Федотовым, помогал им в решении каких-то бытовых вопросов. Это не было работой в клубе, да я получить ее и не стремился. Бизнес шел хорошо, магазин наш процветал. Но потом шоп-туристы стали продавать телевизоры в Лужниках прямо с машин. Дела пошли хуже, магазин пришлось закрыть. И тут в Москву приехала сборная Иордании, которая готовилась к отборочным матчам ЧМ-98. Я организовал несколько спаррингов, а в "КАМАЗе" решили купить двух игроков. Заодно с ними Четверик позвал в клуб и меня.

- Какие у вас с ним отношения? Многие в "КАМАЗе" на него обижены, сам он теперь не у дел.

- Про нынешнюю жизнь Валеры я все знаю. Недавно помог ему купить квартиру в Москве. Да, он сложный человек, но факт остается фактом: от заводской команды до участника Кубка Интертото "КАМАЗ" добрался именно при Четверике. Развал клуба в середине 90-х остановить было сложно. АО "КАМАЗ" отказалось от футбола на три года. Генеральный директор Иван Костин так и сказал: "О моем существовании забудьте на три сезона, выкручивайтесь сами. Станет заводу легче - помогу". Сейчас команда ожила и скоро, уверен, вернется в первую лигу. "КАМАЗ" для меня, как первая любовь - навсегда.

- Потом были Липецк и Саратов. Причем в течение одного года...

- Тот год и вспоминать не хочется. Сначала мы с Федотовым собрали в Липецке хорошую команду, которая шла в группе лидеров первого дивизиона. Однако отношение к ней лучше всего характеризует такой факт: за три месяца - ни одной зарплаты. В июне Владимира Григорьевича пригласили в "Сокол", а он непременным условием своего появления в Саратове поставил и мой "трансфер". Поэтому, когда Федотова отправили в отставку, ушел из "Сокола" и я, хотя президент Роман Пипия хотел меня оставить. Вернулся только после того, как Григорьич трудоустроился в Новороссийске. За это время полгода успел провести в Туле. Застал Кучеревского, помогал Буряку. Он, кстати, к нашей первой лиге так и не привык. Томск, Тюмень, Нальчик - эти маршруты оказались не для великого украинца. Ему бы иную географию - Мадрид, Париж, Мюнхен. Жаль: Леня - человек талантливый.

- Почему "Сокол" в 1998-м не сумел выйти в высший дивизион; хотя за два тура опережал Нижний Новгород?

- Считаю, виноваты все, кто работал тогда в клубе. Подвели президента, губернатора, болельщиков. Ошибок мы наделали много. Но я все равно горд тем, что сумели выправить почти безнадежную ситуацию. "Сокол" к середине чемпионата был двенадцатым, у команды не было поставленной игры. Президент предлагал нам подумать уже над будущим сезоном, поработать на перспективу, но мы сумели догнать и перегнать конкурентов. Может быть, это и к лучшему, что мы тогда не попали в высший дивизион: команда к этому была еще не готова. Сейчас ситуация иная, и я уверен, что статистами мы в элите не станем. Напротив, можем и удивить.

- Вы столько лет в России. Не думали сменить гражданство?

- Как не думал?! Я уже седьмой год гражданин России. У меня два паспорта - иорданский и российский. И я горжусь, что стал гражданином такой великой страны, как ваша. Впрочем, она давно и моя тоже. У меня здесь даже отчество появилось - Иванович.