Газета Спорт-Экспресс № 43 (2536) от 23 февраля 2001 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 2

Марьян ПЛАХЕТКО

ЗАЩИТНИК В КВАДРАТЕ

Он почти 40 лет армеец. И День защитника Отечества для бывшего защитника ЦСКА полковника запаса Марьяна Плахетко - праздник профессиональный.

"СКИНУЛИСЬ ПО ТРЕТЬЯКУ..."

- Марьян Иванович, откуда такая фамилия?

- Честно говоря, не знаю. Но фамилия достаточно известная. Мой отец, дед, прадед были большими мастерами в деревообрабатывающей промышленности, создавали проекты и строили дома. На Львовщине их знало не одно поколение.

- Не дразнили из-за фамилии? Например, Плохишом?

- Нет, нашу семью слишком уважали. А вот в ЦСКА оказался среди героев ходившей тогда шутки: "Собралась компания, скинулись по Третьяку, купили ящик Сухи, а на закуску - Гусева, Лебедева и Капустина. Выпили, оказалось Мальцев..." Ну и так далее. Помню, там еще патруль навстречу попался: Старшинов и братья Майоровы, а с ними Репс на поводке... Ну а закончилось все, как понимаете, Плахетко...

- Почему остановили выбор на футболе - ведь в те годы он во Львове серьезных оборотов еще не набрал?

- Время было послевоенное, у нас в Нижанковичах забава была одна - с утра до вечера гоняли резиновый мяч. Даже коров пасти с ним ходили. И я уже в 13 лет играл за взрослую команду поселка.

- А болели за кого: за СКА или за "Карпаты"?

- Тогда мы все болели за "Динамо" (Киев). Оно было для нас чем-то вроде божества.

- Кто ходил у вас в кумирах?

- Все. Трояновский, Каневский, Лобановский, Турянчик, Базилевич, Щегольков, Островский, Макаров... Я ж говорю, мы на них молились.

ОТ ГОРЯНСКОГО К ШАПОШНИКОВУ

- Как в "Карпатах" оказались?

- Я хоть школы и не имел, но здорово помогло, что рано затесался в компанию взрослых. Пусть через синяки и шишки, но прибавил в мощи, поднабрался опыта, стал лучше бить с левой ноги. В 1961-м уже играл за "Трудовые резервы" и молодежную сборную Львовской области. Мы чемпионами Украины стали и вторыми в Союзе. Кстати, на первенстве Украины в Стрию меня признали лучшим защитником, а Володю Мунтяна - лучшим полузащитником. Он был маленьким, худеньким, но играл здорово. Хотя трудно было представить, что эта "тростиночка" со временем начнет забивать чуть ли не с сорока метров. После Стрия меня и пригласили в "Карпаты", которые тренировал Евгений Горянский. Через год уже к основе подобрался, но тут неожиданно в армию забрали.

- Почему неожиданно?

- Дело в том, что тогда существовали два обкома - по сельскому хозяйству и промышленности, и какой-то из них курировал и вопросы призыва. "Карпаты" с нужными людьми договорились, и мне сказали, чтобы я на повестки внимания не обращал. Но потом обкомы объединили, пошла неразбериха, и я, получив очередную повестку, решил в военкомат все же сходить. А вышел оттуда уже призванным на срочную службу. И отправили меня во Львовское политучилище, где я по полной программе прошел курс молодого бойца. Сергей Шапошников, тренировавший в ту пору СКА, практиковал подобное: ему после этого было проще работать с игроками. Понюхав пороху, они уже понимали, что в армии надо выполнять приказы и меньше распускать язык.

- И кто защищал честь Прикарпатского военного округа?

- Команда у нас подобралась очень приличная: Капличный, Дударенко, Грещак, Шулятицкий, Секеч, Пузач... Шапошников-то тренер был амбициозный, хотел не просто играть, но и выигрывать, вот и собирал перспективных ребят. А с комплектацией у него раздолье было - в Прикарпатье и Закарпатье таланты никогда не переводились.

УВОЛИТЬСЯ НЕ ДАЛ БОБРОВ

- В 1967-м вы вполне могли отправиться на дембель...

- Мог, да не смог. Еще когда играл за молодежную сборную Украины, меня заприметил Бобров, в то время главный тренер Вооруженных Сил. И, возглавив ЦСКА, прислал на меня вызов. До дембеля оставалось два месяца, но приказ есть приказ, пришлось ехать. Думал, ненадолго. Меня ведь и Коман через родителей в Киев сватал. Но, правда, я бы туда пойти не рискнул: у "Динамо" в защите играли Турянчик, Соснихин, Круликовский... Не пробьешься. А вот с "Шахтером" у меня даже договоренность была. И чтобы я после увольнения никуда не дернулся, они мне втихаря ежемесячно по 120 рублей приплачивали.

- Ну и дослужили бы себе два месяца в ЦСКА, а потом в "Шахтер" махнули...

- Так я на это и рассчитывал. И не потому, что не хотел себя погонами обременять. Перспективы не видел. В ЦСКА компания защитников еще круче киевской была: Шестернев, Капличный, Морозов, Антоневич... Я Боброву даже про доплату в Донецке рассказал. А он рассмеялся: "Ты подпишись на лейтенанта, а мы все устроим, и с Донецком тоже". Но я продолжал стоять на своем. Отказался от поездки в Японию, куда команда полетела после чемпионата. Помню, сказал Боброву: "Во-первых, не хочу занимать место человека, отпахавшего весь сезон, а во-вторых, боюсь, что вы прямо у трапа заставите рапорт подписать". Бобров опять усмехнулся: "Ну, как знаешь". А дней через десять захожу в управление, и мне с порога объявляют: поздравляем - тебе, Шулятицкому и Кудасову младших лейтенантов присвоили.

- И многих Всеволод Михайлович в офицеры произвел?

- На моей памяти накладка лишь с Абдураимовым произошла. Но это уже при Николаеве. Берадор и Москвой тяготился, и теми требованиями, которые предъявлял Валентин Александрович. Ныл, плакался. На его счастье, в Совете национальностей тогда Насретдинова председательствовала, из Узбекистана. Она-то и обратилась к первому замминистра обороны маршалу Якубовскому: мол, для подъема настроения у хлопкоробов, а значит, и производительности труда верните Абдураимова в Ташкент. Ну как было отказать хлопкоробам?

ЛЬВОВСКИЕ "ТАНКИСТЫ"

- В ЦСКА вы, наверное, влились без проблем? Там ведь столько ваших земляков играло.

- Это, конечно, здорово помогло. Я хорошо знал Дударенко, Капличного, Шулятицкого, Юшку. Сдружился с Юрой Истоминым, который тоже приехал из Украины, из киевского СКА. Но мы не обособлялись. В компании у нас были и Толя Масляев, и Кудасов, и Баужа. А вот на поле львовская бригада действительно выделялась, особенно хорошей игрой головой. Сказывались тренировки Шапошникова, который во Львове надевал нам танкистские шлемы, и после прострелов с фланга мы с нападающими шли на мяч лоб в лоб. А в игре уже привычка срабатывала: забывали, что без шлемов. И в воздухе "птички" у нас практически не пролетали. Капличный вообще мог из штрафной мяч сразу в центр поля выбить.

- Долго пришлось "под великими" сидеть?

- Нет, Бобров мне доверял и сразу стал выпускать в основе. За два года, пока Всеволод Михайлович руководил ЦСКА, я две или три встречи всего пропустил. С ним вообще легко работалось. Он никогда не кичился своим величием, никого не стращал, что отправит в войска. Наоборот, душевным был, чутким, где-то даже мягким. Разборки на комсомольских собраниях - и те к шутке сводил. Его уважали, но не боялись.

- А после него ссылали? Или на гауптвахту сажали?

- Случалось, если дело огласку принимало. Например, Уткин у нас в арестантах числился. Когда по набережной на "Торпедо" ездили, он нам всегда показывал окна камеры, в которой отсидел несколько суток. Но в основном старались обойтись без скандала. Помню, случай был. Дударенко жил возле "Динамо", а Масляев еще с кем-то к нему в гости собрались. Идут себе, довольные, сумки битком набиты. А мимо на трамвае Николаев проезжал. Увидел Валентин Саныч своих красавцев, вышел из вагона и за ними. Они его к Дударенко и привели. А там Володя с Тарасом Шулятицким уже поляну накрывают. Ну, Николаев им это мероприятие и сорвал.

- Жестким был Валентин Александрович?

- Да, вот его побаивались. Здорово гайки закручивал. Но без этого, может, мы и не стали бы чемпионами в 70-м.

ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС

- У вас тогда компания была что надо: Пшеничников, Астаповский, Шестернев, Капличный, Афонин, Истомин, Копейки н, Федотов, Дударенко...

- Да, сборников полсостава. А ведь матчи в то время, как сейчас, не переносились. Никого не волновало, что из ЦСКА всю защиту в сборную выдернули. Но у нас в 70-м практически два состава было - мечта нынешних тренеров. До смешного доходило: Шестернев возвращается из сборной, а над ним шутят - все, Альберт, места нет. Правда, он и сам иногда хотел передохнуть, приезжал измученным. Тогда бились без него.

- Помню-помню: "Всегда на дороге к родимым воротам Плахетко стоял, как солдат, на часах..."

- Мы тогда все, как солдаты, насмерть стояли. Это сегодня в сборную не могут нападающего найти, а раньше в каждом клубе созвездия форвардов были: Метревели и Месхи в Тбилиси, Красницкий и Стадник в "Пахтакоре", Банишевский и Туаев в "Нефтчи", Хмельницкий и Каневский в Киеве... А в Москве - Стрельцов, Гершкович, Козлов, Осянин...

- Ну а как же год спустя только лучшее соотношение мячей спасло вас от вылета в первую лигу?

- Играть мы, конечно, не разучились. Мне кажется, у ребят взыграла обида на армейских чиновников. После золота министерство обороны выделило для команды жилье, а руководство ЦСКА отдало его фигуристам, еще кому-то. В результате Копейкин, Дударенко остались без квартир и... перестали забивать. Да и другие особо не выкладывались.

- В чемпионатах СССР вы забили 4 мяча. Все свои голы помните?

- Орджоникидзе забил, Ворошиловграду, Ростову... Оказывается, не все. Лучше всего помню гол Ростову: осень, дождь, поле размытое, мяч набух... Я центр поля перешел и как дал! 1:0 тогда выиграли.

- А почему в сборной не удалось закрепиться? Сыграли лишь два матча: в 1968-м при Якушине с Качалиным и в 1971-м при Николаеве.

- В первом случае состав, можно сказать, экспериментальным был. Сборники после чемпионата Европы, когда с монеткой не повезло, в подавленном состоянии находились, а встреча с австрийцами была оговорена заранее. Вот Якушин и пригласил на матч ближайших кандидатов. Мы 3:1 выиграли. Один гол, кстати, Георгий Вьюн забил, который сегодня Садырину помогает. А в 1971-м в Гвадалахаре против мексиканцев я на замену вышел, минут за тридцать до конца. По нулям тогда закончили. Так что со мной сборная не проигрывала. А почему не закрепился? Вспомните, какая конкуренция была! Это сейчас с защитниками проблема...

ВЫГОВОРЫ И ПОЛИТЗАНЯТИЯ

На высоком уровне Плахетко закончил играть довольно рано - в 29 лет. Увидел, что Агапов, сменивший Николаева, делает ставку на молодых, и понял: пора. Правда, была еще в его биографии и сборная Группы советских войск в Германии, однако большим футболом там и не пахло. "Проводился лишь один серьезный турнир в году - первенство Вооруженных Сил, - вспоминает Плахетко, - остальное напоминало парк культуры и отдыха". Впрочем, даже при такой вольнице Марьян Иванович предпочитал футбол немецким пивным: играл за местный клуб, тренировал молодежную сборную группы.

Будучи майором, поступил в ВШТ, где грыз гранит тренерской науки вместе с Шустиковым, Афониным, Яремченко, Семиным. А по окончании вновь был призван под знамена ЦСКА, где стал начальником команды. В союзные времена застал еще Базилевича, работал с Шестерневым, Морозовым... Обрастал опытом и... выговорами. "А как в то время было без них обойтись? - вопрошает Плахетко. - Помню, у Савченко дочка в Кишиневе приболела, я его и отпустил. А он не успел вовремя вернуться, и на выезд команда уехала без него. Шуму было! Как отпустили военнослужащего за пределы гарнизона? Кто разрешил? Почему не доложили? Получи строгач.

А одни политзанятия чего стоили! Натуральная бочка с порохом. Татарчук, Медведь рыдали: "Марьян Иванович! Лучше два часа кросса, чем конспектировать". Но нас ведь постоянно политотдел проверял, на итоговые занятия комиссия приходила. Вот и приходилось материалы "о руководящей и направляющей роли партии" им под запись давать".

Но самым тяжелым для Плахетко был момент, когда пришлось уйти в "Торпедо".

- Я не участвовал ни в каких сварах и тем более не хотел уходить. Я ведь армеец, был им всю жизнь и остаюсь. К форме до сих пор с трепетом отношусь. Слава богу, это все в прошлом, и я снова тружусь в родном клубе.

Одно тревожит сегодня Марьяна Ивановича: "Конечно, приятно, что в прошлом году вспомнили о 30-летии нашей победы. Сейчас, наверное, и последнее золото ЦСКА отметят, что десять лет назад было. Но историю-то чемпионскую обновлять надо. Хочется парадный мундир по такому случаю надеть, пока его моль не съела..."

Сергей АКСЕНОВ